Глава 4

– Паркер?

Он с сожалением увидел, как в конце коридора открылась дверь. От интонации, с которой произносилось его имя, у него каждый раз покалывало между лопаток. И дело было не в ее французском акценте. То, как она выглядела, каждый раз пробуждало в Паркере желание сбежать – и побыстрее.

– Что случилось? Ты вытащил Севен из подвала против воли мистера Бухари? Ты же знаешь, что она напала на меня? – Сабрина обвиняющим жестом указала на повязку на шее. – И почему она только что побежала вниз, будто ее черти покусали?

Каждое слово француженки вонзалось ему в шею, будто острые зубочистки.

Он попытался просто отмахнуться, ответив, что личные дела Севен ее ни в малейшей степени не касаются, но внезапно почувствовал необходимость довериться Сабрине. В ней было что-то, что заставляло просто ответить.

– Ты выглядишь совсем разбитым, подойди, садись сюда. – Не успел Паркер и глазом моргнуть, как Сабрина уже затащила его в свою комнату и усадила в розовое кресло.

– Выговорись, и тебе станет лучше.

Между бесконечными книжными шкафами в библиотеке тянулось множество проходов, которые были плохо освещены, потому что утреннее солнце до них не дотягивалось.

Сабрина оттолкнула с дороги обнимающуюся парочку. Широкоплечий юноша выкрикнул ей вслед двусмысленный комплимент, но она даже не обернулась. Девушка была слишком занята тем, чтобы не закричать. Все то, что она узнала, рвалось на волю. И как раз удачно, что оба первых урока отменили из-за собрания учителей. Сабрина слишком хорошо представляла, что там будут обсуждать. Кошмар, который творился прошлой ночью.

С полки, которая была за спиной Сабрины, упало еще несколько книг, но она не обернулась.

– Севен видела Дорогую Ханну.

– Что, простите? – И Наталья, и Йоко с Авериной, которые пришли в библиотеку, чтобы законспектировать какие-то сведения о нападениях полтергейстов, подняли головы. Книги, лежавшие перед ними, выдавали, чем они занимаются. Сегодня они обе также пытались вывести свою личную кампанию против Севен на новый уровень.

– Дорогая Ханна показалась Севен. Паркер мне только что рассказал. Разумеется, сам он не понял, что произошло у него перед носом.

Аверина моргнула. Сабрина предполагала, что боль от отказа Кроува, отдавшего предпочтение Севен, привела к тому, что теперь симпатичная испанка игнорировала близнецов Ирвингов.

– Мы тут пытаемся разобраться в мотивах полтергейстов.

Но Сабрина только отмахнулась.

– Хатти об этом позаботятся, Ави.

Йоко рассматривала свои ногти, похожие на когти демона, покрытые черным лаком.

– Дорогая Ханна? Но это же просто легенда. Что-то, что ученики рассказывают друг другу при свечах, чтобы испугаться. Как Кровавая Мэри или Слендермен.

Сабрина наклонилась вперед, опираясь обеими руками на стол и радостно улыбаясь.

– Что, если это не только легенда? У этой девочки была прическа как у Ханны и порез на шее. Ее голова откидывалась назад, как сказала Севен, и даже руки и колени были перепачканы травой.

– Тсс. – Иеремия сердито посмотрел на них.

Сабрина закатила глаза. Ох уж эти старшие студенты.

– Это не доказательство. – Наталью все это, похоже, не убедило, но она явно заинтересовалась.

– Но что, если это правда? – возразила Сабрина. – Если Севен и правда должна стать следующей повелительницей призраков или, по крайней мере, ее заменой, то совершенно логично, что ей показалась Дорогая Ханна.

На этих словах Наталья сломала карандаш.

– Прости, дорогая. – Делано улыбаясь, Сабрина повернулась к ней. – Я бы тоже предпочла, чтобы эта вакансия досталась тебе.

Йоко тем временем массировала своими крошечными ладонями, которым остальные ее соплеменники явно позавидовали бы, лоб, на котором было слишком много морщин для ее возраста.

– Итак, ты хочешь сказать нам, что девочка-полтергейст, которую, согласно легенде, видят не все, которая убивает людей или, по крайней мере, причиняет им вред, явилась этой девчонке, этой деревенщине?

