– Считай, все рукописи, – взмахнул руками брат и огонек лизнул стекло, метнувшись в сторону. Поплыли длинными лентами тени. Как те, что из кошмара, только много чернее, заставившие Рея передернуться. – А что осталось, так нечитаемо почти. Что-то определенное ищете, господин? Я там иногда прибирался, подскажу, в уцелевшей части осталось или нет. Ну а если время убить – то без разницы.

– Что ты знаешь о шаманах? – прямо спросил наставник. Штукатурка с щек посыпалась живее, осев на братском балахоне желтоватым песком.

– Шаманах? – брат неуверенно глянул на странника, шутит или нет? – Это призраки, отмеченные печатью разложений. Лжецы, коих свет не видывал. Предрекали жуткие вещи умершим. А вон ничего… – запнулся, подыскивая аргумент. – Все умирают, как и прежде.

Рей вздохнул и подавил желание смахнуть пудру.

– Лжецы, значит… – повторил, мрачнея. Тана он бы не стал звать лжецом. Кем угодно, хитрецом, мудрецом, трусом, может, даже завистником, ведь при каждом удобном случае пел хвалы его нелюдскому сиянию. Но на лжи шаман не специализировался. – Это известно из свидетельств древности, верно?

– Так они и сейчас прячутся, – возразил брат с запалом. Снова взмах, снова тени задвигались, зазмеились. – Нет чтобы пользу приносить…

– Они остались? – осведомился Рей, стараясь не обращать внимания на вынимающие душу поползновения по полу и стенам.

– Отлавливают. То там, то тут. Есть один, говорят, где-то под Сангреном, у него такая здоровенная пятерня на лбу, – стараясь впечатлить странника, брат для наглядности шлепнул себя по голове. – Лучше бы на рот ему эту метку…

Дальше Рей не слушал. Воспроизвел в памяти карту: южнее, ему нужно на юг. К шаману, неизвестно как выжившему, о котором знает отшельник обители, без сомнений, преорх, а, скорее всего, даже весь преорхат.

– Где я могу купить коня? – оборвал брата, приходя в страшное волнение.

– Так… – брат послушно оборвался и вовсе стушевался. Раз глянул в сверкающие ярче лампы очи белого странника и быстро опустил голову. – Есть. За зданием стойло. У отца спросите.

О цели такой стремительности узнавать не стал, но, Рей был уверен, брат догадался и без вопросов. Теперь станут судачить и строить предположения. Может, додумаются до того, что наставник не смог терпеть нахождения столь поганого человека на земле и помчался его прибить. Что к лучшему, потому что правда заставила бы усомниться в его проповедях.

Заполучить коня не составило труда, растерянный преорх с ходу согласился его отдать, ничего не поняв. А к тому времени, когда проникся тем, что останется без животного, идти на попятный было поздно, да и свидетели после ужина толпились в освещенном фонарями дворе, отыскав себе занятия в попытке урвать кусочек интересного. Чтобы его жадность, да еще для белого странника, стала темой пересудов, главный отец обители не хотел, с конем пришлось расстаться.

Рей собрался ехать в ночь, не став ни ужинать, ни ложиться отдыхать. С благодарностью принял собранный ему в дорогу небольшой мешочек с провизией. Чтобы животину не утяжелять, добавил преорх, подавая припасы. А это, добавил, показывая на брата, проговорившегося о шамане, проводник, покажет дорогу.

Рей подумал, что скорее, сторож коня, чтобы гость точно вернул собственность обители.

– Я вполне могу добраться сам… – прохладно начал в надежде отделаться от слежки.

– Брат обучен боевым искусствам, – быстро вставил преорх, а Рей с удивлением посмотрел на смущенного лысого, не знающего, куда девать глаза. – Защитит в дороге, которую вы не знаете, присмотрит за животными. Господину негоже самому заниматься подобным.

