Треффи остервенело нажал на курок, но луч его бластера не успел догнать взмывший флайер. Трансблок заполнили выхлопные газы, и сыщики нехотя отступили.

– Ушел, гад! – цедил сквозь зубы Зеленоглазый.

– Треффи, ты понимаешь, что стрелял по ребенку?

– Шеф, я стрелял по инструкции! «Заложники подлежат уничтожению вместе с захватившими их террористами»!

– Разве есть такая инструкция?

– Принята поправкой уже полгода назад.

– Что-то я пропустил. Но в следующий раз, все же остепенься. Если бы флайер взорвался – нам всем тоже конец.

– Убийца! Маньяк! Педофил! Растлитель! – не мог успокоиться капитан.

Уни Стар Эйч подошел к нему, похлопал по плечу:

– Не надо паники! С такой пробоиной в корпусе он далеко не уйдет!

Капитан осклабился. Сыщик с презрительной гримасой сказал:

– Вам тоже нечего радоваться. Мы точно знаем, кто здесь преступник.

– И кто же?

– Убийца – это вы, капитан. Руки!

И взметнувшиеся кулаки преступника ловко стиснули железные кольца наручников.

– 5-

Из личного дела
Роберт Стейк.
Капитан биостанции «Дриада»

Родился на станции «Астринго».

Воспитан по программе «Неутомимый Гладиатор»

Стабильный холерик субмозжечковой ориентации.

Любвеобилен…

зависим…

комиксы…

шуттеры…

порно…

не замечен…

Преступника с трудом удалось водворить в клетку, где от косточек покойного Каллистрактуса уже ничего не осталось.

Багровое лицо капитана за решеткой выглядело зловеще. Глаза пылали жгучей ненавистью, ноздри пускали дым.

Зато Уни Стар Эйч был доволен. Он дружески похлопал напарника по плечу:

– А все-таки мы с тобой молодцы! Завтра отбываем в Центр! А сейчас по местам. Нужно составить доклады по делу, собрать последние улики, сделать запрос на доставку преступника. Сегодня, Треффи, ты свободен! Выходной! Отдохни, искупайся в озере, поиграй с червячком… из оранжереи, то, се. Завтра в путь!

– Слушаюсь, шеф!

После бессонной ночи Уни Стар Эйч мгновенно погрузился в долгожданное забытье, но снилис кошмары. Ему казалось, что кто-то кричит, зовет на помощь, а весь мир вокруг постепенно переходит в состояние кипения, покрывается серыми пузырями, испаряется, исчезает в небытии.

Он проснулся от холода. Откуда-то весьма ощутимо поддувало и скверно пахло. Сыщик протянул руку, включил ночник и остолбенел: на его одеяле зияла огромная дыра. Просунув руку сквозь неровные края, он истошно завопил:

– Треффи!!!

Прибежавший напарник долго изучал одеяло, принюхиваясь к обожженным краям.

– Покушение! – заикаясь, произнес он.

– Но кто? Кстати, где капитан?!

– Он в клетке.

– Он сбежал!

…Капитан мирно похрапывал на полу в обезьяннике.

– А может, на борту еще кто-то есть?

– Незарегистрированные? – предположил сержант.

– Живее! Проверить каждый угол! Задраить все люки!

Сыщикам предстояла нелегкая ночь.

Одичавшие заросли расползлись по всем углам осиротевшей «Дриады». Треффи прокладывал путь лазером. Прохладные листья скользили по лицу, усики щекотали под униформой, и тошнотворный пряный аромат настырно подкатывал к горлу.

Но сержант знал: тайн в их деле не бывает, до встречи с преступником – несколько шагов.

Уни Стар Эйч снова заглянул в изолятор, где томился узник.

Ничего подозрительного.

Капитан храпел. В такт богатырскому храпу над ним раскачивались грузные бутоны фитоминарии.

– Уже и здесь зарастает, – подумал детектив, зевая. – Вот бы, кофейку!

Послышались грузные шаги. Треффи тащил на себе какую-то железяку.

– Шеф, это я нашел у капитана в рубке.

– Ну и штука! Что это такое?

– Лазерная пила! На жале – свежие остатки древесины. Вот чем были спилены стебли.

– Молодец, сержант! Важная улика! Но стал бы скряга уничтожать плантацию? Ради сверхприбыли он даже свет запретил отключать.

– Шеф, можно я сам его допрошу?

