Глава 1

Дарья втиснулась в утреннюю маршрутку. Проехав одну остановку в позе аиста, измученного остеохондрозом, девушка ухитрилась втиснуться на освободившееся местечко у окна. Когда графики совпадали, Андрей подвозил её до работы на машине, и тогда Даша упивалась комфортом. Но сегодня пришлось добираться самостоятельно.

Девушка привалилась плечом к пыльному окну. Мысли побуксовали пару минут на теме денег и бытовых проблем, а затем устремились в приятное русло: Даша представляла себе новое платье – в викторианском стиле, с корсетом и пышной юбкой, расшитой бисером и золотыми нитями. Платье из синего бархата предназначалось для куклы, и, учитывая, сколько труда и любви Даша вложит в каждый стежок, оно обязательно станет шедевром – как и все остальные.

Даша стыдилась своего пристрастия («подумать только, ты всё ещё играешь в куклы!») и не афишировала его. Но по вечерам, когда, выполнив бездну необходимых дел, Даша брала в руки пяльцы и прокалывала иглой ткань, натянутую до барабанной дрожи, она чувствовала себя счастливой. А какое удовольствие рисовать на бумаге узоры будущей вышивки и силуэты платьев!

Жаль, что нельзя заниматься этим постоянно.

Работа, подработка, обязанности, быт…

У проходной поджидала преданная подруга. Обманчивое весеннее солнце заставило Люсю раздеться. Ещё вчера она была в пальто, а сегодня в джинсовом костюмчике – мини-юбка, жакет-болеро. Люсины ботильоны радовали глаз, они были лиловыми. Фиолетовая сумка и малиновый от холода нос дополняли образ. Люся тряслась как осиновый лист.

– Ты что, прямо так приехала? – удивилась Даша. Сама она была уютно закутана в шарф и мешковатую куртку.

– Ага, – стукнула зубами Люся и прижалась к подруге. – Ой, погрей меня, я так замёрзла!

– Шла бы в здание!

– Я ведь тебя ждала! – укоризненно воскликнула жертва обморожения.

Даша улыбнулась. Она понимала, что Люся мёрзла у проходной скорее всего потому, что ей не терпелось явить миру обновки и продемонстрировать костюм, ботильоны и сумку всем без исключения сотрудникам НПО «Полинэкс». Зима выдалась долгой, весна никак не приходила, но едва столбик термометра подскочил вверх, Люся сбросила защитный панцирь. На проходной девушка маячила, как факел, привлекая всеобщее внимание и срывая комплименты, – она это обожала.

Дарья ни за что на свете не стала бы маячить у проходной. И никогда не надела бы эту крошечную юбочку. Она и по коридорам предприятия всегда пробегала быстро, не поднимая головы.

Людмила В. (28 лет, химик-технолог): Да, у меня сложная подруга. Странная. Не надо принуждать её к общению. Я, конечно, пытаюсь её растормошить, но ничего не получается. Она и слова не скажет спонтанно – сначала всё взвесит и обдумает. Мы знакомы с первого курса, и Даша всегда была скромницей и не от мира сего. Знаете, что она читает? Этого… Сейчас… Как же там? Ну, этого… Сартра! Она читает Сартра! С ума сойти!

Алиса К. (39, психолог): Я вам открою страшный секрет: все люди разные. Кто-то в экстазе от Первого фортепианного концерта Шопена, а другого колбасит от группы «Ущипнизаягодицу». Но это вовсе не означает, что эти двое не смогут понять и принять друг друга.

– Ты помнишь Риту Новикову? – спросила Даша.

Девушки вошли в здание научно-производственного объединения.

– Конечно. А что?

– Вчера мне позвонила одна дама. Хочет заказать какую-то работу.

Ссылалась на Риту. Якобы та ей сказала, что я хорошо пишу. Так странно.

– Чего странного-то?

– Обычно заказчики ссылаются друг на друга. «Вот, вы написали моему другу отличную курсовую, он получил пятёрку…» А тут вдруг откуда-то возникла Рита. Я её после окончания университета даже ни разу и не видела.

– А тебе не всё ли равно, кто этой даме посоветовал к тебе обратиться? Ты на курсе была первой сочинительницей, поэмы про химию писала в студенческую газету. Видимо, это засело у Ритки в памяти. Вот она тебя и рекламирует направо и налево.

