Мне было жалко Витю, мне было совестно за мою невнимательность, мне не хотелось его троллить, и я всё-таки сдал назад, отгрузил ему невесту и, извинившись ещё раз, помчал к Ленинградскому.

Но мужики на самом деле пошли… Не особо. Прямо скажем.

* * *

Иногда я заслушиваюсь разговорами сидящих у меня пассажиров.

Вчера сели ко мне папа с дочкой лет двенадцати. И это был абсолютный кайф – как они разговаривали, поверьте. Я традиционно не подслушиваю, лишь балдею от интонаций, но вдруг прихожу в себя: только что произнесли «Истикляль». Решил, что это слуховые галлюцинации, но затем вдруг «Босфор».

Папа с дочкой обсуждали, что снова поедут в Стамбул. Что очень по нему скучают. Что не хотят останавливаться в шумной Европе, а думают, не снять ли номер где-то в Азии.

А потом начали про рыбу. Сезон, не сезон. А следом кебабы. И что надо купить светильник из сотен разноцветных стекляшек – османский такой.

А потом про кёфте на Султанахмете (неплохая котлетная в дурном туристическом районе). И про Джевахир (торговый центр). Про Галатскую башню и музыкальные магазины рядом, где можно купить укулеле.

Я молчу. Зачем встревать? Они и сами неплохо ориентируются, будто бывали там не раз.

Смотрят гостиницы в booking.com. Иногда звучат названия. «Вот этот симпатичный! Пап, бронируй!»

Не вытерпел. Извините, говорю. Не надо его. Он бестолковый, с очень старыми перекрытиями, которые безбожно скрипят. И самому ходить по полу стрёмно, и слушать, как ходят над тобой.

Притихли. Обалдели. Начинаю объяснять, что останавливался там дважды, отель бестолковый, хоть и недорогой. А вот рядом есть даже дешевле, но здание свежее, завтраки приличные, пусть не романтичный старый хипстерский, но для ночёвки гораздо более удобный.

Смотрят: действительно, есть такой отель.

– А вы ещё что про Стамбул знаете?..

Сорок минут на парковке московского торгового центра, куда я их привёз, я кратко излагал, что я знаю про Стамбул, а эти двое задавали новые вопросы.

– Вам, наверное, уже ехать надо?

– Желательно. Извините, надо работать.

– Мы решили не покупать ничего, давайте мы даже из машины выходить не будем, отвезите нас домой, а по дороге про рыбу, пожалуйста, подробнее: как называется та деревня у чёрного моря?..

* * *

– Могли бы и поаккуратнее! – пробурчал пассажир недовольным тоном после проезда лежачего полицейского.

Чёрт. Мы еле плетёмся в пробке и переехали неровность на очень низкой скорости. Я бы сказал, излишне деликатно. И тут вдруг такое.

– Извините, я старался проехать как можно аккуратнее.

Говорю это совершенно нейтральным тоном: нет никакого желания развивать дискуссию. Но пакс не унимается:

– Никита, вот я же с вами нормальным тоном говорю, верно?

Я совсем обалдел: что происходит?

– Да и я с вами, вроде бы нормальным, нет?..

И тут почти уже крик в ответ:

– Вы этот принтер ломаете третий раз! Я сколько раз говорил, Никита: не умеете менять картридж – не лезьте. Умоляю, не лезьте в технику руками, понимаете?! Как вам ещё объяснять, скажите? Мы вынуждены ремонтировать принтер каждый раз, когда вы, а не кто-то другой, меняет в нём картриджи!

Оборачиваюсь – человек в наушниках принял звонок по телефону.

Отлегло.