– Валяй!

Треффи саданул капитана длинным стволом.

– Подъем!

– Что надо? – за решеткой блеснули заспанные глаза.

– Твое барахло? – Треффи сунул ему под нос пилу. – Мы все теперь знаем! Хотел подставить Доффичмайкера?

Кэп, набычившись, молчал.

– Отвечай!!!

– Какое ваше собачье дело? Моя «Дриада»! Что хочу – то и верчу!

– Смотри, транспортируем тебя в Центр для сканирования мозга! Там легко из тебя вытрясут правду вместе с остатками извилин!

– Ладно, скажу! Сознаюсь! Но только я никого не убивал! Хотел, чтобы красавчик, сучий кибер, поскорее смотался от нас. Думал, когда цветочки засохнут, он отвалит от моей девчонки. Черт, столько лет ботаничка отшивала меня и вдруг за гребаную железяку замуж собралась! А я сам? Ревновал! К жестянке! Твою мать!

– Ближе к делу. И без мата. Итак, ты уничтожил плантацию. А дальше?

– Я отпилил корни! Все до единого! А проклятые джунгли меня снова перехитрили! Смотри, шеф! Думаешь это цветочки надо мной? Пестики – тычинки? Это зверь!

Треффи захохотал. Капитан обиделся:

– Зря смеешься! Гляди!

Он сложил из пальцев кукиш и приблизил его к бутону. Цветок, принюхавшись, медленно развернулся в сторону руки.

Кэп сделал круговое движение, и бутон потянулся за рукой.

Кэп двигал кукишем вправо, влево, описывал восьмерку – растение безупречно повторяло заданную траекторию.

– Они жрать хотят, – сказал кэп. – Я им корни отсек, а они на другой рацион перешли. Да разве кто-нибудь знал, что так получится? Разве я думал? Они сначала всех попугаев сожрали, потом пса. Потом Велточку, солнышко мое, и остальных. Я не виноват! Отпусти, шеф! Сожрут ни за что! Видишь, слюни распустили! Дышать нечем!

– Треффи, за мной! – скомандовал Уни Стар Эйч и смело вошел в клетку.

– Который из них людоед, говоришь?

Детектив внимательно пригляделся к лиловому бутону, свисающему с потолка. Сквозь плотно сжатые лепестки сочились и капали на пол мутные струйки. Сыщик заметил: пластик под ногами уже начал пузыриться и плавиться. Да и запах, исходящий от цветка, не вызывал никаких сомнений.

– Вот где ты брал растворитель! Это серьезная улика! – воскликнул сыщик и схватил бутон, пытаясь открутить его от стебля.

Но тут вдруг внутри цветка что-то чмокнуло, и руку сыщика засосало внутрь. Бедный детектив завопил, задергался, пытаясь освободиться, но его усилия были бесполезны.

– О-о-о! Ы-ы-ы! Режь руку, Треффи! Режь ее, проклятую! Бластером! – дико орал он остолбеневшему напарнику, а рука между тем медленно погружалась в урчащее нутро.

Треффи нажал на курок. Через мгновение шеф был свободен, а проклятый цветок испепелен. Уни Стар Эйч облегченно покряхтывал, поглаживая то место, где раньше была рука:

– Повезло, что за правую руку схватил, а то бы конец мне!

– Шеф, так это был протез?! Или вы тоже кибер?

– Да, сынок, руку я потерял пять лет назад на «Вильне». Ты же знаешь, какие там тогда дела крутые развернулись.

Вдруг Треффи беспомощно оглянулся и завопил:

– Шеф! Капитан убежал!

Кеп скрылся и запер копов в изоляторе.

– 6-

– Открывай! Хуже будет! – требовали сыщики, но капитан был неумолим:

– Я сидел – посидите и вы! Винтороги проклятые!

– Ты преступник! Ты способствовал выведению вредных подвидов! Это серьезная статья! Ты сделал из невинных цветочков людоедов!

– Я не знал, что у них ускоренная мутация!

– Мог бы всех предупредить!

