Глава 4

В доме 12 по улице Лаптевых в некоторых квартирах еще шли отделочные работы, но большая часть уже была заселена. Здесь, в этом доме, жил недавно и погибший бизнесмен Беспалов. Судя по всему, этот человек неплохо поднялся за последние несколько лет. И машина у него дорогая и престижная, и квартиру купил в элитном доме. Это, конечно, не Москва-Сити, но и здесь, в Марьиной Роще, квартиры не всем по карману. Значит, доходы выросли. И в связи с этим гибель делового человека наводит на определенные размышления.

– Жариков! – Гуров с удивлением узнал в проходившем мимо него человеке Алексея Жарикова – друга погибшего в лагере «Страна чудес» Максима Смирнова.

Начало второго ночи, и Жариков шел из подъезда этого дома. В свете неярких фонарей, терявшихся в густых кронах старых деревьев, сыщик все равно узнал рабочего.

– А, это вы, – устало произнес Жариков.

– Я, – усмехнулся Гуров, вспомнив похожий диалог из фильма «Служили два товарища». Как там это звучало? «Это вы? – Глупый вопрос, и еще глупее может прозвучать ответ. Да, это я!» – Вы что, живете здесь?

– Смеетесь, – покачал головой рабочий. – Мне в жизни на такую квартиру не заработать. Отделкой занимаюсь. Вот с лагерем закончим, и переберусь полностью на этот объект. А пока приходится вот так, вечерами и ночами работать, чтобы не потерять заказ.

– Слушайте, Алексей, это же тяжело.

– А кому сейчас легко, – ответил философской избитой шуткой Жариков.

– Максим Смирнов с вами тоже здесь подрабатывал? – ухватился сыщик за мелькнувшую в голове догадку.

– Нет. Из тех, кого вы знаете, здесь со мной работал Славка Андреев. Которого в «Росинке» убили. Это я его сюда и позвал. Вместе вечерами горбатились.

– А вы давно на этом доме работали? Одну квартиру отделывали или несколько прошло через ваши руки?

– Нет, в нескольких работали. Славка электрику делал, я плитку клал, сантехнику делал. Сейчас вот третья уже квартира.

– А в квартире Беспалова вы не работали? Был у вас такой заказчик?

– Да по фамилии мы никого не знаем. А зовут его как?

– Глеб. Глеб Елисеевич, – ответил Гуров, стараясь не упустить ни одного проявления эмоций на лице собеседника.

– А, да! – кивнул рабочий. – Это первая квартира, которую мы тут делали. Классный мужик, никогда оплату не задерживал.

Это было уже интересно. Совпадение? Еще одно в череде невероятных просто совпадений? Или все же закономерность? И она существует только потому, что сыщик идет в правильном направлении. И тогда случайность превращается в закономерность. Просто ты нашел след. Но есть ли тут связь между гибелью Беспалова и смертью рабочих в детских лагерях? Особенно Вячеслава Андреева, который лично знал бизнесмена и работал на его квартире. Гуров понимал, что Жариков разговаривает с ним не очень охотно, лишь статус собеседника – полковника полиции – удерживает его от попытки попрощаться и уйти. Гуров старательно делал вид, что ему все интересно, и заставлял вспоминать Жарикова. Он пытался дать понять рабочему, что лучше здесь и сейчас закончить разговор, а не оказаться вызванным в кабинет на очередной допрос. Ведь для него это большая потеря времени.

– Машина у Глеба классная, – начал рассказывать Алексей, – жалко, что он ее продал.

– Продал? – Гуров изобразил добродушное удивление, которое не должно было насторожить собеседника. – Откуда вы знаете?

– Так она перестала здесь стоять. Вон там он ее парковал, – Жариков показал рукой в сторону под деревья, где стояло несколько машин жильцов дома. – А перед этим ее покупатель осматривал, не терпелось ему.

– Когда это было?

