Глава 2

Водный мир Танарис. Бесконечное пространство Великого Океана, покрывавшего почти всю его поверхность, и небольшие обитаемые клочки суши, застроенные тем, что мы называли метрополиями.

В других мирах, пожалуй, наши города посчитали бы кошмаром, потому что жители Танариса использовали все до последнего сантиметры суши. Люди ютились буквально друг у друга на головах, но места все равно катастрофически не хватало.

Поэтому большая часть населения Танариса проживала в плавучих деревнях, кочующих от метрополии до метрополии вместе с океаническими течениями. Ловили рыбу, выращивали моллюсков и питательные водоросли; также очень высоко ценились фермы по производству цветов ибриса, которые можно было продать в Высшие Миры.

Моей семье принадлежала одна из таких, причем довольно успешная.

Вечерами, собирая нас за ужином, отец твердил, что не устает благодарить Великую Мать за то, что смог купить собственный опреснитель, несколько понтонов для нашего первого дома, а также поголовье бантров – полуразумных морских существ, которых на Танарисе использовали в качестве водного транспорта.

Это был первый шаг к благосостоянию семьи Райтов.

С тремя сыновьями и маленькой дочерью на руках родители рискнули отделиться от своей деревни, начав собственное дело. Им удалось, и сейчас отец во время сбора урожая даже нанимал дополнительных работников, после чего со старшим сыном отправлялся в ближайшую метрополию, где они переправляли контейнеры с ибрисом через телепорты заказчикам.

У нас появились деньги – звонкие имперские фартинги, и однажды их стало достаточно для того, чтобы отправить меня на Пратт.

Это навсегда изменило мою жизнь.

Но обо всем по порядку.

Я была очень болезненным ребенком, но показать меня доктору родители смогли позволить себе не сразу. Поэтому меня выхаживали собственными силами, так как деревенская знахарка разводила руками.

Выхаживать получалось так себе.

Мама, по ее словам, несколько раз даже звала жриц Великой Матери. Те приплывали на бантрах, чтобы успеть подготовить несчастную кроху к Последнему Путешествию, в которое я так и не отправилась.

Выжила.

Когда дела на ферме пошли получше, родители пригласили докторов из метрополии, и те в один голос заявили, что климат Танариса – влажный, с сильными ветрами и постоянно затянутым облаками небом – мне совершенно не подходит.

Отсюда и приступы удушья, и непрекращающийся месяцами кашель, который отнимал все мои силы.

Настойки и дорогущие лекарства из Высших Миров тоже оказались бессильными.

В отличие от меня, климат Танариса подходил всей моей семье. Братья росли на загляденье крепкими и сильными. Могли работать с утра до ночи, мечтая, как однажды обзаведутся семьями и собственными фермами.

Я же мечтала лишь о том, чтобы кашель наконец-таки перестал мучить и чтобы во время приступов меня не выворачивало наружу. Иногда не ела по несколько дней – тем самым спасалась от тошноты, но к концу голодовки едва ли могла подняться с кровати.

Еще я спасалась чтением – книги уносили меня в чудесный мир грез. Уж и не помню, кто научил меня складывать буквы, мама или отец, но сперва я перечитала все, что было в доме.

Мне было четыре года, и я обнаружила и прочла все наши три книги.

Затем отец взял для меня на обмен несколько книг в соседней деревне – соглашался на любые, чтобы хоть как-то меня развлечь.

Детские и приключенческие были большой редкостью на Танарисе, зато в моих руках оказался учебник по математике, окончательно меня завороживший. Я все же смогла в нем разобраться, несмотря на то, что мне было лишь шесть.

Затем мы остановились неподалеку от метрополии Зарис. Книг стало больше, а еще через год у меня появился учитель.

К этому времени родители смогли позволить себе отправить братьев в школу, чтобы те подтянули чтение, письмо, а также научились счету, если в будущем они захотят обзавестись собственными фермами.

Я тоже мечтала о школе, но приступы кашля не оставляли мне надежды усесться на спину бантра, чтобы отправиться в ближайшую деревню. Их даже впрягать в лодку не стали – мама боялась, что я не доеду.

Я сильно горевала, поэтому родители нашли для меня старика-преподавателя, который стал заниматься со мной по школьной программе. Делал это за несколько мелких монет в неделю, а еще за суп из водорослей и жаркое из морских гребешков.

Затем и вовсе отказался брать с родителей деньги. Вместо этого переселился к нам, сказав, что посвятит себя моему образованию.

По его словам, он никогда раньше не видел столь яркого и сильного ума. И еще магического дара, который он принялся во мне развивать. Занятия приносили мне радость, а проснувшаяся магия давала силы.