– А я предупредил, чтобы на ночь не выключали свет. Но разве меня кто-нибудь слушался? Думали, я скряга, тронутый. А я хотел всех спасти. Только в темноте цветочки начинают чудить. Без света их волокна превращаются в мышцы, а капилляры в артерии. Только ночью лиана способна совершать чудовищные броски. У! Я сам видел, как эта зараза всосалась в моего кобеля! Но я включил свет, и челюсти чудовища тут же разжались. Да, шеф, я тогда был слишком пьян, но помню, как в кровавом бутоне исчезла оторванная лапа. Я мог бы уничтожить проклятые заросли, если бы не чертов кибер. Я ждал, надеялся, что цветочки оторвут его пустую башку, но он пришелся им не по вкусу; теперь понятно – почему. Когда погибла Велта, вы начали копать под меня и Каллистрактуса, а чертову киберу все нипочем! Разве я виноват, что придурки Томсоны выключили свет? Нарушили приказ!

– Немедленно выпусти нас! Иначе добавим статью за неповиновение! – снова завопил Уни Стар Эйч.

– А на хрена повиноваться и рисковать свободой? Сейчас я потушу свет, и вы сами увидите, кто здесь преступник. Я оставлю вас наедине с моими цветочками в этой клетке. Допросите их. А когда от вас и ваших чертовых обвинений даже соплей не останется, я займусь новым бизнесом. Через месяц проклятая «Флора» будет моей. Да что там «Флора! Через год, другой все станции и корабли Орбиталии будут принадлежать мне!

– Опомнись, кэп, ты сегодня перебрал. Выпусти нас, и мы замнем дело.

– Иди ты, знаешь куда? В задницу свою! Со своими статьями! Прощай, Треффи! Не наделай в штаны! Мои лианочки убивают быстро, качественно и не оставляют следов. Пока, винтороги! Встретимся на том свете! – с этими словами кэп вышел из холла.

Свет погас. И сразу же в непроглядной темноте сыщики услышали, как зеленые стебли фитоминарии ожили, задвигались, и бутоны полезли в обезьянник. Сыщики поморщились от зловония омерзительных желудков.

– Лазером ее, Треффи! Будем биться до конца! – воскликнул сыщик, и луч бластера лихо рассек темноту.

Стебли были уже совсем близко. Зловещие рыла пунцовых бутонов набрякли над головами. Но Треффи умело подрезал зеленые щупальца и шеи.

– Ага, зараза! – ликовал сержант и палил, палил, палил…

Заросли плотной стеной обступили изолятор. Бутоны рыгали кислотой, глаза узников слезились от резкой вони и дыма. Подрезанные стебли извивались в конвульсиях, плодоножки жадно пульсировали.

– Жарь ее, Треффи! Еще разок! Надо продержаться! В Центре уже знают! Держись! К нам спешат на помощь!

Схватка затянулась. С каждой атакой растение становилось умнее. Фитоминария научилась уклоняться от смертоносных лучей.

Но люди тоже были не просты.

– Ура-а! Она отступает!

Атака растения прекратилась.

– Ты смотри, тварь сообразила, что с нами бесполезно связываться.

– Тишина всегда подозрительна.

Послышались странные звуки, чавканье, глухое урчание.

– Что это, шеф?

– Похоже, лиана сменила рацион и жрет обшивку.

– А если она проест станцию насквозь?

– Не думаю, что противометеоритный сплав ей по зубам.

Раздался оглушительный скрежет. Стало светло. В холл вбежал капитан. Он орал что-то невразумительное, его качало от стены до стены:

– Брысь, тварь! Скотина! Жрать мою «Дриаду»? Брысь!

Он с остервенением рвал и топтал стебли, которые въелись в пластик обшивки.

Где-то раздался оглушительный скрежет. Кэп с удивлением заметил сыщиков:

– А, винтороги, живы? Вам – конец. Лиана добралась до склада, уничтожила жратву, высосала все жестянки! Цветочки научились вскрывать банки, а теперь, как жестянку, вспарывают мою «Дриаду! Скоро мы вылетим на орбиту!

Снова что-то затрещало.

– Слышите? Они пробуравили цистерну с водой!

Еще что-то взорвалось…

– А это охладитель!

Снизу повеяло холодом, раздался оглушительный свист.

– Вот и все. Они продырявили станцию. Всем конец! Аминь! – кэп в последний раз присосался к горлышку бутылки.

– Гад, открой клетку! – требовали детективы, грозя и матюгаясь.

– А пойдите вы все! И без вас тошно! – рыгнул он в их сторону.

И тут раздался грохот. «Дриада» качнулась, перевернулась и развалилась на куски.

– Прощай Треффи!

– Прощай, шеф!

Их взметнуло, рвануло и куда-то понесло.