– Да буквально за день до того, как Славка погиб, – помрачнел мужчина. – Я тогда вперед прошел, ждал его у остановки, а он задержался. У машины Глеба остановился. Я его спросил, чего он там забыл, а Макс рассказал, что идет и видит, что кто-то залез под машину Глеба. Он решил, что это наш заказчик сам что-то делает там в такое позднее время. Он подошел и спросил: «Глеб Елисеевич, вам помочь?» А это оказался другой человек. Говорит, ключ уронил и он под машину закатился. А потом уж не видели на парковке его машину.

– А самого Глеба Елисеевича видели?

– Да нет. Его что-то тоже не видно.

Описать внешность незнакомца, который залезал под машину Беспалова, теперь было некому. Но картина вырисовывалась довольно зловещей, если проследить хронологию событий. Вячеслав Андреев поздно вечером видит постороннего человека, который залез под машину Беспалова. Наутро Беспалов насмерть разбивается на машине, потому что ему протравили кислотой тормозной шланг. Через день на стройке нелепо погибает Максим Смирнов, а девушке, которая, как могло показаться, имела отношения со Смирновым, подбрасывают записку, чтобы держала язык за зубами.

Дальше еще интереснее. На следующий день после гибели Смирнова в «Стране чудес» убивают другого рабочего – Вячеслава Андреева. И тоже подбрасывают записку девушке, которая могла, судя со стороны, иметь отношения с молодым человеком. Убили Андреева, который видел незнакомца под машиной Беспалова. А записку подбросили снова девушке, а не товарищу, который стоял недалеко, но о котором не знал злоумышленник. Девушке, которой Андреев мог рассказать о своих подозрениях, потому что у них могли быть доверительные отношения. Глупый непрофессиональный подход убийц, причем в обоих случаях. Значит, в обоих случаях мы имеем убийства! В трех случаях, включая Беспалова. Четвертый, с директором лагеря Тихомировым, не доказать, но три есть наверняка! И все началось с Беспалова. Вот откуда цепочка потянулась!

Наутро Орлов выслушал короткий доклад Гурова и Крячко. Петр некоторое время сидел молча, глядя на своих друзей и помощников странным взглядом. Потом наконец генерал хмыкнул, покачал сокрушенно головой и, тяжело поднявшись из кресла, подошел к окну. Сыщики переглянулись с улыбкой. Оба хорошо знали Орлова, его поведение, когда он задумывается глубоко и отрешается от всего на данный момент постороннего. Генерал стоял, глядя на улицу и сцепив за спиной пальцы рук. Пальцы медленно шевелились, что говорило о глубокой задумчивости их обладателя. Сейчас решался главный вопрос, вопрос Орлова не только как руководителя Главного управления уголовного розыска, но еще и опытного оперативника. Бывают такие моменты в работе каждого опера, когда докладывать и начинать действовать официально еще рано. Главное, не упустить этот момент. Начнешь официальные действия раньше времени – и вспугнешь преступников. Начнешь слишком поздно, и упустишь обстановку, инициативу, да еще и «по шапке» от начальства получишь. Заподозрят тебя в попытке скрыть преступление, попытке избежать очередного «висяка».

– Я что-то стал побаиваться отпускать вас, ребята, на какие-то дела, – вдруг произнес Орлов голосом профессионального трагика. – Всего-то дел – разобраться в несчастном случае в детском лагере. Работяга в яму упал. А вы мне раскопали какую-то мафиозную разборку и гору трупов.

– Как там в том анекдоте, – мгновенно среагировал Крячко. – Ничего себе сходил за хлебцем?

– Ну да. – Орлов повернулся к столу. – Ну да. Как-то так, Станислав.

– Я считаю, что горячку пороть нам нет смысла, – начал было говорить Гуров, но, уловив выражение лица Орлова, сразу замолчал.

– Ладно тебе, – хмыкнул генерал, – когда это я порол горячку. Да и все мы тут не слабонервные. Значит, так, слушайте меня, сыщики, меня – старого управленца, мудрого и заботящегося о ваших пенсиях. Слава богу, никто пока на стороне – ни в нашем стане, ни в стане преступников – еще не понял, до чего вы там докопались. Лейтенанта Безрукова я готов в темечко поцеловать. Он по своей неопытности нам здорово помог. Ты его, Лев Иванович, напрягай всякой рутиной. Пусть на глазах крутится и будет все время по горло занят. Чтобы никуда не залез и не начал по своей молодости раскручивать преступление века. А вот нам с вами надо за короткий срок успеть многое сделать, пока никто не ворохнулся. Пока для всех это тайна.

