Вынырнув из арки, она резко сменила направление. Взгляд ее сосредоточился на магазине круглосуточного обслуживания. Ярко освещенные витрины магазина сулили спасение. Там люди, там охрана. Там телефон, наконец. А раз есть телефон, значит, есть возможность вызвать полицию. Пусть приезжают и разбираются с теми, кто оккупировал ее двор. В конце концов, это их работа. Не за такие ли вызовы им из государственной казны деньги платят?

Уже подбегая к дверям магазина, Тамара услышала за спиной быстрые шаги. Не бег, не топот, а именно шаги. Тот, кто за ней следовал, должен был быть внушительного роста, раз сумел догнать ее, не переходя на бег. «Ну, нет! Теперь уж вам ничего не обломится, ублюдки поганые! Здесь вам меня не достать!»

– Вам больше нет нужды беспокоиться, угроза миновала.

Фраза прозвучала в тот момент, когда Тамара поднялась на крыльцо и уже готова была рвануть магазинную дверь. Голос показался знакомым, страх сменило любопытство, и Тамара оглянулась. В трех шагах от крыльца стоял высокий мужчина. Весьма приятной внешности, гладко выбритый и подтянутый. На маньяка он не походил, а уж на отморозка и подавно.

– Что вам нужно? – голос ее предательски дрогнул.

– Сильно они вас напугали? – вместо ответа спросил незнакомец.

– Вам-то какое дело?

– Не люблю, когда женщин обижают, – просто ответил мужчина и улыбнулся. Улыбка у него оказалась приятной. Какой-то уютной, что ли? Тамара отпустила дверную ручку.

– Это вы их прогнали?

– Их и прогонять не пришлось. Как увидели, что вы не одна, так сами и сбежали. Видели бы вы, как они улепетывали! Смех, да и только!

– Как-то мне не до этого было, – улыбнулась и Тамара.

– Передумали?

– Насчет чего? – не поняла она, еще не до конца отойдя от испытанного ранее ужаса.

– В магазин заходить, – пояснил мужчина. – Вы ведь не за шоколадкой туда собирались, верно?

– Думаете, они совсем ушли? – с надеждой в голосе спросила Тамара.

– Пойдемте, проверим, – предложил незнакомец.

– Хотите меня проводить?

– Теперь-то уж точно. А то еще в какую-нибудь беду попадете, а мне потом переживай.

– Скажете тоже, переживай. Разве в наши дни за незнакомых людей переживают?

– Я переживаю. Спускайтесь с крыльца, время позднее. Вас уже, наверное, дома заждались.

– Вот чего нет, того нет. Я одна живу.

Тамара спустилась с крыльца. Незнакомец подстроился под ее шаг, и вместе они направились во двор многоэтажки. У подъезда действительно было пусто. Мужчина довел ее до дома, поднялся с ней на лифте и уехал только тогда, когда за женщиной захлопнулась входная дверь. И только тогда Тамара сообразила, что даже имени спасителя не спросила. «Вот идиотка! – корила она себя, сбрасывая одежду на пол ванной комнаты. – Он тебя от отморозков отбил, можно сказать, от смерти спас, а ты его даже на чай не пригласила. Хороша, мать, ничего не скажешь». Выскакивать во двор, пытаясь исправить ситуацию, Тамара не стала. Приняла душ, выпила рюмочку коньяка, чтобы снять стресс, и легла спать. Засыпая, она думала, что на этом ее знакомство с приятным мужчиной и закончится.

Но спустя месяц он появился в станционном буфете. Зашел и как ни в чем не бывало заказал два гамбургера навынос. Поздороваться поздоровался, но о происшествии не вспоминал, и вообще никак не обозначил, что помнит о ночном инциденте. А у Тамары в тот момент аврал случился, целая орава с узбекистанского поезда завалилась. Только успевай поворачиваться, не до разговоров. Гамбургеры сделала, в бумажный пакет сложила и отдала незнакомцу. Правда, денег не взяла. Отмахнулась, пробормотав что-то вроде «за счет заведения», и на других покупателей переключилась.

Незнакомец приходил еще раза два, может, три. И всякий раз так получалось, что Тамара никак не могла с рабочего места отлучиться. А чуть больше месяца назад он пришел в час затишья. Подошел к стойке и спросил, не могла бы она уделить ему несколько минут? Несколько минут? Да она всю свою жизнь ему посвятила бы, если бы он попросил! Сели за дальний столик, Тамара принесла кофе и пончики. Незнакомец благодарно улыбнулся, отхлебнул глоток и задушевным голосом объявил, что ему, мол, очень нужна Тамарина помощь.

