– Мы шли из Рая, господин Гржельчик, – бодро начала девушка, – на большом корабле. Много-много человек. Все было хорошо, а потом вдруг стало плохо, – она подумала и осчастливила Йозефа поразительной догадкой: – В нас стреляли плохие люди.

Капитан Гржельчик призвал все свое терпение:

– Куда вы направлялись?

На очаровательном личике отразилась напряженная работа мысли.

– В космос, господин Гржельчик.

Гржельчику захотелось запустить в стену чем-нибудь тяжелым. По меньшей мере. А в идеале – шарахнуть из всех лазерных батарей по залетному нарушителю границ земной территории. Но нарушителей что-то не было видно, и он просто выругался, длинно, витиевато и от души, остановившись лишь тогда, когда увидел, что девушка смотрит на него огромными и слегка напуганными глазами.

– Эйзза?

– Как прикажете, господин Гржельчик, – проговорила она неуверенно, не отрывая глаз. – А может, не надо?

Йозеф не сразу понял, что она имеет в виду. А когда понял, ему стало стыдно. Она восприняла его ругань буквально, хуже того – на свой счет, и еще ужаснее – почти не возражает. Он мысленно прокрутил свой монолог, в основном представляющий собой перечисление сексуальных извращений, и, побагровев, выдавил:

– Эйзза, это я не тебе.

Она непонимающе оглянулась.

– А кому?

Капитан решил замять вопрос.

– Послушай меня внимательно, девочка. Мне интересно, куда вы шли. Что вы собирались делать?

Беспомощные голубые глаза.

– Я не знаю, господин Гржельчик.

Гржельчик опустил лицо в ладони и надолго замолчал.

– Оггина умерла, – сказала Эйзза.

Девушка считала это важным. Но Йозефа – Бог простит – не интересовала Оггина. С ней все было ясно: та, вторая девушка, тело которой обнаружили в капсуле. Получила при эвакуации тяжелые ранения, вот и умерла. Грустно, но обычное дело.

– Господин Шфлу, – вспомнила Эйзза. – Спасите его, господин Гржельчик. Он все знает. Он – шитанн.

Йозеф горько усмехнулся. А то он не отличит шитанн от кетреййи. Он собирался поговорить с вампиром в первую очередь, но в спине у того торчал осколок металла, и, когда капитан спохватился, пациент был уже на операционном столе.

– Жить будет? – спросил он у докторши.

Клара сняла перчатки, кинула их в ведро и стащила с головы стерильный чепчик. Рыжие волосы колечками рассыпались по плечам.

– Откуда я знаю? – она устало вынула сигарету из пачки, но не зажгла, не решаясь закурить при капитане. – Он же не землянин. Я не понимаю, почему он вообще был жив и двигался, с такой-то раной.

– Может, вампиры и вправду так живучи, как говорится в сказках? – предположил Йозеф.

Клара дернула плечом.

– Странная раса. Столь жизнеспособная и одновременно столь уязвимая… Как вы думаете, могу я включить кварцевую лампу, или он загнется от ультрафиолета?

Капитан бросил взгляд на смуглую кожу спасенного.

– Вроде бы он из дневного клана. Но лучше не рискуй. Прикрой его чем-нибудь, прежде чем кварцевать тут.

Сейчас шел уже третий день с тех пор, как они подобрали беглецов с райского корабля. Но ясности так и не прибавилось. В первые сутки раненый чуть не умер: в ходе операции потерял много крови, а докторша и не сообразила вовремя.

– Пусти к нему кетреййи, – посоветовал Гржельчик.

– Еще чего! – вскинулась она. – Посетители ему ни к чему, все равно без сознания. Только микробов притащат, да еще, чего доброго, уронят капельницу.

Йозеф цокнул языком.

– Не уронят, если велишь тихо сидеть. Они послушные. Вскрой им вены аккуратненько, пусть будут рядом и поят вампира.

Клара непроизвольно скорчила гримасу.

– Капитан, это отвратительно!

Он издал смешок.

– Ты же медик, Клара. То в чужих кишках ковыряешься, то гнойники вычищаешь. Неужели это менее отвратительно?

– Это – моя работа, – докторша поджала губы. – А то, о чем вы говорите, противно природе.

– И что? – Йозеф начал закипать. – Пусть вампир сдохнет? Он мне нужен, Клара. Я хочу знать, что, черт возьми, тут творилось, а от кетреййи ничего не добиться. Кроме того, раз уж мы подобрали вампира и помогли ему, довольно глупо его уморить лишь из-за того, что тебе противен вид крови, которую пьют!