Будто у господина рук нет. С лошадьми Рей и правда не совсем понимал, что делать нужно, кроме как ехать на них, но не думал, что приглядеть за тем, на чьей спине сидит, будет сложно. Со вздохом посмотрел, как брату из темноты подводят еще одного коня, к седлу которого уже приторочены были сумки. У брата они выглядели внушительнее. Наверное, для поддержания сил пищи ему требовалось больше. Рей решил не спорить прилюдно, а тихо потерять проводника где-нибудь по дороге.

– Едем, господин? – понуро спросил брат.

– Едем, – в тон ему ответил Рей и вскочил в седло.

Юг, им нужно на юг.

Однако, к удивлению белого странника, не проехали они и несколько километров, как брат свернул с широкой дороги на более неприметную, уводящую на восток, между полями подсолнечников, клонящих к земле тяжелые головы, в сторону величественно вздымающейся темной громады гор. Красивые виды, конечно, но им туда не нужно.

– Что это за дорога?

– Мы ведь в Сангрен направляемся? – уточнил брат.

Смышленый, как и думал. Рей кивнул. Потом, спохватившись, что кивает спине, еще и в темноте, ответил вслух.

– Тогда нам сюда, – отозвался брат. – Проедем вдоль гор, тут неплохой путь.

– А с той дорогой что не так? – резче спросил Рей.

– Два моста через ущелья, – просто ответил брат. – Навесных. С лошадьми туда ходу нет.

Рей обернулся на оставленную в стороне широкую ленту трассы, по которой сам бы и помчался без раздумий. По словам брата, потерял бы на ней время или оставил бы перед мостом коня.

– Как твое имя? – спросил без особого воодушевления, так как собирался распрощаться с проводником, а не сближаться. Но брат, казалось, вопросу обрадовался.

– Амиль, господин, – радостно возгласил в темноте.

Амиль, про себя повторил Рей и перевел взгляд с его спины на горные вершины, посеребренные ровным лунным светом. Там, высоко, мерцали звезды; небо поворачивалось своими гранями к холодному белому диску и переливалось, то показывая, то скрывая свои сокровища.

Хотелось есть. Рей ощупал свой мешочек, отыскал очертания чего-то твердого. Понадеялся, что это сыр, и, развязав тесемку, запустил внутрь руку.

– Мы можем остановиться, – предложил брат и указал вперед. – Вон там поле кончается, а на краю сторожка. Уверен, добрый человек, смотрящий за посевами, не откажет нам в тюке соломы, чтобы отдохнуть.

– Мы только выехали, – напомнил Рей и достал кусок сыра. – Смысл в чем – уехать из обители, чтобы тут же искать ночлег?

Брат подумал.

– И то верно, – согласился. Поехали дальше, мимо сторожки, прямиком в черноту.

Узкая дорога, не больше трех полных шагов поперек, сворачивалась, огибая естественные холмы и овраги, крутилась между деревьев, укладываясь гладко. Трава на ней росла мелкая и чахлая, вытоптанная и заезженная колесами, кони ступали мягко, и Рей, покачиваясь в седле, жевал кусок сыра, наблюдал за статуей впереди. Брат Амиль, судя по его надсадному сопению, жутко боялся встретить кого-нибудь в лесу среди ночи и дергался при каждом шорохе, поворачиваясь всем телом в сторону то уханья сов, то треска ветки. Сам жался как заяц, и животину свою нервировал. Проводник из него выходил пока более толковый, чем охранник.

Однако кони вели себя спокойно, поэтому сам Рей поводов для беспокойства не видел. Отряхнул от крошек перчатки после скудного ужина, подумал было отвлечь брата от его страхов разговором. Но быстро понял, что самого волнует только шаман, и все беседы станут выпытыванием подробностей о нем, а отношение к таким отмеченным брат уже выказал. Послушает белого странника, сообразит цель поездки и, еще чего доброго, развернет транспорт обратно в обитель. Либо сам понесется докладывать, что не такой уж странник белый, каким кажется. Потому молчал и только рассматривал длинные тени, расчертившие землю непонятными узорами.

Привал они сделали уже утром, когда взошло солнце. У самого подножья гор, среди огромных валунов отыскали расчищенный от камней пятачок с оставленным кем-то из путников, ходивших до них, кострищем. Амиль повеселел, привязал коней, отцепил одну из сумок и принялся в ней рыться. Рей прошелся размять ноги, передавленные седлом, заодно осмотреть местность.