Суть просьбы заключалась в следующем: одной из его знакомых нужно переправить пожитки из Москвы во Владивосток. Сделать это надо срочно, а если идти официальным путем, времени займет слишком много. И выложил душещипательную историю про то, как эта самая знакомая в спешном порядке вынуждена была бежать на другой конец страны от тирана-мужа. Убегала так, что на новом месте у нее ни кровати, ни подушки теперь нет. А он, мол, помочь женщине хочет. Переправить кое-какую мебель и предметы быта. На первое время, как он выразился.

Тамара сразу согласилась помочь. Подумаешь, разок к начальству сходить, насчет контейнера договориться. Невелика проблема. Сходила, договорилась. Контейнер на адрес, который незнакомец оставил, выписала. Дату погрузки назначила. С мужиками, которые товарняк собирают, проблему перетерла, вот и вся помощь. Когда время пришло, бумаги подписала, и на этом ее миссия закончилась. Состав ушел, мужчина больше не появлялся. Тамара и не ждала. Свой долг она ему вроде как отдала, чего еще?

Выслушав рассказ буфетчицы, Гуров и Крячко задали несколько вопросов, которые сами собой на язык просились. Например, каким именем представился незнакомец? По опыту они знали, что имя преступник может назвать и настоящее. Фамилию выдумает, а вот с именем еще подумает. Имя – величина нейтральная, изменять его особой нужды нет, зато путаться не придется. Но оказалось, что Тамара имени незнакомца не знает. Он так и не представился, а она не спросила. Незнакомец вообще о себе ничего Тамаре не рассказал. Ни где работает, ни чем по жизни занимается. Так уж вышло.

Адрес погрузки был указан в документах, так что Тамаре и этого вспоминать не пришлось. Договорились, что утром она придет на Петровку, составить фоторобот незнакомца. Больше Тамара помочь операм ничем не могла, и они проводили ее обратно до буфета. Рассказ ее ни у Гурова, ни у Крячко сомнений не вызвал, да и саму Тамару подозрительной особой никто из них не посчитал. Решили пока побеседовать с ребятами, которые контейнер принимали, а затем отработать адрес погрузки.

Им повезло, большая часть бригады оказалась на смене во главе с бригадиром. Нашли их в курилке, застав как раз во время короткого перерыва. Бригадир, Леха Сухов, по прозвищу Сухой, сразу вспомнил интересующий полковников заказ. С Тамарой он общался лично, поэтому и в бумажки заглядывать не пришлось. На адрес контейнер возили двое: водитель и экспедитор. Про погрузку рассказывали охотно, несмотря на то, что причины такого пристального внимания к контейнеру Тамары им никто не объяснял.

К дому по улице Шелковичной подъехали в районе двенадцати дня, то же самое время было зафиксировано и в сопроводительных документах. Дом этот – обычная общага при каком-то учебном заведении. Грузчиков с контейнером не нанимали, но это была обычная практика. Дешевле нанять людей со стороны, если не слишком о сохранности груза беспокоишься. В этом случае грузили так называемые гастарбайтеры, представители союзной республики Таджикистан. На русском из четверых изъяснялся только один. Экспедитор объяснил ему общие правила погрузки и на этом умыл руки. Таджики работали споро, из чего экспедитор сделал вывод, что по оплате они с Тамарой договорились на фиксированную сумму, а не на почасовую оплату.

На погрузку времени ушло совсем ничего, какой-то час. Что таскали? Да хлам всякий. Старые шкафы, комоды, потрескавшиеся стулья и тряпичные мешки, набитые под завязку. Весь процесс погрузки ни водитель, ни экспедитор не отслеживали. Решили воспользоваться халявным временем и перекусить в ближайшей забегаловке. Когда покончили с обедом, таджики уже свалили, даже приемки не дождались. Экспедитор заглянул внутрь, проверил, все ли предметы закреплены. Кое-что переставил, чтобы по дороге не попортилось, – все-таки свой человек отправляет. Закрыл контейнер, установил временную пломбу. Появления Тамары не ждали. Знали, что буфетчица на смене. Подумали, что работа на доверии в этом случае вполне уместна. По дороге к вокзалу нигде не останавливались.

После того как привезли контейнер на вокзал, забежали в буфет за подписью. Сдали контейнер вместе с документами бригаде Дядько Кирика, который должен был сдать груз во Владивостоке, и на этом все закончилось. Тамара никаких вопросов не задавала, Дядько Кирик тоже. Он и контейнер не проверял, и все по той же причине. Тамару на вокзале знали все. Экспедитор только имя буфетчицы упомянул, у Кирика вопросы и отпали. На вопрос, часто ли контейнеры без дополнительной проверки уходят, бригадир ответил уклончиво. Случается, но только если заказчик свой человек.

