Пояснение

Обычно я начинаю диалог с клиентом стандартно. Целью ставлю наиболее быстрое разряжение обстановки. Статистически, мною выведено, что вопрос «как дела?» с улыбкой хорошо подходит под эту цель. Но, наверное, это больше индивидуальный момент. В работе я привыкла пользоваться моделью SCORE, именно поэтому начинаю консультацию с симптомов. Я могу спросить: «Опишешь симптомы?» или «Что тебя беспокоит? Что не так, как ты хочешь?».

Клиентка говорит «бессонница и ПА». Первое, что приходит на ум – уточнить, что она имеет в виду. Есть одно правило у меня: «все, что невозможно положить на стол, нужно уточнять». В эту категорию не попадают предметы (они могут лежать на столе), но попадают категории типа «любовь». В общем все, где человек может сам додумать, должно быть уточнено сразу. Во избежание сюрпризов по ходу консультации. Вам может быть абсолютно понятно, что такое бессонница и уж тем более, что такое ПА. И клиенту может быть абсолютно понятно и очевидно, что это. Но надеяться на то, что ваши понимания идентичные – рискованная штука.

Изначально я сразу поняла, что слова про периодические ПА с 14 лет когда клиентка нервничает очень много значат. Она как бы говорит мне: «случаются такие одинаковые события с 14 лет, с которыми я не знаю что делать. И из-за того, что я не знаю, психика меня выключает».

ПА – это всегда о защите от сильнейшего перегруза, как правило, в момент невозможности выбрать между чем-то и чем-то. Клиент все равно нехотя выбирает (невозможно идти по двум дорогам), но ПА появляется в те моменты, когда выбранный маршрут в сравнении с тем, который пришлось отсечь, начинает сильно проигрывать (интенсивность для каждого клиента разная). Даже если клиент напрямую не сидит и не думает «вот я дурак, надо было тогда все-таки вот это выбирать, и все у меня было бы по-другому», именно это его психика и варит в себе, просто скрытно.

Здесь я отхожу от SCORE просто потому, что уже понятно «что не так и почему не так». Соответственно, ясно, отчего клиентка хочет освободиться.

Есть два решения работы с ПА. Первый (тот, которым работаю я) – это найти исходную точку и обезвредить. Если так выходит, то у клиента больше не будет ПА. Второй (тот, который используют в КПТ) – это адаптация к ПА. Если получается адаптироваться, то ты можешь сначала научиться контролировать процесс выхода из ПА, потом поэтапно осознать, что с тобой происходит в ПА (как меняется дыхание, как сильно кружится голова, как немеют руки), а потом, как следствие, иногда даже избавиться от них. Это происходит за счет контроля процесса; психика на какой-то момент понимает, что «не так страшен черт, как его малюют» (раз вы осознаете, то страх ПА спадает, и вы как бы смотрите на процесс происходящий с вашим телом со стороны).

Ну, как вы понимаете, я решила нейтрализовать проблему. Поэтому я спрашиваю у клиентки про первичный случай. Мне повезло, что прошло не так много лет с того момента, и клиента легко вспомнила события тех дней. Иногда не везет. И я честно скажу – работать с такими случаями мне пока сложней, так как цепочка событий у клиента может завернуться так, что к изначальному происшествию прилепится еще множество: думаешь, что лечить болезнь, а оказалось очередной симптом. Например, клиент не мог выбрать между одной профессией и другой, образовались ПА на триггерные мысли/ ситуации. А потом он хотел выбрать одну женщину, а обстоятельства «выбрали за него другую». И тут тоже появились ПА. Еще пару таких недо-выборов, и ПА будет на любой чих, и нейтрализовать очаги будет сложно просто ввиду того, что их много и они между собой все связаны.

