Вот нейтральный угол ринга. Марти помнил, как однажды во время первых внутриклубных боев повис здесь на канатах в жестком нокдауне. Бой проводился по правилам тайского бокса и после десяти секунд он поднял перчатки и вышел опять на противника. Марти помнил, как его тащило к полу и мотало из стороны в сторону. Он достоял третий раунд и смог проиграть бой по очкам.

Он прошел дальше, легко ударил черный мешок, попав в центр белой мишени. Слегка качнув снаряд, Марти остановил его и подошел к ограждению. Он широко расставил руки и посмотрел вниз.

Около самого спорткомплекса параллельно шла дорога к хелс-клубу. Там на небольшой парковке стояло несколько машин. Далее за обочиной следовал крутой склон около тридцати метров высотой, обильно заросший деревьями и кустарниками. Внизу проходила автомобильная дорога – конец всех беговых маршрутов. От нее метров двадцать дальше плескалось море.

Марти услышал голоса за спиной. Парни занесли еще по мешку. Видно было, что и им не так уж легко таскать эти продолговатые кожаные сосиски.

– Тренировочный запах – потянул носом Муомо.

– Тренировочный запах там, внизу. Здесь у нас активный отдых, пляж, так сказать. Пойдем! – Буллхард начал закрывать двери.

Они спустились по лестнице вниз. Сенсей разговаривал по телефону. Закрыв трубку рукой, он сказал:

– Проходите переодевайтесь, через полчаса стартуем! – сказал Сенсей и пошел по лестнице вверх.

Марти взял в машине сумку и пошел наверх по центральной лестнице.

В раздевалке помимо здоровяков уже переодевалось несколько парней.

Марти расположился рядом с друзьями и начал стандартную процедуру переоблачения.

Буллхард достал свой черный рашгард из недр большой сумки. Он сначала продел левую руку внутрь рукава, затем правую. Продел голову и натянул ткань до пояса. Даже под материалом его тело бугрилось и пульсировало мощью.

На спине у него была уже знакомая полуметровая надпись MEDUZA, а чуть ниже красовался бренд MMA MASHINA. Джо повернулся и сел на лавочку.

– Я тут недавно Гарри Поттера племяннику читал, – он достал и раскатал суппорты голеностопа. – Так вот себе тоже волшебную палочку захотел!

На его груди красовалась голубая неоновая медуза в момент, когда она толкается вверх.

– Проблемы с мотивацией, Джо? – Муомо доставал из сумки набор вещей, одной из которых был серый рашгард Fairtex. Сначала он просунул дубовые руки в рукава, затем начал продевать голову в горловину рашгарда. В этот момент к нему подошел Буллхард и начал полушутя колотить того по слегка дряблому прессу, который нависал над резинкой трусов.

– У кого это еще тут проблемы? Вот тут я вижу проблемы! Кто это у нас тут на третьем месяце, а?

Ян опустил руки, горловина рашгарда повисла у него на носу. Из нее торчали только его раскосые глаза. Он пытался поймать резвые руки Медузы. Вид у него при этом был комичный.

– Ян, у тебя тут запас будь здоров!

Наконец Муомо ловким движением между рук Медузы пронес ногу и оттолкнул того.

Буллхард отошел к своей сумке, тут же повернулся и сделал выпад воображаемой волшебной палочкой:

– Американа! Армбар ^[19]!

Раздевалка зашлась хохотом. Муомо в этот момент уже одел бандаж ^[20] и издевательски мотнул им в сторону Медузы.

– Ян опять за свое, зачем бандаж на кросс одеваешь?

Муомо стер улыбку с лица, понял что протормозил, и снял ракушку.

Парни переодевались, продолжая неспешный разговор, перемежавшийся добрым мужским юмором.

Переодевшиеся спускались вниз и располагались на диванах и стульях, ожидая команды Сенсея.