* * *

– Евгений Константинович, здравия желаю! Это Николай Петрович. У меня просьба. Личная. Отпустите домой на пару дней. До четверга. Хотя бы до среды. Умоляю. Там жена… Ноет уже. Да. До четверга желательно. Почему, мы всё согласно приказу… выполним. Обещаю. Очень прошу. По-человечески. Пожалуйста. Отнеситесь, так сказать. До понедельника очень рано. Можно во вторник хотя бы? Спасибо! Спасибо огромное. Спасибо. Во вторник утром как штык, как говорится. К девяти. Спасибо. Так точно. Я понял. Есть. Голубчик! Голубчик! Таксист! Поменяйте адрес, пожалуйста, нам во Внуково, хорошо? Спасибо. Алё! Да, Елена Вячеславовна. Я на второй линии был, извините. Нет, не получится. Срочно улетаю в командировку. Помните, я же говорил вам. Законтрактировать надо там всё. Вот сейчас уже мчу в аэропорт. Так я не могу, это же приказ. Ехал к вам и прямо сейчас вот… Позвонил командир. Даже собраться не дал, дуй в аэропорт, говорит, уже билеты куплены. Бизнесом. Я даже без зубной щётки. Это служба, поймите. Я вернусь в понедельник и наберу сразу же. Пока мне не звоните. Там переговоры без телефонов, мы же сдаём на входе, всё не просто так. Да, моя дорогая, я бы рад, но сами понимаете. У меня второй звоночек, извините. Да, Машенька. Как дети? Не мог ответить, командир был на линии. Завал, как обычно, что, ты не знаешь?.. С каникулами пролёт. Я наберу позже, у меня вторая линия. Алё! Сергей Игнатьевич, ёб твою мать, как это – кабан триста кило? Вы чем его кормили?! Сфоткай мне его до забоя. Я прям не верю. Спасибо, не смогу. Пост же сейчас. После третьего января. Ты забивать будешь? Ну молодец. Игнатьич, не могу говорить, мчу в аэропорт, командировка, надо с документами поработать, обнял. На созвоне. Алё! Пётр Евгеньевич? Петя, чего купить по дороге? Я сейчас рву во Внково и прыгаю в самолёт. Буду в полночь. Да я сам не ожидал: командир говорит, езжай домой, лечись, уволил до вторника. Силой выпихнул. Я ему говорю, у меня по продовольствию до сих пор не решены вопросы, а он упёрся рогом: езжай домой, лечись. Дела подождут. Евгенич, что взять по дороге? Это не успею, это вы сами. Нарезочку? Карбонад, понял. Короче, ждите, я на форсаже!

* * *

– Лихо вы с водичкой. По-свойски.

Пассажирка произнесла это негромким голосом гувернантки, заставшей врасплох тырящего конфеты мальчугана.

Я посмотрел в зеркало, приподняв правую бровь.

В тот момент я отпивал глоток из бутылочки с водой, которую ставлю и себе тоже: так я решил проблему, о которой писал ранее (чтобы паксы понимали, что это не вода, забытая предыдущими, а вода – для них): теперь они видят бутылочку и у себя в подлокотнике, и у водителя.

И вот я прикладываюсь к своей – и слышу сзади про то, что я «лихо» и «по-свойски».

– Что вы имеете в виду, простите?

– Вода же для пассажиров куплена, верно? Не для водителя.

Ты ж моя хорошая. Ты моя яхонтовая. Вот оно что…

– Я эту воду покупаю и для пассажиров, и для себя. Если вы не против…

– Вы мне будете рассказывать, кто и для кого её покупает?! – ответила дама и отвернулась в окно, настолько ей было противно продолжать этот разговор с мелким жуликом вроде меня.

* * *

В августе это ещё работало, сейчас уже эффекта почти нет…

Тогда можно было остановиться, выключить таксометр, заглушить мотор, приоткрыть окошко, дав горячему воздуху ворваться в салон, включить турецкую попсу, закрыть глаза, закурить… и минут на десять окунуться в воспоминания о Стамбуле.

Теперь, с работающей печкой и ледяным воздухом – не тот эффект. Почему-то я редко рулил в Стамбуле зимой.

Все последние месяцы главная борьба с самим собой была в том, чтобы не бросить машину где-нибудь в порту и не рвануть на ближайший рейс. Чтобы хоть на несколько часов. Сесть, заказать чаю, подставить морду солнцу, закурить… И слушать звуки те, очень особенные, стамбульские, с криками дурных чаек, сигналами водителей, скрипом колёс тележек, криками продавцов.

Но сборничек турецкой попсы у меня под рукой.

* * *

– Ромочка, это Жора, привет! Как она? Жизнь, в смысле. Нет, нет, без подробностей, умоляю, я для проформы спросил. Слушай, помнишь клиента, которого ты мне год назад подогнал? Да, да, его. Он всю дорогу охал и ахал: «Парни, это гениально, я с вами не расплачусь!..» И что ты думаешь? Пацан сказал – пацан сделал. Он до сих пор не расплатился!..

* * *

– Боже, как мило! Мамочки, это прекрасно! Спасибо! Я их обожаю! Спасибо! Я сейчас расплачусь от счастья! – голосила пассажирка на заднем сиденье и, казалось, действительно сейчас заплачет от счастья.

