– Чего? – тот так резко менял темы, что Бевзу даже не нужно было изображать тугодума. От этого во рту стало еще кислее. Тот словно играл с ним, а он все никак не мог понять правил, от чего спина потела еще сильнее. Похоже, он столкнулся с напыщенным хищником. Только он все равно не чета ему. «Не на того напал, соколик».

– Ты сказал, что видел их лидера – Бевза Горелого. Как ты понял, что это он?

– Ну, так, это… Он здоровый гад. Не меньше меня. На руках ожог увидел. Это он Михею крикнул, чтобы тот замолк. И все его слушали.

– А Михей твой, давно его не видел?

– Да вот годков шесть, наверное. А что?

– И узнал его сразу?

– Конечно. Мы ж из одних мест, помню его как родного.

– Опиши его.

– Не понял?

– Как он выглядит? – Бевз глянул в окно. «Ядрена вошь! Где этот паршивый староста? Сколько уже можно возиться?»

Он наскоро пересказал ему внешность Михея. По счастью, врать он не собирался. Кто знает этого индюка с повадками хищной птицы, может ему известно, как Михей выглядит? По виду капитана нельзя было сказать, остался ли он доволен ответом. Тот хотел задать очередной вопрос, когда половицы скрипнули, и на пороге показался запыхавшийся староста.

– Я предупредил. Сюда уже едет ваш сын.

– Прекрасно. Идем, Курча.

– Куда?

– Как это куда? Вместе с нами. Покажешь, где они находятся. Или ты умеешь читать карту?

– Нет, я думал, что объясню вам…

– Объяснишь на месте. К слову, где они?

– По дороге через лес, потом идти нужно на север по тропе, там будет овраг.

– Почему не по тракту поехал?

– Я что, дурной что ли? Сейчас же война идет. Я в объезд поехал. А то еще бы и лошадь забрали.

– Смышленый ты, Курча, молодец. Если не обманешь, получишь свои двадцать монет.

Бевз даже остановился.

– Двадцать?

– Ну да, за главаря их.

– А говорили за каждого по десятке, – справедливо заметил он.

– Можем тебе дать по десятке за каждого, если самолично всех их убьешь, ну что, согласен? Вот и я так думаю, – процедил Инар. – Поэтому двадцатки тебе хватит. Это я еще щедр. Ну, а ежели напутал что, так получишь двадцать палок.

Разбойник лишь скрипнул зубами и кивнул.

– Не обману, все они там.

– Вот и посмотрим. Ты так и не сказал, чем они вооружены.

– Да не знаю я. Мечи видел. Топоры видел, – «Нашел дурака! Если начну сейчас расписывать оружие, сразу поймешь, что я в нем разбираюсь и наврал про хозяйство». Бевз решил, что капитан напоминает ему даже не плотоядного индюка, а хитрого лиса. «Посмотрим, кто кого за хвост ухватит».

– Ладно, поглядим, – Инар потерял к нему всяческий интерес. Староста тоже не смотрел. Судя по его виду, он только и ждал, когда эти служилые покинут его прекрасный пряничный домик. «Чтобы ты думал, воробушек, если бы их здесь не было, а мы с ребятами пришли?»

Солнце становилось слабее, разбойник чувствовал, как теплые касания становились все нежнее, как у заботливой любовницы. Видок мирной деревеньки даже веселил его и действовал как-то успокаивающе. Если все сработает, то он еще отдохнет всласть в деревеньках вроде этой. Да и слабеющее солнце его ободряло. Так будет даже лучше для плана. Дружки не заметят приближения царских воинов.

Вскоре он уже слышал шум копыт, а после этого, взметая клубы пыли и песка, вперед вырвались всадники. У Бевза даже засосало под ложечкой. Зрелище было не из приятных. Один, два, три… Да их тут было десятка два. Грозная сила. Большая часть из них остановилась на площади, а один из всадников подъехал ближе. Народ на улице остановился и с любопытством наблюдал за воинством. Все, как один, были экипированы как ему и не снилось. И лучше, чем служилые в княжестве Верес, из которого он сбежал. Если у царя Дермона все такие воины, то мятежным князькам не позавидуешь. А когда он расправится с ними, то и за Бевза с братией возьмется.