– Вы думаете только о вампире, – с упреком сказала медичка. – А вам не жалко кетреййи? Они тоже живые люди.

– Несомненно, – отрезал он. – И смысл их жизни в том, чтобы служить ходячими бурдюками с кровью для шитанн. Девчонку оставь, и так уж больно бледненькая, а эти трое молодцов чтоб через пять минут были в палате у кровососа! Не хочешь возиться с ними, так хотя бы не мешай им исполнить свой долг, как они его понимают.

Можно подумать, ему, Йозефу, это нравится! А мало ли что не нравится. Человеческая физиология вообще довольно гадкая. Найдись где-нибудь разумная раса растений, они в обморок бы попадали от отвращения при созерцании одного только процесса еды, не говоря уж о противоположном. Ну и что теперь, вовсе не жить?

Он побился с Кларой об заклад, и она проиграла. Кетреййи, едва их пустили к раненому, тут же сообразили, что нужно делать. Вполне грамотно – даром что во всем остальном болваны – разрезали себе запястья и установили очередь: кто за кем. Йозефу досталась бутыль медицинского спирта. Теперь бутыль стояла в сейфе капитана. И периодически его мысли возвращались к ней. Если уж под рукой нет вражеского корабля, чтобы расстрелять его из всех орудий, так хоть спирта глотнуть для расслабления. Пусть это и противно, как выражается докторша, природе.

– Ччайкар, – осмысленно произнесла Эйзза, и Йозеф, вынырнув из дум в реальность, уцепился:

– Что это за зверь такой?

Девушка изумленно уставилась на него:

– Господин Ччайкар – не зверь. Он – шитанн. Я в его клане, господин Гржельчик.

Ага. Таинственный Ччайкар – сумеречник. И что нам это дает? А ничего. Милка милуется, Ленка ленится, что в таком разе должен делать Ччайкар? Чай заваривать, не иначе.

– Девочка, где сейчас этот Ччайкар? – задал он наводящий вопрос.

– Я не знаю, – прошептала она. – Не знаю, – и вдруг залилась слезами.

Йозеф схватился за голову. Нет, положительно надо выпить!

Эйзза была умной. Для кетреййи, конечно. Это хирра Ччайкар впервые назвал ее умницей. Выудил своей жилистой рукой из стайки играющих детей, рассмотрел придирчиво ее саму – маленькую замарашку, замотанную шарфом по самые уши, – и ее снежные куличики, которые она догадалась поливать водой, чтоб не разваливались. А потом сказал, что возьмет ее с собой в космос, если она сумеет выучить хантский. Он пропал на несколько лет, и она почти забыла пожилого шитанн. Его цепкий взгляд немного испугал ее, и ей не очень-то хотелось в какой-то непонятный космос, но ее стали учить хантскому. В следующий раз она увидела его в день своей инициации. Она стала из ребенка юной девушкой, а он совсем не изменился. Мама сказала, что ей повезло. Хирра Ччайкар – один из самых уважаемых шитанн в клане, но инициации проводит очень редко. Он что-то спросил ее по-хантски, и она ответила, и вроде бы впопад. Он засмеялся, сильно прижал ее к жесткой груди, поднял ей подбородок и впился в горло. В первый раз было страшно. Эйзза боялась и укуса, и того, что долго не продержится: на инициации пьют кровь до потери сознания, и если сомлеешь слишком быстро, тебя сочтут либо недостаточно взрослой – стыдно, но через пару лет будет новый шанс, – либо бесполезной, а это уже на всю жизнь. Все прошло хорошо, Эйзза продолжала учиться. Через три года хирра Ччайкар появился снова и велел прощаться с семьей: ее ждет космос. И снова она боялась совершенно зря. Ей понравилось в космосе. Приятная, необременительная работа, удивительные чужие миры. А теперь… Что же теперь?

Кроме них, спасшихся не было. Земляне опоздали: все остальные капсулы были сбиты, «Райская звезда» исчезла. Эйзза долго думала и наконец поняла: капитан Ччайкар погиб. А если случилось чудо, и он жив, то еще хуже. Он неизвестно где, а она, обязанная ему судьбой, ничем не может помочь.

