Цитаты из книги «Не встречайся с Розой Сантос»

Алекс свалился прямо в грязь, как срубленное дерево, издав сдавленный звук, а я распласталась на нем сверху. – Ой, прости! Он откинулся на грязную землю и со смешком произнес: – Что-то мы с тобой постоянно так встречаемся. Я вытянулась и посмотрела назад, опасаясь атаки голодного аллигатора, но он исчез. Меня охватило невероятное облегчение, и все тело расслабилось, как будто кости стали мягкими. Я улыбнулась Алексу: – Он убежал. – Роза, это правда был очень маленький аллигатор. Может, вообще ящерица. – Может, и так, но я тоже не слишком большая. Еще неизвестно, кто бы победил. – Ну, ты можешь сбить с ног сильного мужчину, так что я бы на тебя поставил, – негромко сказал он. – Кстати, не то чтобы я жалуюсь, но мы вообще-то на обочине шоссе.

– О чем ты думаешь? – спросила я, слегка прищурившись от солнца. – О том, чтобы сделать медово-мандариновый мармелад. – А для чего? Было слышно, как слегка терпкая карамелька постукивает о его зубы, пока он молча обдумывал мой вопрос. – Сделать гренки на огромном количестве масла. – Я была поражена в самое сердце. – А потом подавать с мармеладом, пока они еще теплые. Я прикрыла глаза и застонала. Алекс засмеялся и пошел открывать мне дверь.

Алекс открыл передо мной дверь, и я нырнула на пассажирское сиденье. Пока он обходил машину, чтобы сесть на водительское место, я быстро вознесла молитву, прося о хладнокровии. Будем надеяться, какой-нибудь святой на связи, потому что помощь мне не помешает.

– Давайте я займусь тем, что осталось. – Нужно развезти флаеры и плакаты в соседние города, чтобы охватить больше аудитории, но у тебя же нет машины, Роза. Вдруг из-за спины послышался теперь уже знакомый голос: – У меня есть. Я обернулась, и Алекс слегка мне улыбнулся. Его руки расслабленно болтались в карманах, и татуировки с морем особенно сильно бросались в глаза в ярком солнечном свете. – Прекрасно, – сказала миссис Пенья. – Спасибо, Алекс.

На ужин carne con papas[76], – добавила она мягким голосом, обращаясь ко мне, и ушла. Понятия не имею, что с ней творится, но не отказываться же из-за этого от своего любимого блюда!

Уже в дверях Алекс подал мне небольшую коробку. – Хватит уже меня кормить, – сказала я, но коробку все же взяла. – Что там? – Я сделал из остатков чизкейка немного dulce de leche. Я прижала коробку к груди, практически обнимая ее, и он оперся на косяк с улыбкой, делавшей мягче его суровый взгляд. – Приятно вспомнить, как мне это нравится. – Меня кормить? – Делать десерты, – засмеялся он и вернулся к своим делам в царстве карамели и шоколада. Я ушла вместе со своей коробкой, не имея ни малейшего желания проявлять терпение. Может, у меня и нет времени на обреченные на неудачи романы, но для десерта-то всегда найдется, верно? Снаружи яркое солнце разгоняло последние лоскуты туч.

Я полностью расслабилась, практически растекаясь по конторке. Глубокий звук его голоса – перекатывающееся «р» и мягкий южный акцент – словно переносили меня в техасскую жару, где маленький нахмуренный мальчик по имени Алехандро с сосредоточенным видом наклоняется над миской теста.

Я прикрыла рот рукой и с беспокойством спросила: – Что? – Просто… – Он потряс головой, словно отгоняя наваждение. – Благодаря тебе я многое вспоминаю. Это звучало одновременно и серьезно, и аккуратно. Мне понравилось. – Скажи, о чем ты подумал, и я тоже скажу. Он наклонился вперед, над столом, который нас разделял, взял вилку и отломил кусочек шоколадного торта. – Когда я был маленьким, по вечерам и все лето я торчал в гостях у тети Виктории. И там всегда было жарко, как в аду. Вместо кондиционера было только открытое окно, везде стояли маленькие квадратные вентиляторы, но они работали слишком слабо. Однако она все равно готовила чили так, что казалось, что глаза вылезут от жары. – И что, я напоминаю тебе о жареном чили? – поддразнила я. – Только попробуй назвать меня горяченькой, я пойду домой. Он доел свой кусочек торта с улыбкой.

– Извини, – смутилась я. – Просто они такие аппетитные на вид. – Это хорошо, – сказал он, продолжая изучающе глядеть на меня. – Ты сегодня какая-то грустная. В последний раз мы виделись перед вечеринкой в честь обретения золотой черепахи. Я обошла вокруг кухонной стойки, чувствуя спиной его взгляд. – Есть немного, – ответила я. Мне страшно не хотелось продолжать и видеть ту реакцию, которую это продолжение всегда вызывало. Я не хотела, чтобы он смотрел на меня так, словно я потерялась в лесу. Я злилась и устала, и мне хотелось пожаловаться кому-нибудь и, возможно, поплакать, но в то же время я не хотела позволять никому говорить плохо про свою мать. – Моя мама вчера уехала.

– Ну, надо же как-то зарабатывать, а это пока позволяет платить по счетам. – Это примерно, как если бы Мэри Берри сказала, что ее вишневый пирог – это просто хобби. – Кто-кто? В кухню вошел незнакомый мне мужчина. Он был очень похож на Алекса, но ниже ростом, старше и с более мягким, открытым выражением лица. – Он особо не смотрит телевизор, – сказал тот шутливым тоном, подошел ближе, и мы пожали друг другу руки. – Я его старший брат, Карлос. Рад наконец с тобой познакомиться, Роза. О вас двоих тут все только и говорят. Обычно Алекс ни с кем не разговаривает, но с тобой болтает без умолку и без спроса таскает понтонные лодки, словно ему пятнадцать лет и он собрался на свидание. – Ничего такого не было, – торопливо вставила я. Алекс помрачнел. Поприветствуем возвращение сурового рыбака или, вернее сказать, пекаря. Ухмылка Карлоса стала еще шире. – Ну, знаешь, с чего-то надо начинать. Я, кстати, именно так нашел свою жену. И, если подумать, сестра свою тоже. – Карлос ткнул Алекса в плечо. – Этот парень как высокое мрачное дерево. Так, слушай, надо сделать пару конференц-звонков, но мы опаздываем.