Глава 4

Париж. 1 мая.

Сегодня, в середине дня, тысячи демонстрантов заполонили улицы и площади столицы Франции, чтобы высказать протесты против социальной и экологической политики властей. Акции «желтых жилетов» и антифашистов вспыхнули сразу в нескольких районах Парижа и привели к погромам и столкновениям с полицейскими заслонами. Под горячую руку митингующих попали предприятия сферы обслуживания, в том числе заведения быстрого питания. Полиция выпустила слезоточивый газ, также несколько раз применяла водометы, чтобы не допустить проникновения демонстрантов в центр города.

В полицейском участке недалеко от центра города с самого утра стояла нервная обстановка и напоминала сборы перед военными действиями. Полицейские в полной боевой амуниции приходили и уходили. Стоял гомон из мужских и женских голосов, телефонных звонков, лязга оружия, шлемов и щитов.

– Мартин, ты сейчас куда направляешься? – спросил Жозеф своего друга, с которым они служили вместе в полиции уже почти двадцать лет.

– На площадь Леона Блюма. Там собралось уже около двух тысяч демонстрантов, требуется подкрепление. Только что позвонили, – ответил он, застёгивая на подбородке ремешок шлема.

Мужчина поправил травматический «Flash-Ball 44»2 на поясе, стяжки ограничители и резиновую палку.

– Погоди, бронежилет подтяну, – остановил его Жозеф и подтянул ремень на боку. – Теперь нормально. Ты там сильно не геройствуй. Наших уже троих в больницу увезли. Баллоны с газом получил?

– Нет, сейчас зайду и возьму. Ты сам тоже не нарывайся. Удачи, Жозеф.

– Удачи, Мартин.

Друзья взяли щиты, затем получили по два баллоном с газом и вышли на улицу. Взвод уже был в сборе, и полицейские начали заходить в два автобуса, которые спустя несколько минут уехали в противоположных направлениях.

Мартин Милен был хорошим полицейским и никогда первым не применял силу, считая, что он в первую очередь должен защищать и только во вторую – наказывать. Он был отцом-одиночкой и один воспитывал одиннадцатилетнего сына Чарли. Ему приходилось нелегко, разрываясь между домом и службой. Патрулирование, командировки, задержки на службе постоянно создавали проблемы, но ему помогал отец, который души не чаял во внуке. Мартин был ему за это безмерно благодарен, хотя сам тоже старался хотя бы несколько раз в неделю проверять у сына уроки и даже в выходные пёк кексы, чтобы хоть как-то компенсировать недостаток внимания и своё постоянное отсутствие.

Сегодня воскресенье, поэтому Чарли с утра поехал к дедушке и должен был вернуться домой около шести вечера. Зная, что сын под присмотром и далеко от улиц, на которых были беспорядки, мужчина был спокоен за него. Сам же ехал на задание без особого волнения. Служба есть служба. Не впервой.

Автобус остановился метрах в ста от демонстрантов, и полицейские быстро заняли позиции, на которые им указали офицеры. Мартин встал плечом к плечу с ребятами из соседнего участка и выставил перед собой щит, замыкая позицию.

– Почему не кидаете шашки? – крикнул он соседу, пытаясь перекричать шум бушующей толпы.

– Закончились уже, новые пока не подвезли. Кидай, если есть, – ответил тот.

Мартин активировал обе шашки и бросил внутрь толпы демонстрантов, которые закидывали их мусором и камнями. Щиты спасали, но время от времени прилетали «подарки» по голове или бронежилету. Действия раздражающего дыма хватило ненадолго, и уже через десять минут их опять начали теснить ребята в желтых жилетах, пытаясь прорвать заслон.

Парни в полиции служат крепкие и спортивные, но против многотысячной толпы им без спецтехники не выстоять. В какой-то момент толпа расступилась, и из неё выехал легковой автомобиль, который пошёл на таран полицейского оцепления. Из передних рядов полиции раздались выстрелы.

– Отец! – услышал сквозь шум Мартин недалеко от себя. Он повернул голову и увидел, что его сын стоит рядом с ними и машет ему рукой. У него всё опустилось и сжалось внутри. То, что сын частенько забегал в участок, мужчина не приветствовал, хотя мальчику там было интересно. Сегодня же появление сына было полной неожиданностью и вывело его из себя.

