Глава вторая
Несостоявшийся жених

Михаил, как считали родные, должен был жениться на принцессе крови. И когда ему исполнилось двадцать три года, он, казалось, был очень к этому близок – всерьез влюбился в очаровательную Британскую принцессу Беатрису^[47], которую в семье ласково называли «малютка-пчелка». Они встретились летом 1902 года, на одном из семейных праздников. Для обоих это была любовь с первого взгляда.

Пожалуй, «малютка-пчелка» действительно могла бы стать для него идеальной партией. Она была младшей дочерью второго сына королевы Виктории – Альфреда, герцога Эдинбургского^[48], и племянницей Британского короля Эдуарда VII; к тому же, по своему происхождению – наполовину русская. Ее мать – дочь императора Александра II^[49]. Поэтому известие о взаимной любви Михаила и Беатрисы, казалось, в обоих семействах должно было быть встречено весьма благосклонно.

Девушка была на шесть лет младше своего избранника, и к моменту их знакомства уже довольно продолжительное время жила в Германии, в Кобурге. Она беспрерывно писала своему возлюбленному Михаилу, не сомневаясь в том, что вскоре станет его женой – великой княгиней, а в дальнейшем, возможно, и русской императрицей.

Михаил тоже был искренен в своих чувствах к очаровательной девушке, которую называл Симой. Первое письмо, написанное в сентябре 1902 года, он адресовал «моей дорогой и любимой Симе». А через три недели признания стали более откровенными: «Родная моя, дорогая Сима. В твоих письмах столько любви, что иногда мне даже страшно подумать, что ты можешь быть так привязана ко мне. Без сомнения, я так же сильно люблю тебя, поэтому мы так хорошо и понимаем друг друга… Дорогая, любимая Сима, я целую тебя много раз в губы».

Хотя «малютке-пчелке» было всего семнадцать, никто из ее окружения не считал, что она слишком молода для семейной жизни. Три ее старшие сестры пошли под венец в восемнадцатилетнем возрасте, и всем казалось естественным, что младшая последует их примеру. Ее бракосочетание с великим князем Михаилом Александровичем лишь замкнет круг удачных замужеств для четырех «девушек из Кобурга».

Но, неожиданно для влюбленных, на их пути возникло непреодолимое препятствие. Проблема заключалась в том, что Михаил и Беатриса были двоюродными братом и сестрой – слишком близкими родственниками, чтобы не опасаться кровосмешения. Их-то самих этот вопрос не волновал, ведь в протестантской Европе такого рода браки среди особ королевской крови вовсе не были редкостью. К слову сказать, сама королева Виктория была замужем за двоюродным братом. Но в том-то и дело, что русская православная церковь такие браки запрещала. И старший брат Михаила, император Николай II был непреклонен: этому браку не бывать. Свадьба Михаила и «малютки-пчелки» окончательно расстроилась…

Девушка чуть не потеряла рассудок от горя, но ничего сделать оказалось нельзя. Михаил был наследником престола, и без согласия царя не мог пойти против церковного закона. Поэтому в декабре 1903 года он написал очень трудное для себя письмо, в котором сообщал Беатрис о разрыве отношений. Он страдал не меньше ее, но выбора не было.

К несчастью, на этом история не закончилась. Вскоре великая княгиня Ксения, старшая сестра Михаила, получила «ужасное письмо» от старшей сестры «малютки-пчелки», полное обвинений в адрес Михаила. В конце его говорилось о том, что Беатрис заболела на нервной почве, и родственники отправили ее в Египет, чтобы поправить здоровье девушки.

Спустя три недели Ксения оказалась в Каннах, где встретила, вернувшуюся к тому времени из Египта, Беатрису. Она была поражена тем, как разительно изменилась за такой короткий срок еще недавно хорошенькая, с блеском в глазах, девушка. «На нее было жалко смотреть, она так исхудала, и выглядит очень нездоровой, бедняжка». Мать «малютки-пчелки» попыталась завести с Ксенией разговор о возможной свадьбе Михаила и ее дочери, но той ничего не оставалось, как сказать, что это невозможно. Родные всерьез опасались за душевное здоровье отвергнутой невесты…

Михаил, узнав об этом, попытался как-то успокоить возлюбленную. В письме, датированном 1 января 1904 года, он писал: «Дорогая Сима, постарайся не таить на меня обиду, потому что это приносит мне невыносимые страдания… Ты, видимо, решила, что вправе сказать мне все эти суровые и горькие слова… Мне тяжела сама мысль, что ты сердишься на меня. Пойми меня раз и навсегда, прошу тебя… Твой любящий друг».

Но «малышка-пчелка» все никак не могла успокоиться, и еще более года продолжала обвинять Михаила. 10 апреля 1905 года он написал ей последнее письмо. Теперь она для него была всего лишь «дорогой Симой», и Михаил пообещал бывшей возлюбленной, что он для нее «навсегда останется другом».

