Читать книгу «Остров сирен» онлайн полностью📖 — Натальи Барабаш — MyBook.

Месяцем раньше

…Вообще-то мы попали в эту поездку случайно. Машкина газета готовила рекламную полосу про турагентства. И заказчики остались так довольны Машкиными пиар-статьями, что предложили отдых в Амальфи за полцены. На двоих.

Когда у Машки появляется что-нибудь на двоих, она не раздумывает, где взять пару. На мужиков ни ей, ни мне надеяться тут не приходится. 35 лет – возраст в России критический. Особенно для умных и красивых. Ровесники еще не развелись и только готовятся к новому броску на подросшую молодую смену. Мужики постарше наелись общения с эмансипированными женами и теперь ищут тех, кто будет смотреть им в рот (а на самом деле – в кошелек) – девчонок, что годятся им в дочери, а то и во внучки.

Правда, мы не теряем надежды. Поэтому я пребываю в пассивном поиске – жду, когда умный обаятельный незнакомец свалится на меня откуда-нибудь из космоса. Больше ему взяться неоткуда.

А термоядерная Машка находится в активном перебирании вариантов. Последний вариант только что был торжественно забанен прямо по физиономии: у него обнаружилась не только жена, но и еще одна любовница.

При полной разнице подходов результат был один.

– Итальянцы! – закатывала глаза Машка. – Вот наша надежда! Они последние сексуально активные европейцы. И женятся поздно. То есть прикинь: есть шанс встретить неокольцованного 40-летнего половозрелого мужчину. И попытаться отбить его у итальянской мамочки! Самое главное, Ленка! Их даже не испугает наш ум! Они не говорят по-русски, мы – по-итальянски. Полная гармония! А что, я знаю примеры!

Примером была бывшая Машкина одноклассница, ныне кандидат философских наук. В России такое звание для желающей выйти замуж – проклятое клеймо. А если к этому добавляется бешеное увлечение профессией…

Несмотря на выдающуюся женскую красоту кандидатши мужики сбегали от нее после первого же свидания, а иногда и перед ним.

Машка уж ее уговаривала: «Встретила перспективного кандидата – молчи! Смейся идиотским смехом! Поддакивай! Скрывай свой философский дефект! Ни один мужик не любит, чтобы баба была умнее его!»

Но чуть отойдет, возвращается, а та уже:

– Как? Вы не читали Кьеркегора?

И все. Только что был мужчина, а теперь только сквозняк от него в пространстве.

От горя кандидатша поехала в тур по Италии. И – не вернулась.

В каком-то городке местный мачо, подсев к ней в ресторане, решил, что Кьеркегор – это название коньяка. И на ней женился.

Машка мечтала повторить эту судьбу.

– А после свадьбы ты что с таким мужем будешь делать? Варить бесконечную пасту? – спрашивала я.

– Давай решать проблемы по мере поступления. Сначала найдем мужиков. Потом будем мучиться, что с ними делать!

И мы поехали.

Пока из мужиков около нас вился только этот странный Яков. Ну теперь появился еще Машкин капитан.

Остальные уличные приставалы очень смахивали на классических жиголо. Содержать бедных итальянских бездельников в наши планы не входило.

Впрочем, что бы мы ни планировали, этому не суждено было сбыться.

Я поняла это, как только Эля раскрыла дверцу сейфа.

Беспризорные деньги

– Что там? – спросила Машка.

– Паспортов нет. Ни моего, ни Якова. А это что?

Эля с таким недоумением уставилась на вынутую толстенную пачку евро, будто была не бухгалтером, а африканским аборигеном. Просунула руку поглубже – там лежало еще три. Навскидку – тысяч так сорок.

– Ни фига себе! – присвистнула Машка. – Вы что, идиоты – класть такие деньги в отельный сейф?

– Я вообще про них ничего не знала.

– Ты же вела дела. Яков что, выводил денежки не через тебя?

– Не знаю. Тут еще что-то…

Эля заторможенно вытащила с самого дна прозрачный файл. В файле лежала старая салфетка. На салфетке быстрыми росчерками был нарисован профиль девушки. Чем-то рисунок показался мне знакомым.

