Император, ныне уже только пребывающей в небесах, но в те времена еще живой и здравствующий издал указ, в котором говорилось, что для благополучной доставки будущей государственной казны Ци Жуну дается сто пехотинцев и двадцать конных всадников для охраны и безопасной доставки в столицу провинциальных податей. Беспокойством озадачена верховная власть, ведь превыше всего имеет значение государственная казна, важно было, чтобы денежные средства ни минули мимо казначейства, не «потерялись» по дороге и не были растрачены нерадивыми чиновниками. В итоге выходило, что такое количество охраны не только могло обезопасить будущую казну от расхищения, но и от возможных растрат лицами, имеющими к ней временный доступ.

Получалось, что сам государь не очень доверял своим подчиненным и особенно чиновникам – страшное было время. Оно и понятно, даже к цензорам в то время было меньше уважения. Где же найти сановника с чистыми руками? Сейчас же страшно только от одного только произнесенного слова – «цензор». Потому как правящий нынче император Тянь Ши Хуан Ди предоставил им власть целых Шести ведомств, а не просто управление и разжалование чиновников!

В тот благословенный хорошей ясной погодой день Цин Жу прибыл в город Чэнду для встречи с местным сборщиком налогов, и в то ранее время еще не было обнаружено сразу два новых тела.

Осознание очевидной причины продолжающихся убийств не могли понять даже опытные коронеры. Но люди, уставшие от жизни в страхе, хотели одного: жить свободно и мирно, не боясь появления убийцы на каждом шагу.

Указом Наместника Чэнду приезжих не желали впускать через ворота. Велено было пропустить лишь после того, как городская стража несколько раз проверит подлинность врученного разрешения для въезда в город, уточнения причины, требования предъявить указ и просмотра пайдзы, и другие документы в качестве подтверждения цели прибытия.

Таким образом, после первого же препятствия в город въехала большая процессия на лошадях, сопровождаемая звонким стуком копыт и окруженная топотом пеших солдат. Элитный отряд из двадцати вооруженных воинов смотрелся очень воинственно, особенно угрожающе, с направленными, отпугивающими приближаться народ, обоюдоостро заточенными копьями. А впереди этой шумной процессии ехали глашатаи, звеня в бараны по несколько раз, оглашая улицы города о приезде чиновника высокого ранга. Обычно столичных приезжих встречает бродящая по городу толпа зевак. В этот раз город Чэнду, в котором оказался путешествующий Гуань Шэн, встретил удивительным безмолвием и даже тишиной. Их никто не встречал. Празднования велись во всех городах империи, однако, здесь часть городских улиц была перекрыта и окружена городской стражей непонятно по какому поводу, что затрудняло проезд. Пришлось ехать объездной дорогой, благо такая вообще была, что для провинции довольно уникально, в связи с чем проезжающая мимо процессия, направляющаяся к поместью Наместника, не заметила размазанную кровь на булыжной мостовой, затоптанную множеством двуногих и четвероногих.

Теплого приема для Начальника департамента казначейства никто не ждал, но он был оказан согласно этикету. Наместник разместил небольшую делегацию у себя в западной части поместья, предназначенной для приема важных гостей, где прибывшим чиновникам были предложены легкие закуски, вино и свободный проход на любую цветочную лодку. Однако, Цин Жу был не таким человеком, которого можно купить усладами для тела и души. Развлекаться он не любил, дома его ждала любящая жена, изменять которой в угоду собственных низших слабостей супруг не думал и не собирался впредь, о чем прямо заявил оторопевшему от такого прямого отказа Наместнику. И официальным тоном попросил подготовить для передачи собранные денежные средства и все отчеты, если они готовы, в любой момент готовый к подсчету слитков и опечатыванию сундуков с серебром. Наместник, рано обрадовавшийся приезду столичных гостей, грустно вздохнул и велел немедленно найти сборщика налогов и привести его в здание магистрата.

Вошедший тип был крайне неприятного вида, с редкими длинными усами, напоминающими тараканьи, потрепанное лицо было покрыто рыжими веснушками, а подобострастное[1]поведение быстро вывело Начальника казначейства из себя. После того, как все представились, Цин Жу перевел тему из весьма нескромных развлечений Чэнду в рабочее русло и потребовал выдать ему на руки отчеты и приготовить собранное серебро к пересчету. Хорошо, что запрошенное было исполнено быстро, иначе терпение Цин Жу уже подходило к концу. Выданные реестры и бумаги с виду выглядели слегка потрепанными, вызвав у него легкое разочарование. Эх, какая небрежность! А выставленные сундуки при беглом осмотре набиты серебром лишь поверхностно.

– Потребуется несколько дней для проверки. Можете быть свободны, – строго распорядился он, командуя в поместье Наместника Чэнду, желая, чтобы все поскорее удалились восвояси, особенно слуги.

