– Ну вот, – незнакомка поморщилась, – опять лифт не работает! И вот так почти каждый день!

Она еще раз нажала свою кнопку – но с прежним результатом, то есть без результата.

– Придется пешком идти! – вздохнула женщина и невольно покосилась на свой тяжелый пакет.

– Давайте я вам помогу! – неожиданно для себя предложил Михаил и добавил, чтобы не показаться навязчивым: – Все равно мне почти до того же этажа, что вам.

– Ну что ж, – женщина окинула его внимательным, оценивающим взглядом.

Михаил по-своему оценил этот взгляд и назвал свое имя.

Женщина тоже представилась – ее звали Алина, и она решила, видимо, что ему можно доверить свой пакет.

Михаил взял у нее пакет (он и правда был довольно тяжелый), и они пошли вверх по лестнице.

– Вы говорите, что здесь лифт часто не работает? – проговорил Михаил, чтобы завязать разговор. – Я-то только что сюда переехал и еще не успел набрать статистику.

– Ну, я и сама совсем недавно въехала, но уже третий раз нарываюсь на такую неприятность.

– Хороший дом! Я давно искал что-то подобное – новый, удобная планировка, и притом в моем любимом районе – на Петроградской стороне. Я учился на Петроградке, в электротехническом институте, и очень люблю эти места.

Таким нехитрым приемом Михаил надеялся разговорить Алину, надеялся, что она тоже расскажет что-нибудь о себе, но его надежда не оправдалась – она улыбнулась загадочно, но ничего не ответила.

Кстати, улыбка сделала ее еще привлекательнее.

Ну, нет так нет – наверное, не последний раз встречаются, еще успеют поговорить.

Они как раз проходили мимо его квартиры, и Михаил кивнул на дверь:

– Вот здесь я живу.

– О, я как раз над вами! – отозвалась на этот раз соседка.

Они поднялись еще на один этаж и остановились возле двери ее квартиры. Михаил протянул Алине пакет, улыбнулся:

– Рад был знакомству.

Алина тоже улыбнулась, поблагодарила за помощь и замялась.

Михаил понял, что она раздумывает, как бы вежливо и ненавязчиво дать ему понять, что в ее планы не входит приглашать его на чашку чая, – и пришел ей на помощь, сказал, что торопится домой, ждет важного звонка. Алина кивнула с явным облегчением, и на этом их первая встреча завершилась.

Снова они встретились через два дня.

Михаил зашел в небольшой антикварный магазинчик, расположенный в соседнем доме. Он не интересовался антиквариатом, но подумал присмотреть что-нибудь в новую квартиру. Какую-нибудь забавную вещицу для оживления интерьера.

Дверной колокольчик мелодично звякнул, Михаил вошел – и тут же увидел Алину.

Соседка стояла перед витриной, разглядывая небольшой акварельный портрет.

Увидев этот портрет, Михаил понял причину ее интереса.

Женщина на портрете была удивительно, просто неправдоподобно похожа на саму Алину.

Такие же широко расставленные янтарные глаза, такая же ямочка на подбородке, такие же волосы цвета палой листвы…

Такое сходство не бывает случайным.

Михаил готов был поклясться, что этот портрет написан с Алины. Хотя, пожалуй, нет – женщина на портрете была в блузке с кружевным воротником, какие носили лет сто назад.

– Сколько это стоит? – спросила женщина продавца, лысоватого мужчину лет пятидесяти.

– Двенадцать тысяч.

– Я куплю, – Алина достала из сумочки банковскую карту.

– Извините, но мы принимаем только наличные, – с явным сожалением проговорил продавец.

– Ох… – Алина порылась в своем кошельке. – У меня мало наличных, только шесть тысяч…

– Я вам одолжу недостающие! – неожиданно для себя предложил Михаил.

Алина оглянулась, увидела его, в первый момент не узнала, но потом улыбнулась, отчего очень похорошела:

– Это вы… но мне, честное слово, неудобно…

– Да бросьте вы! – Михаил уже достал из кошелька деньги. – Мы ведь соседи, а соседи должны друг друга выручать! Сегодня я вам помогу, а завтра, может быть, вы мне…

– Ну что ж, большое спасибо! – Алина взяла деньги. – Я вам сейчас же отдам…

Продавец аккуратно упаковал портрет, и они вместе вышли из магазина.

