Наконец мальчишка остановился и знаками показал, что нужно забраться на крышу дома. Там, наверху, Аэрин без сил упала на грубое глиняное покрытие крыши. Подняла глаза на мальчишку, что протянул ей маленький бурдюк с водой и кусок хлеба. Она прожевала засохшую корку. Мальчик же ничего не ел – видимо, отдал последнюю еду, что у него была. Сбив голод и жажду, Аэрин наконец-то посмотрела прямо на своего спасителя.

– Как ты смог открыть тот замок?

Мальчик помедлил с ответом, будто решая, стоит ли нарушать свое привычное молчание. Помявшись, все же объяснил:

– Один дядька научил, который постоянно приходил к маме, – голос у него оказался совсем детским, но хриплым. – Он иногда целыми днями сидел и выжидал, когда мать закончит с другими. И от безделья научил меня взламывать замки. И кандалы тоже, – объяснил он, а потом добавил: – Я видел, как они тебя увели. Думал помочь. Следил за вами. А потом на крыше сидел. Целый день ждал, – будто оправдывая свое промедление пробубнил он последние слова.

Аэрин протянула руку, обхватила его ладонь и с силой сжала.

– Спасибо.

Мальчишка застыл в замешательстве от такого проявления благодарности, но взяв себя в руки, почти сурово проговорил:

– Утром нужно уйти на другую сторону города. Подальше от невольничьего рынка. Ты со мной?

– А как же твоя мать?

Не дрогнув и не раздумывая, он ответил:

– Ты знаешь мою мать. Она будет рада, если меня не станет. Говорит, я слишком прожорлив. Одним ртом меньше.

Аэрин не удивилась его ответу. Хоть они и не разговаривали до этого ни разу, она сама все видела и понимала.

– Тогда я с тобой. Как тебя зовут?

– Киэс.

– А я Аэрин.

Переночевать решили на крыше – это был самый безопасный вариант. Глубокая ночь уже успела выстудить воздух. Аэрин легла на прогретое за день голое глиняное покрытие крыши. Единственное, что на ней было, – тонкое платье, которое совсем не согревало. Завтра нужно будет обзавестись нормальной одеждой. Люди развешивали сушить белье и оставляли без присмотра – ничего, если она стащит пару вещей. И хорошо, что мальчишка прихватил покрывало. Пришлось разделить его на двоих и укутаться вместе. Было странно, непривычно. Но так определенно было теплее.

***

Выход из мутного забытья был сложным. Словно пытаешься выплыть из воды, но вместо воды – тягучий мед. Пытаешься сбросить с себя оковы сна, но вязнешь и сдаешься от бессилия. Сквозь пелену Аэрин чувствовала сильные руки, что подхватывают ее и куда-то несут.

Дракон все-таки сожрал ее? Она мертва? И вернулась в лоно Богини?

Голова прислонилась к горячему торсу. До слуха девушки доносился стук сердца. Разве у богов есть сердце? Хочется пить. И маска касается запекшихся потрескавшихся губ, вызывая боль. Маска? Ее не должно быть. Как и боли. Душа ведь становится свободной от всего.

Аэрин окончательно очнулась от прикосновения влажной ткани к вискам, подбородку и рту. Боль в голове. В затылке тяжесть. Тело нещадно ноет. И очень хочется пить… А еще пахнет травами – резкий непривычный запах раздражает нюх.

Постепенно возвращались воспоминания. Караван. Похищение. Аргхатийцы. Дракон… Может, это был бред? Кошмар, вызванный тяготами долгого путешествия?

Девушка с трудом разлепила веки. Потолок. Светло-песочные стены. Она повернула голову к источнику света. Маленькое резное окошко у самого потолка. Ветер колышет легкую полупрозрачную ткань занавеси. Может, они уже в приграничном храме? Кажется, ее уложили на кровать. Воды… Как хочется пить. Что-то зашуршало в противоположной стороне от окна. Аэрин посмотрела туда, откуда донесся звук.

Там была девушка в сером простом платье. Она стояла у двери, сжимая в руках кусок мокрой ткани, и испуганно смотрела на нее. Затем попятилась и бросилась к выходу.

Аэрин наморщила лоб. Анализировать странное поведение незнакомки не было сил. Богиня, как же хочется пить…

Она пошевелила пальцами. Обнаружила, что может двигать руками, но с трудом. Огляделась.

На полу стоял небольшой чан с темной мутной жидкостью. Гора мокрых грязных тряпок валялась у стула, на котором висело что-то похожее на одежду.

У кровати – еще один стул, на нем – поднос с едой и какими-то склянками. Там же был кувшин. Наверняка в нем есть вода. Аэрин попыталась приподняться на локте, но тело не слушалось. Ей с трудом удалось перевернуться на бок, на это ушли все ее силы. Рука осталась лежать вытянутой по направлению к кувшину. Из горла вырвался беспомощный хрип.