Отчеты и реестры были у него в руках, но едва оказавшись в комнатах, предложенных для отдыха Наместником, Цин Жу заметил наличие лишних кроватей, что вызвало приступ смеха у приличного человека.

– Думали, мы только развлекаться с куртизанками приехали! – говоря это Гуанб Шэню, Начальник департамента имперского казначейства направился к столу, на котором наблюдались некоторые лишние детали, отвлекающие от работы. Он попросил своего помощника оставить на столе только нужные для работы вещи, а именно: писчие принадлежности, коробочку с тушью, подсвечник со свечами и чайный сервис.

Цин Жу выпил несколько чашек зеленого чая и призадумался, глядя на сложенные перетянутые белой нитью реестры. Проверять счета следует внимательно. Для такой работы нужна тишина и спокойная атмосфера расслабленности. С этого стола было удобно глядеть в открытое окно и ощущать дуновение ветерка. Шум уличного празднества начал отвлекать уже ближе к середине дня, а дразнящие и даже жгучие запахи непонятных блюд будоражили не только воображение и ноздри, но и заунывно урчащий живот, требующий чего-нибудь съестного.

Однако, как только Начальник департамента достаточно созрел для того, чтобы прогуляться по городу, чтобы своими глазами убедиться в существовании блюд, опознаваемых лишь по ароматам, рисовавших ему воображение, хорошая погода быстро сменилось сильным ветром и дождем. Город Чэнду был известен своей непредсказуемостью. Всего то час назад светило солнце, а сейчас хмурое небо да тучи, грозящие скоро вновь пролиться проливным дождем.

Он послал своего секретаря купить ему что-нибудь вкусного и желательно сделать это под навесом, игнорируя затрапезные лавочки. Гуань Шэн вышел, выпросив у встреченного в поместье слуги бумажный зонт.

Такая резкая смена погоды плохо влияла на настроение и самочувствии Начальника. Суставы болели от сырой погоды и долго держать шею в согнутом положении над бумагами, напрягая глаза, вызвало бы новые приступы боли. Отчего то глаза слипались и потянуло в сон. После принесенной еды работалось еще тяжелее. Ничего страшного, если он поспит днем и восстановит силы, ведь теперь у него есть надежный помощник, которому можно поручить важное дело.

Как же вообще было хорошо, что можно поручить свою работу кому-нибудь другому, а самому позволить немного отдохнуть, если б не погода, то он и сам бы все проверил и прогуляться бы тоже сходил. Так что эта поездка станет очередным испытанием для будущего карьерного роста молодого человека. И ему отдали на чтение и проверку крайне важные документы.

Сонная апатия чуть не захватила и молодого человека, который не страдал от ломоты в суставах в силу возраста, но хмурая погода все равно удручала, особенно когда ты лично познал ее превратности. Потребовалось несколько более углубленного чтения и столько же часов, чтобы разобраться в денежных делах города Чэнду и выписать колонками нужные сведения для сверки. Какие несколько дней? Сутки? Тут основной работы было то на несколько продуктивных часов! В самом начале нашлись ошибки, суммы в отчете не сходились на нескольких страницах, а дальше все стало понятно. Кое-кто намеренно занизил сумму предполагаемого ежегодного сбора в несколько раз, списывая обстоятельства, от которых зависел сбор, якобы продовольствия не хватало, народ бедствовал в последние неурожайные кварталы, Чэнду якобы страдал от незатихающих пожаров и продолжительных засух, от которых ничего не слышала столица. Обычное дело там, где целый год влажность заставляет изливаться потом. Пострадало множеством посевов, зерна склевали птицы, но не настолько же, чтобы выклевать целый урожай? Какая глупость!

Хитрый сборщик налогов думал, что столичные чиновники тоже ничего не сведущие глупцы? Или же собирается подкупить их, заплатив за раскрытие своего обмана, о котором, судя по всему, не ведал Наместник.

Цин Жу проспал глубоким сном до самого вечера, успело стемнеть и часовой на улице прокричал о наступлении позднего часа Собаки. Час свиньи, следующий следом за ним, считался уже комендантским и строго ограничивался свободой передвижения по городским улицам, по которым проходили патрули. Выходить из усадьбы Наместника было уже нельзя. Жаль.

Гуань Шэн доложился об исполненной работе проснувшемуся Начальнику, решившему завтра утром лично встретиться со сборщиком податей, чтобы потребовать объяснений и призвать виновного к ответу. Согласна традиции по данному требованию ему нужно было написать подробный доклад с объяснением причин почему так произошло.

Однако, утро началось не так как планировали. В назначенный час сборщик налогов не явился. Не явился он и после нескольких часов мучительно всех раздражающего томительного ожидания. Раздосадованный этим обстоятельством Цин Жу, для которого служба была чуть ли не важнее остальной жизни, позабыв о вежливости, которую он должен был соблюдать с Наместником, по рангу, находящемуся гораздо выше его, повысил тон голоса и важно потребовал:

– Где Ваш этот гнилой сборщик податей? У меня к нему важное дело! Врученным им вчера реестры у меня совершенно не сходятся по суммам!