Муомо подождал в дверях Марти, и они вместе спустились вниз. Медуза переключал каналы и выцеливал нечто полезное. Через минуту он остановил свой палец от поступательных движений. На мониторе шли вечерние новости. Муомо и Марти сели между Буллхардом и Тони – их давним знакомым по секции.

Ведущий, слабо похожий на мужчину, тонким голосом произносил в микрофон:

– Это феноменальное открытие будоражит умы национальных ученых, нейрологов и психофизиков! Мы попросили поделиться выводами о результатах проделанной работы…

Кадр сменился, на фоне белоснежной лаборатории со множеством проводов, блоков и мониторов возник курчавый мужчина в очках лет пятидесяти.

Особый шик его внешности придавали клубящиеся бакенбарды и торчащий из нагрудного кармана халата провод с присоской.

– Мы долго занимались исследованиями в вверенной нам области… Ээээ…. Провели синтез и детальный разбор деятельности… Ээээ… Отдельных фокусгрупп. Ээээ. Мы долго тренировались, чтобы прийти хоть к какому-то предположению…Эээ… которое можно было б исследовать… Ээээ.

Под говорившим лицом высветилось название: «Мурло Октан. Психофизик».

Видно было, как у ведущего подрагивает рука с большим микрофоном.

– И когда мы установили нужные параметры исследования…Ээээ…. Мы начали непосредственно само исследование. Ээээ. Нашими испытуемыми было установлено… Ээээ… Что посредством невербалики… Ээээ… Невербальных сообщений можно передавать людям… Ээээ… Сообщение. Сообщения, отражающие не то, кто мы на самом деле, а кем бы мы хотели, чтобы нас видели… Ээээ… Это отметить… Эээ… Что данный факт возможен только для людей… Ээээ… Ээээ… С особо развитым мозгом…

И ученый/лаборант замолк. По-видимому, он считал это достаточным, но ведущий еще несколько секунд продержал микрофон перед его ртом.

– Чо сказал – Муомо все больше выдвигал брови вперед.

Буллхард улыбнулся, переведя взгляд на серьезнейшее лицо друга.

– Другими словами, – Ведущий отодвинул Курчавого в сторону. – Можно говорить о том, что мы можем передавать на расстояния невербальные сообщения, формирующие наш облик в сознании других людей. – Психофизик стоял рядом и кивал головой, – Разумеется, если эти образы не расходятся с явными фактами действительности. Наши позы, походка, голос могут сказать о нас гораздо больше, чем им дозволено!

Декорации сменились и перед зрителями возник худощавый, физически не развитый, «подопытный».

– Что вы делали, расскажите нам. Как проходил ваш эксперимент в принципе, да.

Выражение лица плюгавого парня с видом «Что, уже говорить?», сменилось решимостью и он начал выдавать фразы:

– Ну, сначала каждый из нашей группы разобрал себе роль. Ну и дальше каждый представлял себе, кем ему выпало быть. – внизу экрана выплыла полоска со словами «Исаак Харт. Программист. IQ = 155». – Ну и мне выпало быть успешным, статусным человеком. Ну и я представил этот образ сначала себе, как я уверено сижу в своем кабинете на верхнем этаже офисного центра, ну. Ну и какая у меня походка, осанка и тог далее. Ну и потом я отстраненно подумал, как могли бы на меня смотреть и видеть другие люди со стороны. Ну и девять из одиннадцати угадали мой образ – лупоглаз расплылся в улыбке.

– Именно! – Ведущий залез в кадр, – Именно: отстраненно! Отстраненно подумал и практически все угадали! Хоть на статусного человека вы и не похожи – гоготнул Ведущий.

– Понаберут по объявлению, – сказал Тони.

– Это немыслимо! – голосил Ведущий, – возможно, мы имеем величайшее открытие за ближайшие сто лет!

– Брехня! – молвил Буллхард.

Марти улыбнулся своим мыслям:

– Как думаешь, Тони, что было бы, если бы мы могли внушать свои образы другим людям?