В этот момент в комнату вошел мужчина. Словно темная мрачная туча, он заполнил собой все пространство комнаты, до этого казавшейся такой светлой и просторной. Необычайно высокий, широкий в плечах, с черными волосами, что непослушно падали на нахмуренный лоб. Мужчина был облачен в черные кожаные безрукавку и штаны, на правом запястье переливался матовым блеском массивный металлический браслет. Начиная от кисти, забираясь под браслет, вверх по руке и предплечью, вился причудливый черный рисунок, похожий на щупальца жуткого, не известного Аэрин существа. Узор терялся у плеча под одеждой, часть рисунка была видна на шее.

Аргхатиец! Перед ней без сомнения стоял один из них. Это был не бред! За ним семенила та самая девушка, что недавно выбежала из комнаты.

Аэрин в ужасе смотрела на приближающегося мужчину. Неужели ее мучения еще не закончены?

Он подошел ближе, черной громадой нависая над ней. Склонившись, помог повернуться и лечь обратно на спину. Одной рукой приподнял ее голову и взял кувшин с водой, поднося к ее губам под маской.

Вода лилась на подбородок и шею, стекала на кровать, но Аэрин было все равно. Она сделала несколько жадных глотков.

Живительная влага принесла облегчение. Сильная рука аккуратно положила ее обратно. Аэрин повернула голову, но увидела лишь спину уходящего мужчины и испуганную девушку, что до сих пор прижимала мокрую тряпку к груди и провожала его взглядом.

– Позови Найроби. Пусть все закончит, – бросил он девушке через плечо.

Она склонила голову, затем боязливо посмотрела на нее и стремительно выбежала из комнаты. Аэрин закрыла глаза. Что происходит? Что все это значит?

Только сейчас она с удивлением почувствовала, что кожа была чистой. Не было песка, грязи и крови. Девушка посмотрела на свои руки: исцарапанные, истерзанные песчаным ветром, сейчас они были красноватыми, покрытыми тонким слоем мази. Она поднесла руку к лицу и принюхалась – да, резкий травяной запах шел именно от нее. Взгляд Арэин опустился ниже, и она увидела свои перебинтованные стопы.

В комнату вошла старуха с покрытой головой и в цветастой одежде. Древняя – первое слово, что пришло на ум Аэрин, когда она ее увидела. Но это была не та древность, что делает взгляд бессмысленным, а тело немощным. Старуха была уверена и тверда в своих движениях. Взгляд был спокоен и внимателен. Она смотрела так, словно знает все на свете, словно ее уже ничем не удивишь в этом мире. Но ты можешь попытаться. Видимо, та самая Найроби, которую упомянул до этого аргхатиец.

За те несколько часов, что старуха ухаживала за ней, Аэрин ощутила, как возвращаются силы. С каждым глотком воды, с каждым кусочком еды, что она надкусывала, приподнимая маску, она чувствовала себя все лучше и лучше. Мази, что наносили на кожу, чудесным образом притупляли боль. Когда ей разбинтовали стопы, Аэрин не увидела ран, только свежие розовые рубцы. Как они могли зажить так быстро?

– Где я? Чего вы от меня хотите?

Она пыталась хоть как-то разговорить старуху, но та не отвечала. Было ощущение, что она ее даже не слышит. Может, эта старуха глухая? Аэрин прекратила свои попытки наладить контакт, а когда Найроби ушла, серьезно задумалась о своем положении.

Она была на землях Аргхата, это ясно. Скорее всего, в том самом городе-крепости у подножия гор, что она видела. Аэрин огляделась вокруг. Что это за комната? В какой части города она сейчас?

И что случилось в пещере? Почему дракон не сожрал ее? Как ее смогли оттуда вытащить? Зачем оставили в живых и ухаживают за ней? Кто этот аргхатиец, что дал ей воды?

Она лихорадочно перебирала в голове вопросы, пытаясь хоть что-то понять, а перед глазами все стоял черный узор, вьющийся по мускулистой руке и уходящий вверх, под черную одежду.

***

Шехар шел по коридору.

Он прокручивал в голове и анализировал произошедшие несколько часов назад события. Вот он вернулся в человеческую суть – как всегда, злой и опустошенный после прихода эрфита. Но что-то было не так. В углу кто-то лежал – женщина в странных серебряных одеяниях. Как она попала в Грот?

Шехар огляделся.

Скорее всего, она мертва. Никто не оставался в живых после встречи с его драконом.

Надо вынести тело.

Он нехотя подошел. Неприятно было подчищать после убийства своего зверя.

Убить женщину – самый страшный грех на землях Аргхата. Кто она? Почему оказалась здесь?

Погруженный в свои мысли, Шехар краем сознания уловил, что девушка дышит. Не может быть…

Выглядела она ужасно. Ступни в глубоких ранах и в крови, будто она долго шла по острым камням. Все тело в царапинах и синяках. Были ли это следы, оставленные драконом? Хотя дракон никогда не оставлял после себя следов. Ничего не оставлял. И еще эта странная маска, что закрывала лицо. Шехар подошел ближе и попытался снять ее, но она была запечатана незнакомой магией. Опасной магией. Эта девушка точно не из Сагдара. Тогда откуда? Как здесь оказалась? Нужно срочно вынести ее из Грота.

Неподалеку он увидел кинжал. Подобрал, задумчиво повертел в руках – слишком знакомый.

