Мститель

Для лейтенанта Побилата, служба в «горячей точке» или неуправляемый взвод охраны, доставшийся ему в подчинение; равно как и угрозы прапорщика Михайленко – всё это было сущим пустяком. Полнейшей ерундой в сравнении с опасностью, исходящей от нового, как заверял Лютый, матёрого боевого командира, прошедшего две войны и который со дня на день должен был появиться на дальнем объекте.

«Мне вряд ли удастся обвести этого вояку вокруг пальца… – каждый раз оставаясь один на один со своими мыслями, на уровне некой интуиции лейтенант чувствовал уверенное приближение некой опасность. – …В непосредственном контакте с майором, то есть, глаза в глаза, мне наверняка не устоять… Он расколет меня, как дважды два. Короче весь былой обман, поначалу так удачно складывавшийся, обещает моментально рассыпаться, словно карточный домик.

Вот и думай теперь: а стоило ли мне быть столь принципиальным во взаимоотношениях всё с тем же прапорщиком? Быть может, зря я с ним поссорился… Как не крути, а Михайленко мужик бывалый. Имелась бы у меня хоть какая-то поддержка…

Впрочем, чего я раньше времени паникую?

Тот лихой командир, возможно и вовсе не появиться на объекте. Предположим, он передумает… Его могут переназначить в какое-то иное, более привилегированное подразделение. Он может попросту не доехать… Вон сколько мин кругом понатыкано…»

Однако сколь бы не откладывалась та роковая минута, сколь бы верёвочка не вилась, а то, что должно было когда-то произойти, просто обязано было случиться. Вот и приезд Князева на военные склады, исключением из данного правила вовсе не был.

– Лейтенант, твою мать!.. Ты что же за бардак здесь развел? Проходной двор, а не военный объект… – вышагивая из угла в угол, майор отчитывал вызванного в срочном порядке Побилата. – …Я, конечно, могу понять, что ты ещё молодой, что пороха не нюхал… Да и о том, что с личным составом у тебя возникли определённые напряги, я так же наслышан… Однако самое элементарное и самое простое… То есть, охрану и надлежащую оборону стратегически важного объекта, ты просто обязан был обеспечить. Ведь это, как таблица умножения для восьмиклассника, которую он должен знать на уровне автоматизма.

В моей голове просто не укладывается: почему?.. Почему вас до сих пор, к едрени-фени, тут не перебили?.. Лейтенант, уж если наплевать тебе на свою собственную жизнь, так ты бы подумал бы о своих солдатах. Им-то за что гибнуть?.. За твою преступную халатность или, как в анекдоте: за компанию?..

И вообще… Какого хера, ты делаешь в складских ангарах?.. С какого перепуга, ты суешься не в своё дело?.. У тебя что ж, товарищ лейтенант, по периметру объекта, всё ладно и складно?.. Не склады, а неприступный бастион. Только рыпнись, вражина – в мелкий салат покрошим…

«Так, оно и есть. Лютый вовсе не преувеличивал… – молча размышлял про себя Побилат. – …Вне всяких сомнений, передо мной настоящий боевой офицер. Вояка, до мозга костей… Нечета мне, мямле и грёбанному самозванцу. Ему, как профессионалу, было достаточно и беглого взгляда, дабы точно оценить всю убогость сложившейся здесь обстановки.

Я общаюсь с данным мужиком не более трёх минут, а уж абсолютно уверен в том, что в любой, даже самой затруднительной ситуации, он непременно найдет выход. Уж будьте уверены, он своего добьется… Именно такой командир здесь, собственно, и нужен. Этот майор, уж точно обуздает взвод охраны. И уж тем более он найдет управу и на этих чёртовых дембелей. Новый командир не пойдёт у кого-либо на поводу, ни перед кем не будет юлить и заигрывать.