«Дома выпорю», – пообещал он сам себе, сжал зубы и покрепче перехватил щит.

Автомобиль дёрнулся и резко повернул в сторону. Мартин видел, что лобовое стекло разбито и всё забрызгано кровью. Автомобиль был неуправляем и несся на полной скорости прямо на них.

– Отец! – опять раздалось уже гораздо ближе, и Мартин снова обернулся.

Чарли бежал к нему. Доли секунды понадобились, чтобы метнуться в его сторону, оттолкнуть подальше и прижать к стене дома, прикрывшись щитом. Но судьба в этот день была не на их стороне. Через секунду красный автомобиль на полном ходу врезался в его щит.

Мартин успел только зажмурить глаза и покрепче обнять сына, когда понял, что точка невозврата пройдена, и от столкновения не уйти.

Прошли ещё несколько секунд, которые растянулись во времени, казалось, на несколько минут, превратив их в вязкую булькающую субстанцию. Было ощущение, что он утонул в густом киселе, поглотившем все звуки. Мужчина открыл глаза, не понимая, что произошло, и смотрел на смазанную картинку вокруг себя. Уши заложило, в голове стучала мысль, что так не бывает. Как сквозь вату слышал своё громкое прерывистое дыхание и гулкие удары сердца. Одна рука прижимала Чарли, вторая держала сломанный щит, вернее, то, что от него осталось после удара.

Только через несколько секунд Мартин смог, наконец, начать анализировать ситуацию и пришёл к выводу, что ничего не понимает. Во-первых, они каким-то непостижимым образом остались живы, во-вторых, вокруг стояла почти полная тишина, и, в-третьих, люди стояли на вершине невысокой горы, которая возвышалась над морским берегом.

– Папа, что произошло? – раздался шёпот сына.

Он отстранился и тоже начал осматриваться вокруг.

– Как мы здесь оказались? А где город? – вопросы сыпались по мере того, как они понимали, что оказались в месте, очень далёком от Парижа.

– Давай, сын, спустимся и посмотрим, что там внизу. Заодно объяснишь мне, как ты оказался на площади.

Мартин выбросил остатки щита, ослабил ремни на бронежилете и шлеме и нашёл место, где можно спуститься. Уже через несколько минут люди стояли у воды сине-серого цвета и смотрели на тихий прибой и бесконечный океан перед ними.

– Я жду объяснений. Какого чёрта ты пришёл на площадь Леона Блюма?

– Я был в участке, хотел сказать тебе, что дедушка приболел, и я решил уехать домой пораньше, чтобы не тревожить его, но ты как раз сел в автобус и уехал. А на телефон не отвечал, наверно, не слышал. Мне полицейские сказали, куда ты поехал, вот я и решил сам сходить к тебе, тем более через дворы близко совсем.

Мартин поскрипел зубами, но не стал устраивать скандал, ведь мальчик тоже был растерян и подавлен случившимся.

– Прости, я же не знал, что так получится, – прошептал сын и опустил глаза.

– Не знал, что там тысячи агрессивно настроенных демонстрантов, толпа, которая задавит всё, что ей попадётся на пути?! – всё же сорвался он. – Не знаю, каким образом мы остались живы, но нам ещё отсюда надо выбраться. Поэтому я пока не буду тебя наказывать, ты сам себя наказал.

Мужчина подошёл к воде, зачерпнул немного в ладони и умылся. Чарли повторил за ним и сел рядом на корточки.

– Папа, я не знал, что там демонстранты, в участке мне сообщили, что вы поехали патрулировать улицы.

– Со своими коллегами я ещё разберусь, – прошипел Мартин и поднялся. – Если выберемся отсюда… – тихо добавил.

Они прошлись вдоль прибоя, пытаясь рассмотреть берег, чтобы сориентироваться, но всё было тщетно. Каменистая пустошь с одной стороны и видневшийся лес с другой – это всё, что было в этом странном месте.

– Мы с тобой собирались в отпуск в Кот-д’Ивуа́р, в Атлантике поплавать. Это место не очень-то похоже на Атлантику, но вода тоже тёплая, – сказал Мартин, снимая шлем.

– Папа, давай поплаваем? – Чарли с надеждой посмотрел на отца.

– Честно говоря, не откажусь, только сначала я один схожу, посмотрю, насколько это безопасно. Стой здесь.