Пока Шехар нес девушку в комнату, отметил, что весила она не больше ребенка. Хрупкая и тонкая в его руках. Только округлые формы выдавали в ней уже взрослую девушку или женщину. Нужно, чтобы Найроби привела ее в чувство, и тогда можно допросить. Он приказал доложить сразу, как она очнется.

Служанка прибежала, когда Шехар был в своих комнатах и собирался уходить. Заглянул к той, кого нашел в пещере, ненадолго – убедиться, что она в сознании. Его встретили синие глаза, полные ужаса. Было видно, что незнакомка пыталась дотянуться до кувшина с водой, но не смогла – слишком слаба. Пока он поил ее, в голове крутился только один вопрос: «Так почему все-таки дракон пощадил ее?»

Задерживаться Шехар не стал. Ее он допросит чуть позже, а сейчас Акрис ждет его с докладом. Еще одна вылазка за Полог.

Шехару не нравилось, что они сотрудничают с осведомителем. Эриконец. Даже не воин. Обычный преступник, случайно попавший в руки приграничного дозора. Его Командующий приграничным гарнизоном, Витшех, тогда спас его. Вернул к жизни. И теперь защищает, доверяет ему. Глупо. Эриконцы не заслуживают доверия.

Шехар уже знал, что прибытие Акриса и появление женщины в Гроте как-то связаны. Командующий ждал в небольшой подземной зале для военных советов.

– Докладывай, – сухо обронил Шехар, входя в залу.

Акрис был краток. Как и всегда. И Шехару не понравилось то, что он услышал. Тридцать стражников и несколько боевых магов сопровождали пустой караван? Странно. Что-то было не так во всем этом.

Шехар внимательно посмотрел на защитника Сагдара, стоящего перед ним. Он знал Акриса давно. Видел, как тот еще при его отце стал одним из лучших воинов. И чувствовал, что он что-то не договаривает.

Шехар положил на стол найденный в Гроте кинжал.

– Акрис, сегодня утром я обнаружил кое-что странное в Гроте. Ты знаешь что-нибудь об этом?

Командующий покорно склонил голову. Конечно, он узнал свой кинжал. Шехар его тоже узнал. В Сагдаре, где каждый день проходит в тренировочных боях, все воины знают оружие тех, с кем тренируются.

– Это была эриконка. Мы нашли ее в караване, и нам пришлось взять ее с собой, – сдержанно отозвался Командующий.

Шехар приблизился к Акрису.

– И где эта эриконка сейчас?

– Я решил, что эрфиту лучше знать, как с ней поступить.

Удар. Ощутимый. Но не в полную силу. Шехар дал знать, что он думает о поступке Командующего. Коротко и ясно. Как и положено на суровых землях Аргхата. Акрис стер кровь с треснувшей губы.

– Что мне с ней было делать?! Пришлось перетащить ее через Полог. Оставлять эриконку в пустыне было опасно, но и убить мы ее не могли.

– И ты решил, что я могу взять этот грех на себя? – еле сдерживая гнев, процедил Шехар.

– Какая разница? Твой зверь бы решил, как с ней поступить… Мы так и раньше делали.

– С убийцами, что отняли жизнь невинных. Или предателями. И они все были мужчинами. Мы не убиваем женщин. Это закон этих земель. А ты засунул женщину в Грот!

– Но она эриконка.

Ярость начала топить разум Шехара. Нужно унять ее, пока не стало слишком поздно. Контроль. Он должен взять эмоции под контроль.

– Ты разочаровал меня, Акрис. Поступил как трус. Решил нарушить наш священнейший закон. И ты будешь наказан, – затем, помедлив, Шехар добавил: – Женщина осталась жива. Я соберу совет трех правителей, и на нем ты расскажешь все, что видел за Пологом.

Акрис поднял на правителя удивленные глаза. Затем нахмурился и коротко кивнул.

Когда он вышел, Шехар взял кинжал и задумчиво повертел в руках. Теперь кое-что встало на свои места. Значит, эриконка. Это многое объясняло, хоть и не оправдывало поступок Командующего.

Но вопросы у Шехара все же остались. Акрис был одним из самых жестоких и беспощадных воинов. То, что он отдал свой кинжал врагу, отправляя на смерть, было странно. Он дал не просто оружие – он дал право выбора, какую смерть принять. На языке воинов это означало уважение. Дань смелости. Что такого сделала эриконка, что заслужила подобный жест от Командующего диверсионно-разведывательным корпусом?

Ярость отступила, освобождая разум. Теперь Шехару открылся еще один факт: Акрис догадывался о его секрете, иначе не отправил бы женщину к дракону. Значит, был уверен, что его зверь бесконтролен, и никто о поступке Командующего не узнает. Это правителю Сагдара в сложившейся ситуации не нравилось больше всего.

Он отложил кинжал в сторону. С Акрисом он разберется позже. Командующий был преданным защитником земель Аргхата, служил им очень давно. Не раз рисковал своей жизнью. С поста он его не сместит. Но жестоко накажет. Теперь нужно понять, что делать с эриконкой.