Шфлу Арранц открыл глаза. На него неодобрительно смотрела рыжая женщина, щупая пульс. То ли пульс ей не нравился, то ли сам Шфлу – он так и не понял. Лично ему женщина скорее понравилась. Огненные колечки волос очень подходили к зеленым, как у горных уррхов, глазам. Даже хмурая гримаска ей шла. Белое одеяние с пуговицами туго обтягивало две соблазнительные выпуклости. Женщина потрогала ему лоб удивительно холодной ладонью и наклонилась; выпуклости оказались как раз перед его взором…

Удовольствие будто отрезало. В ложбинке меж выпуклостей, только что выглядевших так замечательно, притаился тонкий золотой крестик на цепочке. Шфлу пробил холодный пот, и он вспомнил. Нападение, бегство в капсуле, чужой корабль, поманивший шансом на спасение. Земляне. Он застонал.

– Встать можете? – осведомилась женщина по-хантски. – Капитан желает с вами поговорить.

А желаю ли я говорить с капитаном, задался вопросом бывший научный руководитель бывшей экспедиции. То-то и оно. Но капитан на этом корабле хозяин, а он – в лучшем случае гость. Совершенно ясно, чьи желания имеют приоритет.

Он оторвал голову от подушки и осторожно сел на кровати. В спине ныл очаг тупой боли заживления – неприятно, но нормально. В глазах, против ожиданий, не темнело – значит, крови хватает. Выходит, они позволили… Шфлу приметил одного из кетреййи, стриженого Анцелла, сидящего на стуле с перевязанной рукой. Тот улыбнулся и ободряюще помахал ему.

Шфлу почувствовал себя увереннее. Непохоже, чтобы земляне хотели его убить. У них были для этого все возможности, которые они не использовали. Наоборот, поставили его на ноги. Ноги держали не очень твердо, но, в конце концов, прошло всего…

– Сколько я здесь? – спросил он у рыжей докторши.

– Три дня.

Я зачем-то им нужен, понял Шфлу. Хотелось бы надеяться, что не для опытов… Анцелл помог ему облачиться в длинную бесформенную хламиду без застежек и подпоясаться.

– А где остальные? – забеспокоился он. – Где Эйзза? Ее не обижают?

– Кто ж ее обидит, кроме вас? – докторша хмыкнула. – С ней все хорошо.

Капитан был обманчиво похож на кетреййи. Светлые, с легкой желтизной волосы, стриженые самую малость не так, как у Анцелла или Асста Селдхреди, серые глаза. Полнокровный розовый румянец на щеках заставил ноздри затрепетать. Запах здоровой, насыщенной гемоглобином крови, сочащийся сквозь поры, был упоителен. Смог бы он сейчас сдержаться, если бы не Анцелл и его товарищи? Проклятые земляне! Ну как можно быть такими… такими…

– Нечего на меня пялиться, как старый гомосексуалист на смазливого подростка, – буркнул землянин. – Йозеф Гржельчик, капитан первого ранга, командир ГС-крейсера «Ийон Тихий». С Земли, как вы, несомненно, уже поняли.

Что значит «ГС-крейсер»? Шфлу казалось, что он знал о ГС- кораблях. Скорее сооружения с внешним пультом, чем настоящие корабли. «ГС» – гиперсветовые. Они могут перенести груз в любую точку Галактики почти мгновенно. Но в процессе переноса груз теряет структуру. Что-то связанное с принципом неопределенности: при такой скорости переноса локализация не может быть абсолютно точной. Таким способом можно переносить, скажем, железо или полиэтилен, но не станки и не одежду. И уж не людей, само собой. ГС-крейсер – что за бред?

Шфлу решил отложить этот вопрос на потом. Может, капитан просто неправильно выразился по-хантски. Он сглотнул предательскую слюну и представился:

– Шфлу Арранц с Шшерского Рая.

– Сядьте, – землянин указал подбородком на кресло, а затем – на два стакана и бутылку на столе. – Спирт?

Шфлу аккуратно, чтобы не тревожить больную спину, сел и не менее аккуратно поинтересовался:

– Простите, что – спирт?

Капитан посмотрел на него, как на идиота.

– Пить будете?

Шфлу поперхнулся.

– Я… вы… Капитан, пьющие спирт поступают противоестественно!

– Да? – Гржельчик сощурился. – Не так давно мне говорили то же самое о пьющих кровь.

Шитанн захлопнул рот. Сотня червей могильных, надо следить за словами! Хотя бы из благодарности за то, что земляне заштопали его, а не проткнули колом.

– Ладно, забыли, – капитан отодвинул бутылку в сторону. – Рассказывайте. Из какой такой вагины вы вывалились?

Шфлу опешил.