В этой книге я буду говорить и ошибках тоже. Как видите по ходу нашего дальнейшего диалога с клиенткой, я допускаю ошибку: я вижу «либо-либо» между общеобразовательной и художественной школой только потому, что клиентка сама об этом говорит. Будь я немного умнее, я бы допустила мысль о том, что этим она сама себе пыталась объяснить, почему с ней вообще произошла ПА. Но я, напротив, ухватилась за сказанное ею, и решила прозондировать почву. Я задавала много вопросов: например, было важно дошла она до школы или не дошла в тот день потому, что если бы она не дошла, то система бы не закрылась (я про систему TOTE), и тогда можно было бы рассмотреть вариант ПА из-за школ. Когда она ответила, что до школы дошла и даже там не испытывала страха, я поняла, что дело не в школе. Но я решила, что нужно собрать максимальное количество информации об этом дне и об обстановке в нем, потому что обычно по клиенту слышно, когда ты нападаешь на след чего-то важного, и раз уж в этот день случилась ПА, то что-то все равно выдаст истинную причину сильного переживания.

В итоге на разбирательство в казалось бы неважных вещах у меня ушло минут 20. Я зашла в окончательный тупик с идеей о школах (но, разумеется, я не сказала об этом). И использовала единственное сильное оружие в данном случае – трансовую речь. Идея была в том, что клиентка в трансе расслабится, мысль потечет сама в нужном направлении, и за счет этого у нее произойдет прорыв. Я начала говорить конкретно про Nlp, про панические атаки, про школы, опять про панические атаки. Я видела, как ее мозг старается все понять (за счет ее расположенности ко мне она искренне старалась понять, то есть, не защищалась от переизбытка информации, а пропускала в себя). Помогло ли это? Нет. Но делать было нечего, надо было пробивать эту защитную стенку.

Прорыв случился неожиданно, когда клиентка сообщила мне состав своего кошмара. Тут уже я была абсолютно уверена, что был какой-то «правильный», но очень неприятный жизненный выбор, поэтому я начала крутиться вокруг этой темы. Можно сказать, что вот такие детали – они действительно сразу указывают на то, что след правильный. Это видно и слышно по клиенту. Он уходит в транс (глаза смотрят «внутрь себя»), меняется темп речи, он часто зависает.

Ну и в итоге мы дошли до начального пункта. В принципе, дальше все понятно. Есть классический страх раскрытия. Есть определенные вопросы, которые мягко подводят клиентку к рассказу. В таких ситуациях нельзя давить, я считаю. Более того, если бы клиентка не захотела об этом говорить, то я бы 9 из 10 все-таки не стала бы продолжать беседу. Да, это не совсем корректно, потому что не факт, что она бы сама смогла закрыть то, что мы открыли. Более того, это бы ушло обратно вглубь. Но! Мы этого знать не можем. Прежней собой она бы уже не стала. Что-то бы все равно поменялось. И если бы эти изменения были бы недостаточными, то она бы вернулась. А у давления есть неприятные последствия: клиент может испытывать после консультации горечь оттого, что открылся вам, он может жалеть о том, что рассказал, или даже чувствовать себя использованным, вывернутым наизнанку.

По ходу консультации мы нашли точку отсчета, мы проговорили то, что произошло с клиенткой и по каким причинам. Конечно, можно сказать, что осталось еще много нерешенных вопросов, что стоило проработать с ее скукой и разочарованием, но я рассудила, что это уже другая тема. Она не относится к ПА. К ПА относился только сложный выбор отказа. Я уверена, что клиентка на момент окончания консультации еще не связала все ситуации воедино, она не нашла одинаковых элементов. Но можно утверждать, что ПА появлялись тогда, когда были отношения между ней и другим человеком, где другой человек либо вел себя как-то «не так», либо он просто переставал соответствовать какой-то определенной картинке.

