10 Запоздалое озарение

Марьятта с облегчением стянула сорочку, задубевшую от соли на спине и в области подмышек, и швырнула ее в ворох грязной одежды. Рубашка со следами крови затерялась среди остальных. Переживать об этом не стоило: одежда всё равно была общей, и вряд ли кто-нибудь расстроится, обнаружив на сорочке плохо отстиравшееся розовое пятнышко.

Рядом толкались полуголые мужчины – липкие и остро пахнущие, как сумасшедшие животные, которые весь день гнались за солнцем. И животные планировали смыть с себя заботы и камни поля. За окнами предбанника, разделенными переплетами на четыре части, набирал силу красный цвет, выкрашивая низкие домики общины в кровоточащие алтари гигантов.

Чей-то локоть задел Марьятту, и она едва не задохнулась. Боль, пронзившая круг рубцов там, где раньше находилась правая грудь, отдалась в глазах ослепительной белой вспышкой. Тяжелый труд стирал тело, будто свечку, так что сил оберегать рубцы почти не оставалось.

Первые мужчины уже заходили в Зал Омовения и исчезали в полумраке лоснящимися от пота фигурками, слепленными небрежной рукой. Промелькнул Юсси, и Марьятта опять задалась вопросом, как ему, с изогнутыми позвонками, удается держаться прямо. Под кожей парня словно обитала длинная суставчатая змея. Вытянись такая до конца, и голова Юсси болталась бы не на шее, а на тонком стебельке.

Немного помявшись, Марьятта отправилась вместе с остальными.

В Зале Омовения, представлявшем собой вытянутое полутемное помещение метров на сорок, плясали огоньки. Самые крупные блики света порождали три каменные печи, нагревавшие зал и пресную воду, подававшуюся по трубам с помощью ручных насосов из артезианской скважины за общиной. Огоньки поменьше принадлежали десяткам свечей, расставленных под матовыми стеклянными колпаками на полках.

В груди Марьятты похолодело, когда она наткнулась взглядом на статую Красного Амая, стоявшую в центре Зала Омовения. Подземный бог, сотворенный из темного лавового камня, следил за своей паствой даже здесь.

Общими чертами Амай напоминал человека – две руки, две ноги, одна голова. Дальше наступал черед зловещих различий, призванных устрашать и покорять души. Перекрученные асимметричные рога. Козья морда. В области паха – натуралистичные пенис и вульва; причем вульва находилась выше, словно нераскрытый вертикальный третий глаз.

Поговаривали, статую вытолкал из себя остров, как те камни на поле. Но кто верил в эту сказку на самом деле? Не Марьятта, это уж точно. А еще казалось, статую искусал кто-то крошечный и очень злобный. Плечи, плотный торс, даже рога – всё несло отпечаток чьих-то острых зубок. Это лишь закрепляло в сознании наблюдателя образ Красного Амая – жестокий, бритвенный и двойственный.

Пройдя около десяти метров в глубь зала, Марьятта беспомощно замерла, не зная, куда себя деть. Закон запрещал мыться самой, потому что «усладу и очищение приносили только чужие касания».

Помимо Марьятты, в общине были и другие экотаоны, признанные в разное время недоженщинами. Все они находились здесь, в Зале Омовения. Должны были. Они могли бы помочь друг другу. Девушка еще помнила прежние имена некоторых из них: Мария, Лотта, Элла, Аники. Но клубы пара мешали найти их, а шляться без дела было опасно.

– Я тебя помою, – раздался бодрый голос.

Юсси. Беззаботно улыбаясь, он держал в руках банную шайку с горячей водой и мочалкой, пускавшей мутные разводы. Марьятта едва не разрыдалась от облегчения. Раньше она мылась с женщинами, будучи одной из них, но потом всё изменилось… всё так сильно изменилось.

Да, мужчины тоже ее мыли, как мыли себе подобного, но только потому, что Амай требовал чистоты даже от таких, как она. Но до того приходилось долго стоять, унизительно пялясь в пол, ожидая, пока за нее хоть кто-нибудь примется.

– Спасибо, Юсси, – прошептала она.

– Красный Амай запрещает благодарности, – сурово сказал Юсси и улыбнулся, смягчая сказанное. – Не стесняйся, мой других, и чистота найдет твое тело.