Это был, несомненно, конец. Разбитое сердце девушки смогло возродиться к новой любви лишь спустя четыре года. В 1909 году она вышла замуж за дона Альфонсо, инфанта Испании и кузена Альфонсо XIII^[50]. Все письма, полученные когда-то от великого князя Михаила, она вернула ему накануне своей свадьбы.

Вторая серьезная влюбленность великого князя Михаила была обречена на неудачу с самого начала. Александра Коссиковская, фрейлина его младшей сестры Ольги, которую он называл Диной, была на три года старше Михаила. Отнюдь не красавица, но хорошо образованная и очень умная, она умела поддержать разговор практически на любую тему и пользовалась большой популярностью среди окружавшей ее молодежи. Родилась Дина в небольшом городке недалеко от Орла, в семье провинциального юриста Владимира Коссиковского. Проблема ее взаимоотношений с Михаилом лежала на поверхности: Дина была незнатного происхождения, а великий князь Михаил мог жениться только на женщине, равной ему по происхождению – на принцессе из королевской семьи.

Конечно, для Михаила, как наследника престола, долг должен был быть превыше любви. Но в августе 1904 года императрица Александра Федоровна родила – через десять лет после свадьбы, долгожданного сына, который и стал теперь, вместо великого князя, наследником престола. Михаил Александрович был несказанно этому рад. Ведь он больше – не наследник, и мог поступать, как считал нужным! А ему в тот момент больше всего на свете хотелось жениться на сообразительной Дине. Значит…

Долгое время он считал ее лишь своим другом, и вовсе не помышлял о любви. Но Михаил находил огромное удовольствие в разговорах с этой девушкой, обсуждал многие вопросы, которые вовсе не интересовали окружающих. И постепенно дружба уступила место любви.

Будучи фрейлиной, Дина прекрасно была осведомлена о порядках, царивших при дворе. С самого начала их романа она понимала, что ей не позволят выйти замуж на великого князя Михаила. Но ее не устраивала роль лишь возлюбленной, и в какой-то момент стало казаться, что она сможет стать исключением из правил. И она постаралась сделать все, чтобы Михаил поверил: женитьба на ней – не только его право, но и долг человека чести.

Конечно, быть возлюбленной великого князя – тоже совсем неплохо. Строго говоря, об этом мечтали многие женщины. Ведь у всех был перед глазами блистательный пример прима-балерины assoluta^[51] Мариинского театра Матильды Кшесинской^[52]. В течение последних семнадцати лет она была возлюбленной поочередно трех великих князей. Началось все в 1890-м, когда у нее вспыхнул роман со старшим братом Михаила – Николаем, еще цесаревичем. Ей исполнилось тогда лишь восемнадцать. А спустя всего два года старший сын Александра III снял для своей возлюбленной двухэтажный особняк в самом центре Санкт-Петербурга, на Английской набережной. Они проводили там много времени вместе, и были вполне счастливы. Почему же не последовать примеру удачливой балерины?

Но жизнь переменчива, и все в ней не так-то просто. Спустя четыре года после начала романа Николай обручился с Гессен-Дармштадтской принцессой Аликс. Пылким возлюбленным пришлось расстаться. Правда, в качестве «отступного» подарка Николай подарил Кшесинской дом на Английской набережной, который он выкупил у бывшего владельца – композитора Н. А. Римского-Корсакова^[53].

Затем Кшесинская стала возлюбленной великого князя Сергея Михайловича, роман с которым у нее продолжался восемь лет. А потом наступила очередь великого князя Андрея Владимировича, бывшего на семь лет моложе самой балерины. Все возлюбленные осыпали Матильду драгоценностями, дарили ей особняки. И она очень гордилась своим положением, считала его превосходным.

Но в том-то и дело, что Дина – совсем не такая, как Кшесинская. Ей уже исполнилось тридцать лет, и она прекрасно понимала, что может заинтересовать мужчину умом, а не красотой. И, конечно же, Михаил был единственным великим князем, который смог ее полюбить. К счастью для нее, он оказался высоконравственным человеком, и чувствовал свою обязанность жениться на ней. Друзья убеждали его не делать этого, отвести ей лишь роль возлюбленной. Но он отверг подобную идею. Впрочем, и сама Дина не оставила ему выбора.

Романовы были очень напуганы, когда узнали об этой связи. Но предпринимать ничего не стали, пока Михаил не попросил в июле 1906 года у брата-императора разрешения жениться. В письме он подчеркивал, что закон, принятый Александром III, не запрещал, строго говоря, великому князю вступать в брак с женщиной незнатного происхождения. И все потому, что этого не позволит Государственный совет. Таким образом, решение этого вопроса оставалось прерогативой лично императора.

Безусловно, влюбленный Михаил писал это письмо под влиянием отца Дины – опытного юриста Владимира Коссиковского, которому не терпелось, ради собственной выгоды, создать прецедент. И Николай II сразу же почувствовал, что кто-то направлял мысли младшего брата в опасное русло. Он тут же резко отверг возможность подобного морганатического брака, написав Михаилу: «…В том случае, если ты не повинуешься моей воле, мне придется вычеркнуть твое имя из армейских списков и из цивильного листа, а также выслать тебя из страны… Мое решение непреклонно».