© Издательский дом «Эпоха», 2007

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

«Дербенд-наме» – памятник дагестанской историографии

Дагестанская историческая хроника «Дербенд-наме» – один из самых распространенных, самых сложных, самых востребованных литературных памятников. Исследователи располагают около 40 списков хроники на персидском, турецком, арабском языках, на многих языках народов Дагестана, сочинение переведено на многие европейские языки. Вместе с тем этот исторический труд недостаточно исследован, требует серьезного внимания историков, филологов, востоковедов, текстологов, фольклористов.

Открытие памятника. Первые исследования. В 1722 году при походе Петра I на западный берег Каспийского моря («Персидский поход») в Дербенте наиб города Имам-Кули вручил российскому императору в дар вместе с ключами города рукопись местного исторического сочинения, ставшего впоследствии известным под названием «Дербенд-наме». Так началось знакомство с одной из самых ранних дагестанских хроник.

Впервые о «Дербенд-наме» стало известно в научном мире Европы 280 лет тому назад, в 1726 году, когда академик Байер в своем «De muro Caucaseo» («Кавказская стена») писал: «Когда мусульмане под командованием Герейхана овладели городами Дербенд и Эндери, Мухаммад Аваби Акраси получил приказ рассмотреть арабские и персидские источники и составить на турецком языке сочинение по древностям Дагестана». Здесь речь идет о событиях конца XVI в., а Мухаммад Аваби – это один из представителей мусульманской ученой элиты в Дагестане.

В 1814 г. перевод «Дербенд-наме» был издан на немецком языке академиком Юлием Клапротом, ав 1819-на французском – на базе Петербургской рукописи. Первоисточник установил точное имя автора (или, скорее всего, составителя) хроники, это не Мухаммад Аваби Акраси, а Мухаммад Аваби Акташи, житель города Эндирей, что на реке Акташ.

Однако настоящим событием в истории российского востоковедения и в судьбе дагестанской хроники был выход в свет фундаментальной монографии М. А. Казембека (1802–1870), профессора Санкт-Петербургского университета, – это было наиболее полное издание (текст на адербейджанском языке арабской графикой, перевод на английский язык, снабженный обширными и ценными текстовыми и историческими комментариями). Книга была издана в 1851 году в Санкт-Петербурге^[1].

М. А. Казембек свое детство и юношеские годы провел в Дербенте, и во «Введении» к изданию текста он вспоминает о том живом интересе, который вызывал «Дербенд-наме» у местных жителей: «Когда я был мальчиком лет четырнадцати – это я хорошо помню – публичное чтение „Дербенднаме“ с объяснениями и примечаниями занимало в течение нескольких дней внимание узкого кружка любознательных и полуцивилизованных юношей Дербента, которые к их чести проводили утомительные часы своих зимних вечеров в общей компании, забавляясь чтением древних рукописей, популярных историй, преданий и вымыслов относительно древностей Азии, подвигов героев и деяний прославленных приключений».

С издания Казембека начинается история изучения памятника, ему принадлежит первое источниковедческое описание рукописи, постановка вопроса о ее датировке, о причинах многих версий «Дербенд-наме», о многочисленных ошибках, вполне возможных при частых переписках хроники.

После монографии Казембека «Дербенд-наме» долгое время не привлекало внимание исследователей. Примерно через 50 лет, в 1898 г. в Тифлисе вышел перевод одного из ранее неизвестных списков сочинения на «турецком» (точнее, азербайджанском) языке на русский язык. Это был первый перевод на русский язык, причем выполнялся он под наблюдением не специалиста-востоковеда, а военного человека, знаменитого героя взятия Мерва, генерал-лейтенанта Максуда Алиханова-Аварского, уроженца древней столицы Аварии – Хунзаха.

Однако над редакцией «Дербенд-наме» работал человек с огромным литературным талантом, исследовательским даром, автор историко-этнографических очерков «В горах Дагестана», подробного и увлекательного описания Хивинского похода, ряда других книг и военных очерков. Введение в научный оборот полного тюркского текста «Дербенд-наме» с большим числом приложений и исторических комментариев было фактически продолжением исследовательского интереса Алиханова-Аварского к истории и культуре дагестанских народов. Следующий русский перевод арабского списка был осуществлен в 1980 г. (М.-С. Саидов, А. Р. Шихсаидов), а тюркского списка в 1992 и 1993 гг. (Г. М.-Р. Оразаев), т. е. издание Алиханова-Аварского в течение около 95 лет оставалось единственным полным русским переводом тюркского текста.