– Э… вы хотите знать, кто моя мать? – уточнил он осторожно.

Землянин произнес несколько эмоциональных слов на родном языке, с явной тоской глядя на бутылку. Шитанн даже не представлял, как повезло его психике, что он не слышит этих слов в переводе. Они касались как раз его матери.

– Я хочу знать, кто вы такие, куда шли, зачем и на чем, – высказался наконец капитан предельно ясно. – Где ваш корабль? Кто им командовал? И какого… какого… – он не мог подобрать слово. – Какого растения с толстым горьким корнем вы сунулись к Нлакису в одиночку?

– Нлакис? – переспросил Шфлу.

– Он же Новое Эльдорадо, он же Фрукт Раздора, – помог капитан. – Он же, если вы предпочитаете цифры, А46-2818-1.

Вот оно как. Пока они двигались к планете, она успела обрести название, да не одно. То, в котором упоминался раздор, не понравилось Шфлу.

Он вздохнул и начал:

– Я – научный руководитель экспедиции Шшерского Рая к А46-2818-1… к Нлакису, как вы его называете. Экспедиция стартовала шестнадцать лет назад на корабле «Райская звезда», капитан Ччайкар Ихстл. Она была сочтена целесообразной, потому что наши ученые выдвинули предположение, что А46… Нлакис богат траинитом, об этом говорили спектры… Если вы не знаете, траинит – очень ценный и красивый камень, прекрасный материал для украшения зданий и ландшафтов…

Гржельчик засмеялся. Шитанн вопросительно поднял бровь, но он сделал знак продолжать.

Ну и ну! Материал для ландшафтного дизайна, надо же! Так думали всего шестнадцать лет назад. Кому из сослуживцев рассказать – не поверят. Йозеф выслушал вампира с интересом. Живой носитель менталитета той эры, когда скорость света была для человека непреодолимым препятствием. Как он удивился, что в окрестностях Нлакиса оказались корабли, о которых он не знал! А райский капитан – молодец. Ччайкар Ихстл, вот и девчонка о нем упоминала, а он не понял. Это же надо: на неуклюжем гражданском судне столько времени лавировать, уходя от обстрела, а под конец уделать ГС-приводы двум кораблям засранца Ена Пирана и свалить в неизвестном направлении! Положительно, Йозеф хотел бы познакомиться с этим Ччайкаром, даром что тот – сумеречник…

– Разрешите прояснить мой статус, капитан, – голос вампира деликатно нарушил его задумчивость. – Я пленник?

– Что? А… Разумеется, нет. Какой смысл? Как только мы встретим какую-нибудь лоханку из вашего Рая, тут же передадим вас соотечественникам.

– А девушка? Эйзза? И другие кетреййи? Они действительно в порядке?

Капитан пожал плечами.

– Парни с бойцами. Ребята выцыганили у интенданта ящик красного вина под предлогом, что гостям надо восстанавливать гемоглобин, так что им там весело. Девчонка либо при них, либо на камбузе. Не волнуйтесь, никто не причинит ей вреда. Мы не пираты и не находимся в состоянии войны с Шшерским Раем.

Землянам никогда и не требовалось объявление войны, чтобы ненавидеть шитанн, мысленно не согласился Шфлу. Но Гржельчик смотрел на него без ненависти. Даже с толикой сочувствия.

Капитан заложил руки за голову, потянулся, хрустнув косточками, и снова опустил тяжелые локти на стол.

– Вам надо кое-что узнать, шитанн. Те шестнадцать лет, что вы ползли к Нлакису, мир не стоял на месте. Вы вынырнули из прыжка очень неудачно. У Шшерского Рая сейчас большие проблемы. Военный конфликт с Гъде. Нлакис блокирован эскадрой адмирала Ена Пирана.

– Конфликт с Гъде? – Шфлу невольно подался вперед.

Он бы поверил в конфликт с Землей. Это естественно: ближайшим соседям всегда есть из-за чего разругаться. Тем более что отношения натянуты уже добрую тысячу лет, с первой экспедиции Рая на Землю. Он бы понял, если бы проблемы возникли с Тсетой: всего семь световых лет от Рая, общая граница секторов. С Хантом – туда-сюда; далековато, конечно, но ханты вечно во все вмешиваются. Однако с Гъде?

– Да что нам с ними делить-то? – вырвалось у Шфлу.

Гржельчик усмехнулся:

– Нлакис, конечно. И тот траинит, что на Нлакисе.