– Пыпэц бы тогда был! – бескомпромиссно молвил Тони. – Ты глянь на Медузу, как тебе образ огромной двухметровой медузы, которая еще и разговаривает?

Зал зашелся наполненным силой гоготом.

– И подкатывали бы к тебе одни Медузы, гыыы! – добавил Марти.

Медуза улыбался, тут и Муомо просиял:

– Я понял! Это как поединок мыслями! Кто сможет повлиять на другого! Кто больше внушаемый, а кто нет! – гоготнул Муомо, сложив дубовые руки на груди. – Кто-то может вообще не соревнуется! А кто пробует, тот побеждает!

– Ян красава! Тебе там выступать надо! Вон, заместо тех! Внушил бы там всем! – Буллхард указал на экран, где невнятно вещал следующий фокус– группник.

– Хах! Да Ян и так внушает! Без всяких образов!

Зал опять громыхнул хохотом.

– Внушает статус успешного человека, походка, осанка, все дела… – Буллхард не переставал улыбаться широкой улыбкой.

– Какой там! – Муомо махнул рукой, – вон вам решение – Эмемей! И нах, и так внушать будешь!

– Ахах!

– Что смотрите, парни? – из-за спин стоявших материализовался Сенсей.

– Да Яна думаем заместо психофизика на испытания отправить! – Буллхард развернулся всем корпусом к тренеру.

– Занятно-занятно! Медуза, сегодня дерешься?

– Да, Сенсей!

– А ты, Ян?

– Сегодня нет – Муомо зевнул и потянулся как сытый кот.

– Кто еще сегодня будет выступать?

Трое парней, сидевших на стульях, подняли руки.

– По желанию или по расписанию? – спросил Сенсей.

– Я по списку, а они в конце – сказал один за троих.

– Вы с кем?

– Между собой.

– Хорошо! Значит, всем, кто выступает, нагрузка полусвободная, сами смотрите по настрою. Можете сразу в зал подниматься – Сенсей обвел взглядом всех собравшихся. – Остальные на улицу, строится!

Заряженные внутренней глубокой энергией поджарые парни потянулись к выходу.

Через минуту в два ряда спортсмены построились преимущественно по росту и заслугам на внутреннем крыльце комплекса. Многие из них были в белых кофтах «ADIABAZE MMA Team»

– Бежим средний круг. Погода сопутствует. Медуза, вывезешь? – Сенсей подошел к первому.

Сенсей всегда спрашивал у Буллхарда, когда тот должен был выступать, не устанет ли тот к вечеру. И Джо всегда отвечал:

– Осс, Сенсей!

– Хорошо! Норман, замыкающий! – Сенсей обратился к спортсмену в белой кофте в конце строя.

– Осс, Сенсей!

– Бежим строем, не растягиваемся и не сбиваемся как цыплята! Время по последнему! Бежим! – Сенсей махнул рукой с секундомером.

Медуза пришел в движение, которое, как электрический разряд, завело всех. Динамично двигающиеся парни в белых кофтах, цветастых рашгардах и шортах выбежали строем с парковки в сторону зданий.

Средний круг для кросса представлял собой маршрут, проложенный частично вдоль шоссе, которое по затяжной обратной дуге шло к вантовому мосту, далее через протяженный парк дистанция выходила на дорогу, которая шла обратно вдоль побережья до самого спорткомплекса. Дистанция заканчивалась двухсотметровым подъемом, который шел по касательной к склону к самому комплексу. Этот подъем служил для финального ускорения у тех, у кого еще оставались силы.

Были еще малый круг, большой круг и максимальный круг. Первые два служили для разминочных целей и использовались в зависимости от погоды, силы ветра, времени и настроения Сенсея.

Забег по максимальному кругу длился несколько часов, использовался для экстренной сгонки веса и носил издевательско-изнуряющий характер над организмом. Считалось, что если сможешь пробежать максимальный маршрут – точно чемпионом станешь, поэтому его еще нередко называли «чемпионским кругом».

