6. Спокойно не можем

«Умеющие летать по доброй воле в этом не признаются.» М. К. Кот, «Дневники и записки».

И машина была (синяя!), и ехидный мужик из «поддержки» приехал. Вскрыл родимую через багажник, витиевато нам всем объяснив, что от этой модели ключи уникальные, дублей к ним нет и всё сложно.

Я потеряла логику хода событий, отчаянно вдруг замёрзла и носом клевала, бедром упираясь в капот. Большая и дорогая машина. Я в таких ещё даже не ездила. И забираясь на пассажирское сидение рядом с водителем, то есть с Котом, сделала вид самый важный.

Впрочем, его обмануть было сложно. Беззвучно смеясь, Марк помог мне найти пассажирский ремень, пристегнул, усмирив бортовой компьютер, возмущённый моей неосмотрительностью, и мы двинулись в путь.

– Ты замёрзла? – Кот спросил неожиданно-проникновенно и тихо, бросив встревоженный взгляд в мою сторону. Чертовски приятно, когда ты кого-то волнуешь, пусть даже и так.

– Перенервничала! – бодро ему улыбнувшись, я хмыкнула. – Считаешь меня ненормальной?

– Да… – коротко усмехнувшись, Кот вывернул руль. – Падать в обморок от усталости, а потом из больницы сбега́ть на свидание? Точно нормальной не назову, но мне нравится.

Значит, у нас это было свидание. Ничего себе! А как же «встретиться и просто посидеть, поболтать»? Хотя… много ли было свиданий в моей серой жизни? Если сегодняшний день, такой весь прекрасный и трепетный – не это, тогда вообще что же?

Очевидно, что все мои мысли так отчётливо нарисовалась на лбу, что Кот, сосредоточенно выезжавший из сложного лабиринта автостоянки, вдруг мягко и коротко рассмеялся.

– Что?! – я подпрыгнула, тут же коленом ударившись о панель разделительного бардачка. – Я такая смешная?

– Пф! – Марк покачал головой, и быстрым движением правой руки отодвинул панель бардачка. – Котёнок, зачем ты всё время в себе сомневаешься? Я всё это время гадал, почему ты себя так не любишь? Может, хромая, кривая, горбатая? – Явно меря передразнивая, он пискнул, снова заставив меня улыбнуться.

– Угадала? – склонив голову набок, я бросила взгляд на его руки, лежавшие на руле, и невольно залюбовалась. Непозволительно, невероятно хорош.

Марк бросил взгляд в зеркало заднего вида, потом развернулся ко мне и уверенно положил руку на спинку пассажирского сидения. Светофор нервно мигнул жёлтым светом.

– Ты очень красивая, знаешь? – Кот произнёс совершенно серьёзно. – Бред про серую мышку и внешность, я чтобы больше не слышал, котёнок. Я знаю толк в этом вопросе, не спорь. Необычная, неканоничная, манящая. Мысли всякие вызываешь… далёкие от скромных.

Загорелся зелёный. Кот вернулся рулю, рывком выжал педаль, и мы сорвались с места. Меня вжало в кресло. И не скоростью совершенно, а теми словами, что были им сказаны. И взглядом, щекочущим, обволакивающим. Он что же, мной любовался? Улыбался краями красивого яркого рта, щурился, словно от солнца.

Дальше мы ехали молча. Каждый думал о чём-то своём. Я зябко куталась в свой пиджак. Марк сосредоточенно пробирался в потоке машин, продолжая бросать на меня осторожные быстрые взгляды.

Так странно. Всего несколько неожиданных слов и ощутила себя невероятно-красивой. Живой, настоящей, желанной. Пара его выразительных взглядов – и за спиной словно выросли крылья. Потянувшись к панели дефлектора, Марк совершенно случайно задел меня тёплой рукой, и я стала будто бы чуть выше ростом.

– В Петергофе приличные ресторанчики водятся? – прервав мои размышления, он спросил очень мягко. – Так, чтобы вкусно, уютно и тихо? – тут же цепко поймав меня взглядом, он ласково улыбнулся, кивнув. – Да, котёнок. И не смотри на меня так убийственно на меня. Я, представь себе, голоден. Не поверишь: – такое бывает с мужчинами.