Пусть и редко, а всё же мне приходилось встречать людей подобных Князеву. Людей обладающих некой харизмой… Пусть они и прямолинейны, зато всегда сумеют назвать вещи своими именами. Такие как этот майор привыкли полагаться на самих себя, на свою точку зрения, на своё собственное мнение. Чёткость, честность и исполнительность, непременно ставятся у них во главу угла. Быть может, именно эти качества и должны лежать в основе такого, подчас избитого понятия, как офицерская честь. Не ошибусь, если предположу, что именно за таким командиром солдат готов идти на верную гибель. И именно на таких майорах, пожалуй, всё ещё и держится наша многострадальная российская армия.

Нет, этому командиру я, уж точно, не посмею солгать. И даже если он погонит меня в три шеи, мне вовсе не будет обидно. Эх, мне бы хоть капельку его самообладания и напора… Кто знает, быть может и жизнь, и моя нынешняя служба, сложились бы совсем по-иному…»

– Товарищ майор, позвольте возразить. В настоящее время, я произвожу ревизию внутри складского армейского имущества, в соответствии с приказом подполковника Лютого… – чуть потупив свой взор, совсем уж неуклюже Побилат попытался объяснить свои действия. По крайней мере, он должен был хоть что-то ответить.

– Вот только не надо пугать меня погонами и чинами. Пуганные. Лютый, где?.. Далеко. А враг, можно сказать: у твоих ворот… Считай, за тем самым деревянным мостом. А посему, ты в первую очередь обязан был обеспечить боеспособность личного состава и безопасность данного объекта. И уж после: хоть в домино играть, хоть коробочки пересчитывать… Старшим по званию, здесь был именно ты. Более того, лишь ты был единственным здесь офицером. С тебя и весь спрос.

Лейтенант опустил голову. По сути всё, о чем говорил сейчас Князев, Побилату было известно без каких-либо акцентов и дополнительных напоминаний. Однако поделать он, увы, ничего не мог. Причина скрывалась в его непростых взаимоотношениях с караульным взводом. Данные взаимоотношения были не просто натянуты, по большей части, они полностью отсутствовали. Приказы офицера не исполнялись, и порой лейтенанту приходилось упрашивать подчинённых выполнить то или иное поручение, а иногда он и вовсе был вынужден идти на поклон к тем самым дембелям, которые в отличие от Побилата и обладали реальной властью на объекте. Потому и чурался лейтенант своих подчинённых, потому он с лёгкостью и согласился провести ревизию на складах. По крайней мере, теперь у него имелось хоть какое-то оправдание своей бесхребетности. Дескать, занят был…

– Ну?.. Чего молчишь? Онемел, что ли?.. – жестко прикрикнул на Побилата Князев. – …Лейтенант, а ну, подскажи. Какое военное училище ты окончил?.. Уж больно мне хочется узнать ту «кузню», которая готовят для нашей армии столь «чудесные» кадры.

– Восемь месяцев назад я окончил Новосибирский политех.

Вот, похоже, и наступил для Побилата момент истины. Тот самый час, когда следовало ему говорить правду, какой бы жестокой она при этом ни была.

Заслышав ответ лейтенанта, Князев от неожиданности, даже поперхнулся. После чего, уставился на Побилата, как на некое аномальное явление.

– Постой-постой. Так ты что ж, вовсе не военный? – слегка откашлявшись, в недоумении поинтересовался Валерий.

– Отчего ж? У меня за плечами военная кафедра. Мои погоны и воинское звание вовсе не «липа». Я такой же офицер, как и вы.

– Какой, на хрен, офицер?.. Ты «пиджак»…

– То есть? – Побилат растерянно глянул на Князева.

– Вот видишь. Ты даже не знаком с самой элементарной терминологией. Пиджак – это и значит, что ты сугубо гражданский. Марш-броски ты не бегал. Пять лет в казарме не жил. По три пары сапог в год не изнашивал. Гимнастёрку свою, от пота не выжимал… Так какой же ты, к чертям собачьим, военный?.. Одно слово: пиджак… – сделав акцент на концовку предложения, тем самым майор выразил своё крайнее пренебрежение к данному слову. После чего, будто спохватился. – …Обожди. А сюда-то ты, как попал?.. Ведь после института, тебе же прямая дорога в народное хозяйство. Ну, в крайнем случае…

– Да я и сам, толком не понял… – тут-то лейтенант и перешел к заученному и тысячу раз повторенному тексту. – …Вызвали повесткой. Отправили. Очевидно, с документами какая-то путаница вышла… Подполковник обещал разобраться. Ну, а меня, до вашего назначения, попросил проверить складскую отчётность. И, по возможности, поработать с солдатами. Уж два месяца прошло, а от Лютого: ни ответа, ни привета. Может он и вовсе забыл о моем существовании.

