В высокогорье воздух разряжен, поэтому следует беречь глаза и все тело от сильного ультрафиолетового излучения с помощью солнцезащитных очков и крема с SPF-фактором. В горах старайтесь полностью закрываться, оставляя открытыми только лицо и руки, которые следует регулярно смазывать кремом от загара. Тибет – страна ветра и пыли, поэтому для глаз и носа у нас есть увлажняющие капли, для губ – защитная помада, и еще мы купили специальные маски от пыли… (Алекс. Ильг.)

– А зачем вы взяли растворимые супы и каши? Разве в Тибете нет ресторанов? (Оля.)

– Оленька, Тибет – страна особая. Здесь у людей иное мировоззрение, иная система ценностей, отличная от европейской культура и религия… И в горах, конечно, нет ресторанов. (Алекс. Ильг.)

(Тибет, Лхаса)

Дорога из аэропорта в Лхасу проходила по долине реки Брахмапутра. Деревни, стада, огороды… и горы вокруг. Лхаса находится на высоте 3650 метров над уровнем моря, и в переводе с тибетского означает “место богов”.

В машине Оля спрашивала Александра Ильгизировича, как они доберутся до Димкиного монастыря: по железной дроге или на машине?

Железная дорога в Тибете есть. Это самая длинная и самая высокогорная в мире, Цинхай-Тибетская железная дорога; 960 км которой расположено на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря! Протяженность дороги – 1956 км. Движение на участке Синин-Голмуд было открыто еще в 1984 году а участок от Голмуда до Лхасы строился как раз сейчас…^[23] Ну никто же не знал, что Ольга Владимировна, жена “олигарха” Васи из Москвы, в Тибет соберутся!

– Как на такой высоте можно строить железную дорогу? – удивлялся Саша.

– Я тебе отвечу, как, пока нам не дали китайского гида-КГБэшника. Нет на свете таких вершин, которые не смогли бы взять китайские коммунисты. Железную дорогу на Лхасу строят не вольнонаемные трудящиеся… (Алекс. Ильг.)

 
“Десять лет трудовых лагерей,
И в подарок рабочему классу —
Там, где были тропинки зверей,
Проложили Тибетскую трассу”.
 

…

– Александр Ильгизирович, мне Макс^[24] сказал, что добраться до нашего монастыря можно только на джипе. Два дня на джипе, а потом двадцать километров пешком! Мы после такого трекинга выживем?! Или мне с женой попрощаться, пока связь есть… (Саша.)

– Замечательно, значит, вы с Ольгой увидите кусочек Тибета. Вы будете потрясены! Только перед трекингом надо хорошо выспаться…. (Алекс. Ильг.)

И Оля бы выспалась, если бы не горная болезнь, которая “накрыла” ее в четыре часа утра. Она проснулась от ужасной головной боли и сильного озноба…

– Оль, тебе тоже плохо? – в дверь барабанил Сашка. – Отрывай, сейчас мы тебя вылечим!

После экстренного лечения Оле приснился добрый Синий Дельфин, который спас маленькую девочку от кровожадной Полурыбы-полузмеи Мурены. Перед пробуждением, во сне светило

Солнце, летали Веселые Стрижи, не обращая внимания на искавшего что-то в земле Слепого Крота. Потом Крот нашел поилку с тибетским чаем, и пил его до тех пор, пока чудесным образом не прозрел…

Александр Ильгизирович удержал Ольгу в Лхасе еще на один день, мотивируя это тем, что надо кое-что докупить. На самом деле – для лучшей адаптации к условиям высокогорья. Набор высоты должен быть постепенным. При наборе каждой тысячи метров, желательно хотя бы один день пробыть на этой высоте.

– Я думала Лхаса – маленький “город небожителей”, а здесь давно уже цивилизация… (Оля.)

– Население Лхасы – семьдесят пять тысяч человек. Это раньше в Лхасе жили боги и люди, осознанно отказавшиеся от внешних материальных ценностей для внутреннего духовного познания, а сейчас это китайский город. С 1985 года китайцы возвели здесь многочисленные современные строения. Мы посетим сегодня рынок Баркор… (Алек. Ильг.)

…

Вокруг храма Джоканг расположен старый район Баркор.

– Во все времена здесь шумел восточный базар. И сегодня на прилавках можно найти все что угодно… (Алекс. Ильг.)

– Только вряд ли что-то нужное. (Саша.)