А я всего-то вручил ей киндер-сюрприз. Шоколадное, извините, яйцо. Просто ехать было далеко, я не успевал все последние промежутки между заказами заскочить на заправку, а куда успел – не заправился: пересменок.

И вот выехал с ней и понимаю, что доедем, скорее всего, но дальше то как?.. Спросил, не против ли она, что мы заедем быстро на заправку и плеснём в пустой бак хотя бы литров десять. Ну а на заправке купил ей детскую шоколадку в виде комплимента за неудобства – что вызывало бурную реакцию.

Как же мало иногда надо женщине, чтобы почувствовать себя счастливой.

* * *

– Была я у них на собеседовании, Лен. Да ничё!.. Походу, у них там всё через постель. Нет, так прямо не говорили. Но вопросики такие, знаешь… «Какой у вас опыт? В каких программах умеете работать?» Сходу начали меня дурой выставлять. А для чего, спрашивается? Только чтобы уложить! Что я, дура – и не понимаю?..

* * *

– Гриша, я на такси, еду на маникюр. Машину оставила на сервисе. Сказали, что надо делать этот… Развод-схождение… Я не знаю, зачем, позвони им и спроси сам. Почему вообще девушка должна заниматься этими вопросами?! Оплачивать – этого мало! Я не умею готовить, и ты прекрасно об этом знаешь. Давай не будем об этом опять. После маникюра я встречаюсь с девочками. В Атриуме. Нет, мы в прошлый раз встречались в Европейском. Да, разные магазины. Я купила всего лишь пальто. Нет, оно хорошее, но я в нём мёрзну. Я не всегда в машине. Я вот сейчас в такси. Потому что делают развод-схождение.

* * *

– Я у подъезда номер два, с тростью, поможете сесть в машину? – Пассажир позвонил мне сразу после того, как я принял заказ.

Едем в подмосковную общагу. Незрячий мальчишка просит сделать потеплее в салоне: замёрз, стоя на улице.

– Пока ждал машину, окоченел… Ваша была шестая. Пять предыдущих не приехали.

Я уже не первый раз слышу эту интонацию и вижу горькую улыбку на лицах тех, кто рассказывает мне подобные вещи. Эти люди, борющиеся с внешним миром, совершенно не озлоблены, не жалуются, они уже привыкли.

– Давай на ты, хорошо? – Он кивнул в ответ, – Ты звонил водителям и говорил про трость? И после этого не приезжали?

– Да. Не хотят возиться, походу. Мне трудно сесть в машину самому. Всё, что движется в этом мире, очень трудное, понимаешь? Я знаю, где моя лестница и дверь в общаге. Они же всегда на одном месте. А машина подъезжает, и я слышу мотор, угадываю, где у неё перед, а где зад…

– Как угадываешь?

– Звук же разный. – Пацан улыбается. – Выхлопная труба с одной стороны, двигатель с другой. Это очень легко услышать. Но всё равно неудобно, вдруг это не такси. Я иногда пугал людей, когда лез в чужие машины…

Всю дорогу я расспрашивал его, как это – жить в мире, где есть только звуки и трость? Я жутко неловко поначалу себя чувствовал, мне не хотелось быть бестактным. Но потом понял, что всё наоборот: нужно обязательно узнавать эти вещи. Нужно говорить с ними об этом. Нужно уметь правильно помогать или, зачастую, не мешать. Им очень многое мешает, к сожалению. А мы этого даже не понимаем.

Мобильник подносится к уху. Он набирает сообщение друзьям, слушая в динамик, попал ли пальцами в нужные кнопки на экране. Всё хорошо, еду, увидимся завтра, – пишет он кому-то.

Он рассказал про работу. Про учёбу. И снова ни намёка на жалобы или недовольство миром. Мы даже машины обсудили: он всё знает, очень интересуется этой темой.

– Как тебе «соната»?

– Нормально, вполне, только страшная ужасно. Хорошо, что ты её не видишь, особенно спереди!

Он захохотал, а потом попросил рассказать ещё про страшные машины. И я начал рассказывать ему о страшных. А потом о красивых. Оказалось, ему никто никогда так не рассказывал о них.

– Можно, я тебе как-нибудь позвоню? Расскажешь мне ещё что-нибудь о тачках.

Мы обменялись телефонами.

