Осенний сонет («Осенний день прозрачен как хрусталь…»)

 
Осенний день прозрачен как хрусталь;
Зацветший пруд покрылся вязкой тиной,
И облака, раскрыв свой веер длинный,
Сквозят на свет как белая вуаль.
 
 
В просвет ветвей синеет мягко даль,
Пленяя сердце сладкою кручиной;
Печален лес пред близкою кончиной,
Ему промчавшегося лета жаль.
 
 
Как хорошо в разгаре листопада,
В безмолвии зардевшегося сада,
Сбирать в букет опавшие листы,
 
 
И созерцая в красках увяданья
Очарованье поздней красоты,
Всласть упиваться грустью без страданья.
 

<30 мая 1915 г. Суббота.

Москва>

Вечерняя рондель («Зари вечерней полоса…»)

 
Зари вечерней полоса
Лилово-палевого цвета;
          Земли дыханием согрета,
          Мелькает в воздухе оса.
          Луга, дорога и леса,
          Все – синим сумраком одето.
Зари вечерней полоса
Лилово-палевого цвета.
          Звучат за речкой голоса
          И замирают без ответа,
          И пышно гаснет в нимбах света,
          Темня с востока небеса,
Зари вечерней полоса.
 

<8 июня 1915 г. Понедельник.

Москва>

Послание из Малаховки («К Вам в Белосток…»)

Е. В. Шаломытову

 
К Вам в Белосток
Я шлю листок
Малаховской березы,
И пусть он там
Расскажет Вам
Мои мечты и грезы.
 
 
Пишу в стихах,
Хоть тайный страх
Меня томит и гложет:
Вдруг Вы с тоской,
Махнув рукой,
Воскликнете быть может:
 
 
– «Ах, милый друг,
Перо из рук
Навек бросай скорее;
Под счет «раз-два!»
Руби дрова
И будь вперед умнее!..»
 
 
Но, может быть,
Такая прыть
В душе у Вас воспрянет,
Что на весь дом,
Как в небе гром,
Ваш тихий голос грянет:
 
 
– «Друг Николай,
Ты воспевай
Красу душистых маев,
Пиши, пиши,
В ночной тиши,
Когда все спят, Минаев!..»
 

1915 г. 10 июля. Пятница.

Малаховка

В день годовщины («В день годовщины, как и прежде…»)

 
В день годовщины, как и прежде
В час объявления войны,
Мы так же в пламенной надежде,
Мы так же бодры и сильны.
 
 
Хоть не однажды неудачам
Пришлось тревожить нам сердца,
Но мы встречали их не плачем,
А верой в торжество конца.
 
 
Пусть враг в озлобленном бессильи
Уничтожает все кругом,
Не раздавить ему России
Своим железным сапогом!
 

1915 г. 19 июля. Воскресенье.

Малаховка

Апрельский день («Апрельский день лучист и светел…»)

 
Апрельский день лучист и светел,
Стремглав ручьи бегут, журча;
Вчера я в первый раз заметил
В саду на дереве грача.
 
 
Восходит пар от мокрой крыши
И с рыхлых стаявших полей,
И солнце с каждым днем все выше
И пригревает веселей.
 
 
Пускай еще в сыром овраге
Лежат последние снега,
Как клочья вымокшей бумаги,
Борьба их с солнцем не долга.
 
 
Все, что корою ледяною
Сковал безжалостный мороз,
Пробуждено от сна весною
И новой жизнью налилось.
 
 
И сердце ноет сладкой болью,
И напролет весь долгий день
Зовет к широкому раздолью
В глушь живописных деревень.
 

<9 ноября 1915 г. Понедельник.

Москва>

И. П. Сидорову («Пожелаю я Вам всей душой…»)
Из письма

 
Пожелаю я Вам всей душой
Процветанья в строительном деле,
И чтоб дали Вам отпуск большой
На четыре бы целых недели.
Чтоб судьбе своенравной назло
Вы бы стали ужасно богаты,
Чтоб Вам в жизни чертовски везло,
И чтоб Вас не забрали в солдаты!
 