– Хорошо, значит, надо разделиться, – вставил Гуров. – У нас два пути влезть в это болото. Первый – со стороны уголовников, 33-й колонии и бывшего майора Шарова. Что-то мне подсказывает интуиция, что он здесь недалеко. Деловой мужик, такие быстро завоевывают положение в структурах службы безопасности частного бизнеса.

– Вот именно, ты этим и займись, Лев!

– Почему он? – удивился Крячко. – Я раскапывал это направление, ниточки добывал. Мне сподручнее продолжить.

– Ты забыл, что Гуров официально засветился в этом деле. Ему соваться сейчас в верхние эшелоны власти и бизнеса – означает сдать нас с потрохами, выдать наши цели и нашу осведомленность. Нет, пусть Лев уголовниками занимается, а ты, Станислав, готовь печень. Там пьют умеренно, но часто. И тебе придется заводить знакомства, играть простачка. Я тебе дам несколько наколочек, несколько имен назову и предупрежу нужных людей, чтобы тебе подыграли. Из тех, кто нам обязан тем, что не сидит еще пока, а деньги имеет. Мое чутье подсказывает, что ноги у этого дела растут как раз по линии известного 44-го закона о госзакупках и проведении тендеров. Нашумим раньше времени, свое внимание покажем, и тут такие силы заворочаются, чтобы свои ключевые фигуры отмазать, что мама не горюй.

Кое-что Крячко смог выяснить о Глебе Беспалове, буквально не выходя из кабинета, используя интернет, соответствующие ресурсы, а также справочные источники, которыми обычно пользуются по соответствующему допуску работники полиции. Картина была довольно обычной, стандартной для Москвы и Подмосковья. Парень из далекого Тамбова решил ухватить птицу счастья за хвост, особенно не церемонясь и не теряя попусту время. Есть такие нетерпеливые и не гнушающиеся особенно ничем люди, которым хочется много и поскорее. Чтобы можно было и дорогой машиной шикануть, и московской пропиской, и квартирой внутри МКАДа, а не по ту, другую сторону, где живет оставшаяся Россия. Именно оставшаяся, а не остальная. Крячко хорошо изучил этот тип приезжих, которые вот уже не один десяток лет рвутся в Москву, считая, что здесь крутятся большие деньги и большие возможности. И что здесь, в Москве, легко всего достичь, если немного прикрикнуть на свою чувствительную совесть, на свою впечатлительную и воспитанную в других ценностях провинциальную натуру. Эти люди почему-то считают, что Москва – город без совести, без принципов. Они забывают о Большом театре, об Окуджаве. О том, что Москва не просто столица, она еще и один из центров культуры государства, оставившего такой след в истории народа, который не затмят и века, какими бы они ни были. Но увы, у всех разная цель. Они едут в Москву, чтобы жить здесь и соприкасаться с этим истоком культуры, а другие едут лишь с целью личного быстрого обогащения. И как раз в ущерб и культуре, и остальной России, и остальным людям, потому что эти деятели привыкли перешагивать через людей, идя к своей цели.

История коммерческой деятельности Глеба Беспалова в Москве Крячко не удивила, а скорее показалась сыщику характерной. Сначала молодой человек сколотил бригаду специалистов и начал оказывать услуги по ремонту помещений частным образом. Потом он, заработав первоначальный капитал, открыл предприятие, закупив немного дорогостоящего инструмента, без которого не обойтись, приобретя машину для доставки материалов. Но очень быстро пронырливый делец понял, что на этом больших денег, а главное, быстро не заработаешь. И он стал искать другие пути, более легкие, но менее законные. Несколько раз он участвовал в тендерах на госзакупках на условиях так называемого «договорняка». Кто-то хотел выиграть тендер и собирал группу предприятий, которые тоже будут участвовать, но цена контракта в этой группе у всех удобная для того, чтобы выиграл дело основной претендент.