«Уже взялся», – добавил он угрюмо.

– Это он? – спросил всадник одетый так же строго и хорошо, как капитан. Мягкий волос в усах чуть не кричал, что он пытается выглядеть старше.

– Да, это Курча. Он поедет с тобой. Если он не врет, банда горелых совсем рядом. Мы разделимся на два отряда и возьмем их в тиски в овраге. Они никуда не денутся. Так что этот мужик будет показывать тебе дорогу. Я двинусь следом.

Молодой человек перевел на Бевза взгляд, не скрывающий презрения.

– Почему не кланяешься?

– Виноват, ваше благородие, – Бевз постарался придать себе самый виноватый вид, какой только был возможен, и слегка наклонил голову. На один волосок.

– Ты издеваешься? – гневно спросил паренек, который был куда младше Бевза и годился ему в сыновья. Глаза его так и сверкали из-под шлема с высоким гребнем.

– Отчего же, ваше благородие?

– Об этом после, – отмахнулся Инар. – Иди, Курча, за своей лошадью. Мы успеем как раз к закату. Не будем терять времени.

Этого он и ждал, сбегая от надутого цыпленка. Еще не хватало лебезить перед этими высокородными засранцами, которые и коровьей лепешки не стоят.

Кобыла ждала его на своем месте, со свойственной хозяйственной лошади покорностью. Разбойник отряхнулся, проверяя на месте ли нож, и довольный забрался верхом. Темные фигуры всадников мрачно следили за ним, пока он подъезжал ближе. От того, что он находился рядом с многочисленными воинами, которые на самом деле должны были убить его, по спине пробегал мерзкий холодок. Но вместе с тем, что-то приятно щекотало его в груди. Ощущение того, что все будет хорошо. И то, что наконец-то он разомнется, покуражится после этих серых, унылых дней.

– Даже странно, откуда у такой рожи лошадь, – проговорил молодой всадник, и несколько других одобрительно хмыкнули.

– Прибереги свою удаль для Горелого, – сказал капитан, когда к нему подвели коня. Весьма славного крапчатого жеребца, как успел отметить Бевз. – Пора выдвигаться.

– Ваше благородие, – вмешался староста, все это время наблюдавший за ними. – Оставите ли вы кого-то в деревне? Вдруг разбойники не будут прятаться и придут сюда?

– Не бойся, староста. Людей для защиты хватит.

А вот это было уже интереснее. Выходит, у них все-таки было не меньше трех десятков человек в распоряжении. Что ж, если все пройдет удачно, это уже не будет иметь значения.

– Отправляемся, – коротко и громко произнес Инар, всадники тут же развернулись, пропуская Бевза вперед. От этого внимания становилось очень неуютно.

– Надеюсь, эта кляча умеет бегать, – сплюнул молодой офицер. Горелый с трудом сдержал отвращение при виде пробивающейся на его лице растительности.

– Умеет, – коротко произнес он. – За мной, ваши благородия.

С этими словами он хлопнул лошадь и понесся вперед, наблюдая за тем, как ошарашено отовсюду за ним наблюдают сельчане, напоминающие испуганных уток. «Посмотри на себя, Бевз, ты предводитель служилых, которые охотятся за тобой! Ай да Бевз, ты и вправду орел!». Ветер обволакивал его, и постепенно он перестал чувствовать под собой лошадь, растворяясь в воздухе. Он парил! От радости и удовольствия он жадно расхохотался, несмотря на встречный ветер. И продолжил гоготать до тех пор, пока не подумал, что это может быть слишком подозрительно.

Они скакали по знакомой дороге на юг. Хотя вскоре ему пришлось сбавить темп, лошадь и вправду перестала справляться. На воинов, обступивших его со всех сторон, он старался не обращать внимания.

Солнце садилось, выхватывая своими лучами дорогу из-под рядов деревьев. Становилось прохладнее, и эта прохлада окрыляла его. Все определенно сложится удачно. Не может не сложиться.

Процессия двигалась по заданной тропе, распугивая птиц и зазевавшихся зайцев. Мелкие сучки разлетались в клочья из-под подкованных копыт. Должно быть, со стороны они напоминали группу призрачных всадников в вечерних тенях.