– Что, за речь? «Посмотреть», «попросил», «поработать»?.. – Князев не знал, плакать ему сейчас или смеяться. Тяжело вздохнув, он продолжил. – …Более чем уверен, что для рядового состава ты уж давно успел стать посмешищем. Ты б хоть погоны офицерские не позорил.

– Товарищ майор!.. Так я, это… Мне же подполковник обещал…

– Прекрати гундосить. Не забыл про тебя подполковник… Причём, говорил он о тебе, кажется, как о выпускнике «военки»… – совсем уж рассеяно добавил Валерий. Князев с трудом припоминал подробности беседы с Лютым, относительно Побилата.

«Либо преднамеренно подполковник умолчал о таком вот «подарочке», дабы посмотреть на мою реакцию… Либо сам я, чего-то упустил или недопонял…»

– Вот видите. Вы и сами сомневаетесь… – осторожно улыбнулся лейтенант. Похоже, ему удалось-таки ввести майора в некоторое замешательство.

– А ну, постой… – вновь спохватился Князев. – …Ты что ж, Побилат?.. Вещь безголовая или пьян был вусмерть, когда тебя на протяжении нескольких суток везли на Кавказ?.. Гор вокруг себя, что ли не видел? Или харь нерусских, по пути своего следования вовсе не замечал? Образование высшее, выходит, должен был понимать, что здесь и к чему…

– Так нас самолётом, прямо в Ханкалу… Три часа, и мы на месте… – похоже, лейтенант вновь сумел удачно оправдаться. Вот только бес толку это было. Из ранее сказанного, Князев уже успел сделать соответствующие выводы.

– Ох, и гонишь ты, братец… Правда, понять не могу, в чем твой умысел. По-хорошему, тебя следовало бы немедленно передать в армейскую контрразведку, как крайне подозрительного элемента. Вдруг, ты чеченский лазутчик. Однако я поступлю несколько гуманней. Уже завтра, первым же транспортом, отправлю тебя в штаб. Чтоб духа твоего здесь не было. Сами там наворотили, вот пусть сами и разгребают: кто ты, откуда и что с тобой делать?

– Товарищ майор, ну пожалуйста… Позвольте остаться… – взмолился Побилат, быстро сообразив, что песенка его уже спета.

– Зачем?.. – рявкнул Князев. – …Не вижу ни смысла, ни необходимости держать посторонних на стратегическом объекте.

– Да будьте же вы, в конце концов, человеком. Поймите… У меня свой счёт к чеченцам имеется. Брат мой, где-то здесь погиб… Нас усыновили, когда мне было три года. Мы с ним были из одного детдома, потому и держались всегда вместе. А потом… Я в институт, а он в автосервис. Чуть позже, в армию.

Вы поймите. Легально на Кавказ я бы ни за что ни попал. Да, и родители поперёк дороги готовы были лечь. А тут, такая удача… Жизнь меня случайно свела с однофамильцем… Признайте, что фамилию Побилат встретишь не так уж и часто. Ко всему прочему, он ещё и оказался моим ровесником. Да, и «фотографии» наши, оказались несколько схожи. Не воспользоваться данной, предоставленной мне возможностью, я вовсе не мог.

В отличие от меня, мой однофамилец и являлся кадровым офицером, окончившим «военку». У него семья, дочери два года… Жена имеет свой бизнес. В общем, ехать ему, ну, никак… Он предложил мне неплохие деньги. Уверял, будто в армейском бардаке, шесть месяцев предстоящей командировки, мне запросто удастся как-нибудь перекантоваться. Да, я и без денег, был готов мчаться на Кавказ… Надо полагать, того парня мне сам Бог послал.