«"Чистота" уже нашла мое тело, – с горечью подумала Марьятта. – Разве ты не видишь, Юсси? Я чиста настолько, насколько это возможно. И если быть собой означает быть грязной, то я желаю забиться в самый сальный уголок этого острова».

Клубы пара чуть схлынули, и на глаза попались Мария и Лотта. Экотаоны равнодушно отмывали двух грязных животных, не стесняясь касаться их пенисов. Но делали это скупыми движениями, будто отбывая ненавистную повинность. Впрочем, повинностью это и было.

Горячая вода полилась Марьятте на грудь, и она с наслаждением закрыла глаза. А когда открыла их, то заметила у второй печи Вирпи. Обладательница черных глаз следила за огнем. Ее главный атрибут, широкополая шляпка с лентами, остался где-то снаружи этой огромной бани. Рабочий сарафан, промокший от пота и влаги, обвис.

Но Вирпи была известна не только тем, что каждый третий день отвечала за работу каменных печей, или врачевала, или носила ту ненавистную шляпку. Вирпи исполняла волю Амая. Именно благодаря ее рукам женщины, отвергнутые мужским началом, становились в Иатриуме экотаонами. Срезались волосы, усекалась лишняя плоть, смыкалось естество.

При виде этого сосредоточенного чудовища, орудовавшего кочергой, в голове Марьятты зазвучал собственный крик, эхом пришедший из глубин памяти. Перед глазами возник образ пылавших холмов, не имевший ничего общего с реальностью или тем, что на самом деле происходило в том раздутом сарае, который полагалось величать Иатриумом.

«Я убью тебя, Вирпи. Разделаюсь с тобой твоими же инструментами. Как тебе это, а? А потом загляну в твою дырявую душу и посмеюсь. И буду хохотать, пока не лопну». Эти мысли доставили Марьятте неожиданное удовольствие. Мстить и угрожать обидчикам, прячась у себя в голове, было очень приятно.

Пусть и не сразу, но до Марьятты дошло, что Юсси остановился. По какой-то причине прекратил ее мыть. Она перевела на него вопрошающий взгляд и всё поняла.

Парень не сводил глаз с ее страшных ступней.

В груди Марьятты зародилось бездонное отчаяние. Ее ноги походили на ноги Аннели. «Уже мертвой Аннели», – напомнила она себе, только вряд ли это что-то меняло. Обе ее ступни не имели по несколько пальцев, отчего она прихрамывала. Оставшиеся большой палец и мизинец – оба здоровенные и длинные, росшие чуть ли не от самой пятки, – не позволяли нормально ходить.

Марьятта никогда не увязывала эту особенность с той неприязнью, которую вызывала у мужчин. Пребывая в Яме Ягнения, она всё ждала, когда спустится тот, кто признает в ней женщину. Но вот беда – снизу не было видно лиц тех, кто подходил к колодцу. Иначе она бы увидела ужас в их глазах.

Внезапно она всё поняла. Причина лежала на самой поверхности.

Страх общины перед Саргулом, облачным демоном, выливался в естественное недоверие к птицам. Живым или огромным стальным – не имело значения. Главное, женщины с птичьими ногами тоже внушали подлинный ужас. Словно Саргул таким образом пытался проникнуть в общину. Вот и ответ. Будь Марьятта поопытнее для своих пятнадцати лет, поняла бы это сразу.

– Оставь их, Юсси, я уже чистая, – бросила она, закусив от стыда нижнюю губу.

Парень замешкался, не зная, как лучше поступить.

Марьятта перевела взгляд на Марию и Лотту, продолжавших в поте лица мыть мужчин. Заметила чуть дальше хмурую Аники. У экотаонов были чистые и ясные лица, на удивление пропорциональные. Всё, что находилось выше бедер, тоже было по-своему прекрасно. Куда прекраснее, чем у остальных. Без изъянов. Естественнее.

Но вот ступни…

– Я здесь закончу, Юсси.