– Именно. – Сабрина повернула настольную лампу так, чтобы посветить на Йоко, будто они в полиции на допросе. Ее сердце колотилось. В этой школе что-то происходило, и она только что это обнаружила. Сабрина засунула указательный палец под шейный корсет, почесала кожу под подбородком. Севен заплатит за то, что причинила ей вред.

– Это может быть нам полезно. Если задать Дорогой Ханне два вопроса, которые начинаются с ее имени, она должна будет ответить. И непременно скажет правду.

– Ну да. – Йоко моргнула и отодвинула лампу. – А еще Дорогая Ханна убивает того, кто задаст больше двух вопросов, которые начинаются с ее имени.

Только теперь Наталья приподняла уголки рта. Словно в замедленной съемке, она подняла голову вверх и повернула направо, чтобы посмотреть Сабрине прямо в глаза.

– И ты правда веришь, что Севен видела именно Дорогую Ханну?

У Сабрины тоже поднялись уголки рта. Как будто мышцы ее лица пытались подражать Наталье.

– Мы это выясним.

– О, Севен, – вздохнул Кроув, прижимаясь к моим губам. – Как мне тебя не хватало.

– Заткнись и целуй меня. – На самом деле от поцелуев Кроува мне казалось, будто я поднимаюсь в воздух, будто я не в человеческом облике, а в призрачном. Мне даже пришлось проверить, не покинула ли я тело. Но, если бы это произошло, я бы все равно потерялась в этом поцелуе. Не обращать внимания больше ни на что, кроме бабочек в животе, – это новый для меня опыт, который будто опьянял. Это и было мне нужно.

Некоторое время я наслаждалась поцелуем, даже погладила Кроува по руке, и он что-то довольно прошептал. Но правда обрушилась на меня, словно жесткая пощечина. Я не могу вечно прятаться от реальности в объятиях Кроува. Эта школа… Полтергейсты… Столько смертей… Призраковеды, которые заперли меня в стеклянный ящик, в котором я не могла даже сесть. Джеймс… Может, мне нужно просто убежать отсюда как можно дальше. Просто куда-нибудь в лес.

Я ненадолго отстранилась от Кроува, посмотрела на него, убрала прядь, упавшую ему на глаза.

Его взгляд стал еще мягче. Казалось, будто он одурманен.

– Знаешь, что я сделала? – сорвалось с моих губ, прежде чем я осознала, что хочу сказать.

Необычные глаза Кроува затянула пелена.

– Ты имеешь в виду твою одержимость и уход Джеймса?

Как он это сформулировал. Хорошо, что я привыкла, что в «Блэк Форест» никто не делает переполоха из-за сообщений о погибших учениках. Меня это по-прежнему шокировало. Они все мертвы. Навсегда под землей, пусть даже призраки продолжают жить.

– Это не твоя вина. На самом деле никто не станет возлагать на тебя ответственность.

Хорошо, но меня саму это совершенно не устраивало. Джеймс погиб. Если бы меня здесь не было, он бы, наверное, сейчас сидел за завтраком, ел свой тост с фасолью или что там британцы вроде него предпочитают в качестве утреннего приема пищи.

Хотя я больше не плакала, Кроув вытирал с моих щек воображаемые слезы, и мне оставалось только прижиматься лицом к его руке.

Затем Кроув вздохнул и снова крепко обнял меня.

– Ты теперь значишь для меня слишком много, ты об этом знаешь? Невыносимо видеть тебя такой.

Я почувствовала тяжесть и поняла, что он положил подбородок мне на макушку.

Я безмолвно уткнулась в его грудь. С тех пор, как я рассталась с тетей Карен, объятия стали для меня еще более драгоценными.

Следующих двух школьных призраков привлечь к делу было несколько сложнее. Но не настолько трудно, чтобы это заняло у Паркера больше пяти минут. Он и так потерял столько времени из-за Сабрины. Почему он вообще не отвязался от нее побыстрее? Не переставая себя упрекать, он увидел призраков, которые вылетали в главную дверь. Севен явно сбежала в парк. Не задерживаясь, Паркер двинулся за ними.

– Паркер.

Только не опять.

– Я занят, Наталья. – Он демонстративно позволил входной двери захлопнуться за ним, спустился по лестнице и повернул налево. К несчастью, Наталью это не остановило.