– Здесь вода такая прозрачная, что видны все камушки на дне, – возразил сын.

– Это ничего не значит. Опасность может быть там, где ты её не ждёшь. Стой здесь.

Мартин разделся и зашёл в воду, отмечая, что на дне нет никаких водорослей и ракушек, как будто в нём совсем нет обитателей. Рыбок он тоже не увидел, даже мелких. Чтобы убедиться, нырнул несколько раз и поплавал под водой. Доплыв до берега, мужчина разрешил сыну поплавать около берега, контролируя обстановку. Сам же задумался о том, что что-то с этим местом не так. Волнение нарастало. А потом они увидели огромную чёрную птицу, которая кружила над морем, не приближаясь к ним.

– Чарли, всё, выходи на берег! Не нравится мне это место, надо уходить отсюда.

Мартин начал одеваться. Чарли сначала попытался уговорить отца ещё хотя бы полчаса поплавать, но, видя, что тот и слушать ничего не хочет, тоже вышел из воды.

– Ты ту птицу боишься? – настороженно спросил он, также с интересом поглядывая на неё.

– Не только. Солнце уже начинает садиться. Скоро стемнеет, нам надо найти себе безопасное место для ночлега и воду. В идеале ещё и еду, но это как повезёт.

– У меня в рюкзаке есть сэндвич и яблоко, хочешь? – предложил Чарли.

– Нет, оставь себе.

К лесу они подошли в сумерках. Воду нашли по журчанию ручья, которое было отчётливо слышно. Даже ребёнок заметил, что здесь было очень тихо.

– Мне кажется, что здесь нет животных и птиц, – задумчиво сказал Мартин.

Сын не отходил от него, тоже проникнувшись тревогой. Они решили далеко не ходить, а расположиться рядом с водой, выбрав место поровнее и траву помягче.

– Придётся спать прямо на траве, сынок. Здесь сухо и тепло, думаю, что в куртках мы не замёрзнем. Ложись рядом и ничего не бойся. У меня, если что, есть оружие, правда, травматическое, но оно тоже больно бьёт, – сообщил отец, снимая с себя всю амуницию и складывая рядом с собой. «Flash-Ball» оставил под рукой, обнял сына и провалился в тревожный сон.

«…В огненном вихре кружилось всё вокруг: земля с растениями и животными, обломки зданий и машин, люди… Смерч разрастался и поглощал всё больше пространства вокруг. Огромный мегаполис рушился и исчезал в вихре, который поднимался всё выше и выше в верхние слои атмосферы, захватывая свинцовые тучи и унося всё в чёрную тьму космоса. С высоты дальних орбит планеты было отчётливо видно, что этот смерч не единственный. Вспышки красного огненного зарева на фоне чёрных туч, что плотным слоем окружили планету, виднелись в разные её уголках. Какие-то из них отрывались от поверхности, поднимались выше и огромными воронками покидали планету, другие распределялись по чёрному слою гари и копоти, уплотняя его и увеличивая. Нарастало ощущение катастрофы.

Планета как будто дрожала и вибрировала от сотрясающих её взрывов. Нарастал инфразвук, который заставлял холодеть от ужаса и ощущения неминуемой гибели всего живого. Какие-то вселенские сущности шептали со всех сторон разными голосами: «Зачем… поздно им помогать… опять придётся начинать заново… они не справились… ошибка в расчётах… Никон предупреждал…»

А потом всё пространство вокруг задрожало, и планета начала раскалываться на части, выпуская огонь из своих глубин. Целый рой обломков вылетел за орбиту в сторону четвёртой планеты солнечной системы, образуя новое кольцо астероидов. Луна, оставшись без источника тяготения, начала смещаться, постепенно приближаясь… приближаясь… Вдруг её путь пересекла огромная чёрная птица с головой мужчины. Она подлетела, посмотрела большими голубыми глазами прямо в душу, заставив съёжиться. А потом в его голове раздалось: «Спаси их, Мартин. Поторопись. Вариаций больше нет, остался всего один шанс».

– А-а– а…

Мартин резко сел и потёр лицо ладонями, прогоняя остатки страшных картин.

__________________________________

2) Речь идет о пистолете «Flash-Ball», стреляющем резиновыми пулями-мячами калибром в 44 миллиметра.