А потом Крячко выяснил интересную закономерность, которая бросилась ему в глаза после тщательного изучения истории предприятий Беспалова. Именно предприятий, а не одного предприятия. Беспалов стал открывать и закрывать предприятия довольно быстро. И так происходило несколько раз. Артура Козоряна, к которому посоветовал обратиться Орлов, Крячко нашел в небольшом уютном ресторане с летней верандой. Козорян, как о нем отзывался генерал Орлов, был специалистом в очень интересной области – он сводил нужных людей между собой. Обширные связи Козорян имел не только в бизнес-сообществе, но и в области культуры, науки. И его знали все, хотя мало кто мог точно определить, чем же занимался этот человек, каким был его бизнес, чем именно он зарабатывал на хлеб. Разумеется, все схемы обогащения имели откровенный уклон ухода от налогов, что делало Козоряна уязвимым перед законом. Но обширные связи служили ему определенной защитой, создаваемой руками этих же знакомых, прямо или косвенно. Таким понял Крячко образ этого человека – его знали все, он знал всех и извлекал из этого немалую материальную выгоду. Но именно это положение делало Козоряна уязвимым, зависимым от сильных мира сего, а потому и определенно лояльным к тем, кто его пока не трогает. Тяготило такое положение Козоряна, очень тяготило, но поделать он уже ничего с этой ситуацией не мог. Он упустил тот момент, когда еще можно было обойти засасывающее болото сомнительного бизнеса.

Крячко смотрел, как невысокий, похожий на шарик мужчина расшаркивается с важными гостями, как его по-свойски хлопают по плечам, как обнимают, как благосклонны к нему дамы. Смотрел и думал, что Козорян очень похож на нужного всем человека. Забавно, а как он отреагирует на нового человека, якобы нуждающегося в его услугах. И когда гости потянулись к выходу, а Козорян попытался выйти за ними следом, чтобы еще раз зафиксировать дружеские отношения, то ли недавно сложившиеся, то ли продолжающиеся уже на протяжении долгого времени, дорогу ему заступил Крячко.

– Надо поговорить, Артурчик, – уверенным и немного развязным голосом заявил сыщик. – Пошли отойдем в сторонку.

– Вы кто? Не видите, я занят с друзьями. У меня мероприятие…

– Закончилось твое мероприятие, – взяв Козоряна за лацкан синего клетчатого пиджака, заявил Крячко. – Гости уже уходят, ты со всеми попрощался, а теперь поздоровайся со мной и не зли меня, Артурчик.

Опешивший от такого наглого напора, Козорян беспомощно посмотрел вслед гостям, покидавшим ресторан. Он абсолютно не понимал, кто этот человек, какого рода у него дело или какого рода претензии. Ну, наверное, все же Козорян что-то предполагал, потому что быстро сдался и со вздохом позволил себя отвести в сторону и усадить за крайний столик. В дверном проеме тут же возникло два раскрасневшихся от алкоголя мужских лица.

– Артур, ну мы уезжаем! Ждем тебя, ты идешь?

– Артур остается! – обернувшись, резко и даже со злостью бросил сыщик. – У Артурчика нарисовались срочные дела! Можете ехать!

Вообще-то это была очень простая проверка. Люди, которым Козорян был бы по-настоящему дорог, которые уважали бы его, ценили, считали бы своим настоящим другом, в такой ситуации никогда бы не оставили его наедине с грубым хамоватым незнакомым человеком. Эти же решили ретироваться. Пусть сам разбирается. Они ведь свое съели и выпили, хорошо и весело посидели. То, что лица безропотно исчезли, Козоряна, кажется, даже и не удивило. Он прекрасно понимал, кто он для этих людей и для многих десятков и сотен партнеров. Нужный для одних и назойливый тип для других, потому что его приходится терпеть, ведь он один раз здорово помог, выручил, а теперь ты ему благодарен и не знаешь, как закончить этот процесс. И заканчивать ли его. Ведь Артур Козорян снова может понадобиться в один прекрасный момент со своими связями, знакомствами.