Поднатаскал он меня малость: где, кому и что следует говорить. На случай провала, мы придумали некую легенду, о якобы возникшей путанице с документами… Которую вы, собственно, уже слышали.

– Ах, вот оно что… – присвистнул Князев. – …Выходит ты, сучёнок, эту кашу сам и заварил. И где же сейчас тот?.. Ну, второй Побилат.

– Не знаю. Возможно, жене своей помогает. Однако, товарищ майор. Прошу учесть и тот факт, что по прибытию в расположение части, я во многом признался Лютому. Да и от вас, ничего не утаил. Посему и вины за собой, я особо не чувствую.

– Знаешь, студент?.. А ведь ты меня вовсе не убедил. Народные мстители, здесь тем более не требуются. Наломаешь ты сгоряча дров, а мне потом отвечать. Да и нет у меня никакого желания, брать на душу лишний грех. Не поверишь?.. Но тут иногда стреляют… – усмехнулся Валерий. А после, с предельной серьёзностью добавил. – …Пацан, ты хоть чуть-чуть представляешь, во что ввязался?.. Имеешь представление, о настоящей войне, о её последствиях? Поговорил бы, для начала, со своими подчинёнными, солдатами, участвовавшими в реальных боевых действиях.

– На данную тему, они предпочитают помалкивать… – с грустью пробурчал под нос Побилат.

– Ты, случаем не задумывался: почему? А впрочем, даже то, что видели эти ребята, чепуха в сравнении с настоящей войной или с тем, что ждет этих парней после службы. Потому как война ломает; засасывает; приучает к определённой, самой страшной зависимости. И, в конечном итоге, медленно и совсем незаметно уничтожает человека изнутри.

– Не понял… – похоже, Побилат действительно, не сразу сообразил, к чему это клонит Князев.

– Давай-ка, парень… Чтоб не выглядеть в твоих глазах «тупым солдафоном», живущим исключительно по уставу, я попытаюсь тебе (человеку с высшим образованием) кое-что сейчас разжевать… – Валерий усадил лейтенанта за стол напротив себя, после чего продолжил. – …Тебе приходилось слышать о том, что на войне легко приобретаются навыки выживания в экстремальных условиях? В то же время, напрочь исчезает умение жить нормальной человеческой жизнью… Для многих пацанов, которые в скором времени вернуться домой, война не закончится Чечней или Кавказом, она будет продолжаться до самой смерти. Потому как психология войны необратимо перестраивает наши мозги. Здесь, как с алкоголем или табаком. Легко сделать первую затяжку, выпить первую рюмку и практически невозможно отказаться от последней сигареты или последних ста граммов. Солдаты, прошедшие пекло (за редким исключением), вернутся домой уже другими. Слышал что-нибудь, об «афганском синдроме»?

– Ну, вроде как.

– Уверяю тебя, что «чеченский синдром» обещает быть намного страшнее. Афганские моджахеды остались там, за границей Таджикистана. В определённой степени о них можно и забыть. Тогда как чеченские боевики, могут объявиться где угодно. По сути, они граждане России… А, кроме того, большинству россиян, как впрочем, и многим военнослужащим, до сих пор не понятно, за что и против кого мы здесь сражаемся. Потому, и домой мы вернемся, в определённой степени, непонятыми.

Если попытаешься возразить мне: дескать, в отличие от многих, у тебя имеется конкретная цель: отомстить за брата. При этом ты всерьёз намереваешься ввязаться во всё это дерьмо. Тогда будь готов и к тому, что домой ты вернешься с особым жизненным опытом. Опытом хищника, а быть может, и с напрочь свёрнутой башкой. Опять же, если ещё повезет вернуться… В чем я весьма сомневаюсь.

Парни, прошедшие войну, образно выражаясь: подчас, так и не могут выйти из боя. Это о них говорят: пришел с войны, но с войны не вернулся.