* * *

– Да потому что работать надо! Работать круглые сутки, понимаешь?! – пассажир с белорусским акцентом почти кричит мне, рассказывая секреты успеха в бизнесе.

Только что он спросил «Ну и как работается в такси?», и я вяло ответил «Нормально».

– Вот, к примеру, Путин!.. – Пакс обхватил руками спинку переднего сиденья, наклонившись вперёд, чтобы мне было лучше его слышно, – Он по двадцать часов, между прочим!.. По двадцать, блядь, часов, не вынимая, понимаешь? И при этом всё знает, всё помнит… Он мне иногда такой говорит: Валерич, ты чё-то поправился? И по животу меня хлопает. Ладонью так. По животу. Понимаешь? Уровень!.. Всё видит, всё в голове держит. И так в любой профессии надо. Двадцать часов пахать. И будет успех. Будет победа. Как у России. И в такси у тебя тоже будет победа. Ты работай только!

* * *

– О, чёрт! Я там выронил… Пятьдесят рублей. Куда-то под сиденье завалились. Это вам на чай…

* * *

– Что это у вас тут за провод в кармане сиденья?

– Это от плафона на крыше, питание подсветки, а что?

– Ой. А я думал, там зарядка для телефона и весь его вытащил…

– Не волнуйтесь, я потом уберу. Вам нужно зарядить телефон? У меня есть зарядка.

– Нет, не нужно, я просто хотел проверить. Гляжу, провод какой-то торчит, ну я его и размотал по всему полу. Уберёте потом, да? Я сам лучше не буду прикасаться, ещё током ударит… Я однажды в детстве копался с проводами у телефонного узла во дворе, меня током ударило. С тех пор боюсь проводов ужасно. А ваш зачем-то начал вытаскивать. Он теперь на мокром коврике тут весь лежит… Это опасно?

– Для кого?

– Для меня, конечно. Знаете, у лифтов в дверях есть такой язычок, оказывается… Я его однажды дёрнул. И потом застрял. Час сидел. Ждал помощи. Мобильных телефонов тогда не было… Я с тех пор очкую в лифтах ездить. Чёрт, я вам кофе в подлокотник пролил немножко. Уберёте потом, да? Извините. Пытался в подлокотник поставить стакан. Промахнулся. Вам как вообще Соната? Хорошая машина? Мне вот Хундаи не нравятся, ломучие. У меня была Элантра, так у неё ключ в замке зажигания застрял, я двигатель заглушить не мог, представляете? В сервисе, правда, сказали, что первый раз такую поломку встречают.

* * *

– Вы там на светофоре сказали «ты мой зайчик» таксисту, это ваш знакомый?.. – Было видно, что девушка тщательно подбирает слова.

– Нет, я его не знаю. Он просто ударил по тормозам, подъехав к перекрёстку с зелёным светом. И нам пришлось сильно тормозить.

– А почему «зайчик»?

– Это чтобы не говорить при пассажирах грубых слов…

– А-а-а, поняла! – Расплылась в улыбке, – Типа «Ты козёл, ты чего, совсем? Ты чего делаешь», да?

– Что-то вроде того…

– Я теперь тоже так буду. А то меня муж ругает за мат постоянный, когда я за рулём.

– Возьмите на вооружение ещё «Ты ж мой яхонтовый».

– Спасибо. Теперь поняла. Яхонтовый. Записать надо. А я думала, это ваш знакомый…

* * *

– А у вас будет сдача с пяти тысяч? – Пассажирка с заплетающимся языком копается в сумочке, – Сколько там на счётчике? Я просто не могу найти ничего больше четырёхста… Четыреста… Четыре по сто, короче, есть… А надо сколько? Восемьсот? Сейчас поищу. Тут вот помада есть. Знаете, за сколько брала? За три девятьсот. Специально для этого вечера. И никто не оценил, ни слова не сказал. Сколько, говорите, с меня? Восьмиста… восьмисот… я не найду точно. Здесь только помада и пять тысяч… И четыре по сто. Давайте кофе зайдём попить вот туда, заодно и разменяем. У вас есть время? А, у вас сдача есть… Хотите, помаду вам отдам эту? Она мне не нужна уже. Подарите кому-то. В том году платье купила за семнадцать триста, тоже никто ничего не сказал… Коллектив на работе – врагу не пожелаешь. Суки. Спасибо, вот там меня высадите, у Шоколадницы.

* * *

– Аллё! Это Яндекс? – громкий девичий голос рвётся наружу телефона.