– Я вам сейчас же отдам деньги, – повторила Алиса, подходя к подъезду их дома.

– Да не спешите… это вполне терпит…

– Нет-нет, не люблю быть должна. Только знаете что… – Алина взглянула на него смущенно, – уж одолжаться так одолжаться. Вы не могли бы помочь мне повесить этот портрет?

– Запросто! – Михаил оживился, их знакомство обещало стать гораздо ближе. – Тогда я зайду к себе за дрелью.

– Отлично! А я пока заварю кофе. Или вы предпочитаете чай? У меня есть хороший, китайский.

– Пожалуй, кофе.

Михаил зашел к себе, нашел дрель, подумал, не взять ли бутылку вина – и не взял, решил, что Алина может плохо о нем подумать. Первое впечатление – самое важное.

Поднялся на седьмой этаж, позвонил.

Дверь тут же открылась. Алина стояла на пороге с портретом в руках. Он еще раз удивился, насколько этот портрет похож на нее. Она успела переодеться, была теперь в потертых джинсах и простеньком свитере, отчего вид у нее был домашний и удивительно уютный. Михаил смутился, на какое-то мгновение наступило неловкое молчание, которое он нарушил, проговорив неожиданно севшим голосом:

– Вот… дрель принес…

Алина улыбнулась, пригласила его в квартиру, провела в гостиную и показала простенок между двумя окнами:

– Вот, я бы хотела повесить этот портрет сюда.

– Отлично! – Михаил взял дрель наперевес и направил ее в стенку. – Вот здесь или чуть выше?

Алина показала ему нужное место на стене и сказала, что пойдет варить кофе.

Михаил проводил ее взглядом и приступил к работе.

Просверлил отверстие, забил дюбель, завинтил шуруп, повесил картину. Отступив в сторону, убедился, что она висит ровно, и крикнул в пространство дурашливым голосом, подражая сантехнику из своего прежнего дома:

– Хозяйка! Принимай работу-у!

Из кухни донеслось какое-то невнятное, нечленораздельное бормотание.

Он немного подождал и снова позвал Алину, на этот раз своим обычным голосом.

Когда и на этот раз никто не появился и не ответил, Михаил вышел из гостиной и заглянул на кухню.

Алины там не было, только закипал на столе прозрачный электрический чайник, светящийся синеватым фантастическим светом. Это его бормотание Михаил слышал из гостиной. Чайник закипел, щелкнуло реле, и наступила тишина.

И в этой тишине неожиданно громко зазвонил дверной звонок.

Михаил снова – очень громко – позвал Алину, но она опять не отозвалась. Зато в дверь снова позвонили.

И тут в голову Михаилу пришло простое и логичное объяснение происходящего. Возможно, Алина вышла из квартиры, например, чтобы вынести мусор в мусоропровод, и случайно захлопнула дверь. И сейчас стоит перед дверью и звонит, чтобы он впустил ее.

Объяснение было вполне правдоподобное, Михаил вышел в прихожую и, ничего не спрашивая, открыл дверь.

– Случайно захлопнули? – проговорил он, складывая губы в улыбку…

Улыбка тут же погасла, потому что за дверью стояла не Алина, а какой-то совершенно незнакомый бритоголовый мужчина в черной куртке с капюшоном.

Похоже, что этот мужчина удивился не меньше, чем Михаил. Он оглядел Михаила с ног до головы, после чего спросил низким, гулким голосом:

– Это сорок вторая квартира?

– Нет, это тридцать четвертая… – Михаил машинально назвал номер своей квартиры, но тут же исправил ошибку: – То есть я хотел сказать – тридцать восьмая.

И в доказательство своих слов он показал номер на двери.

– Точно, тридцать восьмая… – прогудел незнакомец и улыбнулся, разведя руками: – Извините, ошибся…

– Бывает… сорок вторая этажом выше… – Михаил закрыл дверь.

Как это часто бывает, перед его глазами еще какое-то время стояло улыбающееся лицо незнакомца. И теперь Михаил понял, что улыбка у него была какая-то фальшивая, ненатуральная. И вообще – странный какой-то человек. Говорит, что ошибся квартирой. Но на двери квартиры имеется номер, его трудно не заметить.

Михаил развернулся и еще раз окликнул Алину – но и сейчас никто не отозвался.

