Вот порядком окосевший О'Хайер что-то бурно рассказывает, подливая себе в бокал. Марти вспоминает, как тот верещал, сидя в офисном кресле. Они тогда вдвоем вели один достаточно крупный проект – шикарная вилла для большого семейства. Они сдали его достаточно успешно, но затем у строителей, взявших проект на реализацию, появились вопросы. Вопросы всегда возникали, чем больше проект – тем больше вопросительных интонаций в разговорах.

О'Хайер уже в то время пил очень много. Дон Ган всегда опасался ответственности. Но в тот раз он боялся не ответить на какой-либо вопрос особенно явно. Когда ему позвонили и представились, Дон Ган заверещал на весь офис даже не выслушав вопроса: «Все вопросы к Марти! Перезвоните ему!». В его голосе не было страха, это была паника. Марти перезвонил тогда строителям, возникли вопросы по поводу грунтовых вод и цокольного этажа. Недоработка была и со стороны геологов, и со стороны проектировщиков. Но общими усилиями при участии заказчика проблему удалось постепенно решить. Но не смотря ни на что, Марти все равно прощал О'Хайера, потому что тот был другом детства…

Владлессен был неуклюжим в детстве, он был на два года старше Марти и часто подвергался насмешкам старшеклассников.

Трое зажали его в углу за гаражами. Марти возвращался домой из школы. Они требовали от Лардо чего-то, либо просто хотели унизить, либо вымогали денег.

Марти не обладал какой-то особой храбростью или природной смелостью. Но тут он просто действовал, зная, что немыслимо пройти мимо.

Марти резко подбежал и с силой толкнул обидчика. Самого рослого, который стоял спиной к нему. Те обернулись к нему и оскалились. Марти был похож на маленького волчонка, готового драться до конца.

Он наблюдал, как трое медленно отпустили Лардо и начали надвигаться на него. Марти попятился назад, как увидел, что Лардо пригибается к земле и берет большой булыжник. Один из нападавших в это время противно зашипел.

Владлессен осмелился приблизиться и с силой запустил булыжник в самого высокого. Он угодил тому в затылок, и тот вскричал от боли. Лардо бросился наутек, оглядываясь на Марти. Марти рванул за ним.

Лардо любил вспоминать этот случай, добродушно подсмеиваясь и похлопывая себя по животу.

Марти перевел проницательный взгляд на Джуди, который заискивающе смотрел на Владлессена.

Джуди отличался пытливостью ума и был очень пакостным в детстве. Он не давал свои игрушки и всегда забирал свой футбольный мяч, как только его кто-нибудь обижал.

Джуди мелко пакостничал и при любой удобной ситуации перекидывал всю вину на кого-либо из друзей. И взрослые охотно верили. Поэтому Марти и вся их компания частенько получали по голове за проступки Джуди. Тем не менее Джуди всегда доставлял удовольствие своим искрометным чувством юмора, а его размеры вызывали в его более крупных друзьях желание вступиться за него и всячески помочь.

Марти перевел скользящий взгляд на Диего, который сложил руки на груди и нахмуренно смотрел на О'Хайера. Мадьяр отличался стойкостью и суровостью характера.

В силу своей вспыльчивости, а так же природной смелости Мадьяр часто заступался за друзей в детстве, отчего и получал сам порой больше, чем остальные. Это не могло не вызывать восхищение у его друзей. В то же время Мадьяр обычно был молчалив и все воспринимал с негативной точки зрения.

Они все что-то значили по-своему для Марти. И много лет уже было отдано их дружбе. И Марти был рад, что выдался свободный вечер, чтобы провести его в компании своих дорогих и близких друзей.

Марти выхватывал отдельные детали из образов его достопочтенных друзей. Больше всего его интересовали взгляды и те эмоции, которые они способны были передать.

Хищный изучающий взгляд Мадьяра, просверливающий произносящего очередной тост О'Хайера. Немного с хитринистым прищуром тяжелый взгляд Владлессена. Подобострастный взгляд Джуди вкупе с его приоткрытым ртом, устремленный на супругу Мадьяра. И глаза Дон Гана, перескакивающие с лица на лицо и задерживающиеся на Тимее.

И они стукались бокалами, когда Дон Ган договорил. Марти сделал картинный жест, как будто поднял ввысь воображаемый бокал – это уже стало привычным его движением.

Когда О'Хайер договорил и все выпили, повисла неловкая пауза. Чтобы продолжить общение, Владлессен привстал:

– Ну и конечно мой рояль!