– Ещё за одну курсовую или диплом я вряд ли возьмусь. У меня времени нет.

– Диплом и курсовая – разные вещи, – уточнила Люся и тяжело вздохнула. – За последний диплом мне чуть морду не набили. Больше ни за что не впрягусь. Деньги пришлось возвращать, а я их уже славненько потратила в интернет-магазине. Ох, и напортачила я в том дипломе!

– Ты бы сначала мне показала.

– Да неудобно тебя грузить, ты и так пашешь, как пчёлка.

НПО «Полинэкс», где работали девушки, занималось производством автохимии. Это была большая и успешная фирма, её продукция периодически получала медали на международных автомобильных выставках.

В одиннадцать утра в лаборатории появился начальник Лев Дмитриевич, бережно неся перед собой картонную коробку.

– Девочки, принимайте! Это первая. Сейчас ещё принесу.

О том, что они вскоре получат комплект разнообразной химической посуды, говорилось в течение двух последних недель. Дашу это не особо волновало, но Люся была просто помешана на колбах и пробирках. Поэтому сейчас она устремилась к завлабу с радостным воплем и, приняв поклажу, сразу начала вскрывать упаковку.

Вскоре в лаборатории одна за другой появилось ещё несколько коробок. Люся шуршала обёрткой, позвякивала стеклом и сопровождала процесс громкими возгласами и восхищёнными вздохами. На свет извлекались конические колбы, кристаллизаторы, мерные цилиндры, конусные воронки.

– Нет, посмотрите, разве она не прекрасна? – с благоговением прошептала Люся, показывая Даше и завлабу колбу Вюрца. Круглое дно колбы удобно лежало в Люсиной ладони, а изящная газоотводная трубочка целилась в пол. – Само совершенство!

Даша равнодушно пожала плечами. В белом халате она была похожа на строгую медсестру. Лев Дмитриевич улыбнулся.

– Ой, малипусики! – заворковала Люся, когда очередь дошла до белоснежных фарфоровых ступок и пестиков. – Прелесть! Чудо!

– Завтра привезу две магнитные мешалки и центрифугу, – сказал Лев Дмитриевич. – А потом – колбонагреватели и ротационный испаритель.

– Что это начальство так расщедрилось? – удивилась Люся.

– Скажем спасибо Дашиной промывке.

– О, нет, пожалуйста, не говорите так – «Дашина промывка». Звучит ужасно! – взмолилась Дарья. – И даже как-то неприлично. И вообще, почему она моя? Мы все вместе над ней работали!

Продукт, о котором шла речь, назывался «Промывка для дизельных систем Рутакса-К108», это была оригинальная разработка предприятия. В ходе экспериментов отличилась Дарья, изменив формулу вещества. Результат превзошёл все ожидания. Продажи «Рутаксы» шли на ура, руководство вынашивало идею получить на неё международный патент.

– Ну, хорошо, посуду нам купили, – сказала Люся. – А премию зажилили! Когда же нам выпишут премию за нашу чудесную промывочку?

– Выпишут, раз обещали, – успокоил подчинённую Лев Дмитриевич.

– Но когда, когда? А всем дадут? Или только Дашке-черепашке, великой изобретательнице чудо-средства?

– Я тебя убью, – чуть слышно пообещала Дарья подруге.

– Всем, всем, – заверил начальник. – Мы с тобой тоже поучаствовали немного.

– Точно. Я мыла пробирки.

– А я контролировал и вдохновлял.

– Мы – отличная команда, – резюмировала Даша. – Только, пожалуйста, давайте закроем тему. Вас прямо заклинило на этом вопросе!

Лев П. (45 лет, руководитель центра инновационных технологий): Нет, не пытайтесь выговорить название моей должности. На самом деле, я обычный завлаб. Под моим руководством химичат две девушки. Люся – это Солнце. Красавицей её не назовёшь, но она излучает свет – положительные эмоции, несокрушимый позитив. Мозгов бы я добавил, но природа распорядилась иначе. А Даша – это Луна. Холодная, неприступная, трагическая. Вот кого Бог не обидел ни красотой, ни умом. Конечно, это гены. Дашин дед – прославленный академик Фёдор Кольцов.