1916 г. 7 января. Четверг.

Москва

Бабочка («Сильно и смело…»)

 
Сильно и смело
Бабочка бьется о стекла;
Больно ей тело,
Краска на крыльях поблекла.
 
 
Тщетны усилья
Бабочки с грудью атласной,
Слабые крылья
Бьются о стекла напрасно.
 
 
С этою силой
К воле она не пробьется…
Бабочке милой
Лишь умереть остается.
 

<15 января 1916 г. Пятница.

Москва>

«День неприветлив и короток…»

 
День неприветлив и короток,
И дует от оконных рам,
И на карнизах и воротах
Сверкает иней по утрам.
 
 
Дрожат общипанные ветки,
Больны предчувствием беды,
И на дорожке у беседки
Водой наполнены следы.
 
 
И редко солнца луч проглянет
В просвет сквозь тучи на заре;
Все близкой смерти ждет и вянет
В бесцветно-мутном октябре.
 
 
Дождем и гнилью пахнет воздух,
И резко сквозь сырую мглу
Мерцает небо в крупных звездах
С Большой Медведицей в углу.
 

<20 января 1916 г. Среда.

Москва>

Подснежник («Лишь весны благодатная нега…»)

 
Лишь весны благодатная нега
Разнесет над землей свой привет,
Из-под слоя последнего снега
Взглянет первый подснежник на свет.
 
 
Где-нибудь на пригорке укромном,
Словно робко скрываясь от глаз,
Он появится вестником скромным
Доброй вестью порадовать нас.
 
 
И его увидав мы уж знаем,
Что весна к нам направила путь,
И что вместе с пленительным маем
Сладко будет и нам отдохнуть.
 

<17 февраля 1916 г. Среда.

Москва>

«Уже сияет солнце ярко…»

 
Уже сияет солнце ярко
И в полдень звонко каплет с крыш,
А в вековых аллеях парка
Еще весны не различишь.
 
 
Но близок день ее прихода,
Всего неделя – две, и вот
Очнувшись чуткая природа
Гимн возрожденья запоет.
 
 
С безумной жаждою простора
С крутых пригорков на поля
Ручьи помчатся скоро-скоро,
Журчаньем слух развеселяя.
 
 
И март беспечный птичьей трелью,
Перед своим уходом в день,
Промолвит кроткому апрелю:
«Природу в зелень ты одень!..»
 
 
И брату старшему внимая,
Апрель деревьям даст листы,
Чтобы встретить день рожденья мая
И мой в цветеньи красоты.
 

<12 марта 1916 г. Суббота.

Москва>

«В синем небе на солнце жемчужится…»

 
В синем небе на солнце жемчужится
Облаков шелковистая пена,
И сверкает как зеркало лужица
Глубиной воробьям по колено.
 
 
В стороне от дороги проселочной,
Где не ходит никто уже сухо,
И с жужжаньем над веткою елочной
Закружилась веселая муха.
 
 
В теплом воздухе сладость весенняя,
Запах свежести, влаги и прели,
И душа дождалась воскресения
Вместе с каждой былинкой в апреле.
 

<15 марта 1916 г. Вторник.

Москва>

Весна в Зубцове («Вот уж март… над зимою смеясь…»)

Из письма Е. В. Шаломытову

 
Вот уж март… над зимою смеясь,
Солнце в полдень печет понемногу;
Непролазная липкая грязь
Превратила в болото дорогу.
 
 
Полоскается в луже свинья
И четыре ее поросенка;
Воробьев развеселых семья
На заборе чирикает звонко.
 
 
Роясь в куче навоза, петух
Закричит неестественно дико,
И затем напрягая свой слух
Ждет такого же дикого крика.
 