– Не совсем. Меня зовут Никита. Но вы можете звать меня Яндекс.

– Неважно. Короче, мы у вас в машине забыли второго декабря пакет со сменкой детской. Она нам нужна. Как её забрать?

– К сожалению, не подскажу. У меня в машине вы ничего не забывали.

– Я не знаю, в вашей или не в вашей. Просто, я не помню, в какой именно, тут куча заказов в списке в приложении, как мне теперь искать именно тот?

– Я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я вам нашёл в вашем списке именно тот заказ, на котором вы забыли в какой-то машине детскую обувь?..

– Мне неважно, что вы сделаете. Мне нужна сменка. Ищите как хотите. Это не мои проблемы! Ребёнку не в чем ходить!

* * *

– Включи камеру, Лена. Нажми на кнопку с камерой. Вот так. Погоди. Дай посмотреть. А теперь повыше. Просто наклони телефон. Руку выше. Так. Отлично. Левее. Левее, говорю. Ты делаешь правее. А надо левее. Теперь вниз. И направо. Это лево, а не право. Вот так. А сзади покажи теперь. Теперь снова левее. Понятно. Слушай внимательно: руль по часовой стрелке до упора. По часовой. Как стрелки часов ходят? Это по часовой. И сдавай назад тихонечко, пока не запищат парктроники. Потом руль против часовой и двигайся вперёд. Там столбик, аккуратнее, в него не впишись… Нет, телефон отложи в сторону. Обеими руками за руль держись. Отложи телефон. Я тебя слышу. Руль по часовой до упора. И назад. Реверс. Коробку в реверс переведи. Буква эр. Под правой рукой. Эр. Реверс. Задняя передача. Теперь вперёд. Да. Встала? Отлично. Не надо в магазин ездить, иди домой, я сам заеду в магазин. Пока.

* * *

– Здравствуйте, это вот мы сейчас вызвали такси…

– Здравствуйте.

– Там адрес неправильный в заказе. Надо не в Кунцево ехать за нами. А в Лохинский посёлок. Часам к шести вечера.

– А зачем же вы вызвали такси сейчас и в Кунцево?!

– Чтобы позвонить водителю и договориться. Смотрите, вам надо будет после ворот…

– Одну минуту. Во-первых, отмените этот заказ. Во-вторых, я не смогу быть у вас в шесть вечера в посёлке Лохинский.

– Что значит, не сможете? Сейчас утро, вы успеете до нас доехать без проблем. Записывайте адрес: СНТ Минерал…

* * *

– Вы меня извините, Евгений Александрович, но, если вы меня назначили на эту должность, значит, уверены, что я в этом понимаю. Я говорила вам много раз, что тимбилдинг – это важно. Что нам не нажраться важно, а сплотить коллектив. Мотивировать сотрудников фонда. И программа вечера, ведущий, и конкурсы здесь играли важную роль. Я настаивала. И вот произошедшее – это для девочек было как оскорбление. Как плевок. Они готовились. Они были уверены, что мы согласовали всё с ведущим. Вы мне обещали. А я обещала им. И для всех нас был шок, понимаете? Праздник, можно сказать, был испорчен. Как можно было конкурс «Мисс грудь» заменить на «Мисс ноги», даже никого не предупредив заранее?!..

* * *

– Виктор, ты уже дома? Одевайся обратно и иди в магазин. Купи кофе молотый. Но не этот, что ты вечно берёшь! Возьми слабую обжарку. Арабику. И достань ту кофемашину, нам папа с мамой дарили, помнишь? Достань и вымой. Я приеду и буду варить кофе. Не спорь. Ты просто всё неправильно делал, бестолочь! Мне сейчас водитель всё объяснил и рассказал. Водитель. Такси, какой ещё водитель… Машинист поезда! Не задавай глупых вопросов. Я знаю. Ты всё не так делал потому что. Экстракция чего-то там не та. Я еду домой. Всё тебе покажу. Иди в магазин и потом приготовь кофеварку! Не спорь, а то разведусь и оставлю тебе детей! Тут такой запах из термоса у человека в машине – я чуть в обморок не упала. Арабика. Лёгкой обжарки. Запиши себе. Еду.

* * *

Одна знакомая моей мамы, давным-давно, в ранние постсоветские годы, останавливая таксомотор, называла водителю домашний адрес (Бажова, дом такой-то) и неизменно добавляла: городок Моссовета.