Глава 1

Кира

Переулок города

Мой главный недостаток – жалостливость. С него все началось и им, похоже, закончится.

Я попала в беду, захлебнулась в болоте неприятностей. Муж на поверку оказался чемпионом среди уродов и стал бывшим, вот только это не спасло меня от последствий. По черной схеме он продал мою квартиру в центре. Навесил на меня кредиты, как жемчужины на нить бус, и торжественно оставил одну.

У меня справка, что я не дружу с головой, и даже месяц заключения в дурке. Все это виртуозно нагло провернули, чтобы забрать мой дом. Как вам? Ужасает? А вот мне до сих пор кажется, что это приключилось не со мной.

Из-за постоянных визитов коллекторов на работу меня уволили из ветеринарной клиники. Я не могу расквитаться с долгами, не могу снять квартиру, не могу толком жить. Раньше я еще перебивалась у подруг и подрабатывала на выезде к животным, но теперь, когда по пятам идут коллекторы, я не могу рисковать ничьим здоровьем.

Уже третий день я скитаюсь как бездомная. Не могу спать, не могу есть, не могу нормально дышать. Стоит мне расслабиться, меня находят. Говорят, что камеры с нейросетью теперь есть почти в каждом углу города, а у коллекторов – связи. Смеются в лицо. Отпускают, а потом снова ловят. Играют со мной, как хищник с грызуном, а я все жду момента, когда же найду ту норку, где меня не отыщут.

И вот меня снова выследили. Кажется, в этот раз я не смогу сбежать: безлюдный заснеженный городской переулок, глухая ночь, вокруг никого.

– Зачем я вам? У меня же ничего нет! – Мои ноги подворачивались на ровном месте – даже сапог слетел от испуга.

– Как это ничего нет? Есть ты! – заржали три амбала.

Их огромные фигуры смазались для меня в серые тени монстров. Рты казались большими, а зубы будто разрослись в два ряда.

Про себя я решила, что буду биться до последнего: вцеплюсь зубами, буду бить руками и ногами. Пойду на все, даже на выкалывание глаз. Так просто они меня не возьмут. В конце концов, однажды я даже с мастифом справилась в клинике, чем они хуже?

А пока постараюсь выяснить их планы.

– Вы хотите запереть меня в борделе? – Вопрос так легко звучал в голове, но с таким трудом вылетел изо рта.

– В борделе? – поморщился один, самый главный, судя по борзым повадкам. – Слишком долгая окупаемость.

– Тогда что?

– Ты молода, красива, но главное – здорова. По частям стоишь гораздо больше, чем сумма твоего долга. Ты же знаешь, что сейчас пригодится все? Пересадка лица, глаз, почти всех органов. Сумма получится немаленькая! Это будет нашей компенсацией.

Меня затрясло от ужаса. Разве может быть что-то хуже? Почему все кошмары жизни достались мне? Я же молодая, не пожила еще. Только мужики попадались козлиной породы. Неужели нет в жизни справедливости? Я не прошу принца, просто нормального мужика. Ну хоть раз!

– Не надо. Пожалуйста! Это не я брала все эти кредиты! Это мой бывший муж. Разберите лучше его на запчасти! – Я выставила перед собой сумочку, будто эта крошка имела суперсилу и могла меня спасти.

Обычно я натура жалостливая и сердобольная, никогда бы не предложила живого человека взамен себя, но бывший – настоящая свинья, которая и должна пойти на заклание. Где были мои глаза, когда я за него выходила?

Амбалы снисходительно поглядывали на меня. Ни один не замахивался, не доставал оружия, потому что не воспринимал меня всерьез. На лицах – выражения победителей.

Изо рта главного полилась заключительная речь:

– Согласен, муж у тебя урод. Но он умный урод, а ты глупая дурочка. Надо было бежать из страны, пока не поздно.

– П-п-приставы не выпускают. – Пусть не думают, что я не пробовала. Еще как!

– Вот я и говорю, что ты дурочка. Думаешь в рамках закона? Ну-ну! Недолго тебе еще думать осталось. Была бы умнее, купила бы поддельные документы и сделала ноги.