Это показалось ему странным. Более чем странным.

Он обошел всю квартиру, то и дело окликая хозяйку, но ее нигде не было. Ни в спальне, ни в кладовке, ни в ванной, куда Михаил заглянул в смущении.

Это уже не укладывалось ни в какие рамки.

Но что он мог поделать?

Михаил собрал свои вещи, вышел в прихожую, на всякий случай еще раз окликнул Алину и вышел из квартиры. К счастью, замок у нее на двери защелкивался сам.

Михаил вернулся к себе и еще какое-то время размышлял о том, что случилось.

Может быть, Алина решила, что их знакомство стало слишком близким, и решила это пресечь? Ну, так сказала бы об этом прямо! А уйти, оставив в квартире малознакомого человека, – это уже не лезет ни в какие ворота.

«Ну, ладно! – подумал наконец Михаил. – Навязываться я не буду…»

Однако у него в душе осталось какое-то смутное, неопределенное беспокойство.

– Ну? – спросила Надежда, внимательно выслушав этого тюху и недотепу. – И это все? Больше ты ее не видел? И в ту квартиру больше не ходил?

– Ходил… – признался он, – как-то, понимаешь, мне странно все и непонятно.

– Да что тут непонятного, – вздохнула она, – напарили тебя, друг мой. Напарили на шесть тысяч, вот и все. Это, знаешь ли, целый бизнес. Ловят женщины таких вот растяп, которые увидят симпатичную мордашку да ножки и раскиснут. Раньше, мне мать рассказывала, тоже так было. В советское время, когда строить начали и многие в новостройки поехали. Значит, привезли люди вещи, то-се, вдруг звонит женщина в домашней одежде и в тапочках. Ах, говорит, простите, извините, я, говорит, соседка с верхнего этажа, зовут, допустим, Валя. Не дадите ли взаймы пятерку или трешницу, мне с грузчиками никак не рассчитаться. Ну, люди все радостные, что в новую квартиру переехали, отчего соседке не помочь? Вот она соберет так с подъезда рублей тридцать, а то и пятьдесят, а у самой пальто и сапоги на чердаке спрятаны. Оделась – и пошла. Двери все нараспашку, никто никого не знает. А пятьдесят рублей в то время деньги очень даже неплохие были, моя бабушка пенсию сорок восемь рублей получала. Потом, правда, прибавили.

– Так-то оно так… – уныло протянул Лёлик, – думаешь, я уж совсем ничего не соображаю? Но ведь столько усилий – и все из-за такой в общем-то малой суммы! Ну, допустим, у лифта со мной столкнуться – это просто. До квартиры меня довести – тоже легко.

– Еще бы, ты ведь джентльмен, сразу видно, – усмехнулась Надежда, – женщине помочь просто обязан.

– Но ведь она меня в квартиру привела, дверь своим ключом открыла. И для чего было это делать, если шесть тысяч она уже получила? Попрощалась бы вежливо, сказала, что деньги вечером занесет, я бы и ждал ее, как дурак. А тут домой пригласила – и пропала.

– А она не могла на лестницу покурить выйти?

– Да я уж посмотрел, не было там никого. Странно все как-то. Сама меня в квартиру позвала. Если квартира чужая, то как она ключи достала? Такие сложности из-за шести тысяч…

– А шестьдесят ты бы ей и не дал.

– Да у меня столько наличных не было!

– Слушай, Михаил, – Надежда похвалила себя, что вовремя вспомнила его имя, – вот что ты конкретно сейчас хочешь? Ну, простись ты с этими деньгами, сам говорил, что не такая это сумма, чтобы расстраиваться. Простись и забудь.

– Ну да, но все же хотелось бы узнать, куда она делась. И вот как теперь выяснить, в ТСЖ спрашивать как-то неудобно… Что я им скажу?

– Не знаешь, что в ТСЖ сказать? – Надежда даже подскочила на месте. – Слушай, да это же так просто, раз эта квартира как раз над тобой. Знаешь что, едем сейчас туда, пока у меня время есть. Чувствую, один ты не справишься! Сколько сейчас времени? Пятый час. Ну так до шести они точно все на месте!