Когда строй выбежал на проспект, у Марти в наушниках наконец заиграл долго начинавшийся трек. Под гулкий грохот барабанов и трубных звуков Марти смотрел, как двигается город. Проспект плавно спускался на протяжении километра, и по его краю бежали уверенные парни. Навстречу двигались машины, в машинах люди. Люди двигались на остановке и пешеходном мосту.

Марти ощущал, как гонит в спину ветер и как он же гонит облака. Как пригибаются деревья и двигаются баннеры на растяжках. Как двигаются машины типа «Муомо» и «Медуза».

Ненавязчиво, на бессознательном уровне, Марти настроил внутренний «круиз-контроль» по впереди бежавшему одноклубнику. Благодаря этому и дистанция и скорость настраивались сами и казались комфортными. Между тем, как будучи один он мог бежать и медленнее. В этом и состояло достоинство их спортивно заряженной бригады.

Незамысловатый маршрут длился вдоль проспекта на протяжении полутора километров. В это время направляющие перебрасывались короткими фразами и выводами, произведенными между собой, во внутреннем диалоге.

Краем глаза Марти иногда отслеживал положение замыкающего и того, кто рядом с ним. Обычно это был малоопытный либо тот, кто пришел в первый раз. В самом начале своих занятий Марти часто оказывался рядом с замыкающим. Чувство ответственности перед всем строем было готово раздавить тогда. И если б не строй, к концу дистанции Марти был готов остановиться совсем. Но общее движение строя, его намерение прийти всем вместе и не оставить никого позади, толкало вперед, заставляло делать еще шаг, еще и еще… Чувство ощущения себя частью целой команды, цельного механизма ощущалось с первой тренировки. К слову, Муомо и Буллхард тоже недалеко уходили от замыкающего в самом начале их тренировочной жизни в «Адиабазе».

Преодолев дружной группой полтора километра, один за другим парни спускались по узкой тропинке в парк, который был своеобразным разворотным кольцом в среднем маршруте.

– Бежим! Бежим! – слышал Марти сзади.

Норман подбадривал нового спортсмена.

Растягиваясь по парку ввиду его узких тропинок и обильного количества людей, спортсмены всегда привлекали обильное количество внимания. Корпуса, затянутые в эластичные рашгарады; ноги в белых кроссовках, ритмично двигающиеся в такт; сосредоточенные взгляды с проносившейся иногда мимо улыбкой. Дети смотрели на них и радостно улюлюкали, взрослые уступали дорогу. В этот момент, казалось, своей лучезарной улыбкой Медуза хотел осветить всех отдыхающих.

Край окружности был у большого фонтана в центре парка. Оббегая его по кругу, можно было видеть, кто и насколько отстает. В частности, Буллхард корректировал свою скорость, если видел, что кто-то не успевает.

Марти подметил, как болтаются черные резинки на тайских шортах Медузы.

Продолжая движение среди колясок, праздно гуляющего народа и представителей всякого рода субкультур, спортивная культура стремительно набирала обороты, выбегая на протяженную аллею. Далее этой дорогой вся работающая как механизм группа выбегала на автомобильную дорогу, ведущую к Адиабазу. Тут обычно Медуза ускорялся, дабы слегка нагрузить взрывные мышцы бедер. Тот, кто мог – следовал его примеру. После прямой аллеи Медуза стравливал скорость, постепенно собирая весь строй в кучу уже на маршруте дороги.

Дорожный бег проходил в непосредственном окружении деревьев и свежем морском воздухе. Море иногда притягивающее поблескивало в промежутках зарослей.

Редкие машины, ехавшие на пляж, обгоняли сгруппировавшихся бойцов. Дышалось здесь намного легче, чем на шоссе. Дыхание стабилизировалось, достаточно прямая трасса не особо напрягала мышцы, если бы Буллхард не делал резкие рывки вперед время от времени.