Объектом внимания Алиханова-Аварского стал ряд важных вопросов текстологии и структуры сочинения – речь идет о содержании «Дербенд-наме», различных его списках, авторе и датировке памятника, о вопросах исторической географии, топонимической номенклатуры. Алиханов-Аварский провел огромную подготовительную работу прежде чем определить свое отношение к этому сложному и интересному памятнику письменной культуры. Он внимательно ознакомился с работами предшествующих исследователей. Конечно, самые ценные сведения он почерпнул из фундаментального академического издания Мирза А. Казембека, удостоенного престижнейшей в то время Демидовской премии; через сочинения Казембека он познакомился также с работами Байера и Клапрота, академика Б. А. Дорна. Все эти работы, посвященные «Дербенд-наме», и основные положения, высказанные учеными, учтены Алихановым при переводе и комментировании нового списка на турецком языке, обнаруженного им. Список этот оказался довольно полным, охватывающим политические события в Дагестане на протяжении шести веков – V–X вв., характеризующих место региона в политической, военной истории Арабского халифата в бурный период арабо-сасанидского, затем арабо-хазарского противостояния. Было выдвинуто несколько важных аспектов, ориентированных на дальнейшее изучение памятника.

Общая оценка «Дербенд-наме». Оно хорошо вписывается, по мнению Алиханова-Аварского, в общий ряд мусульманских сочинений, не усвоивших «приемов строгого исторического метода: исследования событий, проверки фактов, указания источников и критического к ним отношения», им не чужды некоторые преувеличения, пристрастие и даже вымыслы. Тем не менее, эта компиляция представляет собой краткий свод главнейших арабских и персидских известий, «касающихся таких существенных исторической науки вопросов» как строительство Дербентского оборонительного комплекса, хазаро-иранское противостояние, арабские завоевания и распространение ислама на Восточном Кавказе.

Язык сочинения. В научном мире России считалось, что «Дербенд-наме» сохранился в рукописях «только на языках джагатайском, адербейджанском и персидском». Алиханов добавляет, что за последнее время обнаружилось существование рукописи на арабском языке.

Концепция происхождения «Дербенд-наме». Вопрос об авторстве. Атрибуция памятника и определение его происхождения – один из главных вопросов источниковедения и текстологии. Многие списки «Дербенд-наме» не имеют ни даты, ни указания на авторство.

Алиханов-Аварский опирается в этом вопросе на авторитетное мнение академика Байера и академика Ю. Клапрота. Байер считал, как было указано выше, что Мухаммад Аваби Акраси получил указание составить трактат, используя дошедшие до этого времени арабские и персидские источники. Другой ученый, академик Ю. Клапрот писал через сто с лишним лет по этому же поводу, что Мухаммад Аваби Акташи должен был «сделать на чистом тюркском языке извлечения из лучших источников арабских и персидских, трактующих о минувших судьбах Дагестана».

О датировке памятника. Что касается времени составления «Дербенд-наме», то Алиханов-Аварский вполне поддерживает мнение Казембека, писавшего, что речь идет о конце XVI в. и что крымский хан, о котором идет речь, – это Кази Гирей (Гази Гирей), брат крымского хана, пребывавший в Дагестане в 1578–1583 гг. Алиханов-Аварский не останавливается на этом. Он обратился к местным хроникам и истории кварталов и тухумов Эндирея, зафиксированным в работе Н. Семенова «Туземцы Северо-Восточного Кавказа», написанной в 1895 г. Жители одного из кварталов селения назывались борахан-аульцами, считавшимися выходцами из Крыма. Это навело на мысль о составлении хроники на одном из тюркских языков («джагатайском наречии тюркского языка»), с которого, судя по сообщению одного из информаторов Казембека, был сделан в конце XVIII в. Алияром перевод на персидский язык, а последний был переведен на адербейджанский.

Алиханов-Аварский внимательно изучил все эти мнения, а также многочисленные сообщения местных алимов о наличии арабского варианта, послужившего будто бы основой для перевода Алияра на персидский. Весь этот сложный клубок языковых проблем дал основание Максуду Алиханову утверждать, что «вопрос о первоначальном языке „Дербенд-наме“ остался, таким образом, нерешенным».

Новый список «Дербенд-наме», изданный под редакцией Алиханова-Аварского. Максуду Алиханову принадлежит заслуга подготовки, редактирования и издания одного из полных списков «Дербенд-наме». Речь идет о рукописи, которая «оказалась в Закатальском округе, у Халил-Бека Илисуйского, вместе с превосходным экземпляром Адербейджанской ее версии».

Как указывает Алиханов, перевод был осуществлен Велибековым, бывшим преподавателем учительской семинарии в Гори. В 1897 г. Алиханов-Аварский познакомился с переводом, осуществленным им «с одного Адербейджанского манускрипта, весьма близкого к версии Казембека».

Далее Алиханов-Аварский сообщает, что «пришлось выпустить уже обработанные две первые главы „Дербенд-наме“ по версии Казембека и заменить их более подробным рассказом по рукописи Илисуйского, который был переведен при любезном содействии почтенного Абдул-Кадыра-Эфенди, мусульманского законоучителя Горийской семинарии». Связано это было, со слов Алиханова, с тем, что текст Казембека имел неточности, особенно по части географической номенклатуры. В этой связи кажутся необоснованными претензии к «так называемым ориенталистам-европейцам», которые также имели дело с дефектными экземплярами рукописи.