Надежда Николаевна вовсе не была такой уж доброй самаритянкой, и не входило в ее планы помогать всем подряд. В этом случае что-то подсказывало ей, что с Лёликом все не так просто. Если он ничего не прибавил и не придумал, а Надежда с детства знала, что Лёлик не любит врать, то история и вправду несколько странная. И следует в ней разобраться, а то этот рохля так и будет возле верхней квартиры ходить, пока соседи его не заподозрят во всех смертных грехах.

Они вышли из торгового центра, и Лёлик отрыл перед Надеждой дверцу машины. Машина была чистая, дорогая и новая, что, несомненно, говорило в пользу Лёлика.

Правление ТСЖ занимало однокомнатную квартиру на первом этаже. Надежда с Михаилом вошли в нее. Дверь единственной комнаты была приоткрыта, из-за нее доносились возбужденные голоса. Надежда взглянула на дверь и увидела на ней табличку следующего содержания:

«Управляющий ТСЖ – Полубесов Викентий Романович. Бухгалтер ТСЖ – Выхухолева Нелли Васильевна».

Ниже были указаны часы приема. Точно, сегодня даже не до восемнадцати, а до двадцати вечера.

Надежда вошла в комнату. В этой комнате стояли два письменных стола, за одним из них с тоскливым и недовольным видом сидел полный мужчина средних лет с густыми, начинающими седеть волосами, за другим – приземистая тетенька лет шестидесяти с круглым красным лицом. Не составляло никакого труда определить, кто из них управляющий Полубесов, а кто – бухгалтер Выхухолева.

На столе перед управляющим стоял компьютерный монитор, на который он посматривал одним глазом, перед столом бухгалтера стояла другая женщина, постарше, и тараторила высоким неприятным голосом, который Надежда услышала из коридора:

– И почему мне за лифт плату начислили, когда я на втором этаже живу? Я этим лифтом, может быть, вообще не пользуюсь! И почему мне за двоих начислили?

– Женщина! – пыталась отбиваться от нее бухгалтер. – Такой порядок, что за лифт платят все, независимо от того, на каком этаже проживают. И платят по числу жильцов… у вас зарегистрированы два человека, вот вы и платите за двоих!

– Это неправильный порядок! – не унималась посетительница. – Одно дело, если я на втором этаже живу, и совсем другое – если Кухаркина на одиннадцатом. Опять же у меня прописана племянница, которая почти никогда не ночует, а я за нее плачу, а у Кухаркиной собака не прописана, а она весит больше, чем моя племянница, и ее каждый день на прогулку выводят, и каждый раз – на лифте…

– Женщина, такой порядок! – оборонялась бухгалтер. – За собак платить не положено, а за племянниц – положено… а где она ночует – это мы отслеживать не уполномочены! Это ваше личное дело, за племянницами следить!

– Это неправильный порядок! – повторила жиличка. – Я пенсионер и не могу платить лишние деньги неизвестно за что! Если у Кухаркиной собака на лифте ездит, я это оплачивать не намерена…

В это время управляющий оживился и, взглянув на монитор, проговорил:

– А это не ваш «лексус» номер восемьсот тридцать четыре?

– Мой! – испуганно вскрикнула скандальная жиличка. – А что с ним?

– Да его какой-то джип сейчас протаранит…

Жиличка ахнула, переменилась в лице и вылетела из комнаты.

Надежда тут же выдвинулась на освободившееся место.

– Что у вас? – обратился к ней управляющий.

– Нас соседи сверху регулярно заливают! – выдала Надежда домашнюю заготовку.

– А вы кто такая? – осведомилась бухгалтер, окинув Надежду подозрительным взглядом. – Вы не из нашего ТСЖ, я всех наших собственников в личность знаю!

– Я не из вашего, – охотно подтвердила Надежда. – Лично я в другом доме проживаю, через дорогу…

– Так и идите через дорогу! – моментально отреагировала бухгалтер. – Нам и своих склочников хватает!

– Я-то через дорогу, – не сдалась Надежда, – а вот он в вашем доме проживает… – и она выдвинула вперед смущенного Михаила.

– Что-то я его тоже в личность не узнаю… – засомневалась бухгалтер.

– А я недавно переехал. Квартира тридцать четыре! – сообщил Михаил. – Можете проверить.

– Да, гражданин недавно к нам въехал, – подтвердил управляющий.

– А я – его сестра… двоюродная, – тут же сообщила Надежда. – И по-родственному за квартирой его приглядываю. Пока он по служебной надобности отсутствует. Или еще по какой.