Он грузно прошествовал к массивному инструменту и водрузил свое тело на скромный, обитый шелковой тканью, табурет.

О'Хайер встал, поднял руки вверх и театрально закружился.

– Весь мир может подождать, когда душа желает танцевать! – изрек он.

Он поплыл в танце как будто трезвый, что вызвало улыбки на лицах, звонкие девичьи смешки. Владлессен начал вальс.

– Оу, – О'Хайер запнулся, – позвольте вас пригласить – и он картинно поклонился Тимее.

Тимеа как бы нехотя подала руку.

И Дон Ган повел.

Это было поразительно, но даже пьяный он как будто чувствовал женское тело в танце, его движения были лаконичны и точны. Они плыли по свободному пространству как идеальная пара.

И немного нереальными казались наполненные мелодичностью нажатия клавиш под грузными пальцами Владлессена. Он сбавлял темп, и О'Хайер повел медленнее.

– Дьявол! Где его рука! Он совсем, что ли, совесть потерял?! Вы посмотрите, где его рука! – Диего все больше заводился.

Рука О'Хайера медленно спускалась все ниже и ниже, миновав талию.

В следующий раз, когда он сказал это особенно громко и Дон Ган услышал его, тот как бы нехотя убрал руку.

Владлессен продолжал партию, он начал усиливать темп. О'Хайер вновь закружил в танце, перемещаясь по свободному пространству с легкостью и грацией. Бесспорно, за этой парой было приятно наблюдать.

И когда Лардо опять замедлил темп, и О'Хайер опять перешел на обычный медленный танец, его рука предприняла попытку пробраться к запретному.

– Дон! Убери свои руки! – по лицу Мадьяра заходили желваки, – быстро!

О'Хайер как будто и не слышал его. Лишь когда Диего подорвался – путь ему преграждал стол – Тимеа резко убрала руку Дон Гана.

Марти держал Диего.

– Дон Ган, ты еще пожалеешь! Ты своей кровью захлебнешься!

О'Хайер, улыбаясь, подвел Тимею к столу.

Через минуту Владлессен закончил.

– Выпьем же!

И вновь бокалы наполнялись и вливались в нутро. Недавняя сцена забывалась и постепенно атмосфера становилась веселой.

Через какое-то время после бурных веселящих рассказов О'Хайера и искрометных комментариев Джуди, Владлессен обратился к Марти:

– Марти, пройдем же, покажу тебе еще одно архитектурное изыскательство, – Владлессен надул щеки, подавив отрыжку, – ты должен это оценить.

Он наполнил свой бокал сполна и приглашающе двинулся в темный коридор. Краем глаза Марти заметил, что за ними увязался Джуди.

Грузно поднявшись по ступенькам, Лардо свернул в правое ответвление. Руководствуясь только одному ему ведомыми метками, он приоткрыл третью дверь слева и ступил внутрь. Марти видел, как он аккуратным движением подкрутил круглый манипулятор на стене. Пространство осветилось тусклым молочным светом. Джуди шагнул вслед за Марти и прикрыл дверь. На его лице застыла маска восхищения, которую он «одел» еще в коридоре.

– Можно было бы сказать, что это спецзаказ, но это не так – Лардо добродушно обвел пухлыми пальцами пространство, – этот кинотеатр – мой авторский проект, старина!

Пространство представляло собой прямоугольное помещение. Трое во главе с Владлессеном зашли с правого угла ближней стены. На длинной стене напротив входа белел белый экран практически во всю площадь, лишь снизу подчеркнутый темными панелями. На расстоянии фокусировки взгляда от экрана начинались ступенями поднимавшиеся продолговатые лежбища– диваны. Всего их было три яруса, разделенных посередине некоторым подобием широкого подлокотника с деревянной панелью. Такой же подлокотник с твердым покрытием был у дальней стены.

Стены были отделаны серыми панелями с разделявшими их вертикальными темными вставками, в которые была встроена акустическая система.

– Это все не моя заслуга – Лардо вальяжным жестом рукой с бокалом обвел подсвеченное пространство. – Это все тонкая мысль архитектора, помноженная на мои пожелания.

Марти медленно обводил открывшийся вид, оценивая детали, как вдруг его взгляд резко зацепился за неестественно отвисшую челюсть Джуди. Марти незамедлительно вернул ее на место аккуратным движением снизу.