Обедали они в том самом кафе, на балконе которого любил сидеть Димка. Внизу, по часовой стрелке, обходили храм паломники буддисты, а против часовой – немногочисленные поклонники религии бон…

На крыше храма Оля долго смотрела на окружающие Лхасу горы, на небо с облаками. “Что ждет меня там, за этими горами?!” На душе было тревожно, но солнце наполняло героиню жизненной силой. Сегодня, 26 ноября был праздник Солнца…

Возвращались в отель уже поздно вечером. Шли по какой-то улице и неожиданно увидели дворец Потала…

– Ничего себе! Я никогда не видел его ночью, – сказал восхищенный Александр Ильгизирович.

Иллюстрация. Загадочная Потала.

Фотография Тырченкова А.В. (Цвет. илл. 3)

Стоявший на берегу озера дворец отражался в воде, и получилось сразу два дворца. Оля пыталась сфотографировать открывшееся им чудо.

– Дай сюда фотоаппарат, а то снимки испортишь! (Саша.)

…

Странные сны, к которым уже привыкла Оля, перестали быть страшными. Сначала во сне шел Золотой Дождь, потом прилетел Златогривый Пегас и растоптал своими серебряными копытами Ядовитую Гадюку. А потом Олю опять накрыла горная болезнь…

(Тибет, Лхаса-Шигадзе-Сага-озеро Манасаровар)

– Оля, может быть, ты все-таки переобуешься? – спросил Александр Ильгизирович, озадаченно глядя на каблуки-шпильки.

– Нет! – гордо ответила Оля.

– Не стоит, Александр Ильгизирович, не стоит с ней связываться. Поверьте моему многолетнему опыту. Она упрямая, как коза. (Саша.)

– Но она же ноги сломает? (Алекс. Ильг.)

– На этот счет можете быть абсолютно спокойны: она даже по пляжу ходит на каблуках. Сломает она не ноги, а свои каблуки, вот тогда и переобуется в нормальную обувь. (Саша.)

Ольга отказалась одевать бандану, чтобы “не испортить прическу”. Солнечные очки, по ее мнению, “оставляли белые пятна на лице”, а жирный крем от солнца “вообще портил кожу”. Александр Ильгизирович не знал, как убедить ее выполнить эти необходимые в горах мероприятия, а Саша предложил обратить внимание на лица местных жителей. Лица коренных жителей Тибета были красными, обветренными, со слезящимися глазами и растрескавшимися губами… Оля, увидев, что ожидает ее в недалеком будущем, не только намазалась кремом, но и замоталась платком, как арабская женщина.

…

По дороге героиня удивленно смотрела по сторонам. Никогда в жизни не видела она такого яркого солнца, невыносимо синего неба и удивительных гор. Вокруг были снежные горы, тибетские деревни, бесконечная дорога… Белые одно-двух этажные деревенские домики с красной окантовкой по верху напоминали маленькие тибетские монастыри. На оградах лежали стопки сушеных ячьих лепешек – единственного доступного топлива в Тибете.

Деревни сменяли друг друга. Населенные пункты отличались цветом домиков и крыш, а вот победоносно развивающиеся китайские флаги всегда были красными.

Водитель ехал очень медленно.

– В Тибете вообще никто никуда не торопиться, – вздохнул Саша.

– В этом разница между западным и восточным менталитетом… (Алекс. Ильг.)

– Ага, разница. Если в России две беды: дураки и дороги, то в Тибете только одна – дураки. Потому что только дураки могут ехать по свободной дороге со скоростью пятьдесят километров в час! (Саша.)

– Мало того, что ползет как черепаха, так еще и поет! Я его сейчас убью, – сказала Оля, имея в виду водителя.

– Здесь просто не разрешено ехать быстрее, – разъяснил ситуацию Александр Ильгизирович. – Мы же на оккупированной территории находимся…

– Что-то я не приметил гаишников, одни голодные тушканчики бегают… (Саша.)

– А ты обратил внимание, что на каждом въезде в деревню находятся КПП? Там контролируют скоростной режим. Поэтому мы стояли и ждали на обочине, чтобы не приехать раньше положенного времени… (Алекс. Ильг.)

– До чего же хитрые эти китайцы! (Саша.)

– Александр Ильгизирович, я столько раз спрашивала у водителя про реку, а он все время отвечает мне, что это Брахмапутра. Он надо мной издевается?! (Оля.)

– Но это, действительно, Брахмапутра или Ярлунг Цангпо. Дело в том, что эта река протянулась вдоль всего центрального Тибета. Во время летних дождей вездесущая Брахмапутра разливается, и пейзажи Тибета начинают напоминать Юго-Восточную Азию. Между прочим, через нее нет мостов… (Алекс. Ильг.)

– Днем цветовая палитра Тибета потрясающа… (Оля)

– Да уж! Снег и ветер. Ветер и снег! (Саша.)

