– Так! Продолжаем!

И, взглянув на директора разведки Монсли, тихо проговорил:

– Гости, судя по всему, на живца не хотят ловиться.

Тот резко скривил физиономию, типа: «Ну, ладно, Лейсел. Но вас, то, кто за язык тянет? Зачем говорить-то об этом?»

– Хорошо, – спохватился адмирал и продолжил. – Давайте-ка я, вкратце обрисую положение. Те факты, которые у нас имеются, показывают нам, что мы, во-первых, как страна, и дальше сверху вниз до фермера, на данный момент полностью безоружны перед таким типом оружия. Если это и является, конечно, каким-нибудь оружием…

Он не договорил. Свет отключился. Стало темно. Но, через секунду снова включился.

Все переглянулись. В комнате повисла минутная тишина.

– Ну, вот вам, и гвоздь в голову, – сказал какую-то нелепую фразу адмирал.

Директор Монсли резко вскочил, и, набирая на своем телефоне какой-то номер, быстро вышел в коридор. Спейси же, посмотрев уже на свой, достал записную книжку и молча, стал записывать в неё время.

– Что-то случилось? – абсолютно не к месту и с тем же выражением на лице, поинтересовался представитель вице-президента.

– Лейсел! Не бесите меня! Сидите тихо пока мы утрясем все дела. – Кроу поднялся и начал расхаживать по комнате с подозрением, разглядывая каждый угол.

В комнату влетели специалисты с камерами на плечах и стали снимать все подряд, как и адмирал, тоже заглядывая объективами во все закоулки.

Лейсел недоуменно и молча, смотрел на происходящее.

Появились еще два человека с какими-то приборами. И Спейси, тоже поднялся и встретил, у входа человека, который просто прошел в комнату, уселся в кресло директора Монсли и зажмурил глаза.

Представитель вице-президента, глядя на толпу в комнате, демонстративно вскочил, собрав свои бумаги и со словами: «Я ухожу! Это балаган, а не совещание! Я все доложу вице-президенту!», удалился в открытые двери.

Обследование комнаты продолжалось. Толпа людей, то разбредаясь, то, снова, собираясь в кучку, сновала туда-сюда. Лишь, человек в кресле сидел неподвижно с закрытыми глазами.

Через какое-то время, снова, появился директор Монсли и стал, что-то нашептывать на ухо адмиралу.

– Да, вы правы, мистер Монсли. – вдруг неожиданно громко произнес человек Спейси.

Все воззрились на него.

– Наш объект был, подчеркиваю, был, но в соседней комнате. И у вас там есть камера. Но, сейчас объекта там нет, – добавил он спокойным голосом.

– Комнату сейчас открывают, – быстро ответил ему директор разведки и добавил: – Что еще можете сказать о нём? Про объект.… Или про кого там? Про нее. Не знаю. Короче. Это человек? Живой сейчас? Или это приведение? Труп.

– Это не труп. Хотя, разглядеть за ним что-нибудь физическое я не могу. Этот объект – молчун. Этот объект – гора, – медленно проговорил человек в кресле.

– В каком смысле гора? – поинтересовался Монсли.

– В прямом. Он очень большой, – ответил тот.

– Давайте-ка, пройдем в соседнюю комнату, – предложил директор.

Человек поднялся с кресла и последовал за ним.

– Пойдемте все сюда. – Монсли, задумчиво обозревая подоспевшего своего темнокожего помощника, позвал и остальных.

Они вошли соседнюю комнату. Там какая-то аппаратура соседствовала со шваброй и пластиковым ведром на тележке. Кто-то собрался укатить эту собственность уборщика, но адмирал сказал:

– Оставьте в покое, все должно быть так, как оно сейчас есть.

Комнату начали фотографировать, снимать на видео. Человек Спейси остался у входа, немного в стороне, и стоял с закрытыми глазами.

– Сейчас объекта тут нет. Но, он был здесь, – сказал он и показал рукой какое-то место на полу. Потом взглянул на камеру наблюдения. Та была направлена чуть-чуть в другую сторону.

Темнокожий помощник, нарисовав мелом крест, там, где было указано, подошел к директору Монсли и что-то шепнул ему на ухо. Тот постоял немного, потом, посмотрел на окружающих и произнес:

– Так! Адмирал Кроу, мистер Спейси. Давайте-ка, мы с вами покинем помещение. И пусть специалисты его обследуют. А мы снова пройдем в нашу специальную комнату, за наши столы. Я думаю, нам есть, что обсудить. И это.… Так! Лишние – быстро исчезли!

