Глава 10

Мы вновь остались с Катериной наедине.

Здесь следует отметить, что в отличие от своего брата, Катя вовсе не переживала по поводу моего опоздания к поезду.

«Я была в тебе, абсолютно уверенна» – заявила она сразу после моего возвращения.

Девушка оказалась в полном восторге от подаренных ей цветов. Наш разговор начался так, словно и не прерывался. Для нас уже давно всё было решено, оставалось лишь обговорить кое-какие нюансы предстоящего, совместного путешествия.

Как-то легко и просто мы сходились в едином мнении по любому, вдруг возникшему вопросу. Очевидно, на протяжении всей нынешней поездке, мы интуитивно и не совсем осознанно наблюдали друг за другом, как бы, примеряя на себя роль любовников. При этом каждый из нас, на уровне некой интуиции испытывая определённые положительные эмоции, приходил к вполне осознанному и логичному выводу относительно наших возможных взаимоотношений. По этой самой причине нас и тянуло ныне друг к другу. Тянуло всё сильнее и сильнее.

Вполне возможно, что именно эти чувства и являлись той самой субстанцией, которую люди и называют влюблённостью. Некое естественное соединение двух, созданных друг для друга половинок.

Впрочем, я всё же не исключал и того, что имею ныне дело с обычным краткосрочным влечением, наподобие курортного романа. Потому как имелся у меня кое-какой опыт по данному вопросу…

Не стану я скрывать и того факта, что в Омске у меня осталась, скажем так: парочка не совсем чужих мне женщин… Вполне допускаю, что эти самые дамы, в определённой степени строили на мой счёт кое-какие долгосрочные планы. Тогда как для меня самого, те связи являлись не более чем приятным времяпрепровождением, некими плотскими утехами и если хотите, то и разрядкой мужских естественных потребностей. Причём ничего более и менее схожего с нынешними чувствами, я к ним никогда не испытывал.

Если ж быть и вовсе откровенным, то эмоций, которые ныне будоражили моё сознание, я ещё ни разу в своей жизни не испытывал. Потому, отчасти и пугала меня скоротечность нашего знакомства в совокупности с невероятными чувствами, весьма схожими с колдовским наваждением. Вот почему, мне требовался определённый временной запас, дабы кое в чём разобраться, и прежде всего в самом себе. Быть может, именно поэтому и придуманы были мною, те самые «две недели». Что-то наподобие «испытательного срока», которым я убивал сразу двух зайцев. Во-первых (из опасения, расставшись, навсегда потерять Катерину), мне не хотелось далеко отпускать от себя предмет своего воздыхания. Во-вторых, я не спешил приближать её к себе. Мало ли, что…

Итак, после «Красного узла» и моего скромного букетика, разговоры наши как-то сами собой вдруг стали более откровенными и предельно открытыми. В то время как осторожные намёки очень скоро переросли едва ли не в открытые обоюдные соблазнения. Не заставила себя ждать и та минута, когда мы позволили себе и более «тесный» контакт. Как-то сами собой расстегнулись пуговицы, сползла с плеч блузка и рубаха. При этом моя рука, как бы сама собой скользнула чуть ниже её талии. Рубикон, отделявший лёгкий флирт от некоего таинства, вот-вот обещал быть пройден.

Словно сама природа, равно как и все, окружавшие нас обстоятельства, только и делали, что благоволили нашему соитию. Мчавшийся состав, вдруг начал медленно притормаживать. Как будто в унисон нашей мелодии любви, из дребезжаще-бешенного аллегро, он постепенно перетёк в плавный и убаюкивающий полонез.

Так и катился наш поезд всё медленнее и медленнее, едва постукивая по рельсам своими колёсными парами, пока…

Пока не наступило внезапное и резкое торможение. Резкое настолько, что кое-как мне удалось удержаться на вагонной полке, дабы не рухнуть всем своим телом в узкий купейный проход.

– Прямо, как в твоей вчерашней истории!.. – в полный голос рассмеялась раскрасневшаяся Катя.

Тут же в дверь нашего купе кто-то стукнул, после чего мы услышали Генкин голос.

–Выходи, подлый трус!.. Твоя остановка!.. – выкрикнул он в полушутливом тоне.

Во, как крепко врезался в память слушателей мой ночной рассказ.

Потом, за нашей купейной дверью, вдруг послышался громкий топот, началась какая-то непонятная движуха, несколько схожая с паникой… Нет-нет, я вовсе не вернулся своими мыслями в прошлое. Сейчас я описываю то, что происходило в вагоне прямо сейчас, сию минуту.