И правда надо было! Если все со мной играют не по правилам, то почему я придерживаюсь буквы закона? Что мне терять? Ни родителей, ни детей нет. Даже если бы меня поймали, в тюрьме я была бы в безопасности.

Сейчас одна надежда – на мой язык:

– Пожалуйста, отпустите меня. У вас что, нет матерей и сестер? Если бы с ними так обошлись, что бы вы сделали?

– Ничего личного, крошка. Кто-то должен выплатить долг. Мы тебе десять раз давали возможность убежать. Десять! Глупая птичка – мертвая птичка. – Самый молодой был достаточно откровенен. Ржал надо мной он тоже от души.

Огромный сугроб взорвался от хохота амбалов ледяными осколками. Из снежной пелены отделилась фигура. Вихрь пронесся между троицей, играючи раскидывая негодяев в стороны. Коллекторы сами не поняли, как оказались вверх ногами в сугробах у стены. Отряхнулись, ошалело нашли глазами противника и ощетинились ножами, кастетами и дубинами.

Защитник замер ко мне спиной, а снег все еще кружился вокруг его ног. Пепельные волосы перебирал ветер. Темное пальто нараспашку развевалось, будто плащ супермена. Широкие плечи высокого незнакомца загораживали меня от неприятностей. Хотелось поставить мир на паузу, пока враги разлетелись и я в относительной безопасности, и остаться в этом миге навсегда.

– Это вы трупы, – сказал обладатель приятного баритона, а потом обернулся ко мне и подмигнул: – Оборотня по объявлению заказывали?

***

За некоторое время до событий в переулке. Логово лис

– Что с ним? – Глава клана лис размашистым шагом вошел в подземные апартаменты командира спецвойск и споткнулся на ровном месте, глядя на происходящее.

– Разве сам не видишь? Это гон, – лениво растянулся Майконг на скамье под штангу.

– Я вижу, что Никс с петрушкой в зубах пляшет как полоумный. От этого есть лекарство?

– Ага. Смерть все лечит, – зевнул Майконг.

Майконг – не только его вторая ипостась, но и имя. Ошеломительной красоты брюнет словно выпячивал свою мелкую, но крайне редкую породу напоказ. Саванный лис – что с него взять? Но нет, он нес себя с таким достоинством, будто был царем зверей.

Не сказать, что Макс, новый глава лис, проигрывал на его фоне. Они просто были разными, как небо и земля. Лидер лис был огненным снаружи: медные, почти красные, волосы словно кричали: «Поберегись!» Однако лис имел невероятно сдержанный характер: уже два года он в поте лица разгребал накопившиеся проблемы рыжих. Его пульс бился в унисон с пульсом жизни клана.

Майконг же был полной его противоположностью: бледный, с темными дугами бровей и черными как ночь волосами, словно отпечатанный в черно-белых тонах. Холодная и неприступная внешность таила в себе неудержимый темперамент. По одному взгляду было понятно, что он живет как хочет и где хочет.

– А что, погуманней смерти есть? – Глава лис присел на сиденье велотренажера и осмотрелся.

В гостях у песца Макс бывал редко. Апартаменты Никса просто ломились от железа. Правда, временно живущий с хозяином «норы» Майконг приспособил многие гантели под подставки. Но, несмотря на старания саванного лиса, обстановка все равно больше напоминала тренировочный зал, чем дом.

– Можно его вырубить. Или в сугроб окунуть. Вчера помогло. – Майконг взял коктейль с пола и лениво потянул напиток через соломинку.

Имя песца – Никс – на латыни означало «снег». Большего и говорить не нужно. Полярный лис просто обожал зиму. На ледяные заплывы командира собирались поглазеть все виды оборотней. Чудеса: нормальные двуликие ненавидят зиму, медведи вообще в полуспячке, а этот кайфует.

