Их разместили на палубе, и ими тут же занялся доктор Легг. Пять или шесть матросов, самые не пострадавшие, не захотели уходить от полузатонувшего корабля, видимо рассчитывая добраться до золотых сокровищ с галеона, спрятанных где-то на бриге. Дона Барреро среди выживших не было. И никто не понимал, почему на «Консуэло» произошёл взрыв крюйт-камеры.
Вечером этого, такого длинного и насыщенного всякими событиями дня, «Архистар» снялась с якоря и с отливом вышла из потайной бухты острова Сент-Люсия в открытую Атлантику. На её высоких волнах, огибая грозные скалы восточного побережья Сент-Люсии, шхуна попала в пролив Сент-Винсент и устремилась через Карибское море опять к кубинскому побережью.
– Я решил доставить в Гавану сеньора Ромеро и его сыновей… Заодно, джентльмены, мы там с вами посетим остров Драй-Тортугас, – сказал капитан мистеру Трелони, доктору и штурману Пендайсу за вечерним чаем.
По давней традиции юнгой Робертом вечерний чай с ромом был накрыт на ступенях квартердека.
– Как?.. Мы опять не идём в Новую Гранаду? – воскликнул сквайр.
– Ну-у, – протянул капитан и тут же воскликнул: – Вы же хотели на Драй-Тортугас, мистер Трелони?.. Сделаем небольшой крюк.
Штурман Пендайс скептически кашлянул. Капитан посмотрел на него и улыбнулся.
– Мистер Пендайс, я вам хочу предложить дивную манипуляцию, – сказал капитан.
– О! – настороженно выдохнул штурман, он отнял ото рта кружку с чаем и в немом азарте уставился на капитана.
– Да! – подтвердил капитан и неожиданно понизил голос почти до шёпота: – Ведь у нас на борту два великолепных ныряльщика… С ними и с их отцом, сеньором Ромеро, я уже договорился. Они согласны.
Доктор Легг сделал шаг к капитану и вытянул шею, вслушиваясь.
– Да расскажите же толком, капитан, – зашептал доктор сердито. – Что вы всё время интригуете?
– Толком? – шёпотом переспросил капитан и заговорил уже обычным голосом. – Толком, дорогой доктор, никто ничего не знает даже в самой Испании… Все только догадываются.
– О чём? – быстро спросил штурман.
– Я уже рассказывал, что во Флоридском проливе погибли знаменитые корабли «Росарио», «Аточа» и «Ла Санта Маргарита», шедшие из Портобело и Картахены, – опять заговорил капитан. – В их трюмах перевозились золотые сокровища инков. На второй день после выхода эскадры из Гаваны начался шторм… Он разметал галеоны по Флоридскому проливу. И только галеон «Росарио» выбросило на пустынный берег острова Драй-Тортугас. Остальные два галеона так и не нашли, хоть испанцы и предприняли поиски и даже подняли с морского дна какие-то ценности.
– А вы надеетесь найти, капитан? – спросил сквайр.
– Да, есть у меня такая призрачная надежда, – ответил капитан. – Нам надо только избавиться от навязанных нам судьбой пациентов нашего доктора.
– Вы же их решили высадить на Ямайке? – полуутвердительно спросил доктор.
Тут шхуна громко «заговорила» и стала с шумом рассекать волны. Пустой поднос для чая начал ездить по ступени лестницы туда-сюда. Мистер Трелони сел на ступень и прижал поднос рукой.
– Волнение усиливается, – заметил штурман Пендайс. – Как бы вода не стала хлестать в шпигаты11.
Он многозначительно посмотрел на доктора.
– Да, пойду к своим пациентам, – сказал доктор. – Хоть они и привычные ко всему, но как бы их не залило водой.