– Кто это? – строго спросила Машка.

Но Эля уже ревела: тихо глотала слезы и давилась всхлипами. Она привыкла быть невидимкой, а невидимки не плачут.

– Перестань реветь. Если ты и вдова, то по крайней мере богатая.

Тут Эля уже не смогла сдержаться и коротко взрыднула. Первый раз в жизни я видела бухгалтера, рыдающего над пачками найденных денег.

Я скорчила Машке гримасу, но она истолковала ее неправильно:

– А, там же есть еще одна вдова. Но, заметьте, про наличку она ничего не знает. Так что это твоя законная моральная компенсация.

– Маша! Не известно, откуда эти деньги и чьи они. Может, мафии. И вообще! Вдруг Яков сейчас вернется? А то будет, как в фильме «Не может быть». Мужа вызвали как свидетеля, а жена решила, что посадили, за полдня все продала и замуж вышла. Сбавь обороты.

– Куда я улечу без паспорта. – сказала Эля сквозь слезы.

И пока это было самое разумное замечание.

– Надо позвонить Красовскому. Спросить, нет ли у него Якова. Куда он вообще мог подеваться. – сказала Машка. – У тебя есть его телефон?

– Только секретарши и бухгалтера.

– Звони обоим.

Ни секретарша, ни бухгалтер не ответили.

– Сегодня же воскресенье! – будто извинилась за них Эля.

– Где он живет, тоже не знаешь?

– Знаю. В Позитано. Мы как-то подъезжали к его вилле. Но я внутрь не заходила. Яков сказал ждать в машине.

– Понятно. Тебе надо к нему съездить.

– А вдруг это он Якова… того? – спросила я.

– Нет, не может быть! – замотала головой Эля. – Такой культурный человек. Они же партнеры.

Я говорю – малахольная.

– Наверное, Маша, ты права. – продолжила Эля. – Надо ехать к Красовскому. Больше я здесь никого не знаю.

Я облегченно выдохнула. У меня давно зрело желание сгрузить Элю с ее проблемами на кого-то еще. Да и пачки денег внушали смутное беспокойство. В кино обычно вслед за кучей бабла появляются вооруженные гангстеры.

– Вот и чудненько! – сказала я, поднимаясь. – Маша, пошли, нам еще надо на экскурсию записаться.

И тут Эля схватила Машку за руку.

– Девочки! Вы же меня не бросите? – сказала она, заглядывая ей в глаза.

Вот как, как все сразу понимают, кто в нашей паре принимает решения?!

Игорь дома?

– Говори! – кивнула Машка Эле и нажала металлическую кнопку переговорного устройства.

Мы стояли у ворот виллы на самом верху вскарабкавшегося на отвесную гору разноцветного, как россыпь леденцов, Позитано. Отсюда открывался чудесный вид на залив с разбросанными по нему островами и соринками катеров. Но меня уже ничего не радовало.

20 минут мы спорили в отеле, куда девать обнаруженные Элей в сейфе деньги. Машка мечтала их перепрятать в номере, я предлагала сдать на хранение в банк, пока хозяйка сейфа не сказала рассеянно:

– Девочки, давайте их оставим, где были. От греха.

Потом Машка уговаривала Элю снять свой жуткий мешок и надеть к олигарху что-нибудь поприличнее.

Из приличного Эля согласилась только на дорогие солнечные очки, чтобы спрятать заплаканные глаза.

Потом мы сорок минут по жаре тащились на пароме от Амальфи до Позитано. Еще полчаса блуждали по отвесным улочкам, пока Эля искала виллу по знакомым с киноклассики ориентирам: «Там еще фонтан был. И дерево».

Машка перебирала длинными ногами, как старый боевой конь. Когда-то в своей газете она была лучшим расследователем. Но после одного громкого дела (о, когда-нибудь я о нем расскажу!) приняла решение с опасной и нынче никому не нужной профессией завязать. Ушла на тихое, как она думала, и хлебное место в пиар-службу. Но как только хоть где-нибудь намечалась какая-то криминальная тайна или скандал – немедленно вспоминала былое и бросалась на них со всей неутоленной жаждой к восстановлению справедливости.