Так что песец стоял особняком не только среди лис, но и среди всей братии сверхов. Наверное, поэтому Майконг чувствовал в нем родственную душу. Им обоим не давали имени при рождении, они сами называли себя именами нарицательными, понятными в каждой стране мира. Исходили весь свет, и трудно найти место, где не бывал бы их нос. Саванный лис, только услышав историю попадания Никса в клан, сразу понял, что между ними есть что-то общее. Оба выросли без родителей, заядлые одиночки, и выгрызали путь не то что к счастью – просто вперед. Песец второй год работал на лис по контракту, чтобы привести рыжих в боевой вид, и никто не знал, сколько еще он пробудет с ними. Майконг оценил его свободу духа и затесался в ряды лис сначала из чистого любопытства.

Казалось, что саванный лис безразличен к сегодняшней проблеме гона у танцующего друга. Но это только на первый взгляд. Под лавкой лежал пистолет с дротиком снотворного на крайний случай. Рядом наготове стояла коробочка холода для одной горячей головы.

Глава рыжих в это время вернулся к наблюдению за хозяином апартаментов. Все-таки лисы – одни из самых привлекательных хищников. Глядя на гибкость мускулистого тела песца, на удивительную грацию мощного оборотня, глава рыжих поражался. Было в этом природном брачном танце что-то завораживающее даже для мужчин. Теперь понятно, почему именно таким образом полярные лисы завлекали в свои сети противоположный пол: перед ними не устоял бы никто. Не зря Майконг требовал отменить все вылазки на этой неделе. Если бы на выезде песцу «поплохело танцем», оборотницы столицы сцепились бы не на жизнь, а на смерть, чтобы быть с ним.

Лидер клана оглянулся на закрытую на семь замков дверь. Надежна ли она? Молодые лисички могут спать спокойно?

Майконг заметил пристальный взгляд Макса в сторону выхода и спрятал улыбку за стаканом. А ведь глава не хотел ничего слышать об отмене операций. Теперь-то он понял всю серьезность положения!

– Как хорошо, что я не песец, – покачал головой Макс.

– Почему? Иногда я даже завидую Никсу. Он один среди лис в звании командира объединенных спецвойск оборотней. Может затормозить метаболизм, пройти пешком невероятное расстояние, ест все – от корешков до мяса. А если есть нечего, то выследит медведя и доест за ним. Уникальная живучесть! Только с гоном не повезло – природа берет верх. Зато наблюдать весело. Он всегда такой серьезный, а тут умора!

– И долго его так колбасить будет? – беспокойно заерзал на месте Макс.

– В том году неделю штормило. Надеюсь, в этом покороче будет. Все-таки не молодеет, – сочувствующе усмехнулся Майконг.

Обычно саванный лис нигде не задерживался, но клан городских рыжих оказался очень занятным. Майконг даже присоединился к спецвойскам, чтобы задержаться подольше. Правда, за неимением собственной жилплощади пришлось поселиться у командира, но скоро его собственная нора будет готова. Впервые свободный атом остановится. Майконг был уверен, что песец будет скучать по его компании, когда он съедет к себе, хотя Никс никогда в этом не признается.

– Шутишь? Ему тридцать. В самом расцвете сил, – фыркнул глава лис.

– Я бы поспорил. Иногда нудит на все сто, – в сердцах пожаловался Майконг, глядя на песца.

Они могли сколько угодно подкалывать друг друга, но лучшего понимания еще поискать. Песец был подобен цунами, Майконг – серфингисту на самой большой волне. Полярный лис – потопу, саванный лис – ковчегу. Пепельный блондин – землетрясению, а брюнет – сейсмостойкому зданию. Казалось, что этот беззаботный приятель даже гон песца контролирует, но помогает не потому, что надо, а потому, что хочет.

– Так мы ничем не можем помочь? – Макс не сводил глаз с песца.

Как не вовремя командира накрыло! Межклановый совет оборотней запрашивает все силы на помощь с восстанием Бродячих, а лисы без командира снова окажутся не у дел. Главе жуть как не хотелось вновь возвращаться к тому дню, когда и МСО, и все остальные воспринимали рыжих умными слабаками.

– Можем помочь, но Никс нас убьет, – безразлично пожал плечами Майконг.

– Чем помочь? – Рыжий Макс подобрался от любопытства, зная, что у саванного лиса самое нестандартное мышление из всех, кого он знал.

– Можно подсунуть ему молоденькую лисичку. Из рыжих по нему половина сохнет, только рады будут помочь.