В настоящее время известно более 40 списков дагестанской исторической хроники «Дербенд-наме» на многих языках. Сложность текста, противоречивость сведений, явные ошибки в написании отдельных имен и названий городов и отдельных местностей, объективные и субъективные ошибки переписчиков, нередко неточные объяснения и перевод текста – все это значительно усложняет работу над «Дербенд-наме», являющейся вместе с тем памятником местной дагестанской историографии, составленной в конце XVI – начале XVII вв. на базе разрозненных известий, сохранившихся в основном в виде частных отдельных рассказов и хроник X–XI вв. или как сообщений представителей арабской исторической и географической литературы IX–X вв.

Исследования и открытия XX в. XX век принес новые кардинальные открытия и успехи в интерпретации «Дербенд-наме», в выявлении и изучении новых списков знаменитой исторической хроники. В 1926 г. вышла обстоятельная, основанная на многочисленных источниках статья академика В. В. Бартольда. К вопросу о происхождении «Дербенд-наме»^[2]. Вопреки высказываниям Байера, Клапрота, Алиханова-Аварского, В. В. Бартольд внес существенные дополнения в вопрос о происхождении хроники. По его мнению, книга была составлена «не для завоевателя Гирей-хана… в котором видели хана Крымского, а для местного хана Чабан-бека, сына шамхала, потомка умершего Гирей-хана, также принадлежавшего к числу дагестанских правителей». Выдающийся востоковед считал также, что сочинение Мухаммада Аваби Акташи было сокращенным турецким переводом с другого «Дербенд-наме», написанного по-персидски, и что текстологически позднейшей датой (Terminus ante quem) составления этой истории можно считать 1099 / 1687-88 г. – дату рукописи тогдашней Государственной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Все это подводит В. В. Бартольда к важному выводу: составление «Дербенд-наме» было официальным поручением одного из дагестанских правителей. Это обстоятельство наложило, как нам представляется, отпечаток на структуру и идейную направленность сочинения, оно стало носителем государственной идеи, официозом в полном смысле слова. Хроника (свод различных исторических текстов), составленная в конце XVI или в первой половине XVII в., была основана на более ранних источниках, в основном на хрониках или записях IX–XI вв. Первоначальный тюркский перевод породил большое число «дочерних» текстов, в том числе на арабском и персидском языках. Затем книга была переведена на языки народов Дагестана (аварский, кумыкский, лакский, даргинский), но это произошло в XIX в. (или, возможно, отчасти во второй половине XVIII в.) – литературная реплика широко представленной в то время идее сильной государственной структуры.

В 1948 г. М.-С. Саидов написал статью о «Дербенд-наме» с привлечением большого числа арабских списков. Во второй половине XX в. появился ряд обстоятельных переводов хроники (перевод арабского текста с учетом нескольких десятков списков; перевод тюркоязычного текста Румянцевского музея)^[3]. Опубликованы списки «Дербенд-наме» на лакском (Г. Б. Муркелинский, И. Х. Абдуллаев), даргинском (А. И. Исаев), кумыкском (Г. М.-Р. Оразаев).

Источники «Дербенд-наме». Специальное изучение основной тематики персидских, тюркских, арабских списков показало, что в первой своей части, в своих основных сюжетах «Дербенд-наме» ближе всего к тексту ал-Куфи (X в.) и зависимого от него Балами (X в.), ряда других арабских историков IX–X вв. (ал-Балазури, ал-Якуби, ат-Табари и др.) Однако это далеко не пересказ событий, нашедших свою фиксацию в арабской исторической литературе. Составитель хроники искусно использовал этот материал, соединив его со сведениями местных хроник или их отрывков, исторических преданий. Материал, относящийся к более позднему времени, опирался, как нам представляется, почти полностью на местные исторические традиции, выписки из различных исторических записей, фиксировавших памятные записи.

Структура «Дербенд-наме». Жанровая характеристика. Изучение списков хроники позволяет говорить о тематическом единстве тех списков, которые излагают события в пределах Сасанидской (до серед. VII в.) и Омейядской эпох (662–750 гг.), т. е. от V до середины VIII в., до начала династии Аббасидов (750 г.). В основном, это – военно-административная, строительная деятельность сасанидских и омейядских правителей в Дербенте, их взаимоотношения с местными феодальными правителями. В основном это относится к арабским текстам. Что касается текстов турецких (тюркских), то они посвящены, в основном, эпохе Аббасидов (с 750 г.), доведя рассказ до X в., а в Румянцевском списке – до 1064 г. Мы имеем, таким образом, дело с двумя редакциями известного дагестанского исторического сочинения.