– Пожалуй, нам стоит одеться… – нехотя я встал и принялся натягивать на себя брюки. –…Что-то не нравится мне эта подозрительная неразбериха. Да, и поезд почему-то остановился…

Пока Катя спешно приводила себя в порядок, я открыл окно и выглянул наружу…

То, что я там увидел, меня не просто поразило. Скорее, я впал в определённую прострацию. Наш вагон стоял один одинёшенек в чистом поле. Локомотив, тащивший нас всю дорогу, как и остальные вагоны поезда, отсутствовали.

Похоже, история, приключившаяся со мной десять лет назад, внезапно получила своё продолжение. По крайней мере, начало как тех, так и нынешних событий, было абсолютно идентичным. Правда, в голове моей всё ещё крутилась одна, пусть и маловероятная, однако имевшая право на существование мыслишка о том, что кто-то из нашей полупьяной компании, малость перекушав водки, решил-таки над всеми подшутить… От безделья он и оцепил наш последний вагон от основного состава. Этим «шутником» вполне мог быть Вовка. Помниться ранее прапорщик упомянул о том, что нефтедобытчика отшили барышни из первого купе… Так почему бы не напакостить, не посмеяться вместе со всеми, не показать каким героем может быть отвергнутый дамами Вовка?..

Однако и от этой мысли, вселявшей определённые надежды, в скором времени мне так же пришлось отказаться. Дело в том, что я вдруг увидел на небольшом пригорке мужичка с автоматом, который пристально вглядывался в окна нашего вагона. Причём на лице того незнакомца, чётко выделялась укладистая борода.

«Нет-нет… Этого просто не может быть…Точно так же, как артиллерийский снаряд не может попасть дважды в одну и ту же воронку, как невозможно дважды войти в одну воду – так и я не могу повторно пережить весь тот кошмар, который со мной ранее приключился. Наверняка, это всего лишь жуткий сон, навеянный моим ночным рассказом и моими же воспоминаниями… Ну, а почему бы и нет?.. Именно сновидение могут запросто расставить всё происходящие вокруг меня события, по своим местам… Именно поэтому, начиная с Казанского перрона, я непрерывно ловил себя на мысли о том, будто бы время несколько повернулось вспять… Впрочем, даже самому себе я боялся в этом признаться и непременно отгонял те тревожные предчувствия прочь… Тем не менее, все мои безумные приключения десятилетней давности закончились именно там, в столице Татарии… Тогда как нынешние, похоже, с этого самого города, похоже, только и начались…

Андрей, прекрати обманывать самого себя… Какой, на хрен, сон?.. Вокруг тебя самая настоящая реальность. Настоящее купе, более чем реальная Катя, вагон в чистом поле и тот самый бородач с автоматом, взобравшийся на пригорок.

Словно кто-то свыше преднамеренно вернул меня в моё прошлое… Но для чего, с какой целью?.. Очевидно для того, чтобы я смог исправить свои прежние ошибки и в какой-то степени завершить незавершённое…

А быть может, на меня спустилась та самая кара Божья, о которой я так много слышал? Кара за мои былые прегрешения… Самое главное и страшное из которых, как раз и заключалось в том… По причине собственной алчности или страха, я не предпринял абсолютно никаких попыток, дабы стереть то людоедское логово, тот рассадник дьявола с лица земли… Дескать, вот тебе Андрюша… Возвращайся-ка ты дружище туда, куда после твоего побега попались десятки и сотни ни в чём неповинных граждан… Жуткую смерть которых, ты был в состоянии предотвратить.

То благоприятное стечение обстоятельств, связанное с моим удачным побегом, возможно и было ниспослано мне свыше, с одной лишь единственной цели: навсегда покончить с людоедским хутором. В то время, как я абсолютно не справился с возложенной на меня миссией… Потому и вернули меня обратно, в те же самые условия, из которых мне ранее удалось с Божьей помощью вырваться…»

– Катя, уж и не знаю: поверишь ли ты мне или нет… – в полной растерянности я обернулся к успевшей привести себя в порядок спутнице. – …Но наш вагон, кажется, вновь захвачен теми самыми людоедами, о которых я вам давеча рассказывал.

– Ну, хватит. Мне вполне достаточно и Генкиных идиотских шуточек… – усмехнулась в ответ дама. – …Это уже вовсе не смешно. Лучше скажи, что там, за нашим окном?