Самое удивительное – криминальные тайны тоже по ней скучали и подстерегали в неожиданных местах.

Словом, ничего хорошего от визита к Красовскому я не ждала.

– Ну? – толкнула Машка нашу соседку, услышав в домофоне характерный шум.

– А Игорь дома? – запинаясь, спросила Эля, будто собиралась позвать олигарха поиграть во дворе.

– Представьтесь, – ответил ей мужской голос по-русски. – Кто вы?

– Я… Это… Я… бухгалтер Якова Абрамовича, – сказала Эля, скосив на Машку глаза. Я отметила про себя, что представиться невестой она не решилась.

В устройстве что-то зашуршало, и через несколько минут тяжелые ворота бесшумно поехали в стороны. Игорь был дома.

Русский накачанный парень с цепким взглядом в диковато сидящем на нем светлом костюме ждал нас у будки, похожей на приграничное КПП. Он кивком позвал нас за собой.

Вертеть головой по сторонам было неудобно. Но как не вертеть, если ты шагаешь по изумительно-ровной аллее из карликовых пальм, по бокам затаил дыхание сказочный сад с апельсиновыми деревьями, под которыми переплетаются узоры из ярких цветов. Справа тебе улыбается всеми балконами песочно-желтый домик, а слева – хмурит брови старинная каменная башня, которую превратили в дорогое антуражное жилье.

Вдалеке белела сама вилла – она как огромное ласточкино гнездо висела, прилепившись к скале всеми своими тремя этажами.

У входа мужик в светлом передал нас мужику в темном, быстрым шагом мы миновали просторный холл со стеклянными полками вдоль стен: в них танцевали фарфоровые человечки. И вышли на огромную террасу, углом огибающую виллу.

Вот где было настоящее великолепие. Внизу синело море. На белом парапете стояли вазоны с ярко-красными цветами, а на терракотовом мозаичном полу – пузатые древние амфоры с торчащими из них букетами пионов. Голубые мягчайшие диваны у стен, мраморные колонны, увитые зеленью. Среди этого пира для глаз мы не сразу увидели его. Зато, увидев, Машка сразу же сделала стойку. Там, за длинным столом у самой стены сидел загорелый до бронзовости красавец лет 45 в белой тенниске. Его каштановые волосы с легкой сединой были стянуты сзади в богемный хвост. Он секунду смотрел на нас яркими голубыми глазами, слишком живыми на античной лепке лице. Потом поднялся – высокий, поджарый, в смешных шортах с акулами – и, как все мужики, уставился на Машку. Эля его тут же поправила:

– Бухгалтер Якова – это я.

– Отлично, – улыбнулся олигарх так светло, будто поджидал нас с утра. И, дав нам угнездиться на неудобных жердочках стульев – венце современного дизайна, – вдруг ласково спросил у Эли:

– Ну и где он?

Приглашение на ужин

Эля судорожно сглотнула.

– Так он не у вас?

– Нет, дорогая, не у меня. Я думал, вы его мне принесли.

– Кого?! Якова?!

– Почему Якова? Архив. Яков сказал, что его нашел. Я передал ему денег…

– Сколько? – быстро спросила Машка. – 40 тысяч?

Я тоже подумала: теперь хотя бы понятно, откуда взялись пачки евро в сейфе.

Красовский посмотрел на нее с веселым удивлением.

– Маша, извините, не уверен, что могу об этом говорить. Но – побольше. А в чем дело, девушки? Куда вы дели Якова? Я его со вчерашнего дня жду. Телефон не отвечает.

– Вот! – сказала Эля. – Яков исчез. Ушел из отеля и не вернулся.

– Когда? – напрягся Игорь.

– Вчера утром. И с тех пор не звонил.

– Нехорошо. В полицию обращались?