Так что она пошла за ним, и по требовательному звуку ее быстрых шагов он понимал, что так быстро от нее не отвязаться. Ладно, такое с ней случалось редко.

– Ты же не собираешься бегать за этой неудачницей? Я считаю, Севен нужно снова запереть.

Не оборачиваясь, Паркер шагал дальше.

– Тебя это не касается. Хатти разрешили оставить ее под наблюдением, и этого достаточно.

– Из-за того, что она оказалась инструментом полтергейстов, вчера пострадали многие ученики, а Джеймс вообще погиб – думаю, этого абсолютно достаточно.

Он проигнорировал ее, и Наталья фыркнула.

– Нам нужно об этом поговорить. На следующем заседании я внесу предложение провести экзорцизм. А до той поры лучше всего запереть ее в катакомбах под школой.

– С первым предложением тебе придется встать в очередь.

– Что?

Однако Паркер, поворачивая на тропу у заднего входа в школу, мгновенно забыл обо всех словах, которые он хотел обрушить на голову Наталье. Собственно говоря, он забыл даже о своих ногах, которые должны были нести его вперед, но почему-то пренебрегали своими обязанностями. Из-за этого Наталья врезалась в него сзади.

– Боже, Паркер. Что… – затем она проследила за его взглядом и коротко охнула.

Значит, она тоже видит этих двоих. Значит, шанс на то, что эта сцена – плод его воображения, стал крайне ничтожным.

– Серьезно? – он едва расслышал, как Наталья буркнула это себе под нос.

Примерно это пришло в голову и Паркеру. С необычным восторгом он наблюдал, как Севен целует его брата. Как они крепко обнимаются. Казалось, будто оба потерялись друг в друге, будто они – двое утопающих, которые спасают друг друга. Его полная копия, Кроув, и Севен… Паркер снова ощутил себя парализованным и задумался, как он еще в состоянии дышать. Кроув держал Севен… Паркер хрустнул пальцами. А он стоял здесь, рядом с Натальей, наблюдал за этими двоими, но не рисковал им помешать. Как и три школьных призрака, которые плавали в воздухе вокруг них, словно сцена происходила в стеклянном шаре, вокруг которого они парили.

– Вот же мелкая дрянь. – С тем же успехом за спиной Паркера могла стоять дьяволица.

– Все-то ты о себе говоришь.

– Паркер, я знаю, что тебя эта картина тоже не особо радует.

В этом она, пожалуй, была права, хотя и признавать это было больно.

– Она должна уйти. Здесь ей не место. Помоги мне держать ее подальше от Кроува.

Как быстро Наталья может потерять самообладание.

– Ее предназначение в том, чтобы решить проблему с полтергейстами, объединить духовидцев и принести им мир, – прошептал Паркер. – Не завидуй так сильно. Она нам нужна. – Его голос сорвался. Может, вообще не стоило ничего говорить, по крайней мере о ней.

Так, значит, все решено? Кроув и Севен вместе? Перед своим внутренним взором он увидел обоих на школьном балу. Как они вместе оканчивают школу, а затем женятся. Все это будто было перед его глазами.

Слезы было не остановить. Несмотря на гормон счастья, который заполнил все мое тело, когда Кроув меня поцеловал.

В какой-то момент он отстранился, поднял мне подбородок и вытер слезы с моих щек. Мягко и медленно.

– А они рассказали тебе про Реми и про твою тетю?

Что?

– Севен, мне правда очень жаль. – Кроув смотрел на мой лоб, расчесывая мне волосы пальцами. Потом он опустил взгляд и посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты это о чем? – Прежде чем он успел ответить, что-то жгучее будто прошло по горлу в желудок. Реми не было видно все утро. И внезапно я ощутила ужасный страх перед тем, что Кроув сейчас мне расскажет.

– Значит, ты еще не знаешь? – Кроув сглотнул, понял свою ошибку, но и я, и он понимали, что назад пути уже нет. В этот момент к нам подлетели три призрака, но сейчас я не могла обращать на них внимание.

Кроув отвел взгляд.

– Реми и Карен, похоже, оба находятся в какой-то коме. Элеонор предполагает, что это была передозировка призрачной плазмой. Она сегодня ночью переместилась к твоей тете.

Я отчаянно пыталась осмыслить слова Кроува. В ушах зашумело.