 
Моет баба белье у ворот
И клянет свою горькую долю,
И широко разинув свой рот
Скачет мальчик на палке по полю…
 

1916 г. 2 апреля. Суббота.

Москва

Майским утром («Майский солнечный день…»)

 
Майский солнечный день…
Все кругом расцвело;
Распустилась сирень
И стучится в стекло: —
 
 
«Пробудись!.. Полно спать,
Звукам утра внимай,
Посмотри-ка: опять
К нам пришел юный май!
 
 
Год природа ждала
Этих радостных дней,
Им она отдала
Все, что было у ней:
 
 
И свою красоту
И свой вешний расцвет;
Посмотри, все в цвету,
Все – улыбка и свет.
 
 
Счастья близкого жди:
Ясным пламенем вновь
В просветленной груди
Загорится любовь.
 
 
Все теперь нипочем,
Все возможно: ведь – май!
Не грусти ни о чем
И скорее вставай!..»
 

<29 апреля 1916 г. Пятница.

Москва>

Памяти К. М. Фофанова («В расцвете радостного мая…»)

 
В расцвете радостного мая,
Когда так жадно дышит грудь,
Земли дыханье принимая,
Окончил ты свой трудный путь.
 
 
И пусть весна к твоей могиле
Пять раз прокладывала след,
Но мы тебя не разлюбили
И не забыли, наш поэт.
 
 
Бессильна черствой жизни плесень
Коснуться светлой красоты
Тех вешних грез, тех летних песен,
Что соловьем пропел нам ты.
 
 
Они своей певучей силой
Нас греют в холоде и мгле…
Спокойно спи, поэт наш милый,
Ты много сделал на земле!
 

<17 мая 1916 г. Вторник>

«Счастье какое увидеться снова…»

 
Счастье какое увидеться снова,
После разлуки друг друга обнять,
Сердцем взволнованным сердца родного
Радостный трепет почуять опять.
 
 
Взором тонуть в затуманенном взоре,
Видеть черты дорогого лица,
Сразу забыть все тревоги, все горе
И целовать-целовать без конца.
 
 
В сердце израненном острой тоскою
Только сияние, только любовь…
Неизъяснимое счастье какое
После разлуки увидеться вновь!
 

<15 июня 1916 г. Среда.

Магино, Моск. губ.>

Женя и Дора («Женя пишет сонату и скерцо…»)
Отрывки из дневника беспристрастного наблюдателя

Из письма Е. П. Павлову

 
20 июня.
Женя пишет сонату и скерцо,
Четверть суток сидит за роялем;
Дора с тайной печалью на сердце
Бродит взором по облачным далям.
 
 
21 июня.
Женя пишет, пишет, пишет,
Он кончает акт балета;
Дождь пошел, он и не слышит,
Наплевать ему на это.
 
 
А Доре беспричинно больно,
Она вздыхает и грустит,
И очень-очень недовольна,
Что дождь по веткам шелестит…
 
 
22 июня.
Женя снова пишет и играет,
Над бумагой наклонив свой профиль;
Дора снова сумрачно вздыхает
И от скуки кушает картофель.
 
 
23 июня.
Женя кончил скерцо и балет,
Нынче он одной сонатой занят;
Доры же сегодня дома нет: —
Женю за душу никто не тянет…
 
 
И так далее до конца лета.
 

1916 г. 4 июля. Понедельник.

Магино, Моск. губ.

«Я спокоен как в юности вновь!..»

 
Я спокоен как в юности вновь!..
Меня больше ничто не тревожит;
В моем раненом сердце любовь
Умерла и воскреснуть не может.
 
 
Все, что было, не будет опять,
Что прошло – не появится снова,
А любить лишь затем, чтоб страдать
Слишком трудно для сердца больного.
 
 
Буду жить никого не любя,
Без тревог и ненужных страданий,
Но порой вспоминая тебя,
Может быть, не сдержу я рыданий.
 

1916 г. 18 июля. Понедельник.

Магино, Моск. губ.