– Полноте-полноте, не надо восхищений! Я ему здорово заплатил за эти идеи! Марти ощутил легкий укол самолюбия ниже пояса.

– Лардо, но я же мог тебе спроектировать дом не хуже, а может быть и лучше…

– Понимаешь, Марти… – Владлессен сел на спинку дивана, поставив ногу в зеленой туфле, больше похожую на говяжий окорок, на подушку, – как бы тебе объяснить…

– Очень оригинальная подсветка – вмешался Джуди, опять отвесив челюсть, – и вся эта идея. Да это восхитительно! Это ж надо было придумать!

Тем не менее, Марти не уловил в его голосе ни искреннего восторга, ни подлинных чувств. С таким же успехом Джуди мог кончать своим восхищением на серые стены бомбоубежища или, на крайний случай, городской подворотни.

– Завтра ты почувствуешь себя намного лучше – Владлессен опер руку с бокалом себе на живот. – Марти, старина, как ты думаешь, чем бы ты мог заниматься?

– Как это – чем? – Лардо занимал большую часть обзора Марти.

– Я имею в виду, помимо проектирования, чем бы ты мог заниматься, руководить? Какое-либо предприятие, приносящее доход…

Он увидел, что Джуди тоже смотрит на него.

Марти немного помедлил с ответом.

– Вообще… Я серьезно не размышлял на эту тему… Но единственное, о чем я задумывался, если иметь что-то свое… То мне всегда нравилась идея хелс– клаба ^[3]…

– Чегооо? Это как там, на полуострове? Такой есть? – Лардо прищурился.

– Да, – приободрившись, Марти продолжал, – возможно, мне мог бы понадобиться один из твоих складов в центре, в порту. Если его с должной долей ума переоборудовать, я думаю, могло бы получиться…

– Подожди, хелс-клаб, это что? Трезвые пьянки? Разумные деньги? Дружеские драки? Что? – Лардо оперся о колено.

Марти вдохнул побольше воздуха.

– Владлессен, это нечто большее, чем просто клуб. Это культура. Это особая атмосфера, которую не встретишь нигде… Это здоровая трезвость…

– Погоди-погоди-погоди! – Лардо направил растопыренные пальцы в грудь Марти, чем вызвал хитрые смешки Джуди. – Как ты собрался зарабатывать, получать прибыли, если даже алкоголя в твоем клубе не будет? На чем? Как это – бесплатные зрелища и отсутствие бухла?

Марти почувствовал, что Лардо уже захмелел и критики не избежать.

– Тот хелс-клаб, который в центре, он работает на ура! Его посетителей просто море! И дело тут не в деньгах, Лардо… Это человечность. – Марти смотрел в глаза Владлессена, как в аквариум, – но даже если и говорить о деньгах, протеиновые коктейли и плата за вход дают увесистые прибыли. Клуб окупает себя и в то же время, хозяин его будет рад, если где-нибудь появится его аналог.

– Не понимаю… – Лардо сделал внушительный глоток. – Как одна плата за вход может покрывать все расходы… Да зайдет какой-нибудь ваш качок туда, ну выпьет пару коктейлей… Ну мало же денег!

– Там дело не в деньгах, Лардо… Существуют вещи намного дороже и лучше денег…

– Чо? Как это – клуб без денег?! – втесался Джуди.

– Чтобы это почувствовать, надо там побывать – Марти по-доброму смерил взглядом друга.

– Че-то не тянет меня туда – поболтал жидкостью Владлессен.

– Аналогично – закивал ему Джуди.

– Эта затея кажется мне, мягко говоря, странноватой.

Лардо потянулся вперед руками один раз, второй раз, с третьего раза он рывком поставил бочку своего тела на ноги.

– Идемте! Возможно, друзья смогут переубедить тебя…

– Да меня не требуется переубеждать в принципе – Марти улыбнулся. Владлессен, похоже, пришел в негодование.

Они миновали темный коридор, несколько замедленно спустились по ступеням, дабы Лардо не споткнулся, и вышли в зал.

О'Хайер во всю забавлялся с девчонками, даже Мадьяр немного подсмеивался над ним.

Подойдя к столу, Лардо немного закашлялся и затем повышенным тоном начал:

– Дорогие мои друзья! – все присутствующие кроме О'Хайера скрестили взоры на Лардо, – нашему достопочтенному другу Мартинесу пришла в голову идея создать свой клуб, да не простой, а… Как бы это сказать…

– Без бухла! – подбавил Джуди.