– Сколько времени добираться до Сангрена? – крикнул из-за камней.

– Около недели, господин! – послышался крик в ответ.

Рей первым делом подумал о провизии, собранной ему в дорогу, которой не хватило бы и на два дня.

– Много поселений по пути?

– Если этой дорогой ехать, то нет. Сворачивать нужно, чтобы добраться до людей, – охотно проинформировал Амиль. Он уже успел собрать охапку травы, сидел над старыми углями и стучал, выбивая искры на растопку.

Вся доброта преорха выразилась в нескольких кусочках сыра и подсохшем хлебе. Коня и того пожалел, хотя странник готов был платить за него золотом. Рей почему-то даже не удивился.

Вернулся к брату, только сейчас обратил внимание, что свой обительский балахон тот сменил на вполне заурядные штаны и рубаху, подпоясанную кожаным ремнем. Выглядел как обычный деревенский, из тех, что запросто опрокинут в себя казан каши, а потом раскидают всех противников в дружеском поединке. И лысина уже не так ярко блестела на солнце.

– Голову бреешь? – уточнил Рей.

Брат смущенно почесал макушку.

– Так установлено правилами. Быть скромным. Время, положенное на молитвы, не должно тратиться на самолюбование.

То-то даже преорх не любовался. Не собой, правда, но с белого гостя не сводил восхищенного взгляда. Рей вздохнул.

– Подозреваю, что таким образом просто избавлялись от вшей. Людей много, места мало, а головы всем проверять постоянно никакого терпения не хватит.

Амиль испуганно вскинул глаза. Рей повел бровью, предлагая развить тему.

– Нельзя так, – наконец с укоризной проговорил брат и вернулся к огню. Рей видел, что тот слишком хмурится, и запоздало пожалел о своих словах. Велел себе не подрывать веру верующего, который доволен своим положением слепца.

Отыскал среди разбросанных камней поровнее верхушкой и сел на него.

– Готовить собираешься?

– Крупа есть, кашу сварю, – ответил брат и широко зевнул в рукав. Рею захотелось сделать то же самое, с трудом удержался. – Коням отдых нужен, а мне сидеть без дела – усну только. Вы можете прилечь, если хотите, час есть.

– Их напоить ведь надо, – Рей кивнул на привязанных в теньке животных, выглядевших очень довольными всем. Тут только заметил миску в траве.

– Это я сделал сразу, как привязал их, – сообщил Амиль. Так выразительно, что Рей поджал губы и ощутил себя виноватым перед животными. Встал, отошел, сделал еще один обход вокруг каменной россыпи, застывшей здесь никто не знал с каких времен. И неожиданно для себя подумал о другом холме.

О Первом, летящем с него на равнину верхом на своем устрашающем чудовище, о его спутнике, следующем туда же. Рей не знал, что случилось с ними. Чем для них обернулось то мгновение и расплачиваются ли по сей день за свою наглость.

Что ему не давало покоя из тех воспоминаний, так это сама равнина. Он помнил горящий вырубленный лес, помнил расположение холмов вокруг и речку, что протекала дальше. При этом ни разу за время своих странствий не встречал ничего похожего. Хотел бы вернуться туда, в начало своего падения, но не мог. Мучала дурная мысль о рассыпанных душах, которые, возможно, там остались, потерялись. Не найдя иного пристанища, воротились назад. Надеялся, что их еще можно вернуть, вплести обратно.

От размышлений отвлек Амиль, протянув дымящуюся миску.

– Господин, – позвал. – Завтрак. Готов уже, а вы так и не поспали.

Несколько секунд Рей вытаскивал себя из пут прошлого, моргая ничего не видящими глазами. Протер их от иных, далеких образов. Машинально принял посуду.

– Вы перчатки не снимаете? – поинтересовался брат, устраиваясь на земле со своей порцией. Пристроил жестянку на колени, задрал голову к солнцу, пригревающему довольно ощутимо. – Жарко и неудобно, наверное.