Гуров его заявлению не поверил. И по тону, и по выражению лица было понятно, что этой частью инструкции здесь явно пренебрегают. Но правды требовать не стал. Зачем? Все равно признанием уже ничего не изменить. Попрощавшись с бригадой Сухого, вернулись к машине.

– Собираешься сейчас в общагу ехать? – спросил Крячко, бросая взгляд на часы.

– Поздновато, конечно, но зато всех на месте застанем, – после минутного раздумья ответил Гуров. – Утром приедем – никого не застанем. Ночная поездка должна оказаться продуктивнее.

Вздыхая и бурча что-то себе под нос, Стас полез на заднее сиденье, решив, что раз уж он вынужден терпеть это бесполезное ночное катание, так хоть часть времени потратит на сон. Не успел Гуров тронуться, а Крячко уже захрапел. «Чистая совесть – залог безмятежного сна», – усмехнувшись, подумал Лев. До Шелковичной предстояло ехать больше часа, так что против спящего напарника он не возражал. Все лучше, чем выслушивать его нытье по поводу бесперспективного расследования.

А расследование Гурову и правда виделось бесперспективным. Какой-то неизвестный обратился с просьбой к сотруднице железной дороги, и та, не ожидая подвоха, просьбу его выполнила. Да и как при таких обстоятельствах откажешь? Гуров полагал, что этот самый незнакомец окажется ключевым звеном в расследовании. Жаль, что сейчас он больше походил на фантом – ни имени, ни адреса. Вполне вероятно, что та встреча Тамары с пьяными парнями была подстроена намеренно. А это значит, что смерть девушки из контейнера была спланирована заранее. Возможно, еще до того, как та забеременела.

Оформившаяся мысль ужасала. Кто в здравом уме будет такое планировать? Чего ради этот холеный, по словам Тамары, интеллигентного вида мужчина придумал для молодой женщины подобную кончину? Гуров и раньше не рассматривал возможность суицида со стороны девушки, а в свете открывшихся фактов не поверил бы в это, даже если бы при погибшей обнаружили видеозапись с признанием. Цену таким видеозаписям Лев знал не понаслышке. Сколько расследований вставало в тупик, а то и вовсе отправлялось в архив только потому, что у защиты находилась такая вот запись. Нет, на этот раз самоубийством здесь и не пахнет. Чистой воды убийство. Четко спланированное, циничное и жестокое.

«Где искать этого холеного мужика? – размышлял Гуров. – В общежитии он наверняка не живет. Слишком глупо отправлять жертву из собственного дома. В лучшем случае нам удастся обнаружить его связи. Друзей или сослуживцев. Если повезет, от этого уже можно будет плясать. А если нет? Тогда совсем паршиво. Может, приморским следакам повезет больше, они возьмут получателя и раскроют дело без нашей помощи».

Но рассчитывать на это не стоило. У приморских несколько часов форы было, и все же они обратились за помощью к москвичам. Значит, и у них дело дрянь. А раз так, повозиться придется основательно. Отморозка, устроившего экзекуцию беременной женщине, безнаказанным оставлять нельзя. Не в правилах полковника Гурова уступать преступникам. Наверняка этот хлыщ считает себя самым умным. Вон какой план разработал: нашел буфетчицу, которая для всех сотрудников вокзала свой человек, узнал, где та живет, придумал план ее спасения, чтобы та без вопросов его просьбу выполнила. Каким образом он сумел поместить жертву в контейнер, было пока не понятно. Скорее всего, в тот самый момент, когда таджики работу закончили, а сопровождающие контейнер не вернулись. Но как преступник мог рассчитывать на подобное стечение обстоятельств? Возможно, у него и на этот случай вариант имелся.

Странно другое. Зачем он вообще так заморачивался? Допустим, чем-то ему девушка не угодила и он решил от нее избавиться. Быть может, он вообще просто-напросто псих, которому доставляет удовольствие издеваться над слабым полом. Но зачем так сложно? Вывезти в лес или на пруды, утопить или задушить. Насколько Гуров разбирался в психологии маньяков, для них важен сам процесс. Видеть муки жертвы, слышать ее стоны и мольбы, наблюдать, как в глазах угасает жизнь. Здесь же ничего подобного не было. Просто запечатал девушку в металлический ящик и ручкой помахал. В чем удовольствие? В чем смысл?

«Придется пообщаться со штатным психиатром, пусть разъяснит, чего я не понимаю, – паркуя машину возле здания общежития, решил Гуров. – Может, еще чем-то поможет. Нарисует психологический портрет этого отморозка. Глядишь, и расследование быстрее пойдет».