– Да! Абсолютный трезвый ночной клуб! Как вы это себе представляете?! – Владлессен расплылся в улыбке. – Я считаю эту идею убыточной и изначально обреченной на провал.

Марти переводил взгляд с одного лица на другое. Он видел, как губы Мадьяра приняли совсем легкую кривизну, а затем все больше и больше начали кривиться вниз.

Он наблюдал, как глаза Дон Гана заиграли издевкой, а рот расплылся в ухмылке, готовый язвить.

Видел и Елену, которая сложила руки на груди. Она-то знала досконально, о чем идет речь.

Остальные лица выражали нейтралитет различной степени тяжести. Лишь у Тимеи проявилась легкая заинтересованность.

– Это как там, на полуострове? – О'Хайер щурился.

Марти коротко кивнул.

– Это удивительно, но люди там не напиваются и не отдыхают, а дерутся только в клетке! И все там по-другому! Клуб не приносит доход! Удивительно, куда только смотрит владелец! – Владлессен расплылся на ручке дивана. Он снова поставил объемную ногу в зеленой туфле на диван.

– Нет, это немыслимо! Ты не сможешь руководить таким предприятием! – Диего взревел, – ты не сможешь найти посетителей и никто не пойдет туда. Зачем туда идти, мне не ясно?!

– Наверняка там есть, что-то, что тянет народ туда – О'Хайер щурился, – но так ли это выгодно на самом-то деле? Это что, театр какой-то? Люди ходят туда, зачем?

И Марти заговорил. Размеренно и тихо.

– Не это притягивает туда людей. И не то, что было бы логичным. Как теплый свет внутри, он притягивает своей атмосферой. Там просто надо быть и чувствовать это собой.

– Парадокс – свет в клубе! – О'Хайер был готов перейти в смех.

– Да не! Там же все спортсмены! Злые и агрессивные! Мало ли чего… Можно ж и получить, так то! – Джуди зашел за спинку дивана.

Марти с вызовом посмотрел на него:

– А ты попробуй, приблизься к ним там! Они в большинстве – добрые и открытые люди! Если кто и дерется – только в клетке на виду у всех ради спортивного интереса!

– Вот-вот! Приблизься – и тебе сразу кинут вызов, или как там это у вас называется… – Диего напрягся еще больше.

– На вызов ты можешь и не отвечать. Вызов дается только тем, кто «в теме». Потенциальный соперник. Если ты «не в теме», то ты просто там отдыхаешь как трезвый человек! И тебе не менее рады! На самом деле отдых для каждого разный! И кто-то счастлив просто посидеть на диване с коктейлем после боя. Послушать друзей и насладиться эндорфином.

– Чем-чем? Гыыы – О'Хайер издевательски ощерился.

– Наркота! – Мадьяр как отрезал, – все понятно! Анаболики и остальные стероиды!

– Ахах! – Марти забавлял этот разговор, – вы не поймете и не проникнетесь духом этого места ни на грамм, пока не побываете там! Вам может казаться это страшным, неинтересным и неприбыльным. Тем не менее, это не так! Тот, кто открывает такие клубы смотрит далеко за горизонт и обладает большой силой духа! Вход бесплатный, выход платный, нет алкоголя и охраны, нет некрасивых девушек и там все знакомятся! Не было ни разу, чтоб кого-то выносили или выставляли оттуда. И как же прибыли – думаете вы? На самом деле, это не главное! Владелец клуба получает гораздо больше и делится этим со своими посетителями! Вряд ли вы где-нибудь еще встретите такое количество народу, трезво веселящегося и общающегося! И высокие ценности – там это далеко не пустой звук! И это неповторимая атмосфера эйфории, которая особенно чувствуется, когда заходишь после тренировки в пятницу или субботу туда… – глаза Марти заискрились счастьем от воспоминаний.

Владлессен краснел все больше. Он набухал, как огромный помидор.