Я стала все чаще подниматься с кровати и даже играть с братьями и детьми из окрестных ферм.

Родители окончательно уверовали в то, что вылечить меня могут только знания, и, пусть воды возле метрополии были не слишком плодородны, мы оставались в этом месте все последующие годы.

Со своим преподавателем я быстро прошла школьную программу, затем принялась за учебники из Академии Зарис.

Учитель много раз спрашивал у моих родителей, как получилось, что в нашей семье появился на свет ребенок со столь сильной тягой к знаниям. Потому что мои братья бросили школу через полгода, заявив, что знают уже достаточно. Умеют читать и немного считать, им этого хватит.

Вопрос был риторическим, но однажды мама мне обо всем рассказала.

К этому времени я уже вела финансовые дела семьи – отец с огромной радостью доверил мне эту честь. Я подняла счета и записи с первых лет существования фермы, с удивлением обнаружив, что на нашу семью свалилось настоящее богатство, и произошло это как раз после моего рождения.

Мама, смутившись, все-таки призналась, что отец получил и меня, и деньги в Дар от Великой Матери.

– Как это понимать? – помню, спросила у нее.

– Этим Даром была ты, Лоурен! – уверенно произнесла мама.

Оказалось, перед моим появлением на свет отец был на Пратте, сопредельном с Танарисом мире. Молодая семья едва сводила концы с концами. Трое сыновей-погодок, а рыбной ловлей в большой деревне особо не прокормишься.

Папа пытался найти работу в метрополии, но ему подвернулось место на Пратте. Его взяли подсобным рабочим на строительство виллы местного богача.

– Климат на Пратте настолько ужасный, что он едва там не умер. Высох весь – на Пратте стоит постоянная жара и солнце светит целый день, – пожаловалась мне мама. – Когда он вернулся на Танарис, я с трудом его узнала. Но куда большим ударом для меня стало то, что он вернулся не один. Привез с собой сверток с младенцем, и это была ты, Лоурен!

А еще папа вернулся с деньгами, огромной по меркам Танариса суммой. Так что, можно сказать, отец прибыл сразу с двумя свертками.

Сперва мама решила, что муж был ей неверен и привез домой плод запретной любви. Даже думала его прогнать, но отец твердил, что это Дар Великой Матери и что он любит только ее. Но больше рассказывать ничего не стал, потому что дал обет молчания, за который ему заплатили… имперскими фартингами.

Затем мама все-таки посчитала.

– Ты не могла быть его ребенком, Лоурен! Он отсутствовал всего-то четыре месяца, так что ты стала нашим Даром Богов.

На деньги за молчание родители купили собственный опреснитель и самое необходимое для простенькой фермы. Отделились от деревни, где нашу семью не оставляли в покое, заявляя, что отец все-таки нагулял…

Сперва они пытались выращивать синих моллюсков, но популяция гибла два года подряд. Тогда взялись за водоросли-дангирис, и тут-то удача им улыбнулась. Наконец еще через несколько лет родители осмелели настолько, что купили несколько ростков ибриса.

Что-то получалось, что-то нет, пока однажды учитель не достал для меня книги из библиотеки метрополии, в которых были собраны сведения об ибрисе. Я нашла несколько годных рекомендаций по выращиванию, и наши дела уверенно пошли в гору.

Настолько, что родители прислушались к моему учителю.

– У меня есть хорошие друзья на Пратте, – как-то за ужином заявил он. – Климат Танариса убивает Лоурен, хотя магический дар дал ей несколько спокойных лет. Но ей здесь не место.

Родители пытались протестовать, но решающее слово все-таки было за мной.

– Я хочу увидеть Пратт, – сказала я им, и папа с мамой…

Ну что же, они отложили еще на один сезон покупку новых садков для синих моллюсков, потому что не оставляли надежду их разводить, после чего мы отправились на Пратт.

Мне было шестнадцать, и очень скоро я поняла, что такое настоящая жизнь – когда вздохнула сухой и горячий воздух с запахом мелкой пыли и подняла глаза к солнцу, не затянутому вечными облаками.

Болезнь прошла через пару месяцев. Еще через полгода я о ней забыла, как о страшном сне.

К этому времени я обнаружила, что могу не только провести на ногах весь день, но даже бегать и прыгать, не умирая после этого от приступов кашля. И это было новое, совершенно фантастическое ощущение, в которое я окунулась с головой!

Жила все это время я у друзей своего учителя, которым отец платил за мой постой и еду. Быстро сдала все школьные экзамены и сделала это на отлично. Единственное, хромали физическая подготовка и еще «Драконология» – потому что на Танарисе я не встречала ни одной книги о драконах, да и сами они к нам не залетали.