– Когда мне сидеть в ресторанах, помилуй? – судорожно пытаясь найти телефон в своей сумке, я фыркнула громко. – Сейчас поищу. Твои предпочтения?

– Мясо! – Марк громко рыкнул, и я тут же брякнула:

– Хищник!

Наградив меня нечитаемым взглядом, он всё же продолжил:

– Алкоголь исключён, хотя я бы тебя удовольствием напоил. Смотри Европейскую кухню.

– Немецкую, скандинавскую, англосакскую, итальянскую? – скользя пальцем по монитору смартфона, я выбирала меня. – Может, баварскую? Чешская кухня известна своими мясными деликатесами. Или греческая… Там есть «кокорас красатос» – петух, тушёный в белом вине, и «стифадо» – ассорти из семи видов мяса, тушёного с луком… – Мясо! – фыркнул весело Кот. – И никаких суши, я тебя умоляю. Сыт ими по горло.

Я не нашлась что ответить ему.

Обычно, когда я начинаю так умничать, мужчины тушуются и медленно отступают на выход. Умная женщина – это проблема. А я так устала скрывать свои мысли… И лгать. С ним не хочу и не буду. Тем более что Кот снова лишь тихо смеялся в ответ. А потом неожиданно взял мою левую руку и коснулся губами костяшек пальцев.

Как будто бы током ударил.

Провалиться сквозь землю. Всё-таки я ненормальная, изголодавшаяся по мужикам нимфоманка. И где там фригидность моя? Этот роскошный мужчина знает цвет и модель моих трусиков. Он мне их сам выбирал! И руки целует. Неожиданно мне показалось, что, придержав мои пальцы у губ, Кот вдруг резко вдохнул, словно принюхивался. Показалось?

– Ты когда начинаешь в себе сомневаться… – Марк отпустил мою руку и, бросив взгляд на экран моего телефона, вздохнул. – Сразу меняешься. Будто улиточка спряталась в раковину. Смотри на количество мяса, котёнок.

Я и смотрела. Да так увлеклась, что уснула, позорно свернувшись калачиком в кресле. Балда бестолковая.

Давно с детства забытое, запрещённое удовольствие – просыпаться от запаха вкусной еды. Желудок кричал и стучал в мозжечок: «Срочно, братцы, встаём, там такое!» С твоими любимыми специями, между прочим! Букет «прованские травы» и тмин.

Открывать глаза не хотелось. Это не может быть правдой. Сейчас сон развеется, и снова навалится серая явь.

Ой.

Легчайший, почти невесомый, стремительный поцелуй в переносицу мигом сдул мои вялые мысли. Открыла глаза, тут же встретившись со смеющимся взглядом мужчины – мечты.

– Гетерохромия, центральная, отражённая! – ляпнула я, не задумавшись ни на миг. – Я даже на фото такого не видела.

– М… ради такого лирического описания цвета моих глаз я готов накормить тебя ужином. Просыпайся, котёнок, пора. Времени остаётся немного.

Отрываться созерцания не хотелось. Глаза Марка даже с анатомической точки зрения были действительно завораживающе – прекрасны. Но, к сожалению, он отодвинулся сам. Оглянувшись, я обнаружила нас во всё той же машине. На моих плечах аккуратного пристроена мужская толстовка, телефон перекочевал на панель, сумка лежит рядом с ним. Вокруг – колоннада соснового леса, а впереди линия моря. Балтийского, я надеюсь. А то с меня станется.

Ещё один лёгкий поцелуй в мой висок, (вот зачем оКот это делает, так и привыкнуть недолго!), и перед моим сонным носом возникла большая, практически с блюдо, тарелка. На ней возлежала аккуратно порезанная на полоски огромная отбивная, окружённая россыпью жареных овощей. Натюрморт украшали практически целые шампиньоны под белым соусом и контрастно-зелёный салатик.

Сопровождаемый моим сонным взглядом Кот достал из кармана столовый складной инструмент. Ноже-ложко-вилковая штука с резной чёрной ручкой смотрелась забавно. Жестом заправского фокусника Марк одним пальцем достал из неё трёхзубую вилку, поддел ею полоску горячего (!) мяса и неспешно поднёс его ко рту. Неожиданно – к моему.