Из клубов пара вынырнула долговязая фигура. Старейшина. Антеро был единственным человеком в общине, который, как знала Марьятта, вообще не имел никаких уродств, столь угодных Красному Амаю. Седая мокрая борода. Редкие длинные волосы, облепившие голову и шею. Взгляд карих глаз, казавшихся порой мушиными, был одновременно недоверчивым и лукавым. Эти же глаза не меняли своего выражения, когда руки и рот отправляли жертв на смерть.

– Не волнуйся, Юсси, иди.

Парень с видимым облегчением поднялся, после чего поклонился старику и быстренько убежал.

«Юсси, постой! Не бросай меня!» – воззвала к нему Марьятта, боясь произнести это вслух. Чуть не заплакала от досады.

– Не вини Красного Амая, экотаон, не надо, – произнес Антеро.

Он опустился на корточки и безбоязненно погладил уродливые ступни девушки, вызвав у той по всему телу неприятную дрожь. Взял мочалку. Со стороны могло показаться, что старик пришел на помощь члену общины, оказавшемуся в затруднительном положении. Только Марьятта знала, что это не так. Духовник был куда опаснее, чем Вирпи.

– Амай – отец мой, а я – верная дочь его, – прошептала Марьятта.

Она боялась опустить глаза. Тот факт, что ее мыл сам Антеро, говорил о многом. Например, о том, что ей не доверяют и что место следующей жертвы вот-вот перестанет быть вакантным.

– Саргул лишь инструмент Красного Амая, как и мы лишь носители невежества, – промолвил Антеро в смирении столь же лживом, как и его улыбка. – Прости нас, экотаон. Но заруби себе на носу: только Амай никого не прощает.

Сказанное было одновременно предупреждением и угрозой, и Марьятта хорошо поняла это. Как и то, что может в любой момент обмочиться. Прямо на руки старику.

Антеро распрямился, оставив правую ногу девушки недомытой. В его взгляде бряцала каряя сталь. От лукавости или мягкой обманчивости не осталось и следа.

– А теперь, экотаон, ты помоешь меня.

– Конечно, старейшина Антеро, – просипела Марьятта. В горле у нее пересохло, хоть кругом и витала влага.

Едва не упав, девушка кинулась к ряду заготовленных банных шаек. Убедившись, что одна из них наполнена чистой водой, потащила ее обратно. Взбив в мочалке мыльную пену, Марьятта принялась омывать жилистую шею Антеро. Ее руки тряслись.

Старик улыбался, повторяя оскал статуи их темного бога.

11 Экспертиза и яд

1

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА N 135/7

27 апреля 2023 года

Мне, Василию Николаевичу Трунько, поручено провести экспертизу по уголовному делу №1001-01.

В соответствии со ст. 199 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК России) руководителем Экспертно-криминалистической лаборатории г. Кемь мне разъяснены права и обязанности эксперта, предусмотренные ст. 57 УПК России. 27 апреля 2023 года предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения в соответствии со ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

На основании постановления Кемского межрайонного следственного отдела от 26 апреля 2023 года, вынесенного капитаном юстиции А. Ф. Геборевым, старшим экспертом В. Н. Трунько проведена криминалистическая экспертиза.

Время проведения экспертизы: с 10:05 по 15:22 (27 апреля 2023 года).

I. Описание поступивших на исследование объектов

На исследование поступили 11 (одиннадцать) основных объектов, находящихся в упаковочном материале с пузырьками. Каждый объект представляет собой сферическую бусину диаметром 1,2 сантиметра. Бусины – темно-черные, поверхностность – пористая. Объекты содержат русскоязычные литеры (по одной на объект): «Х», «Р», «М», «М», «Ф», «А», «Е», «А», «Ш», «О», «Ш».

Дополнительно на исследование поступили 11 (одиннадцать) ватных палочек, находящихся в упаковочном материале без пузырьков.

II. Вопросы, поставленные перед экспертом

1. Каковы физические и химические свойства объектов?

2. Каково вероятное практическое применение объектов?

III. Исследовательская часть

Основные объекты были условно промаркированы от одного до одиннадцати, после чего была определена весовая форма каждого из них. Средний вес – 2-3 грамма. Далее, был взят соскоб с трех выбранных наугад объектов, а именно: с объектов №3 (литера «Ф»), №7 (литера «А») и №10 (литера «Ш»). Полученный соскоб был исследован с помощью Милихрома А-02. Вдобавок объекты исследовались на световом бинокулярном микроскопе Аксиоскоп.