Кажется, наш воздух был для них ядовитым, или же климат чем-то не подходил.

Зато на Пратте я увидела драконов – они парили в небе. И еще несколько раз столкнулась с ними на столичных улицах, но уже в человеческом обличии.

Обладатели второй ипостаси все как на подбор выглядели высокими, подтянутыми и удивительно красивыми. Это были имперские Боевые маги, стоявшие на страже границ Нижних Миров. Защищали нас от наступления Пустоши, а также от беспокойных соседей из империи Гонзо.

Много времени на изучение Драконологии мне не понадобилось, ее я тоже сдала на отлично. Проблемы возникли только с физической подготовкой. На экзамен я приходила три раза и в каждый падала в обморок, пока наконец-таки надо мной не сжалились и не оставили в покое.

Таким образом, в семнадцать лет я поступила в Академию Магии Пратта и за два года закончила четыре курса. Простилась со своим учителем – все это время он был рядом, опекая и наставляя, но затем решил вернуться на Танарис.

Жаркий климат был для него невыносим, тогда как со мной все вышло как раз наоборот.

В академии я обзавелась друзьями, хотя это для меня было в новинку. Преподаватели души во мне не чаяли, пророча большое будущее.

Я планировала связать его с наукой и именно с этой академией, мечтая о том, как однажды буду ходить по этим самым коридорам в черной преподавательской мантии, отправляясь на занятия к своим студентам, и что все магические лаборатории академии будут в моем распоряжении.

Но глупо прокололась, выиграв имперский математический конкурс.

И вот теперь я в столичной Академии Драконов! Ректор не знает, как от меня избавиться, а я спешу на занятие по физической подготовке, понимая, что уже опаздываю, да и сам забег от центрального корпуса до стадиона как раз и будет для меня той самой подготовкой.

Мне и его за глаза хватит.

С другой стороны, всегда можно воспользоваться портальной магией.

И пусть передвижение с помощью пространственных переходов по территории академии запрещено – подозреваю, чтобы студенты, только осваивавшие Высшую магию, по своей глупости не убились, распахнув портал в стену, – я решила, что чем больше правил нарушу, тем скорее меня отсюда выставят.

– Эй ты, новенькая! Погоди! – раздался хмурый голос старосты, и портальное заклинание так и не сорвалось с моей руки.

Вздохнув, я решила все-таки погодить, а заодно и узнать, что от меня понадобилось Гордону Стаффорду.

Замерла на дорожке в тени раскидистой липы, поджидая, когда дракон подойдет.

– Меня зовут Лоурен, – сказала ему, решив избавить старосту от размышлений, называть ли меня впредь: «Эй ты, новенькая!» или же «Эй, человечка!».

В ответ Гордон с независимым видом пожал плечами.

– Ректор приставил меня за тобой приглядывать, – заявил извиняющимся тоном.

Причем извинялся он явно не передо мной, а словно просил прощения за столь глупейшую ситуацию у травы, деревьев, дорожки и у вон той лавочки возле липы.

– Выходит, теперь ты моя нянька, – кивнула я.

– Что-то вроде этого, – на лицо старосты набежала тень. Он явно страдал, хотя старался не подавать и виду. – Но я не думаю, что это надолго. Тебя скоро переведут, потому что делать тебе в нашей академии нечего.

Снова кивнула.

– Очень хочется на это надеяться, – сказала ему.

А больше, собственно, говорить с ним было не о чем.

Если только немного посмотреть на его привлекательное лицо, светлые волосы с завитками на концах, ярко-синие глаза и вполне себе мужественные плечи, обтянутые коричневой форменной туникой Академии Драконов.

Типичный дракон, сказала я себе.

– В общем, не наделай до этого момента глупостей, иначе у меня будут проблемы, – добавил он. – И вот еще, если кто-нибудь попытается тебя обидеть… – Гордон все же замялся. – Сразу же говори, что они будут иметь дело со мной!

– У меня три старших брата, – пожала я плечами. – Так что я знаю, как за себя постоять. Не бойся, не пропаду.

Бывало, после штормов или на время сбора урожая наша ферма приставала к плавучим деревням, и мне частенько доставалось за свой болезненный вид и за то, что я не могла нырять, задерживая дыхание аж на двадцать минут, что было обычным делом для коренных жителей Танариса.

Так что я знала, как разбираться с обидчиками, и напрасно этот дракон считал меня слабой и никчемной.

– Хорошо, – кивнул Гордон. Собирался было уйти, но передумал: – И вот еще, на уроке у магистра Шлессера не высовывайся. После кросса сразу же станешь в пару со мной, и я постараюсь тебя не пришибить. А то ты выглядишь так, что… – он окинул меня скептическим взглядом. – Выглядишь так, что тебе лучше быть в паре со мной, а не с кем-либо другим!