Из-за разговоров о «Рутаксе» у Даши испортилось настроение. Подумать только, она – изобретательница промывки для дизельных систем! Заурядный химик в компании, выпускающей автокосметику. Смех да и только! Разве об этом мечтали её родители? Они надеялись, что дочь продолжит семейную традицию, пойдёт по академической стезе. С рождения Дашина судьба была предопределена: дед – академик, отец и мама – доктора химических наук. Но что в результате? Бесславное развитие биографии, да и не развитие вовсе, а просто тупик. Дарья – даже не кандидат наук. И – стыдно признаться – она, как ни старалась, так и не сумела полюбить химию!

Андрей собирался утром подвезти Дашу до работы – не хотелось отпускать сестру в горнило общественного транспорта. Она же такая хрупкая и постоянно витает в облаках, размышляя о своих драгоценных куклах. Придавят, обидят, обворуют!

Но, просидев всю ночь за учебниками, он не услышал будильника – спал как убитый. Проснувшись, как обычно обнаружил на кухонном столе завтрак. На двери висел на плечиках костюм, а к нему – белоснежная, заботливо выглаженная сестрой рубашка.

…Андрей ехал в институт, испытывая неприятный холодок в груди. Это была уже пересдача. Первый раз Мадам СС (профессор Светлана Степанова) его завернула, оборвав чуть ли не на третьей фразе. «Что за бред вы несёте, молодой человек?» – презрительно поинтересовалась она. А ведь честно учил, готовился! Не из любви к предмету, а чтобы не расстраивать Дашундру. Ну, или Дашку-черепашку.

Но профессорша, однозначно, была неадекватной! Андрею казалось, она смотрит на него глазами индейского вождя, замыслившего ритуальное жертвоприношение.

И автомобиля у Мадам СС не было! Иначе они давно бы договорились. Помнится, неорганическую химию и уголовное право Андрей сдал без особых хлопот – обслужил машины преподавателей. Вот это он делал блестяще: устранял неполадки, выискивал неисправности. Мастера автосервиса, большие суровые мужики, даже консультировались у него. Талант, самородок! Так бы и не вылезал из гаража, часами бы ковырялся в моторе. Но взамен любимому занятию – лекции, семинары, коллоквиумы и прочая хрень.

Высшее образование.

На площади перед внушительным зданием политехнического института, выстроенного в пятидесятые годы и устремившего ввысь позолоченные шпили, Андрей увидел синий «мерседес» Данилы.

– Привет, разгильдяй, – поприветствовал друг. – Ух, ты и вырядился.

– Да ладно. Просто костюм.

– И белая рубашка. Джеймс Бонд в свои юные годы. А к зачёту-то подготовился?

– Подготовился, – буркнул Андрей. – А ты чего приехал? Тебе же не надо.

– А ты не догадываешься? Я, на минуточку, твой друг. А в данный момент – группа поддержки. Маленькая очаровательная чирлидерша с голубыми мохнатыми помпонами в руках.

– Очень похоже, – уныло согласился Андрей.

– Ну-ка, взбодрись. Сдашь, обязательно сдашь.

– А если нет? Даша расстроится.

– Не сомневаюсь.

Данила В. (19, студент): Чего он так носится со своей сестрой? Только и слышно – Дашундрик, Дашечка…

Любовь у них, что ли, как у Калигулы с его сеструхой? Пошутил! Шутка! У Калигулы сестричка была куколкой. А Даша – обычная тётка. Да, согласен, бывают обалденные сёстры – этакие секс-бомбы, с грудью, ногами. Но это не про Дарью. Нет, у неё, конечно, тоже и грудь есть, и ноги, целых две ноги, она же не инвалид…

– Третий раз придётся уже комиссии сдавать, – с тоской сообщил Андрей. – А это вообще застрел.

– Да. Ну, ты уж, брат, постарайся. Хоть стриптиз перед зверюгой танцуй, а без зачёта не уходи.

– Ага, стриптиз! Больно ей надо! Она же дикая!

– И необузданная, – кивнул Данила. – Пожилая озлобленная баба.

Они вошли в огромное здание, напоминающее муравейник. По коридорам и лестницам перемещались толпы студентов и преподавателей.