Вскоре они и вовсе сбавили темп, оказавшись на петляющей среди деревьев тропе. Становилось темнее. Через какой-то час солнце должно было уже завалиться за горизонт. К нему подъехал Инар, как всегда, прищуриваясь.

– Мы рядом?

– Да, овраг уже не так далеко.

– Может объяснишь, чего это ты так орал как идиот? – вмешался офицерик. – Надеюсь, ты не собираешься проделывать такой же фокус, когда мы подойдем к оврагу?

– Я просто очень люблю скакать. Это у меня с детства.

Парень только фыркнул.

– Где овраг? – вмешался Инар.

– Там. Лиги полторы к северо-западу, недалеко от тропы.

– Хорошо. Пойдем шагом. Предупреди заранее. Нам надо успеть до заката.

– Почему? – встрепенулся парень. – Надо нападать позже. В темноте их легче застать врасплох!

– Здесь везде чаща, если не хотим биться головами о ветви, и чтобы они сбежали из-за переполоха, бить надо сейчас. У них все равно нет шансов. Веди, Курча. Только внимательнее. И без смеха.

Разбойник с удовлетворением повел их вперед. Поневоле, его начало охватывать волнение. А что, если их там нет? Вдруг они не стали дожидаться его? И как ему быть, когда все начнется? Стоило бы выбрать себе место получше. План не должен был дать осечки. Он уже все предусмотрел. Как удачно, что Мелкий обжег себе руку недавно над костром. По габаритам подходит. Все складывается так, как надо. Он снова будет один, без необходимости вести за собой эту ораву нытиков и заботиться о них. Будет свободен, как птица в небе. Воины царя утихомирятся, а он и деньжат еще получит. Славно. А вот потом он проедет чуть дальше и там уже начнет веселиться. Бевз без кутежа – это не Бевз.

– Чего лыбишься? Небось, деньги пересчитываешь, мужик? Ты давай сначала работу выполни. Если обманул, я тебе самолично палок дам. Жалеть не стану, – сказал молодой офицерик.

«Как же ты достал меня, цыплячья душа. Свернуть бы тебе твою тонкую шею, чтобы пищал поменьше».

– Все сделаю, ваше благородие. Все, в лучшем виде. А вот мы и пришли. Видите впереди холм? Вон там. Да, это он. С другой стороны его вон там обойти можно.

Офицер дал знак, и Инар подъехал ближе.

– Отлично, я повел свой отряд с севера. Ты жди сигнала, а потом захлопни им ловушку, понял?

– Да.

– Ждите, – всадники спешились и повели коней среди деревьев. Мгла наступала, так что они уже вполне уверенно сливались с тенями. Холодный ветер начал вызывать у него мурашки. Оставалось надеяться, что его люди на месте. Вскоре он уже перестал видеть фигуры среди деревьев. Стало тихо, лишь где-то вдалеке еще стучал дятел. Вечер замер. Ничего не происходило.

Молодой начал вертеться в седле, всматриваясь в сумрак. Спокойствие и безмятежность леса точно так же начало давить на Бевза. Время шло, но ничего не происходило. Спиной он ощущал волнение других всадников.

Тишина. Даже дятел перестал стучать. Паренек покосился на него, напряженно держась за меч. Еще, чего доброго, решит, что это засада, и набросится. Против вооруженных всадников Бевз сделать ничего не сможет. В глазах мальчишки читалась та же самая мысль.

Ничего. Время словно перестало существовать. Были только они и лес. «Они не могли. Не могли они уйти отсюда!». Бевз поневоле сам заерзал в седле.

В этот момент тишина разразилась криками, воплями, стуком, а потом вечер наполнился и звуками боя. Бевз судорожно вздохнул. Теперь дело за малым. Почти все всадники за его спиной ринулись в бой, поблизости осталось лишь несколько, включая паренька. Он все чего-то ждал, вглядываясь вперед. Внезапно из врага выскочил всадник не похожий на воинов царя. Он сразил одного из черных ударом и помчался вперед. Бевз напрягся, а потом, когда их взгляды встретились, сердце у него упало.

– Бевз! Бевз! – заорал Андрейка, смотря прямо на него, огромными глазами и уже вступая в поединок с очередным всадником.