Марти продолжал:

– Там ты понимаешь, что время ценно, поэтому за вечер ты можешь пообщаться со многими людьми. Возможно, нигде более вечера не проходят так насыщенно и плодотворно! И это единственное ночное заведение в городе, где есть своя культура, своя мораль проведения времени, своя духовность. Своя культура общения, своя культура обращения с женщиной, культура трезвого танца и культура общения между спортсменами и просто трезвыми людьми…

Владлессен взорвался фонтаном слюны:

– Да о какой культуре может идти речь? Какая мораль? Какая на хрен духовность? Ты посмотри: эти люди хотят только бухать и спариваться! Зачем создавать какие-то высокие ценности? Гедонизм ^[4] в моде, и тот, кто ему потокает – на гребне волны! – из раздувавшихся щек Владлессена летели смачные брызги, которые уверенно приземлялись на верхнюю часть раздутого живота. – Искусство захлестнул декаданс^[5], и тот, кто не двигается с ним – обречен на провал! Не может, то есть не могут быть интересными высокие ценности! Эта идея – сущий провал! Я поражен, Марти, что ты заинтересовался именно этим! Ты бы мог стать талантливым дельцом, предпринимателем, застройщиком, в конце концов!

Хоть с ним никто и не спорил, Владлессен с пеной у рта доказывал свою правоту.

– Развлечения и удовольствия! Какие эмоции без выпивки, а? Только низменные удовольствия! Потребители жаждут потреблять! Мы прогорим, ратуя за высокие ценности! – Владлессен залпом осушил бокал. – Как может быть, как может быть вечер плодотворным? – он сложил пальцы в вопросительное троеперстие. – Люди приходят отдыхать, расслабиться! День для работы, ночь для веселья! Задумайтесь, что это за трезвое веселье?

Марти буквально ощущал электрические разряды, скачущие между ним и аудиторией. Но виду не подавал, держа мозг холодным.

– Это у вас и не театр, и не клуб! Нечто среднее! Этакий – суррогат! – Лардо прошел точку кипения и постепенно сбавлял голос.

Марти степенно молчал.

– Нет и не может быть ничего хорошего в этой затее! В принципе! Нет, я поражен! Я поражен до глубины моей души такими идеями! Я думал – мой друг – настоящий предприниматель! А он «за ценности»! Только представить себе! «Культура»! «Плодородность»… Это же все неуспех…

Марти посмотрел на Елену. Она смерила его невеселым взглядом.

– Что-то здесь жарко стало. Немного освежиться – произнесла Тимеа.

– Культурность… Трезвые вечеринки… – бурчал Владлессен, вызывая Марти продолжить спор.

Марти перевел серьезный взгляд от него и двинулся к выходу.

Люди – его друзья – выходили на посвежевший ночной воздух к бассейну.

Марти прошел чуть дальше. Встав на край, он начал постепенно вбирать ночной воздух с привкусом моря. Набрав полную грудь, он напрягся еще больше, раздул живот и смог добрать еще немного воздуха. Он задержал дыхание на секунды и затем медленно выдохнул.

И он вдохнул снова.

«Дыши глубже… Вот так…» – прозвучал голос одного близкого человека в голове.

Он почувствовал, как внутреннее напряжение отпускает, эмоции успокаиваются и замедляются.

В стародавние времена, когда Марти еще обильно выпивал, на любую критику он реагировал очень бурно. Она вызывала яростный гнев в нем практически мгновенно. И сейчас могла бы происходить достаточная озлобленная беседа, если бы не обстоятельства.

Глубоко вдыхая, Марти несколько утратил чувство реальности. Вернулся, только когда нежные руки прикоснулись к его плечам, пошли вниз, слегка обняли локти и перешли на живот. Елена сложила руки у него на животе, обняв его сзади. Марти почувствовал резкий запах выпитого Еленой.

– Обидели тебя, да – она положила свой подбородок на его плечо.

– Хмм – и Марти улыбнулся так, чтобы она это почувствовала, – я знал, что так и получится. Они не поймут меня.

Он слышал немного на расстоянии нетрезвый девичий смех и хрипящий голос О'Хайера. В нос ударил скребущий запах сигарного дыма и запах жженых тряпок. Недалеко басил Владлессен.

Отключившись, сейчас Марти воспринимал происходящее по-новому. Объятия Елены действовали успокаивающе.

– Мало кто поймет, не побывав внутри. Эти не поймут, даже проведя там время.

Елена повела плечом. Он положил свои руки поверх ее.

Слышно было, как Владлессен причмокнул сигарой.

– …этот цех давно пустует. Я не видел там ни людей, ни техники вот уже больше года… Я часто останавливаюсь возле него, когда еду в город. И смутно мне начинает казаться, что он никому не нужен – он хмыкнул, – я думаю, завезти туда пару своих грузовиков в одну из ночей и попилить там все на хрен!

– Это будет опасно… – едва различимый голос Джуди. – Не лучше ли будет найти владельца, сделать сделку и.