Толпа в комнате начала редеть. Спейси, проходя мимо своего человека, сказал ему громко:

– Остаётесь здесь столько, сколько посчитаете нужным.

Мужчина кивнул в ответ.

Пройдя снова в комнату с мониторами и большим экраном, закрыв за собой дверь и рассевшись по своим местам, они переглянулись.

– С камеры в той комнате, когда можно будет посмотреть видео? – спросил Спейси, не обращаясь к кому-либо конкретно.

– А сейчас мы и узнаем. У вас, Монсли? Да? Или у кого узнавать? – ответил адмирал.

Директор разведки ничего не ответил, а молча, набрал на своем телефоне номер.

– Видео готово? – спросил он. И выслушав ответ, сделай рукой полукруг в воздухе.

– Включите нам, пожалуйста, – сказал он громко.

Мониторы и экран сверкнули, и на них появилось изображение соседней комнаты. Какое-то время ничего не происходило. Изменялись только циферки, отсчитывающие время. Через мгновение, что-то белесое пролетело через весь экран справа налево. И потом, только в левом верхнем углу, спускаясь в нижний, происходили, толи помехи, толи это и был искомый объект. Дальше и они исчезли. На экране осталось снова просто изображение помещения. Видео закончилось.

– По времени совпадает. Я проверил. – Спейси показал всем записную книжку.

– Итого! – упёршись обеими руками в стол, громко сказал адмирал. – Что у нас в сухом остатке?

– А что? Ничего, в итоге, – ответил директор разведки Монсли. – Мы уже лет сто, таким образом, неопознанные объекты ловим. Камерами и приборами разглядывая следы их пребывания. Воздействовать на них как-либо мы не можем. У нас нет нужного арсенала. Пули, ракеты. Скажем так. Взрывы на них не действуют. Давайте прямо это признаем. И они всегда в курсе всех наших тайных ловушек-сюрпризов. Давайте же, прямо говорить. Адмирал! Они читают наши мысли! Да. Для них мы, со всей нашей секретностью – ряженые клоуны. Это касается не только наших американских спецподразделений. У русских, китайцев, англичан, как и у нас, одна и та же картина. Проблема. Мы видны инопланетянам, как на ладони. Все наши тайные и явные дела и вся секретная информация. Наш же случай, это первый во всей истории случай, когда объект случайно ли, намерено ли, имеет земной окрас, или так сказать, прикид, вид. Я имею ввиду эти, бритые по моде виски и косички.

– Да. Конечно, все это, что вы рассказали, не очень веселая картина, – несколько удрученно проговорил адмирал.

Повисла звенящая тишина.

– Ладно, – сказал адмирал, – Закончим наше совещание с ловлей, так сказать, на живца. Рыба клюнула, но сорвалась. Да и расклад сил нам, вроде бы теперь понятен. Что-то вы сидите, и отмалчиваетесь, мистер Спейси.

Кроу внимательно посмотрел на него.

– А вдруг объект стоит за вами и слушает нас? – с усмешкой проговорил руководитель программы «Катерпиллер».

– Ценю ваш юмор, – парировал адмирал.

– Нет-нет. Мне нисколько не хочется смеяться над нашей ситуацией. Хотя, в данном случае, мы похожи на таракана, бегающего по доске с шахматной партией. Поверьте. Мы никого из них не поймаем, и ни на что не сможем воздействовать, пока будем продолжать потрясать копьем против, допустим, русской ракеты «Циркон». Или, даже, против нашего «Томагавка». Еще раз напомню. У нас нет арсенала…

Но Спейси не закончил. Адмирал перебил его:

– Чего у нас нет, мы уже наслышались по самые уши. Что у нас есть?

– Я не могу сейчас на камеры рассказывать что-то про нас. Неизвестно куда попадет видеозапись, – сказал Спейси.

– Она будет проанализирована на вмешательство к нам извне и уничтожена.