– Я еще нужен клану! Только дела наладил с таким трудом, а ты меня в пекло хочешь кинуть? Никс нас не простит, если проснется женатым. А ради утехи я на это не пойду. Может, человеческую девушку ему предложим? – почесал затылок Макс.

– А девушка будет не против? – с интересом поднял голову со скамьи Майконг, удивленный легкомысленным предложением главы. От кого угодно, но от гиперответственного Макса он не ожидал подобного. Предложения мужчин сегодня друг друга стоили.

– Так мы прогоним через программу по подбору пар. Вдруг окажемся купидонами? – пояснил свою идею молодой глава.

– И что? – скептически поднял темные брови Майконг. – Итог один – с утра нас ждет смерть от рук Никса.

– Вдруг мы ему истинную найдем? Будет должен до конца жизни, – романтично усмехнулся рыжий Макс.

Майконг загорелся идеей:

– Истинную вряд ли, но чем черт не шутит. Всегда хотел посмотреть, как это это приложение работает. Тут его телефон как раз под боком. Попробуем-ка!

– А он ни разу себя не пропускал через программу, не знаешь?

Все силы новый лидер рыжих тратил на восстановление репутации и мало вдавался в дела любовные. Особенно чужие дела.

– Никогда. Говорит, что у программы слишком много недочетов и он не готов полагаться на машину. – Майконг говорил так, словно был согласен с песцом.

– Вот и посмотрим. Есть запись голоса Никса? Ага. Теперь данные заполняем, карточку рождения. Все, программа его нашла. – Пальцы Макса летали над смартфоном.

– Ого, тут и медицинские данные дамы есть! – сунул нос Майконг.

– Еще бы! Наш клан постоянно обновляет приложение, – гордо приосанился новый глава лис. – Теперь подходящего оборотню человека можно определить в два счета. Голос, отпечаток пальца, все данные из финансовых систем – тут же распознают личность. Раньше мы работали только с аудиозаписью, а теперь со всеми доступными данными. И больше ошибки, подобной той, что произошла в том году у медведей, не будет.

– А что там было? – Майконг еще многого не знал, но был очень любопытен по природе. Впрочем, как и любой лис.

– Ты не знаешь? – удивился Макс.

– Я бы не спрашивал, – фыркнул брюнет.

– Это та еще история. Знаешь Людвига из клана косолапых?

– Этого коротыша, которого так смешно назвали? Конечно помню! – поморщился Майконг, будто смешное имя доставляло ему боль.

– Так вот. Программа показала девяносто восемь процентов совместимости, представляешь? – В голосе Макса чувствовалось восхищение.

– Вот это результат. Но я чувствую подвох. – Майконг прекрасно ощущал грунтовые воды, что могли разрушить города.

– Конечно. Потому что в нем росту метр тридцать, а в девушке два пятнадцать. У них так ничего и не получилось. – Макс расстроенно почесал локоть.

– Почему? Разве размер оборотня имеет значение? – Тема размеров задевала Майконга за живое. Такой крупный в человеческой форме, в животной он был меньше шакала.

– В Людвиге дело. Он комплексовал дико, хотя стоило им заговорить, как чувствовалось – половинки.

– Она истинная? – саванный редкий экземпляр произнес это слово так, будто ставил его под большое сомнение.

– Истинная!

– Тогда не понимаю, в чем проблема? Притяжению просто невозможно сопротивляться. По крайней мере, я так слышал, – сказал Майконг таким тоном, будто ни черта не разбирался в этой теме.

– Он и не сопротивлялся. Что не мешало ему переживать из-за своего роста. В итоге парень пошел на крайние меры: ломал ноги, чтобы быть на несколько сантиметров выше. Пил всякие непонятные стимуляторы. Даже в Тибет ездил на божественную растяжку, – поделился Макс.

– И что? – захлопал глазами Майконг.

– Что-что… доэкспериментировался. На дурость пошел – позвоночник растягивать. Думал, регенерация выручит. Переборщил. Теперь ему уже ничего не поможет – калека. – Глава лис заметно погрустнел.

– Жуткая история, – скривилось прекрасное лицо Майконга.