– Что вам нужно? – не очень любезно потребовал ответа Козорян.

– Поговорить нужно, совет нужен, – усмехнулся Крячко и развел руками, мол, все просто и все как обычно.

– За советом так не приходят! – начал было недовольно ворчать Козорян.

– За советом приходят так, как считают нужным люди, которые тебя оставляют пока на свободе, потому что ты охотно даешь советы и отвечаешь на вопросы. Как тебе это выражение? Думаешь, я его сам придумал? Нет, один мой хороший друг, который работает на улице Житной в большом доме и зовут его Петром Николаевичем. Кстати, тебе от него привет.

– Понятно, – угрюмо ответил Козорян и опустил глаза. – Можно было и сразу сказать.

– А мы привыкли все делать по-своему, – развел руками Крячко. – Иначе же просто нельзя. Или наглеть начнут, или на шею сядут, или вообще почувствуют себя свободными людьми. А мошенник, Артурчик, он в какой мере свободный человек? В той, что он еще пока не сидит. Ключевое слово здесь, как ты понимаешь, «сидит». Но давай не отвлекаться. Мне нужно знать, какие самые «вкусные» тендеры прошли в последнее время в области ремонтно-строительных работ и проектов в столичном регионе.

И Козорян принялся обстоятельно и аргументированно рассказывать, какие объекты этой весной выставлялись на тендер. Он называл фирмы, выигравшие конкурс, называл тех, кто проиграл и почему. Больше всего досталось администрации и законодательству, откуда и пошло несовершенство процесса, по его, Козоряна, разумению. Официант принес уже бутылку хорошего вина, которую заказал Крячко, наполнил бокалы. Артур, казалось, не заметил даже этого и машинально взял свой фужер и приложился к нему.

– Скажи-ка, а какой тендер считается привлекательным для серьезного бизнесмена? – поинтересовался Крячко. – Я понимаю, что есть фирмы, которые рады любым заказам. На зарплату и налоги хватило заработанного, ну и слава богу. Но есть ведь и серьезные люди, для которых несколько миллионов – это овчинка, не стоящая выделки.

– Вы все судите цифрами и количеством нулей! – возмутился было Козорян, но потом опомнился и стал пояснять чуть ли не на пальцах: – Вы экономику никогда не изучали? Ну, хотя бы в вузе или в школе факультативно? Вы не помните таких понятий, как интенсивный путь развития и экстенсивный? Зарабатывать можно на изредка подворачивающихся дорогих, как космический полет, объектах. А можно на череде мелких, главное, чтобы они не кончались и всегда были под рукой. И тогда подняться в этом бизнесе получается даже легче. Легче и потому, что тебя все знают, ты всем удобен, спасаешь каждый объект, на котором «накосячил» твой предшественник, выручаешь. Ты надежен, и тебя ждут. В итоге прибыль может оказаться на порядок выше.

– И все же? – вскинув бровь, холодно осведомился Крячко.

– И вы туда же, – махнул рукой уже порядком захмелевший Козорян. – Только не мечтайте, что очень просто получить такой контракт, хоть вы ангел с крылышками. Туда попадают только свои и проверенные. Лишний риск никому не нужен. А о контрактах на миллиарды вообще забудьте. Их получают аффилированные фирмы. Вся драка идет за сотни миллионов. Самый лакомый кусочек, где на обналичке можно хорошо подняться.

Они проговорили еще почти час, а потом Крячко ушел, заплатив за вино. Он сразу свернул за угол, где стоял фургон с затемненными стеклами. На фургоне не было никаких опознавательных знаков, хотя его хозяин занимался доставкой оборудования на детские праздники. Крячко быстро открыл дверь и вскочил в фургон. Машина сразу же тронулась и, выехав за угол, остановилась напротив ресторана. Направленный микрофон уже был подготовлен к работе.

– Так нормально я встал, Стас? – спросил водитель фургона.