Парнишка не успел развернуться со своим мечом. Лезвие ножа вошло ему прямиком в шею, ту незащищенную часть без доспехов, которая так кстати подвернулась. Парень издал какой-то булькающий звук и наклонился. Ждать Бевз не стал. Оставив нож в горле у молодого офицера, он пустил кобылу галопом на холм.

«Ядрена вошь!»

Позади послышались крики, но он не останавливался ни на секунду. Этот путь он уже разведал. На первый взгляд дорога казалась непроходимой чащей, но там была небольшая тропка, по которой они с лошадкой уже прошли. Потому сейчас она послушно неслась в нужную сторону. Главное было вырваться. Преследователи по глупости побегут прямо за ним и нарвутся на ветви. Потом попадут в болотце, а он, тем временем, выскочит на поляну, что за леском, и напрямик кинется к Синявке. Больше бежать было некуда. Ни о чем другом Бевз сейчас думать не мог. Ни о том, что его план провалился, ни о том, что теперь его будут искать с удвоенной ревностью. Он с воодушевлением проскочил нужный участок и помчался дальше. Звуки погони стали стихать за спиной, но он гнал лошадь безостановочно, надеясь, что ее привычка спасет ему жизнь. Лес стал погружаться в сплошной мрак. Света почти не оставалось. Вскоре он вылетел на знакомый луг и помчался вперед что было сил.

Так он скакал, с трудом разбирая дорогу, вперед и вперед, петляя между небольшими рощами до тех пор, пока у лошади хватало сил. Когда он стал ощущать, что та скоро полностью выдохнется, то спешился, ударил ее по крупу, посылая в другом направлении. В такой тьме они хрен, что разглядят, а утром должны пойти по ложным следам.

Бевз умел справляться с проблемами выкидывая все лишнее из головы. Он ни о чем не думал, просто продирался в том направлении, которое считал верным. Он не обращал внимания на царапающие и бьющие ветви. На то, что может попасть в какое-нибудь болото. Чутьё или страх гнали его вперед. Вскоре, вышедшая луна дала ему хоть какой-то источник света, и идти стало чуть легче. Он шел и шел в выбранном направлении, пока не оказался в роще погуще и не улегся под стволом одного из деревьев, дожидаясь рассвета.

Когда он проснулся, то заря только начала заниматься. Тем было лучше. Наплевав на все, он двинулся дальше. Он сверился с ориентирами и понял, что движется в правильном направлении. План у него уже созрел новый. И довольно простой в своем замысле. А главное, надежный.

Вот почему он не скрывал своей улыбки, завидев впереди хутор рядом с Синявкой. Была тут у него знакомая краля несколько лет назад. Насилу ушел от нее, грешным делом, уже осесть решался. Девка была хорошая, добрая. У такой и переждать непогоду любую можно. И накормит и утешит. Бевз был не в силах скрыть похотливую усмешку. В деревне никто из служилых его искать точно не станет. А, если и станут, Надька не выдаст.

Приближаясь к дому, он понял, что что-то не так. Недалеко от входа стояло несколько бабок. А вид у него был сейчас не самый удачный. Но отступать было поздно, одна из них уже завидела его. Главное, чтобы не узнала. Кто-то из них мог быть вчера на площади, когда он уезжал. Убивать бабок было как-то не с руки, так что оставалось надеяться на удачу. Уверенным шагом он двинулся им навстречу.

– Тебе чего надобно?

– Бродяжник я, – сказал он, вытирая об себя руки. Только сейчас он понял, как у него пересохло в горле. – К Надьке пришел. Знакомцы мы. А вы что тут делаете?

– В плохой час пришел ты, странник. Надька отходит уже.

– Чего?!

– Владыка Небесный скоро примет душу ее.

Не поверив своему разочарованию, Бевз двигался вперед, напирая на бабок. Все было как в тумане. «Нет! Не может быть! Где вся моя проклятая удача?!»

– Ты куда прешь-то? – сказала самая мелкая из них, доходившая ему до пупа – Сказали же, помирает! Уже и священник был. Дай отойти бедняжке спокойно.

– Мне надо увидеть самому, – глухо сказал он, грубо отодвигая ее в сторону. Бабки что-то причитали, но он не слушал, войдя по крыльцу. Внутри он сразу ощутил смерть. К ее запаху он привык давно и узнавал безошибочно, бабки не врали. Из дальнего угла комнаты послышался кашель.