– Погоди, а сколько придется бежать этого кросса? – страдальческим голосом спросила я.

Оказалось, три с половиной километра с препятствиями в виде лестниц, бревен и грязевых ям.

– Грязевые ямы – это прекрасно! – мрачным голосом сообщила ему, после чего подумала, что в пару с кем-либо из драконов после такого испытания я уже вряд ли встану.

Пожалуй, меня найдут в одной из этих грязевых ям.

Гордон кивнул, заявив, что они тоже его забавляют, только вот помыться потом бывает очередь в раздевалке. После чего гордо удалился в сторону стадиона, за которым вдалеке виднелась синяя полоска пруда, а рядом была построена купальня.

Я же распахнула портал, решив…

Быть может, меня покарают за столь грубое нарушение правил? Кто-нибудь заметит мое самоуправство и использование запрещенных заклинаний на территории академии, после чего вместо грязевых ям меня отправят объясняться к ректору.

Я снова посмотрю на его мужественное лицо, почувствую сильнейшую вибрацию драконьей магии, пока он будет решать, что делать с подобным недоразумением в моем лице.

Но, к сожалению, мой портал никто не увидел и жаловаться на меня не стал, поэтому я все-таки вошла в женскую раздевалку, где уже переодевались две мои однокурсницы.

Тина Лассет и Фиона Доннескью – так их звали; до этого на стене возле деканата я обнаружила списки групп с именами студентов и успела их изучить.

К этому времени девушки успели скинуть с себя платья и теперь облачались в туники и шаровары для бега. У меня была такая же форма, правда, кастелянша потратила почти полчаса, пытаясь найти подходящую на мою худенькую фигуру.

Приветливо кивнув однокурсницам, я тоже принялась раздеваться, размышляя о том, что три года на Пратте не прошли для меня бесследно. Я набралась сил, и приступы кашля давно остались в прошлом.

Быть может, я все-таки добегу? Интересно будет проверить!

Как оказалось, перед этим меня ждало еще одно препятствие. Однокурсницы все-таки решили обратить на меня внимание. Повезло еще, что уже после того, как я натянула тунику и завязала шаровары.

Подошли, и я смогла рассмотреть их получше.

Выглядели драконицы на загляденье.

Похоже, Драконьи Предки испытывали особенную любовь к своим детям, одарив почти каждого из них идеальной внешностью. Зато Людские Боги, кажется, сотворили себе подобных как придется. Или же были не в настроении, поэтому что вышло, то уж вышло.

– Эй ты, человечка! – обратилась ко мне синеокая златовласая драконица. Либо Тина, либо Фиона, я пока еще не знала.

В ней все было настолько прекрасно, что я отстраненно подумала: наверное, именно с таких и пишут иконы, а потом вешают их чудесные лики в драконьих храмах.

– Лоурен, – сказала ей. – Меня зовут Лоурен Райт, и я учусь вместе с вами на одном курсе.

– Мне все равно, как тебя зовут, ты, недоразумение! – ледяным голосом отозвалась драконица. – Твое имя мне знать ни к чему, потому что скоро тебя здесь не будет. Никто не позволит учиться вместе с нами такой, как ты.

– Ты права, Тина, не стоит забивать таким мусором голову! – поддакнула вторая.

Фиона Доннескью тоже была хороша – среднего роста, бойкая и черноглазая, в завитках темных волос.

– Итак, людское недоразумение, я не знаю, как долго ты здесь задержишься, – принялась развивать свою мысль Тина, – но надеюсь, что тебя выставят отсюда уже сегодняшним вечером.

– Боюсь тебя разочаровать, – пожала я плечами. – Пусть я горю не меньшим желанием покинуть вашу академию, но на то, чтобы меня перевести, нужно особое разрешение императора. Быстро его не получить, так что придется вам еще немного помучаться со мной рядом.

После чего уселась на скамью и принялась натягивать сапожки.

По большому счету, я могла справиться с ними двумя, полезь они в драку. Драконья магия сильна, это бесспорно, и во многом превосходит человеческую. Но девицы ничего обо мне не знали, и в своей самонадеянности, уверена, могли наделать ошибок.

Только вот распускать руки они не стали, вместо этого перешли к словесным угрозам.

– Если я еще раз увижу тебя рядом Гордоном, – ледяным тоном произнесла Тина, – то следующую ночь ты не переживешь! Я знаю, что ты набралась наглости и поселилась в нашем общежитии, и даже знаю, где твоя комната!