– У меня есть руки и уверенный навык общения с вилкой, – я честно пыталась ему сопротивляться. Наивная.

Посмотрев на меня сниходительно-ласково, Марк склонил голову набок.

– А у меня есть желание видеть, как ты ешь с моих рук, – дразнящим движением он пронёс кусок мяса мимо моего носа. – И ещё я деспот, сволочь и жуткий тиран. Рот открывай, свет мой Лю. И прожевать не забудь.

Послушно открыла, поймала зубами кусок, кинула вопросительный взгляд и попалась.

Он улыбался, являя мне ямочки на щеках. Предательски вызывающие горячие вихри во всём моём изголодавшемся организме. Запрещённый приём, между прочим. Я так ему и сказала. Кот обещал быть серьёзным, в обмен на мой ужин. Я дала слово послушно всё съесть.

Так, мы и сделали: он молча и неторопливо кормил меня и рассматривал пристально. Словно редкую рыбку в аквариуме. Поил изумительно-вкусным полусладким вином из красивой серебряной фляги. Густым, ароматным и очень коварным.

Настолько, что к концу нашего странного молчаливого ужина меня потянуло на приключения.

– Ты меня спаиваешь? – рот мой освободился, пора было что-то сказать. Хотя наше молчание было красноречивым и выразительным.

Он мне усмехнулся в ответ, протянул молча салфетку. Оставшимся белым бумажным клочком Кот медленно и обстоятельно вытер вилку и, аккуратно сложив её, бросил в просторную сумку, назад.

– Пойдём, потрогаем море? – неожиданно развернувшись ко мне, но кивнул в сторону горизонта. – Я в своих дебрях соскучился по нему.

– Какое там море! – я громко фыркнула. – Это же Финских залив, прибалтийская лужа! Ты сам-то не голоден? – Вдруг спохватившись, я растерянно посмотрела на Марка.– Я же всё проспала…

Он в ответ широко улыбнулся, снова мне демонстрируя ямочки. Мало мне блеска улыбки и взгляда медового, мало. Кот решил закрепить результат завершённого дня. И в этом вполне преуспел.

– Голоден, – произнёс он своим бархатным голосом и прищурился. – Но едой меня не накормить. Ресторанчик был, кстати, отличный. Спасибо.

И протянул мне мой собственный телефон, открытый на мне незнакомой странице. Ресторан чешской кухни "Брабец и Ко". Еда навынос. Ошарашенно прочтя это название, я замерла, переваривая услышанное. Марк сказал, что он голоден? Это что сейчас было, подкат?!

– Котёнок, ну что за метания? – не позволяя стянуть с плеч мужскую толстовку, он ловко связал рукава у меня на груди. – Или боишься воды?

– Опасаюсь голодных котов, если честно.

Я буркнула и поняла, как это кокетливо прозвучало. Я что же, флиртую?

Марк вдруг тяжко вздохнув, промолчал. Потом резко нахмурившись, отвернулся. Я растерянно и отрешённо листала страницы "мясных" ресторанов на телефоне. Лишь спустя пару мучительно-вязких минут он промолвил:

– Идём. Видишь, котёнок, там фронт, – я удивлённо воззрилась на Марка, и он пояснил, кивнув в сторону моря: – Грозовой. Вон там, видишь? Летит побыстрей, чем твоя электричка. Ты бегать не разучилась?

И действительно, серо-сизое небо на западе потемнело, набрякло огромным кровоподтёком. Впереди нас ждало настоящее приключение. Серый балтийский песок голодно всасывал туфли. Неуклюже по нему сотню метров, я всё же разулась.

Море. Здесь оно уже было меньше похоже скорбную лужу у города. На берег Ижорского мыса ложились тревожные волны коварной Балтики. А я ведь по ней тоже соскучилась. Здравствуй, волна. Привет, крупная галька. Как живёшь, гладкий круглый валун? Вот и я, старый добрый прилив. Не чихать тебе, ветер.

Марк уселся на валуне, выразительным жестом меня приглашая к себе. Места рядом с ним оставалось на пару ладоней. Он, видимо, недооценивал мои формы. Осторожно присев, я с трудом удержалась от вялого: «Постою».