…Два года назад Андрей наотрез отказался поступать в госуниверситет, где училась когда-то старшая сестра и преподавали родители. Там же, на этаже, занимаемом химическим факультетом, существовал музей академика Фёдора Кольцова – их деда.

В схватке с сестрой Андрей отстоял право хоть немного дистанцироваться от семейной славы. «Вот ещё, – заявил он. – Все будут пальцем тыкать – внук академика, сын профессора. А если завалю какой-нибудь экзамен, то и вовсе сравняют с землёй. Скажут: родственники умные, а этот – придурок!»

Даша согласилась с доводами брата, вероятно, вспомнила свои студенческие годы. Тогда она сама выбивалась из сил, стараясь дотянуться до планки, высоко поднятой дедом и родителями…

Поэтому два года назад вместо госуниверситета был выбран политехнический институт – вуз, имеющий славную историю и хороший рейтинг.

Как Дарья ни старалась, натаскивая брата перед экзаменами, Андрей не сумел поступить на бюджетное отделение. Этот подвиг Геракла оказался ему не по плечу. Пришлось затянуть пояса и устроиться на коммерческое.

– Да на фиг эту химию! – заартачился малыш, взирая на старшую сестру сверху вниз, с высоты немалого роста.

– Закрой рот, – безапелляционно ответила Даша. – Вспомни о родителях. Мы должны продолжить семейную традицию. Да, я – неудачница, паршивая овца. Не смогла, не справилась, не оправдала надежд.

– Какая же ты паршивая овца? – Андрей притянул к себе сестру и поцеловал в макушку. – И как у тебя язык поворачивается такое говорить?

– Теперь вся надежда на тебя.

– К чёрту высшее образование! Я и без него проживу. Устроюсь в сервис к Петровичу машины ремонтировать.

– С ума сошёл! Замолчи сейчас же! Ты внук академика и сын двух докторов наук! Только подумай, что скажут люди? И потом, ты забыл про армию? Не поступишь – вмиг отправишься служить.

– Ну и ладно! Я и в армии не пропаду. Прибьюсь к гаражу, буду танки ремонтировать.

– Андрей Николаевич, – тихо отчеканила старшая сестра, сверкая зелёными, потемневшими от ярости глазами. Она редко превращалась в фурию, однако случалось. – Вы поступите на химический факультет политехнического института и приложите все усилия, чтобы стать самым лучшим студентом.

Никакой армии, никаких гаражей, никаких танков. Точка.

– Ладно-ладно, ты только не кипятись, – испугался Андрей.

Но «самого лучшего студента» из него не вышло.

На форуме химфака, где студенты обменивались мнениями о преподавателях, профессор Степанова неизменно собирала самое большое количество гневных отзывов. Можно подумать, речь шла о гремучей змее или псориазе – столько ненависти и отчаяния вкладывали бедные детишки в свои анонимные записи.

Сейчас перед Мадам СС сидел очередной неуч и отвечал на второй вопрос билета. Вроде бы даже и не плавал, но преподавательница априори была настроена агрессивно: её раздражали студенты коммерческого отделения, чьи-то зажравшиеся сынки и дочки. Их родители оплачивают учёбу, выкладывают немалые деньги, а они приезжают в институт на иномарках, разодетые в пух и прах, с одной лишь целью – потусоваться.

А этот, мало того что в дорогом костюме, так ещё и красавчик. Обласканное и залюбленное мамино счастье ростом под метр девяносто. Некий Кольцов.

Мадам подняла взгляд на студента. Тот уже иссяк, но ощущал недовольство преподавателя и мучительно подыскивал слова, чтобы продолжить речь.

– Не надо начинать по второму кругу, – остановила юношу профессор Степанова. – Я уже всё слышала.

Андрей уставился на преподавательницу. Он чувствовал, что ответил неплохо, – попался выученный билет. У другого препода парень вполне мог рассчитывать на хорошую оценку. Но эта грузная, неухоженная тётка никогда не отдавала отметки без боя.

Сейчас начнёт гонять по всей программе. Андрей с отвращением заметил два седых волоска на её подбородке. Наверное, сражается с ними чуть ли не ежедневно, вооружившись щипчиками. А они всё равно растут…