Доктор пошёл вдоль борта, хватаясь по пути за натянутые вантовые канаты. Потом он почему-то посмотрел на заходящее в море солнце и вдруг увидел над оранжевым солнечным шаром изумрудный всполох. От неожиданности доктор остановился. Ему неоднократно рассказывали матросы, что если долго следить в этих местах за солнечным закатом в море, то когда-нибудь, если очень повезёт, можно захватить «зелёную вспышку». И вот сейчас, совершенно негаданно, он её увидел.
Доктор хмыкнул, закрутил головой в оторопи и пошёл дальше, улыбаясь и думая о чудесах, которые происходят на белом свете.
****
Остров Ямайка, дорогой читатель, является третьим по площади в группе Больших Антильских островов и находится в зоне тропического климата с господством северо-восточных пассатов, заметно влияющих на его климат.
Бо́льшая часть территории Ямайки представляет собой известняковое плато. На острове есть низменности, высокие горы и карстовые котловины с невысокими холмами, узкими долинами, карстовыми воронками и подземными водотоками. Рек на острове много, и в середине ХVIII века он почти весь был покрыт лесами, которые все последующие годы вырубались под плантации. Ямайка находится в зоне сейсмической активности. Здесь нередки ураганы разрушительной силы.
Остров был открыт Христофором Колумбом в 1494 году и назван им в честь королевской четы островом Фердинанда и Изабеллы, но прижилось местное название. К приходу испанцев Ямайку населяли индейцы араваки, которые за период испанского господства полностью исчезли. В качестве рабочей силы испанцы уже в начале ХVI века стали завозить на остров рабов из Африки. В 1655 году Ямайка была захвачена Великобританией, а в 1670 году остров был объявлен английской колонией. На острове обосновались англичане, превратив Ямайку сначала в оплот морских разбойников, а потом в крупную «сахарную» колонию и в один из крупнейших центров торговли рабами в Вест-Индии…
Шхуна шла к южному берегу Ямайки, к английскому порту Кингстон. Капитан стоял у левого борта с мистером Трелони и доктором Леггом. Они смотрели на горизонт в подзорные трубы.
– Южный берег Ямайки сильно расчленён и имеет хорошие гавани – прекрасные убежища для пиратов, – сказал капитан.
– Но он окаймлён рифами, – уточнил доктор.
– Да. В заливе Порт-Ройал, или по-другому, в заливе Кагуэй, в избытке имеются рифы и песчаные отмели, – подтвердил капитан и быстро добавил: – Но не беспокойтесь, наш мистер Пендайс знает залив, как свою ладонь… Откуда-то.
Капитан недоумённо хмыкнул, поднял брови, почесал подбородок кончиком трубы и продолжил:
– А вдоль залива тянется коса Палисадос… Всё это усложняет судоходство, но очень удобно для обороны города и блокирования входа в пролив Порт-Ройал.
Мистер Трелони спросил, поворачиваясь к капитану:
– Это здесь располагалась знаменитая пиратская столица Карибского моря?
– Да, на косе Палисадос, – ответил капитан. – В 1692 году землетрясение и последовавшее за ним цунами практически полностью разрушило Порт-Ройал. Но порт приносил такую прибыль, что был впоследствии отстроен заново… Но через одиннадцать лет в городе вспыхнул пожар, а потом несколько ураганов и новый пожар в 1728 году, продолжавшийся три дня, разрушили город окончательно. И население покинуло Порт-Ройал навсегда.
– Да-а, не везло пиратскому «Вавилону», – заметил доктор Легг. – Он достиг своего зенита славы, когда служил базой для операций пирата Генри Моргана… Тот грабил испанские города по всему побережью Карибского моря.
Тут мистер Трелони вставил своё замечание.
– При поддержке британских властей, – сказал он с улыбкой.
– Ну, конечно, – подтвердил доктор. – И в условиях непрекращающейся и сейчас конкуренции между нашей страной и Испанией… Но большая часть богатств, добытых пиратами, быстро оседала в руках городских торговцев. Их сейфы и склады были переполнены добычей.