Тихий смех раздался за спиной. Неожиданно я оказалась на тёплых и твёрдых коленях и услышала шёпот над ухом: волосы: «Котёнок… Девочкам вредно сидеть на камнях. Мама тебе ведь рассказывала?»

Мурашки по коже? Да меня ими окатило как будто бы из ведра! Совершенно некстати подумалось вдруг. Моя мама. Уже очень скоро закончится наше свидание, и я вернусь в свою серую жизнь. С укоризненными взглядами мамы, чьи надежды и чаянья я не оправдала. Опять. С работой, в которой я пряталась от житейских проблем.

Мой маленький сладкий глоток драгоценного счастья иссякал безвозвратно, стремительно. Высыпался, как будто песок за стеклом круглой колбы песочных часов. Судя по горькому вздоху над ухом, – не одной мне сейчас было грустно.

– Знаешь… – почему-то расслабившись, я откинула голову на мужское плечо, ощутив невозможную правильность этого жеста. – Мне страшно терять этот день.

Наверное, глупость сказала опять несусветную. Снова ляпнула, не подумав. Я всё время вела себя рядом с ним по-идиотски. И выглядела невероятно-кошмарно. Словно бы всех тараканов надумала вытряхнуть на несчастную голову терпеливо молчавшего Марка.

Он молчал. Отстраняясь от него, я неловко попыталась устроиться с краю. Осторожно сползая, я уменьшала волнующее соприкосновение, рискуя в любой момент свалиться. Выглядела я словно кошка, пытающаяся удержаться на крепком заборе. Марк снисходительно наблюдал за моими мучениями и усмехнулся. Затем крепко обнял и, прижавшись грудью, заставил сесть прямо. В лицо словно плеснули горячей водой, кровь вскипела. Я замерла, чувствуя, как жаркий румянец покрывает щёки, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Его близость дурманила голову, заставляя забыть обо всём.

– Не думай об этом, – он выдохнул тихо мне в ухо. – Зачем? Мы не знаем, что будет уже через час. Только надеемся. Посмотри, как красиво.

Над Балтикой разворачивалась гроза. Горизонт отливал чернильно-фиолетовыми тонами, сливаясь с линией белеющего неба. Ежесекундно разрезаемая ослепительными всполохами молний, масштабами происходящего эта суровая красота поражала воображение.

– Тебе нравится? – на него оглянувшись, я нервно поёрзала, тут же вызвав порыв рваного вздоха. – Страшновато. На лодочке с вёслами мне не хотелось бы там оказаться сейчас.

В ответ Марк завернул меня в свой пиджак, и окончательно, и бесспорно присвоив. Оказавшись в плену его рук, я подавленно замерла, даже пискнуть не смела. И не хотела.

– Котёнок… – он губами притронулся к обнажённому основанию шеи и фыркнул. – Кто же тебя одну выпустит в море на вёслах?

– Главное, чтобы за борт без вёсел не выкинули, – я всё-таки отстранилась, больше не в силах терпеть это дьявольское искушение. – С остальным разберусь.

Марк очень правильно понял меня. Руки послушно убрав, он вздохнул и взглянул на часы.

Я кивнула и начала спуск с постамента колена. В самый последний момент я скользнула по камню голой пяткой, зашипела и дёрнулась, тут же ударив вторую лодыжку. Коротко вскрикнув, схватилась за воздух и попыталась упасть. Не преуспела.

– Спокойно не можем, да, Лю? – мужская рука придержала меня, – Горе ты моё луковое.

Легко подхватив меня на руки, Марк прижался губами к затылку и тихо рыкнул. Затем крепко прижал к груди и понёс через пляж. Быстро шагая к открытой машине, лучший в этом мире мужчина нёс на руках обмирающую от ощущений меня. А я… Таяла, как мороженое в микроволновке. Теряя способности мыслить. Сильное сердце Кота билось рядом. Стараясь не шевелиться, я робко прижалась губами к нему и закрыла глаза. Чтобы теперь не случилось, я помню его гулкий ритм, его музыку.

◆◇◆

_{©Нани Кроноцкая 2022-2023 Специально для ЛитРес.}