Не обращая внимания на заданный Катей вопрос, я очень осторожно приоткрыл дверь купе, дабы немного осмотреться, быть может, предпринять какие-то упреждающие действия. Едва дверь сдвинулась с места, как в мой лоб упёрся ствол автомата, успевшего проскочить в образовавшуюся дверную щель. Похоже, этого самого момента, когда дверь нашего купе откроется, противник, притаившийся в вагонном коридоре, только и дожидался.

– Не дёргайся. Стреляю без предупреждения… – предупредил меня тот, что находился с обратной стороны двери. – …Медленно выходим, с поднятыми вверх руками.

Дверь распахнулась, и я увидел прямо перед собой вооружённого мужчину. Он был одним из тех самых двоих пассажиров вошедших в наш вагон совсем недавно (кажется, на Алатыре). Всё это время, они тихо сидели в своём закрытом купе, не высовывая носа.

– Чё за хрень?.. Ты кто, вообще, такой и чего тебе здесь надо?.. – дерзко выкрикнула Катерина. Она всё ещё пыталась сохранить видимую выдержку и хладнокровие, однако её, чуть дрогнувший голос предательски выдал действительное положение вещей.

– Заткнись, сука!.. Иначе, я отрежу тебе твой поганый язык!.. – захватчик отошёл в сторону, указывая стволом своего автомата направление, куда нам следует двигаться.

Нам ничего не оставалось, кроме как, подняв руки подчиниться его приказу. Бандит сопроводил нас в самый конец вагона, в то самое купе, которое мы оставили часом ранее, в котором до последнего времени резались в карты Генка с Василием.

Пока я выглядывал в окно, пока мы с Катериной одевались и приводили себя в порядок, эти твари уже успели согнать туда всех пассажиров нашего вагона, в том числе и обеих проводниц. Отсюда и суматоха, и выкрики, и звуки, характерные паническим настроениям. Лишь наше купе, до самого последнего мгновения оказалось закрытым на купейный замок. Именно это самое обстоятельство нас и спасло… А впрочем, какое там спасло?.. Стоило мне приоткрыть дверь, как мы тотчас оказались вместе с остальными пленными.

На двух нижних полках кое-как сумели втиснуться восемь человек. Имею в виду, пару солдат; прапорщика Василия; Генку; нефтяника Владимира; проводницу Фаю, со своей напарницей и тех самые девушки, с которыми собирался охмурить наш бравый бурильщик. К данной честной компании, должны были примкнуть и мы с Катей.

Двигаясь по вагонному коридору, мне было чертовски неловко перед Катей. Ведь я, здоровый и крепкий мужчина, совершенно не мог ей чем-то помочь. А ведь она, похоже, именно этого от меня и ждала, как и я в своё время надеялся на опыт и боевые навыки бывшего десантника Валерия.

Сквозь окна я вдруг увидел пару подъехавших к вагону грузовиков. И, о ужас!.. Одним из них была та самая будка-душегубка, в которой десять лет назад нас и доставили на людоедский хутор. Теперь у меня не осталось и доли сомнений, в чей именно плен мы угодили. Я вновь угодил в тот же самый капкан, из которого прежде кое-как сумел выбраться.

Рядом с грузовиком суетились трое мужчин. Тогда как в самом вагоне, было их всего двое. Один из которых, непрерывно тыкал в мою спину стволом своего автомата, тем самым поторапливая меня и попутно корректируя направление моего движения.

Второй бандит разместился в тамбуре, рядом с запасным вагонным выходом. В отличие от каннибалов десятилетней давности, данные налётчики, мне показались значительно моложе. Вполне возможно, что это была лишь иллюзия, потому как нынешние «лесные братья», в большинстве своём бород не носили. Напротив, они были гладко выбриты. Быть может именно поэтому и не привлекли они к себе моего пристального внимания – обычные пассажиры, коих тьма тьмущая.

Числом мы явно превосходили захватчиков, орудовавших в вагоне. И даже если не брать в расчёт меня, на какое-то время уединившегося с дамой в отдельном купе, то и пятеро взрослых мужиков могли запросто совладать с парой ублюдков, пусть и вооружённых огнестрельным оружием. Однако эти двое, очевидно застали наших попутчиков врасплох. Скорее всего, наши силы были разрознены, разбросаны по разным купе потому и оказались совершенно не готовы к подобному развитию событий.