Дополнительные объекты были также промаркированы от одного до одиннадцати и также исследованы с помощью вышеупомянутых приборов.

IV. Выводы эксперта

Основные объекты исследований представляют собой вулканические минералы, а именно: пемзу (маркеры №1, 2, 4, 6, 7, 9, 11), шлак (маркеры №3, 5, 8) и криолит (маркер №10). Объектам намеренно придана сферическая форма. Внешняя оболочка объектов (не более 0,1 сантиметра) имеет устойчивую пропитку из нейротоксина животного происхождения.

Дополнительные объекты исследований, в части ватного основания, содержат кровь (В (III) Rh-) и тот же нейротоксин животного происхождения, обнаруженный на основных объектах исследования.

Учитывая, что основные объекты были извлечены из тела неопознанной девушки, считаю необходимым отметить, что обнаруженный нейротоксин опасен для человека. Однако общее количество вещества на всех объектах не превышает сублетальную дозу. Это позволяет говорить о поражении исключительно нервно-мышечных синапсов. Следствие такого поражения – нарушение координации движений и слабый, условно преодолимый паралич.

Дополнительные объекты исследования представляют собой стерильные зонды-тампоны. Применяется в бытовой гигиене. Материал ватной основы – хлопок (100%). Материал палочки – полипропилен.

Также не имею возможности дать ответ на второй вопрос относительно основных объектов, поскольку это выходит за рамки моих специальных навыков и познаний.

Приложение: распечатка хроматограммы физико-химических свойств нейротоксина (2 листа).

2

Из книги «Сирены Амая: история шокирующего расследования», Ярослав Доргун, издательство «Черная Древесина», 2023 г., страница 106.

«27 апреля Василий Трунько дал вполне исчерпывающий ответ относительно того, что могло ожидать "Архипелаг" на Сиренах Амая. Попало ли заключение эксперта в нужные руки? Попало ли оно в них вовремя? Увы, нет и нет. Потому что этим же днем, 27 апреля, для следственно-оперативной группы "Архипелаг" всё закончилось.

Остается лишь гадать, сложилась бы судьба оперуполномоченного Назара Евсеева иначе, получи группа заключение эксперта до отплытия. Гадать и сожалеть.

Сам яд для "условно преодолимого паралича" не так уж и сложно раздобыть. Достаточно арендовать какую-нибудь посудину, выйти на ней в море, этак на глубину в 25 метров, и достать заготовленные снасти. Можно, конечно, сесть в лодку на веслах и позвать на помощь двух гребцов. Эту парочку, Гребибля и Гребубля, карелы любят особенно тепло.

Что бы вы ни выбрали – придется рыбачить. И, если вам повезет, вы поймаете этого засранца глубоко-красного цвета, благодаря которому "условно преодолимый паралич" так легко достижим.

В Карелии водится множество рыб, и самая опасная из них – морской окунь. Эта рыбка снабжена ядовитыми железами. Хотите узнать, откуда поступает маслице? Достаточно без перчаток схватить окуня за плавники, включая анальные, и под кожу войдут не только лучи-колючки, но и белковый нейротоксин вместе со слизью. Особой опасности действительно нет, потому что ядовитые плавники в первую очередь предназначены для защиты от других хищных рыб. Но человек та еще рыба, верно?

Именно яд морского окуня использовался Детьми Амая при отправлении своих дьявольских ритуалов.

И Симо Ильвес стал его первой жертвой».

12 Вечер «Архипелага»

1

Текст был пошлым и наглым. «Поганым, не годящимся даже для чтения у кучки мусора на берегу», – как сказала бы его мать, будь она жива. Тертту Ильвес не была святой, которая могла вальсировать на поверхности воды, зато она прекрасно умела превращать улыбки на сцене в бокал хорошего вина. А еще она привила Симо загадочную страсть к водовороту эмоций, что частенько бушевал на лицах окружающих. Как говорится, театр – искусство отражать.²

Симо сидел в гостиной за компьютером и читал престранную книжицу. Он как раз остановился на главе «Потворство, но не принуждение», согласно которой считалось, что высшая стадия человеческого развития – осознание плоти. За окнами краснело небо, прощупывая гостиную багровыми лучами, но следователь не замечал, как вокруг сгущались жуткие краски.