С клиенткой мы созванивались после этого где-то через 3 года. Она вернулась ко мне с теми же симптомами, хоть и меньшей интенсивности. Все эти годы у нее действительно не было ПА. А этот новый случай был связан с сильной привязанностью «не к тому человеку», что говорит о том, что действительно остались некоторые нерешенные вопросы с нашего первого звонка. В любом случае, я считаю, что в жизни всему свое время. То, что клиентка пришла решать оставшиеся задачи через такое долгое количество времени говорит лишь о том, что все это время ей было с собой комфортно. А это, я считаю, самое главное.

Случай из практики №2

– Здравсвуйте!

– Привет! Как дела?

– Не знаю с чего начинать. В общем, у меня такая проблема. Начну издалека. Я начала жить с подругой, что как оказалось было не очень хорошей идеей. Нормально же например, делить обязанности поровну? Так вот, она начала болеть и из-за этого, как мне кажется, стала всячески избегать работы по дому. И я сначала сама все делала, потому что мне было как-то неловко ее спрашивать, она же болеет, не может, получается, делать. А потом я начала страдать…, и в частности еще из-за того, что у нее часто менялось настроение. Она очень часто просила меня что-либо сделать. По мелочи, конечно. Но в совокупности всего, это было слишком много и слишком часто, и меня это доставало. Я понимаю, она болеет и ей плохо, но…. Ей сложно, вроде как. Но не знаю… У нее было пару месяцев назад очень плохое настроение, и я была сильно очень зависима от этих настроений, и от этих перемен. И меня это очень сильно ослабило. Я даже не знаю, мне кажется, что у меня есть такой синдром: быть удобной.

– Окей, а чего ты хочешь в этой ситуации? Самый наилучший из наилучших результатов какой? В чем запрос вообще?

– У нас начались проблемы с хозяйкой, и ее родители ищут квартиру в этом городе. И я бы с одной стороны хотела съехать, а с другой стороны те причины, которые я назвала, они субъективны, и со стороны все выглядит иначе. Со своей стороны она….может я что то не то делаю, может я плохая. Я не знаю.

– Ты не понимаешь пока желаемого результата? Либо съехать, либо жить вместе на других условиях – как-то так?

– Да. Я просто ценю дружбу с ней. Она неплохой человек. Именно я зависима от настроения ее, и есть еще такие симптомы, признаки абьюзивных отношений с ее стороны. Это тоже пугает. Но они идут по циклу же. И я прошла как будто только один цикл. Сейчас все прекрасно, но я боюсь, что те признаки, они могут повторяться. Цикл этот. Я не знаю абьюз это или нет.

– Пару вопросов, хорошо? Идеализировала ли она тебя? Был ли такой период, когда вы, например, только съехались? Было ли ощущение, что она как бы боготворит тебя?

– Нет, такого не было.

– Хорошо. Бывало ли такое, что ты что-то делала, что она попросила, а она потом тебе говорила, что это прям слабая работа, что ты даже не постаралась для нее? Показывала она тебе свое разочарование?

– Такого не припомню, вроде. Ну, у нас было, что мы пойдем вместе в магазин, и не возьмем сумку, например, она могла как-то раздражиться именно на меня. У нее тема экологии очень важна. Но я даже не знаю, можно ли это отнести прямо к разочарованию.

– Поняла. Давай для начала тогда опишем всю систему с истоков. Ты живешь с подругой так? Это подруга твоя или девушка?

– Подруга.

– Вы просто получается снимаете квартиру, и кто платит? Вы? Ваши родители? Вскладчину? Поровну?

– Мы снимаем квартиру, наши родители платят. Все поровну.

– Вы в другом городе находитесь?

– Да.

– Окей. Живете в разных комнатах?

– В одной. Это однушка. Но она большая.

– И у тебя есть еще люди, с которыми ты общаешься? То есть, нет такого, что ты человек-одиночка?

– Нет, я общительная.

– А она общительная? Есть у нее друзья?

– Да.

– Ты с ними знакома?

– Да.