– Ну, чё?.. Кажись, все в сборе… Можно начинать загрузку в фургон… – выкрикнул бандит. Тот самый, что был у меня за спиной.

– В таком случае, присмотри за пленными. Я открою вагонную дверь… – ответил ему второй, который стоял в тамбуре.

Закинув свой автомат за спину, он принялся возиться с дверным замком.

В это самое мгновение мы, по сути, остались на какое-то время под охраной лишь одного нелюдя. Случай для освобождения, был сейчас просто уникальный. Я вовсе не понаслышке знал о том, что подобного благоприятного шанса, нам может и вовсе более не представится. Причём, данным «счастливым случаем» обязан был воспользоваться именно я. В отличие от остальных, тесно сидевших на спальных полках, я стоял на ногах, имел некоторую свободу в перемещениях. К тому же, не было в нашем нынешнем «коллективе» человека хоть чуть-чуть схожего с тем бывшим майором, который однажды спас мне жизнь.

«Солдаты ещё слишком молоды для каких-то радикальных действий… – мой разум принялся тотчас прикидывать на кого я вообще могу ныне рассчитывать. – …Прапорщик хоть и был с военным прошлым, но ныне он выглядел чересчур грузным и весьма неповоротливым… Генка туповат, трусоват и не слишком сообразителен… Разве что Вовка…

Да-да… Именно нефтяник, буривший свои скважины в условиях сурового севера, пожалуй, имел для данного случая некоторый жизненный опыт. В одной с ним связке мы, наверняка, могли бы предпринять нечто серьёзное. Вот только времени для того чтоб о чём-то с ним договориться, у нас вовсе нет. Потому и предстояло мне действовать, полагаясь исключительно на самого себя…

Итак, попробуем прикинуть… На открытие вагонных дверей у бандита уйдёт секунд двадцать… Пока он окликнет своих, пока вернётся в вагон… Короче, на всё и про всё у меня будет не более полминуты… При самом удачном раскладе, минута. Если ухватить в купе что-то увесистое да, резко развернувшись садануть ублюдка по носу… Врезать со всей своей дури…

При этом мне необходимо ещё и успеть отвести ствол его автомата в сторону, дабы тот не пустил шальную очередь в нашу сторону… Что ж, попробуем рискнуть!.. Будем надеяться, что я справлюсь… Получиться у меня нечто убойное из моего внезапного предпринятого манёвра…»

Пропустив вперёд себя Катю, я вошёл в купе вслед за ней. Спешно продумывая свои дальнейшие действия, я скоренько пробежал взглядом по спальным полкам в поисках необходимого мне предмета. И тут, будто прочитав мои мысли, Василий вдруг вложил в мою руку пустую бутылку из-под водки.

Как позже выяснилось, прапорщик и сам намеревался предпринять в отношении бандитов нечто схожее с моей задумкой. Правда, никак не мог подобрать подходящего момента. Когда ж сами бандиты предоставили нам эти самые «оптимальные условия», Василий посчитал мою позицию более выгодной.

Уж тут, было не до размышлений и взвешиваний.

«Убьёт, так убьют… – мысленно я успел смириться с любым исходом предстоящей схватки. – …Один хрен, они это сделают со мной в самое ближайшее время…»

И ведь всё у меня, как будто бы получилось. И внезапный разворот, и короткий замах. В то время как вторая рука уже успела оттолкнуть в сторону направленный мне в грудь ствол автомата. Оставались тысячные доли секунды, до того момента как пустая водочная бутылка начисто снесёт носовую перегородку бандита, после чего он скрючиться от боли и мы сумеем-таки завладеть его автоматическим оружием.

Однако ничего этого не случилось. Уже в полёте, руку мою кто-то перехватил. Более того, меня ещё и долбанули по затылку каким-то твёрдым предметом. Падая навзничь, я всё ещё оставался в сознании. При этом моему негодованию не было предела…

Да вы сами посудите. Разворачиваясь лицом к бандиту, я оставлял позади себя, казалось бы, надежнейший тыл, целиком состоящий из таких же, как и я сам, пленников. Потому и удар по моему затылку оказался нелогичен и предельно неожидан. Превозмогая боль, я чуть перевернулся на бок и увидел позади себя Вовку, стоящего в дверном купейном проёме. Того самого бурильщика, на которого я ранее и возлагались свои надежды. В руках у нефтяника был армейский «ПМ». Очевидно, рукояткой этого самого пистолета, он и врезал мне по макушке…