– Только чтобы узнать, не было ли несчастных случаев. Их не было! – вмешалась Машка. – А сами вы когда его в последний раз видели?

– Месяц назад.

– Как же вы деньги ему передали?

– Маша, сейчас есть такая удивительная штука – интернет-банкинг.

– И такая прекрасная штука, как контроль за движением средств, – не удержалась Машка.

– Нам бояться нечего. У нас все законно. Правда, Эля? Яков, кстати, не говорил, куда пойдет, с кем встретится?

– Нет. – ответила Эля.

– А портфель? Такой старый рыжий портфель был с ним?

– Не помню. В номере его нет.

С каждым ответом Эли лучезарное настроение Игоря гасло, как закатное солнце.

– Не вовремя. Черт, как не во время! – покачал он головой.

Как будто Яков мог бы постараться и пропасть в более подходящее время.

Вдруг я затылком почувствовала чей-то взгляд. Быстро оглянулась.

Кто-то смотрел на нас из гостиной, почти приплюснув лицо к стеклу. Встретившись со мной глазами, пятно лица дернулось и мгновенно исчезло. Наблюдатель явно не хотел быть замеченным.

В спину дохнуло противным холодком.

– Как думаете, что могло с ним случиться? – строго спросила Игоря Машка.

– Пока не знаю.

– Но у вас же были общие дела!

– Маша, мне кажется, вы меня в чем-то подозреваете, – улыбнулся Красовский.

– Вы очень подозрительный тип! – парировала Машка с привычным кокетством.

Про себя я подумала, что такое богатство – само по себе обвинительный приговор. Но благоразумно промолчала. А Машка шла напролом:

– У вас были проблемы в Неаполе. Могла его убрать тамошняя мафия?

– Прямо вот убрать? Маша! Не смотрите столько сериалов. А кстати, деточка, вы проверили платежи? – заботливо, как у больной, спросил Игорь у Эли.

– Не успели. Мы хотели сегодня…

Глаза Эли были спрятаны под очками, но по дрогнувшему голосу я поняла, что она опять готова взрыднуть.

Игорь тоже это понял и накрыл ее руку ладонью.

– Спокойно. Разберемся! Сделаю пару звонков. Вы тут пока глотните чего-нибудь холодненького.

Игорь только зашел в гостиную, а официант уже устремился к нам с полным подносом.

– Вот это мужик! – сказала Машка, потягивая просекко. – Богатый, красивый – видела, какие мускулы? С чувством юмора. Губы только мне его не нравятся.

– Что с ними не так? – удивилась я, наслаждаясь льдистым аперолем.

– Бабские. Тонкие слишком и бантиком. Характер может быть говнистым.

Машка мгновенно сканировала каждого мужика, которого заносило в ее поле зрения. Ставила стопроцентно верный диагноз. А потом влюблялась в самого большого лгуна и изменщика. Такая у нее карма.

Похоже, нарисовался новый кандидат.

Эля в нашем обсуждении внешности Красовского участия не принимала. Она следила за тем, как он нервно мерит периметр гостиной, разговаривая с кем-то по мобильнику. Двигался он грациозно и красиво, как леопард в клетке. И я подумала: как нерациональна природа, отмеряющая одним – все, а другим (тут я вспомнила своего последнего ухажера – лысого, толстого, вечно перехватывающего пятерку до зарплаты невропатолога из больнички) – ничего.

– Пока глухо, – сказал он, вернувшись к столу и обращаясь почему-то к Машке. – Но мы над этим работаем. У меня предложение – а что если вам, девочки, остаться у меня на ужин? Подойдут интересные люди, поболтаем. В том числе и по нашему делу, – кивнул он Эле.

Я посмотрела на Машку и поняла, что она готова тут ужинать каждый день.

Действительно, это был тот случай, когда чужое богатство не давит, а возвышает.

Вилла была светло-радостной, Игорь – милый и свой, будто мы знакомы всю жизнь. Обаяние ли хозяина передалось дому или дом добавил владельцу золотого сияния? Но когда мы с ним сидели на веранде, казалось, будто рядом мурлычат сто котов.