– Это не запрещено, – с кислым видом согласилась бухгалтер.

– Конечно, не запрещено, – одобрила Надежда. – Так вот, я и говорю, что нас постоянно заливают соседи из квартиры сверху. А у нас уже ремонт сделан, очень дорогой. Обои бельгийские, паркет испанский, плитка итальянская… ужасных денег, между прочим, все стоило. Одни обои – между прочим, шелкография…

– И чего же вы от меня хотите? – скривилась бухгалтер. – Соседи вас заливают – к ним и обращайтесь…

– А я и хочу к ним обратиться, да только никак не получается. Как я к ним ни поднимусь – никого дома нет. А у вас же должны быть их координаты – телефон и прочее…

– Вы, значит, в тридцать четвертой проживаете… – протянула бухгалтер. – Значит, над вами тридцать восьмая…

Она открыла блокнот и прочитала:

– В тридцать восьмой Козюлины живут… Василий Иванович, Жанна Борисовна и дети…

– Как – Козюлины? – заволновался Михаил. – Там ведь…

Он хотел сказать, что в квартире над ним обитает таинственная Алина, но Надежда незаметно пнула его по ноге, чтобы не испортил ее игру несвоевременным выступлением.

Михаил прикусил язык и обиженно замолк.

– Козюлины… – повторила бухгалтер, читая свои записи. – Только их сейчас нет, Василий Иванович уехал во Владивосток по служебной надобности, и семья с ним. Полгода уже отсутствуют, но за квартиру регулярно платят, тут я к ним претензий не имею.

– И что, в квартире никто не живет? – удивилась Надежда. – Кто же нас тогда заливает?

– Обождите, женщина! – перебила ее бухгалтер. – Куда вы все время торопитесь? Я еще не договорила. Козюлины уехали, но за их квартирой теща присматривает, вот примерно как вы за его квартирой, – она кивнула на Михаила. – И они тещин телефон нам оставили, как раз вот на такой несчастный случай, как у вас. А сама теща приходит когда раз в неделю, а когда и два раза.

– И где эта теща проживает?

– Проживает она недалеко, через дорогу. Может быть, в том же доме, что и вы.

– Звоните теще! – потребовала Надежда.

Бухгалтер еще колебалась, и тогда Надежда пошла напролом:

– Звоните, а то я акт по всей форме составлю и на вас в суд подам за причинение материального и морального ущерба!

– Не надо в суд! – и бухгалтер сняла телефонную трубку.

– Василиса Андреевна! – проговорила она, едва услышала ответ. – Это вам из ТСЖ звонят. Придите к нам, а то тут люди говорят, что вы их заливаете.

– Придет, – сообщила она Надежде, повесив трубку. – Минут через пять придет.

Надежда с Михаилом покинули правление и отправились к подъезду – поджидать тещу господина Козюлина. Михаил выглядел несколько обалдевшим.

– Какие Козюлины, – бормотал он, – какой Василий Иванович, какая Жанна Борисовна, какая теща… а где же Алина?

– В Караганде. – Надежда толкнула его локтем в бок. – Молчи, Лёлик, лучше молчи, если сказать нечего.

– Вот как дам сейчас по шее, – обиделся Лёлик и замолчал.

Долго ждать им не пришлось – через несколько минут к подъезду торопливо подошла женщина, под мышкой у которой была зажата собачка мелкой декоративной породы. Собачка, как и хозяйка, тяжело дышала – то ли от преклонных лет, то ли от неудобного положения.

– Это вы теща из тридцать восьмой квартиры? – строго осведомилась Надежда.

– Ну, допустим, я! – ответила дама с собачкой враждебным тоном.

Собачка тут же яростно залаяла на Надежду – видимо, она считала своим долгом морально поддерживать хозяйку.

– Артурчик, успокойся! – ласково проговорила хозяйка и тут же добавила, бросив на Надежду неодобрительный взгляд: – Он у меня исключительно хорошо в людях разбирается! На хороших людей Артурчик никогда не лает!

– Это он запах моего кота почувствовал, – возразила Надежда.

– Кота?! – с плохо скрытым ужасом переспросила Василиса Андреевна, как будто наличие у Надежды кота добавляло ее характеристике, и без того негативной, черной краски.