Цитаты из книги «Не плачь»

Ведь именно я попросил Алексея найти моего брата в одной соцсети и намекнуть ему на мое существование. Фотографию, которую Алексей послал Владику, я нашел в мамином фотоальбоме. Там на задней стороне было написано: «Костик и Владик», – и еще год, когда был сделан снимок. На нем мы с братом, в одинаковых костюмчиках.

Они были как туча и облачко. Папа грозный и какой-то тяжелый. А бабушка тихая и невесомая. И с каждым мгновением она становилась всё меньше. Я уже испугался, что она совсем растворится или превратится в маленькую птичку, вроде колибри, и, взмахнув крылышком, вылетит из этого разговора, из этого дома, из этого дня. По крайней мере, на лице у нее было написано: «Как мне всё это надоело!», а ведь еще несколько минут назад она вся светилась от радости и вдохновения.

Я пытался перекричать их всех и вообще был на седьмом небе от счастья. Мою идею не отвергли, не отмели – «своих забот полно», – а приняли как родную. Я смотрел на них, моих взрослых, готовый одновременно разрыдаться или броситься их обнимать. Потому что это оказалось ни с чем не сравнимым чудом – получить помощь от своих. И когда я уже склонялся к пункту «разрыдаться», затрещал звонок домофона. Приехал мой папа.

И я выложил им наш с Алексеем план. Мы должны, должны во что бы то ни стало хотя бы чуть-чуть и ненадолго, но украсить жизнь больницы. Потому что как никто другой знаем, как там может быть плохо. И потому что, если ребята, которые там оказались, хотя бы на пару часов на что-то отвлекутся и чему-то порадуются, им наверняка станет легче. И кого-то мы наверняка отвлечем в самую трудную для него минуту, когда он готов будет сдаться и не бороться дальше. И чья-нибудь усталая мама во всем черном вспомнит, как это приятно – улыбаться. Окна от пола до потолка мы, конечно, не прорубим, но что-то же можем сделать!

И мы попрощались с намерением изменить жизнь в больнице.

А потом мы подумали, что надежда – это не только когда тебя поддерживают. Надежду надо увидеть. Немного подбодрить свой организм, чтобы он мог держаться, пока ему плохо.

Слушай, – сказал я. – Помнишь, ты говорил, у тебя в палате все плачут? – Конечно помню. – Вот как-то надо сделать так, чтобы они не плакали. Чтобы у них была надежда. И чтобы им было с кем поговорить.

Вот такой я тебе больше нравлюсь? Да если бы у меня не было тебя, я бы уже еле дышала. Свобода! Что ты вообще понимаешь? Да у меня куча своих дел и интересов! Я, может, еще замуж выйду

Глядя на этот силуэт в платочке из кухонного полотенца, я понял, что моя бабушка – лучшая в мире. И что если бы у меня ее не было, я бы тоже еле дышал.

Почему это? – подобралась бабушка. – Ты же всё время со мной. Никакой личной свободы.И тут бабушка снова ужасно возмутилась – как в тот раз, когда она обозвала меня лучшим внуком на свете. – Что за ерунда?! Противно слушать! – сказала она и снова занялась блинами.