– Немыслимо! – воскликнул Шфлу. – Нереально! От Гъде до Нлакиса – сорок пять световых лет!

– Сорок четыре, – поправил землянин.

– Какая разница? Сорок четыре туда, сорок четыре обратно – три поколения сменится, пока они съездят за траинитом. Это… это… нерентабельно!

Капитан покачал головой.

– Вы просто ничего не знаете. Во-первых, дорога займет не сорок четыре года, а несколько часов. А во-вторых, когда речь идет о траините, о слове «нерентабельно» можно забыть. Слушайте меня, шитанн, и не перебивайте.

Шфлу, намеревавшийся бурно возразить, прикусил язык.

– Термин «гиперсветовые корабли» появился еще в вашу эпоху, но означал он совсем не то, что теперь. Принцип неопределенности, верно? На входе – отдельные слитки золота, на выходе – единая золотая масса. Теперь такие штуки зовут грузовыми порталами.

Шфлу молча кивнул. Порталы так порталы. Что дальше?

– Принципиальная схема настоящего ГС-корабля была предложена на третий год вашего «путешествия». Ее создал какой-то псих с Тсеты. Еще через год психи с Ханта построили первый корабль. Он вошел в подпространство рядом с Хантом и вышел в окрестностях Тсеты. Между входом и выходом прошло около получаса.

– Но это же великая вещь! – воскликнул Шфлу, не сдержавшись. – Какие потрясающие перспективы! Можно отправиться в турпоездку на другой конец Галактики, осмотреть десяток миров, а потом вернуться к родным. Можно изучить все небесные тела вокруг, открыть новые планеты, овладеть несметными богатствами и знаниями. Можно организовать экспедиции в иные Галактики, вырваться за пределы предначертанного нам бытия…

– Стихи пишете? – понимающе спросил Гржельчик.

Шфлу зарделся.

– Спустя пять лет ГС-флот имели все, кто мог его себе позволить, – продолжил капитан. – Могли, честно говоря, немногие. Очень сложно и очень дорого, понимаете? Те, кто не может, нанимают чужие корабли. Несложно, но еще дороже.

– А те, кто не может и этого, оказались на обочине?

– Ну, не совсем. Роль досветовых и субсветовых кораблей и грузовых порталов отнюдь не уменьшилась. Какой смысл платить дорого за то, что можно сделать дешево? Возить пассажиров и грузы на ГС-кораблях – слишком дорогое удовольствие. Их применяют лишь там, где это стратегически оправдано.

Стало быть, в войне. Огромная Галактика, от края до края которой можно было лететь сто тысяч лет, вдруг стала маленькой и тесной, когда сменился масштаб времени. В зоне государственных интересов может лежать лишь то, до чего государство в состоянии дотянуться. С приходом ГС-кораблей зоны интересов существенно расширились, стали перекрываться и, как следствие… По спине пробежал холодок.

– Шшерский Рай?..

– У Рая есть ГС-флот, – успокоил его капитан. – Иначе никакого конфликта не было бы, Гъде просто забрала бы Нлакис себе.

– Если Рай способен постоять за себя, – непонимающе произнес Шфлу, – почему вообще Гъде сунулась к Нлакису? Грабила бы тех, у кого нет ГС-флота. Это же проще и безопасней!

Землянин ухмыльнулся.

– Простая шкурка не стоит выделки. А Нлакис не зря прозвали Новым Эльдорадо. Траинит – большая редкость. Тем более родохромный траинит, самый качественный.

– Позвольте, но хлорохромный траинит всегда считался более благородным…

– ГС-корабли, шитанн, – прервал Гржельчик. – Фокусирующие кристаллы, без которых невозможен прокол пространства, изготавливаются из траинита. Родохромный – лучше всего, хотя хлорохромный тоже подходит. За шестнадцать лет траинит подскочил в цене без малого в тридцать раз.

Шфлу охнул.

– Декоративный камень для архитектурных изысков, даже ценный, ваши правители отдали бы Гъде и не поморщились. Это встало бы дешевле, чем расходы на военные действия. Да Гъде и не стала бы напрашиваться на ссору ради того, чтобы украсить траинитом свои дворцы. Но сырье для фокусирующих кристаллов стоит того, чтобы драться.

Глаза землянина странно сверкнули, и Шфлу вдруг показалось, что капитан сам не прочь подраться. Вопрос только, на чьей стороне.

– Прокол пространства, – сказал шитанн. – Как это происходит? Почему на ГС-корабль не действует принцип неопределенности? И как…