Капитан посмотрел в море. Спустя какое-то время он удивлённо хмыкнул и произнёс:
– Посмотрите на россыпь вон тех скал… Там стоит человек.
– Не может быть… Это же совсем неприступные и необитаемые скалы, – потрясённо выговорил доктор, он раскрыл свою трубу и вгляделся. – И правда, кто-то стоит на самом верху скалы.
Капитан опять посмотрел в свою трубу и сказал сквайру:
– Мистер Трелони!.. Вы узнаёте этого господина?
Сквайр, всё это время пристально рассматривающий скалы, ответил удивлённо, опуская свою трубу:
– Да, узнаю, как будто… Но что он там делает на этом островке? Это же совсем дикие скалы!
Капитан повернулся к боцману Ганту, только что подошедшему к ним, и сказал:
– Мистер Гант, мы ложимся в дрейф! И спускайте шлюпку… Я сам пойду к этим скалам.
Боцман Гант, уже удаляясь, зычно закричал:
– Взять марсели на гитовы!.. Спустить бом-кливер!.. Обстенить кливер под ветер и спустить фока-зейл!
И тут мистер Трелони не выдержал.
– Вы не должны этого делать, капитан! – вскричал он, стискивая свою трубу так, что побелели костяшки пальцев. – Это может быть кошмарная ловушка!..
Капитан рассеянно улыбнулся, видимо, в глубокой задумчивости не обращая внимания на то, что ему сказал сквайр. Тогда тот быстро оглянулся на доктора и возмущённо выпалил:
– Доктор, да скажите же ему!
– В самом деле, капитан, – произнёс доктор удивительно умоляющим голосом. – Не надо спускать для него шлюпку… Ну, стоит он там на скале и стоит. Нам-то что?
Капитан даже не посмотрел на доктора, и тогда тот сказал с угрозой, явно от отчаяния:
– Или я сейчас опять начну свой эксперимент!
И доктор насмешливо и в то же время с надеждой посмотрел на капитана и тут же потупился – капитан смотрел на него в упор, и его глаза поражали голубизной.
– Да ладно вам, доктор, – наконец, беззаботно ответил капитан, протягивая доктору свою трубу. – Я быстро… Как говорит наш мистер Трелони: «Я только на минуточку».
Доктор Легг взял у капитана трубу. «Архистар» тем временем легла в дрейф. Шлюпка была спущена на воду, и скоро матросы, работая тремя парами вёсел, подошли к группе высоких и голых скал, где, в самом деле, молча и неподвижно стоял человек, над головой которого летали и кричали птицы.
Когда первый гребец зацепился за ближайший камень багром, капитан, задрав голову кверху, сказал по-испански:
– Здравствуй, Сальвадор.
– Здравствуйте, сеньор капитан, – тихо ответил цыган Сальвадор и спросил: – Как вас теперь зовут?
– Называй меня теперь капитан Линч… Дэниэл Линч… Это моё настоящее имя, – ответил капитан и неожиданно вскричал: – Но что вы здесь делаете, сеньор цыган, чёрт вас возьми?
Сальвадор продолжал спокойно смотреть на капитана своими большими, чуть раскосыми глазами, потом ответил, вроде даже как-то недоумённо:
– Получается, что жду вас.
Был он такой же подтянутый и высокий, как и раньше, и всё так же одет во всё чёрное. Чёрная прядь спутанных волос упала под ветром ему на глаза. Сальвадор откинул её смуглой рукой, и капитану опять почудилось в его взгляде что-то от хищного хитрого зверя – в нём была животная непредсказуемость, дерзость и ещё что-то, словно, странная робость перед людьми.
– Тогда спускайтесь, – приказал капитан. – Мы и так задержались из-за вас.
Цыган Сальвадор сел, свесив обутые в высокие сапоги ноги, потом стал сползать со скалы, ставя то одну, то другую ногу с уступа на уступ. Скоро он ловко вскочил в шлюпку, даже не раскачав её.