– Синее небо. Бежевые и темно-коричневые горы. Бронзовозолотые горы, серебряно-золотые… Сияющие снежные вершины. Ледники, струящиеся по склонам гор, словно корни гигантских деревьев, или как будто пенящиеся волны бушующего моря… (Оля.)

– Я в прошлый раз был здесь в сентябре, вот тогда была красота. Склоны гор были покрыты зеленым мхом и разноцветными травами. Вокруг раскинулись бронзовые поля. Горы были совсем разноцветными: зелеными, бежевыми, бардовыми… А на закате они окрашивались в розовые, золотые, темно-синие и сиреневые цвета. (Алекс. Ильг.)

– Горы напоминают огромных мифических монстров. Небо и сказочные великаны… Нереальные пейзажи! (Оля.)

В машине звучала тибетская музыка. На горных перевалах закладывало уши…

– Ну, вот, мы и добрались до Саги, – сообщил китайский сопровождающий.

Ночью добрая Белая Корова поила Олю молоком. На горизонте лишь на мгновенье появился Черный Носорог, но тут же пропал, растворившись в Белом Тумане. Оля проснулась и облегчено вздохнула. Больше ей не снились мифические животные.

…

– Как вы и предупреждали, Александр Ильгизирович, на улице не лето, – констатировал Саша за неторопливым ранним завтраком.

– С декабря по февраль – самое холодное время в Тибете. (Алекс. Ильг.)

– Это я уже понял. (Саша.)

– Здесь устанавливает холодная и сухая погода, и посещение Тибета в это время проблематично. Все перевалы занесены снегом и проезд часто не возможен. Но в долинах, расположенных невысоко, снега совсем немного. Надеюсь, что мы доберемся без приключений… (Алекс. Ильг.)

– То есть нам повезло? Могло быть и хуже? Я вот что думаю… Оль, может нам еще и вокруг Кайласа обойти? Заодно уж. Когда Дмитрий в следующий раз свалится, не известно… (Саша.)

– Кайлас отсюда далеко… (Алекс. Ильг.)

– Но ближе чем Москва! (Саша.)

Оля почти не участвовала в разговоре, она приходила в себя после гестхауса, в котором они ночевали, и пыталась представить, что же будет дальше. В “гостинице” не было горячей воды; не было даже кранов, откуда эта вода могла бы течь. Не было ванны и туалета – была дырка в полу, в деревянной будке на улице. Так как электричество включали на час в день, то ночью в туалет надо было ходить с фонариком на голове… Это потом, во время трекинга в горы, Оля поймет, что отсутствие бытовых удобств – это, конечно, проблема, но нехватка кислорода – проблема куда более существенная!

…

Когда Оля шла по горной тропе к Димкиному монастырю, она плакала. Тушь разъедала глаза, глаза слезились, и она почти ничего не видела вокруг. Как и обещал Саша, каблуки сломались очень быстро. Героиня переобулась в трекинговые ботинки, стерла с лица косметику, убрала в “хвостик” свои роскошные кудрявые волосы и перестала требовать “элементарных человеческих удобств”.

– Ну, вот и акклиматизировалась, – улыбнулся Саша.

Теперь Оле не надо было смотреть под ноги, и она увидела неземные Рериховские пейзажи^[25]. Снежные горы, небо и буддийские ступы, увешанные флажками. Эти цветные молитвенные флажки в Тибете повсюду – на вершинах гор, в долинах, над монастырями и жилыми домами…

– А что означают эти флажки, которыми опутаны горные вершины? (Оля.)

– На этих флажках написаны молитвы. Тибетцы, верующие буддисты, вывешивают их в местах, где дует ветер. Флажки колышутся на ветру, и ветер разносит на дальние расстояния положительную энергию их священных текстов. (Алекс. Ильг.)

Пройдя двадцать километров пешком, Оля стала другой…

…

Когда вечером, с рюкзаками за спиной, Александр Ильгизирович, Саша, Оля и Макс, наконец-то, добрались до Димкиного монастыря, в Ольгиной голове остались две мысли. Первая: “Только бы он не умер за эту неделю, пока я добираюсь к нему”. Вторая: “Какие же должны быть проблемы в жизни у человека, чтобы он приехал в этот суровый край по собственной воле?!”. Оля имела в виду, конечно, Дмитрия, а наблюдавший за ней Аполлон имел в виду кого-то другого.

Иллюстрация. Золотые вершины Тибета.

Н.К. Рерих “Путь в Шамбалу”. (Цвет. илл. 4)

Уставшие путники остановились передохнуть. Монастырь был уже виден. Олю преследовала музыка звенящих колокольчиков и, даже когда она закрывала глаза, разноцветные флажки продолжали трепетать на ветру… В голове осталась только одна мысль: “Только бы он был жив”.