– Кто?.. – прозвучал слабый и такой знакомый голос.

Бевз приблизился, с трудом узнавая в этой зачухонке свою прежнюю девчонку. Сейчас на него глядела бледная и измученная тень Надьки.

– Это я, – сухо сказал он, осматриваясь, не желая подходить ближе.

Слабое бледное лицо чуть приподнялось, а потом она ахнула.

– Лешка! Вернулся!..

Бевз вспомнил, что так и не раскрыл ей своего настоящего имени. Боялся, что она тогда узнает, что дурное и расскажет остальным.

– Ага, только не в добрый час.

Все его планы провалились. Этого просто не могло быть. Что же ему теперь делать? Он судорожно принялся сочинять новый план.

– Леш, подойди поближе… Мне тяжело говори… Кхе-кхе, – речь ее прервалась диким кашлем, от которого Бевз неприятно поежился. Ближе подходить он не хотел. Прошла целая вечность прежде, чем она смогла заговорить снова.

– Леш, я так рада…

– Ага.

– Я умираю, Леш.

– Да… я понял уже. Надеюсь, там тебе будет лучше, чем здесь.

Бевз терпеть не мог такие сцены. Смерть должна бить мгновенно, в глаз или сердце, чтобы раз – и готово! А так все больно похоже на издевательство. Не должен быть человек зверем в капкане.

– А я уже и не чаяла. Думала исчез, бросил меня, а ты вот вернулся, когда я в тебе… кхе-кхе, нуждаюсь больше всего.

– Священник уже был, мне сказали.

«Нужно свалить, да побыстрее, еще не хватало умирающую рассматривать».

От ее вида у него на душе кошки скребли, и он предпочел бы это все забыть, да поскорее. От прежней Надьки не осталось и следа. Как и света и тепла, на которые он недавно так надеялся.

– Мне нужна твоя помощь, Алеша. Выгляни в окно.

– Зачем?

– Выгляни. Мне тяжело кхе-кхе-рхем говорить…

Без всякой радости он выглянул в окно, надеясь, что скоро это все закончится. «А может, просто уйти? Чего мне тут делать?»

– Видишь?

– Что вижу? Ну, полянка, ну девочка сидит. Дальше что?

– Это наша дочь, Леша.

Бевз молча повернулся к ней, не веря собственным ушам. Нет, дети у него наверняка были. По свету он погулял уже много, но чего она от него хочет, он не мог понять. И не хотел.

– Понятно. Слушай, Надь… Я пойду тогда. Надеюсь, ты найдешь покой.

– Погоди, – она пыталась безуспешно привстать, от чего он только скривился.

– Ну, что еще?

– Она… твоя дочь.

– Может и моя. Без меня прожила уже сколько? Шесть лет? Восемь? И дальше проживет. Лучше будет.

– У нее больше никого нет, Леш.. Дом заберут… Прошу…кхе-кхем. Умоляю, именем Пророка и Владыки, позаботься о ней! Кроме тебя.. – ее тирада прервалась очередным ураганом кашля, из-за которого пришлось сделать шаг назад, – у нее больше никого нет…

– И что я с ней сделаю, а?

Он уже хотел развернуться и уйти, но тут у него в голове возник очередной план.

Радомир II

Синявая пуща была не так уж и далеко, это радовало. Он устал, мышцы налились тяжестью, а в голове гудело. И тем не менее он знал, что дальше будет еще хуже. Слабая надежда на отдых еще тлела где-то глубоко внутри, но он понимал, что прежде придется поработать.

Запах витал в воздухе, вызывая все большее отвращение по мере приближения к селу. Но ни это, ни усталость, не действовало на него так, как необходимость выслушивать своих друзей, которые не оставляли его ни на секунду. Лишь сон доставлял ему благостное успокоение, без необходимости выяснять отношения. Но он заслужил. Понимание этого было так же ясно, как и то, что ему хочется напиться до беспамятства.

– Села, села, пыльные дороги, крестьяне… – бубнил Малин, идя рядом. – Когда все это уже кончится, а? Погодите, что это? Что-то новенькое? Ах нет, это же коровья лепёха. В сотый раз за день.