Шлюпка пошла к «Архистар». Плыли молча: Сальвадор ничего не рассказывал, а капитан ни о чём его не спрашивал. Потом капитан ушёл к себе в каюту переодеться: он собирался посетить генерал-губернатора Ямайки. Потом шхуна встала под прицелом пушек форта Чарльз, на шхуну прибыл портовый чиновник, и капитану было не до цыгана. И только потом случилось так, что капитан, Платон и цыган Сальвадор шли в шлюпке до берега вместе.
Скоро гребцы, лавируя между небольшими судёнышками и другими шлюпками и рыбацкими лодками, наконец, пристали к старому пирсу, изъеденному морской солью и выгоревшему добела на солнце. Цыган стал первым высаживаться из шлюпки на пирс.
– Я думал, что вас убили! – громко сказал капитан ему в спину.
Сальвадор повернулся.
– Многие так думали, сеньор капитан, – ответил он и насмешливо посмотрел из-под густых ресниц, от которых на его изжелта-карие глаза ложились глубокие чёрные тени.
– Как вы жили всё это время? – спросил капитан.
– Всё рассказывать – года не хватит, – ответил Сальвадор, он криво усмехнулся и посмотрел в сторону.
– У меня всё ещё хранится ваш нож-шило, – сказал капитан. – Я думаю, он вам нужен.
– Вернусь – заберу, – ответил Сальвадор, уже отворачиваясь от шлюпки.
– Мы будем стоять в Кингстоне ещё три дня, – сказал капитан в спину уходящему цыгану и подумал, что он только и делает сегодня, что разговаривает с Сальвадором снизу вверх.
Не оборачиваясь и не останавливаясь, цыган Сальвадор поднял руку в знак того, что он слышал. На его спине по-прежнему были белёсые следы высохшего пота. Ветер трепал длинные пряди его чёрных, совсем без седины волос, издали очень напоминающих спутанную конскую гриву. Скоро его высокая стройная фигура затерялась в толпе.
Цыган Сальвадор не объявился на пристани ни через день, ни через два, ни через три дня.
На шхуне запаслись водой и провизией, загрузились сахаром и кофе и ушли с Ямайки.
****
– И что интересно, джентльмены, большинство пиратских капитанов были англичанами, – сказал капитан и поднёс ко рту кружку с чаем.
Как обычно в этот час все стояли у лестницы на квартердек и пили чай с ромом. Отхлебнув, капитан продолжил:
– Это повелось ещё со времён правления Елизаветы I, то есть, со второй половины ХVI века… То ли английские моряки обладали врождённой склонностью ко всякого рода авантюрам, то ли само время подталкивало их к разным махинациям, сколько-нибудь отдававшим разбоем, но начиная с великого адмирала Френсиса Дрейка и вплоть до свирепого капитана Генри Моргана именно за англичанами числятся самые дерзкие и бесчеловечные преступления и самый наибольший причинённый ими экономический ущерб.
Тут капитан остановился и стал переводить свои слова на испанский язык – сегодня с ними пил чай сеньор Ромеро. Старый водолаз всё время, пока капитан говорил, качал головой в подтверждении.
Когда капитан замолчал, мистер Трелони сказал:
– Сегодня необыкновенно вкусный чай.
Доктор Легг заулыбался.
– Что? – спросил сквайр и подозрительно посмотрел в свою кружку.
– Да ничего страшного, мистер Трелони, – ответил улыбающийся доктор. – Пейте-пейте… Просто сегодня кок Пиррет добавил в чай ямайский ром. Бостонский кончился.
– Ром с Ямайки? – переспросил сквайр.
– Да, – подтвердил доктор. – А ямайский ром, как известно, отличается более тёмным цветом и более выраженным вкусом… А всё дело в том, что в него кладут больше патоки. Потому что не надо на патоке экономить.
О проекте
О подписке