Вообще, разыскать «Сатанинскую Библию» было непросто. Хотя бы потому, что в книжных магазинах такое не продавали. Достаточно было заглянуть в «Книжный берег» и «Дам-дам бук», чтобы убедиться, что и в других местах ее не найти. Симо улыбнулся. Он увидел себя со стороны: как бы это выглядело, отыщи он бумажный вариант книги.

«Мне, будьте добры, вот ту книгу. Да-да, с рогатой тварью на обложке. Хочу в субботу устроить черную мессу. Только для своих, понимаете?»

Слава богу, интернет не знал таких проблем, и уже через сорок минут после того, как Симо вернулся домой, ему удалось раскопать электронную версию «Сатанинской Библии». Правда, за это пришлось выложить почти тысячу рублей. На главной странице сайта, украшенной красными сапожками и рогами, так и было написано: хочешь быть сатанистом – плати. И Симо заплатил, хотя быть кем-то еще, кроме себя, не собирался.

Следующий раздел книги ввел Симо в ступор, ибо там утверждалось, что сатанинский ритуал не подразумевает убийства ради ублажения богов. Но мертвая девушка, вопреки заявленному, явно ублажала некую сущность с помощью тех ритуальных штуковин. Или, по крайней мере, пыталась сделать это. Разумеется, против собственного желания.

Взяв блокнот, Симо быстро записал: «ЯЙЦО ИЛИ КУРИЦА?» Это не казалось особо важным, но кто знает? Верно одно из двух. Либо Лавей, автор «Сатанинской Библии», когда-то побывал на Сиренах Амая и, обретя знание, переработал и разжевал его для масс. Либо же некто с Сирен Амая питал чересчур нежные чувства к творению Лавея.

«А может, исток вообще где-то в другом месте? – Симо уронил голову на руки, затем отлепился от них и продолжил читать. – Кольца Сатурна вполне бы сгодились».

Также «Сатанинская Библия», сюрприз-сюрприз, не одобряла самоубийства, и Симо понял, что окончательно запутался. Он будто читал сокращенную и покореженную версию настоящей Библии. Ему не единожды приходилось просматривать главную иудейскую и христианскую книгу, но это происходило исключительно в гостях у навязчивой тетки Лены, да и то от большой скуки. И будь он проклят, если это сделало его хоть капельку лучше.

Курить хотелось всё сильнее. На языке словно возник кончик оголенного провода – кислый и ржавеющий.

Симо забросил в рот очередную жевательную подушечку, заменявшую сигарету, и с мрачным видом принялся довольствоваться этим самообманом. Услышал, как в замочную скважину входной двери вставили ключ. Появилось желание подурачиться, и Симо, взяв себя за подбородок указательным и большим пальцами правой руки, изобразил скучающего ценителя.

Вошла Лена.

Красивая и в чём-то неуловимо строгая, она внесла с собой в квартиру аромат театральной пудры. От двери открывался прекрасный вид на рабочее место Симо, и Лена рассмеялась, обнаружив супруга в такой позе. Овеянный закатом, он словно решал, что лучше – душа девственницы или килограмм чеснока.

– Ты никак решил к нам в театр податься, дорогой? Предлагаю начать с роли Сеньора Помидора.

Они расхохотались.

Наблюдая, как Лена разматывает шарф и снимает пуховик, Симо вдруг осознал, что она вот уже семнадцать лет играет на подмостках «Вельзевула». Как начала в двадцать два, так и продолжает. А потом грянет финал – и жизнь уже не исполнить на бис.

«Господи, а ведь дьявол в каждой частичке – названиях, поступках, внешности. Театр – и тот "Вельзевул", – с отрешенностью висельника подумал Симо, и улыбка сползла с его лица. – Даже малыши знают слово "чёрт". Боже, а когда же я впервые его сказал? Наверняка в тот самый момент, когда Гасанов баскетбольным мячом сломал мне мизинец в начальной школе. Надеюсь, я не употребил словечко похлеще».

Мысли о малышах-сквернословах и собственном детстве внезапно превратились в багор, который выудил из плесневого погреба давнее и подтухшее переживание.