– Никогда не было такого, чтобы они тебя обижали? Или она при них как-то о тебе отзывалась некорректно?

– Конечно, нет.

– Хорошо, поняла. Я просто составляю собирательный образ тебя и вашей совместной жизни. Сколько вы живете вместе?

– Три месяца. И она болеет с начала предыдущего месяца. Получается, мы вместе заболели, но я вылечилась, а у нее ухудшилось.

– Чем болеет она, если не секрет?

– Кишечником, несварение, боли. Там очень долгие и тяжелые последствия. И она сидит на диете, а я то нет.

– Подожди…. Она болеет кишечником, и поэтому не занимается домашними делами, я правильно понимаю?

– Ну она не отлынивает, но если я ее не прошу, то она не делает. И я не могу постоянно о чем-то просить. Есть определенные обязанности, и раньше мы их выполняли вместе, без лишних слов. Например, мы ходили в определенное место за водой, потому что здесь жесткая вода, ее невозможно пить. Из-за того, что у нее кишечник, а к тому же еще и больной желудок, она не может, грубо говоря, ходить за водой, и когда вода заканчивается, она говорит, что не может пойти, и что она будет пить воду из-под крана. Я из под крана пить не могу. Поэтому я иду за водой одна, однако когда я прихожу и приношу воду, она также ее пьет как и я. Мне кажется, что это мелочь, но она меня задевает.

– Чем для тебя отличается отлынивание от дел и не выполнение дел без просьбы?

– Ну…. Просто она иногда все же делает что-то, я не могу сказать, что она вообще никогда ничего не делает.

– Можно сказать, что она делает что-то по дому, только когда ей удобно и не делает чего-то по дому, когда это удобно исключительно тебе?

– В целом, да. Но просто тот объем, который она делает – этого сильно мало. И чисто у нас только исключительно из-за меня.

– Смотри, давай попробуем разобраться. Есть такая штука, как логические уровни. Никогда не сталкивалась?

– Нет.

– Зарисуй треугольник. В вершине Я-концепция, потом ценности, потом стратегия, под ними поведение и потом окружение. Пойдем сверху. Мы все себя с кем-то и с чем-то идентифицируем. Это понятно? Отлично. Из-за того, что мы себя с чем-то идентифицируем у нас выходят определенные ценности. Ценности – это, давай считать, как убеждения, например, «квартира должна быть в чистоте». Из таких ценностей, как эта важная тебе чистота, выходит определенная стратегия, например, уборка квартиры раз в два дня, потому что «должно быть чисто». Получается, что на уровне поведения, ты будешь убираться по графику, чтобы внешний вид соответствовал твоим ожиданиям, так как эти ожидания связанны с твоими ценностями. Пока все понятно?

– Да, думаю, что все так и есть. Мама мне всегда говорила, что чистота жилья – это отражение порядка в духовной сфере. И, если честно, когда в квартире не убрано, я чувствую, что мне некомфортно.

– Отлично, что нашлись совпадения. Получается, что у тебя есть свои ценности, которые ты претворяешь в жизнь, ну и это понятно, как же иначе. А может быть такое, что у другого человека свои ценности?

– Конечно.

– А может быть такое, что ценности вообще разные?

– Думаю, да. Но думаю, что обычно мы все же выбираем себе человека похожего на нас. Или это обман?

– Не совсем. Мы ведь как человека выбираем? Если этапами идти. Сначала мы видим, как он, например, выглядит, что слушает, куда ходит, что читает, как ведет себя в кругу друзей. В общем, на уровне поведения и окружения. Согласна?

– Да.

– Как ты думаешь, на этом уровне мы можем сказать, что этот человек – «наш человек»?

– Нет, наверное.

– Не правда. Ведь если бы мы на этих уровнях не могли бы почувствовать другого как бы родственным нам самим, то мы бы вряд ли захотели наше с ним общение переводить на другой уровень, так ведь?

– Да, согласна.