Иллюстрация. Монастырь в горах.

Н.К. Рерих. “Гималаи. Темно-синие горы, постройки на холме”. (Цвет. илл. 5)

Оля вошла в келью, где лежал Дмитрий, увидела его, и пол медленно поплыл из-под ног… Саша едва успел поймать ее: – Ты только не падай!

– А, он точно, живой?! – спросил Оля Ганса, немца-монаха, который привел их к Дмитрию.

– Живой-живой, это я тебе как специалист по смерти говорю. (Аполлон.)

– Пол, а ты к смерти какое отношение имеешь? (Оля.)

– Здрасьте вам. Вообще-то, я – демон смерти, убийства, и даже человеческих жертвоприношений, но, правда, освященных ритуалами. (Аполлон.)

– Как же можно быть целителем и губителем одновременно? (Оля.)

– Это кто говорит? Ты же Димку своего постоянно спасаешь. Зачем? Чтобы потом, когда он придет в себя, сделать ему еще больнее. Разве не так? (Аполлон.)

Оля нахмурилась. – Не так однозначно.

– Но и у меня все не так однозначно. Жизнь вообще, слава богам, изменчива и разнообразна. Добро превращается в зло, которое становится добром. Я же хранитель гармонии, это моя божественная обязанность. (Аполлон.)

– У тебя столько ипостасей, как ты в них не путаешься? (Оля.)

– “У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей”^[26], что уж говорить о богах. (Аполлон.)

– Пол, почему с ним это случилось?! (Оля.)

– Что? (Аполлон.)

– Как что? Ты что же, белокрылая бестия, считаешь, что с ним все в порядке?! Ты же его ангел-хранитель… (Оля.)

– Ты ничего не перепутала, дорогая? Кто его ангел-хранитель? (Аполлон.)

– Зачем? Зачем… так жестоко?! (Оля.)

– Оль, он сам попросил существенных изменений. Это его выбор. На мой взгляд, хороший выбор. Тибет – единственная страна, где родилась наука о смерти – танатология… (Аполлон.)

– Поэтому ты его почти убил? (Оля.)

– Не преувеличивай, пожалуйста. Без сознания организм имеет редкую возможность отдохнуть. Он же не может в таком состоянии ни есть, ни пить, ни курить, ни баб трахать. Кроме того, сокращенное потребления сахара снижает биологическую активность мозга, что тоже полезно. Там, где он сейчас находится, нет ни света, ни звука, ни запаха, поэтому человек очень скоро начинает видеть, слышать и осознавать нужные ему вещи. Когда он придет в себя – станет совсем другим человеком, вот увидишь. Дней за сорок станет почти святым… Чакры – энергетические центры человека – закрутятся как новенькие, а это очень важно. С помощью муладхары человек побеждает страх перед физической смертью. Свадхистхана дает способности интуитивного самопознания. Манипура помогает ясновидению. Лнахата помогает устанавливать контакты и получать информацию на расстоянии. Активизация вишуддхи открывает возможность познания прошлого, настоящего и будущего. Аджнъя – “третий глаз” – пробуждает сознание. В сахасраре живет бог Шива. Эта чакра похожа на лотос с тысячью лепестков и сияет над головой как “десять миллионов солнц”… (Аполлон.)

Оля хотела перевезти Диму в больницу в Шигадзе.

– Нет, Оль, в таком состоянии его нельзя никуда перевозить! (Алекс. Ильг.)

…

Утром Оля проснулась на рассвете. Потрясающий вид на залитые солнцем горы открылся ей. Монастырь располагался на вершине невысокой отдельно стоящей горы, на высоте трехсот метров над тибетским плато. А высота над уровнем моря была четыре с половиной километра. Внизу в долине струился ручей, к которому приходили на водопой стада яков и коз…

Целый день Саша, Александр Ильгизирович и Ганс делали и делали какие-то дела, а Оля сидела рядом с Дмитрием, смотрела на него и слушала стук его сердца. – Ну, привет, дикий мой тибетский барс. Даже здесь тебе не удалось спрятаться от меня. Здравствуй-здравствуй, демон моей души… Как же мне помочь тебе, Дима? Как заживить сломанные крылья? Аполлон, солнечный мой бог, позволь мне подарить ему половину оставшейся жизни?

…

Вечером, когда на небе взошла убывающая, в три четверти, луна, Оля вышла на воздух. Было морозно. Богиня мудрости и лунного света, вечно юная красавица Артемида, освещала горы своим таинственным светом…