– Я могу представить вам письменный отчет о работе и прогнозах, и перспективе. Он ляжет вам на стол. Единственное, что я хочу озвучить сейчас, это то, что лидеры нашей страны, а именно те, от кого зависит, на какое число Америка хочет поставить ставку в предстоящей игре, избрали неверное направление. Они сделали ставку на сотрудничество с темными силами, а не со светлыми. А это ошибочное решение. Это раз. Поверьте, я знаю, о чем говорю. И второе, заручаясь чьей-либо поддержкой, либо темной стороны, либо светлой, они, наши лидеры, опять же, должны понимать, что никто их обслуживать, а им останется только пождать ножки, не будет. Все будет так же, как и до какой-либо договоренности. Как будто, самой этой договоренности никакой и не было. И их цыганская магия по привлечению денег на просторах же взаимодействия стран и их структур действовать не будет, – сказал Спейси. И, тут же, добавил:

– Мой человек рассказал о сегодняшнем объекте больше, чем толпа Монсли с их приборами. И видео с камеры наблюдения, как мы увидели, это частично подтвердило. – продолжил он. – То есть, здравым умам теперь понятно, что нам нужно… – он сделал паузу и, внимательно осмотрев собеседников, с улыбкой добавил: – …существенно увеличить нашей программе финансирование, а нашим сотрудниками поднять зарплаты в два-три раза.

И адмирал, и директор с изумлением воззрились на него. Остолбенело.

– А что? Так. Немного юмора. Посмотрев на ваши физиономии, я подумал, что да, уже пора.– Спейси от души загоготал.

Адмирал смачно по-солдатски сматерился. Директор Монсли, хоть, и быстро понял, что это была, как говорят в России, «шутка юмора», но так и продолжал пялиться на веселящегося коллегу и матерящегося адмирала, лишь слегка приподняв уголки губ и постукивая авторучкой по бумажкам.

Шок у адмирала тоже быстро прошел. И он, развеселившись, привстав и произнеся – «И мне тоже можно… в три раза», добродушно рассмеялся. И, даже, слегка, изобразил какой-то танец.

– Ладно. Собираем бумаги. Не зря, значит, сидели, – произнес он, наконец, двигая ногами своё кресло. – Доклад от вас я жду на своем столе, – он посмотрел на Спейси.

– А от вас, директор, я жду отчет по случаям обнаружения нашего объекта на камерах наблюдения и, вообще, все, что можно о нем узнать.

Все поднялись и за Кроу направились к выходу. Совещание закончилось.

***

Ночью все кошки – серы. Пойди-пойми, на неё ты смотришь в темноте или на что-то другое. Агенту, которого отправили отдыхать на три дня, Эшли Джаред стало жарко.

Ей не спалось. Злосчастная ситуация с фотографией не выходила у неё из головы. Она откинула одеяло и втиснула ноги в свои мягкие тапочки с ушками и носиками плюшевых щенков. Тусклый неоновый свет настольных электронных часов смешивался с огнями рекламы от огромного телеэкрана за окно и создавал на стенах комнаты причудливые цветовые всполохи, от чего девушке постоянно казалось, что в помещении происходит какое-то движение. И она, как будто, не одна.

Эшли очередной раз отринула эту мысль, и, раздраженно поднявшись, направилась к лоджии. Глотнуть немного ночной прохлады.

Где-то там, внутри здания, достаточно громко открылись двери лифта. Наверное, какой-то полуночник, и скорей всего, с бутылкой, вывалился через них на площадку этажа.

«А вот и маньяк!» – с усмешкой подумалось ей. Но мимолетный тренированный взгляд на подушку, под которой лежало оружие серьезного калибра, стал её ответом на шум в подъезде.

Ей очень хотелось прохлады. Вдохнуть летнего ночного воздуха улицы. Пусть, и с примесью выхлопов двигателей, проезжавших внизу редких автомобилей. Ароматов бензина, смешавшихся с запахами стихийно организовавшихся вдоль дороги помоек.

В Америке стало модно не каждый день убирать с улиц мусор. Коммунальщики часто объявляют забастовки, потому что правительство все больше урезает расходы, бесконца перекраивая городской бюджет, обворовывая и прикарманивая деньги работяг. И без того находящихся на грани нищеты. Поэтому, город Нью-Йорк уверенно стал погружаться в коммунальный коллапс, постепенно пропитываясь вонючими миазмами и наполняясь крысами.

Наглые, серые, хищники массово расплодились, облюбовав нескончаемые помойки и темные углы. Зачастую, жутко пугая местных матрон, которые в порывах очистить свои жилища, как раз, эти помойки и создавали, выбрасывая мусор прямо на улицы.