Работу, полностью выполненную его юным помощником, даже не оценили по достоинству, не высказав ни слова похвалы, как само собой разумеющиеся завершение дела, присвоив всю славу себе. Секретарь на него не роптал. Обиды не затаил. Но так не могло продолжаться вечно – молодое упрямое сердце требовало общественного признания и призвания собственных заслуг.

Испуганный повышением голоса и тем фактом, что он может быть замешан в каких-то чужих махинациях, быстро сориентировался, перехватив инициативу и тот же тон собеседника, Наместник города Чэнду закричал на своих бестолковых слуг:

– Где этот засранец и обманщик Мань Юй!? Где он? Срочно разыщите и приведите его сюда! Полдня прошло, а его все нет!

Не явился он и по велению разозленного Наместника. За это время Гуань Шэн Мин успел пересчитать все количество зажжённых свечей в огромном холле для приемов и даже несколько раз пересчитать количество свитков, уже изрядно запылившихся на полках. Слуги в поместье и правда были бестолковы. Даже отсутствие чистоты и порядка на полках выдавало безразличие Наместника к внутренним делам провинции.

Тогда Цин Жу в сопровождении своего помощника и двух выделенных Наместником секретарей в сопровождении охраны поехали к дому, где жил сборщик податей Мань Юй.

Прибыв ко двору его дома они обнаружили его мертвым, лазуревого цвета одежда были покрыты и заляпаны кровью. Человек скончался от потери крови. Его ударили по затылку каким-то оружием или предметом, но достаточно весомым, чтобы человек от неожиданности нападения потерял сознание. Тело еще не успело остыть, крови натекло много, а это означало, что еще при жизни ему было нанесено множество ранений, представляя собой по итогу кровавое месиво.

Закончить свою нечестную жизнь столь ужасным образом не пожелаешь и врагу. Зато последняя по писку моды одежда, сшитая из парчи Шу цвета цин[2]кем-то, была старательно расправлена, даже все складочки на рукавах. Будущий цензор, стоявший позади в окружении двух секретарей, возомнил себя юным следопытом, подмечая для всех очевидные детали, зримые любому наблюдателю, но заметные лишь смекалистым людям, и слушал их разговоры:

– Получается кто-то прибыл в поместье рано утром, чтобы его убить!

– Как раз в тот час, что он должен был явиться на встречу с господином Цин Жу.

– Необязательно. Может убийца был из поместья? Обиженный на постоянное битье слуга или подверженная насилию служанка? Характер и манеры сборщика податей были развращенными, в своих стремлениях он не ведал границ, – охарактеризовал не лучшим образом Наместник своего мертвого чиновника.

Рядом с поместьем стали собираться люди, бурно обсуждаю ситуацию:

– Да он скорее всего наворовал не один, подозреваю, что у него был сообщник, который ему помогал!

– Что-то мне подсказывает, что главный подозреваемый это сам Наместник. Сам наворовал сполна и приказал убить помощника-подлеца, чтобы скрыть следы своего преступления.

–Т-с-с-с… ты это потише говори. Чиновники рядом.

– Ага, но в таком случае тогда это уже компетенция цензоров.

Гуань Шэн Мин не мог не согласиться с чужими предположениями, люди довольно здраво рассуждали. У кого еще был мотив для убийства? Но вина Наместника пока не доказана, а обвинять такую важного сановника вправе только цензорат. В случаи подобного рода не стоит вмешиваться другим ведомствам. Ясно было одно – сборщик податей проворовался, о чем стоило доложиться во дворец докладом на стол императору. Впрочем ежегодный сбор податей в связи со смертью сборщика никто не отменит, главное чтобы денежные средства благополучно добрались по итогу до столицы, дабы передать собранное в казну на благо государства.

Секретари послали стражников привести судью и коронеров, остается все меньше времени для первичного осмотра. Шэн Мин отошел от болтающих секретарей в сторону, ближе к лежавшему телу. Он впервые видел труп человека, да еще так близко. Каким бы мерзким обманщиком ни был при жизни этот человек – он не заслуживал такой смерти. А каким он был, кстати, человеком? Судя по рассказам Наместника не особо хорошим.

Не стоило терять драгоценное время. После беглого осмотра, Гуань представился секретарем, но не уточнил какого именно министерства, потому что времени до приезда судьи оставалось мало, успел задать несколько вопросов толпящимся слугам этого поместья.

Как выяснилось, ни жены, ни детей у того не было, вел он распутный образ жизни, тратя большие суммы на посещение цветочных лодок и выпивку. Если пил вино то бывало напивался, тайно баловался опиумом, и к служанкам тоже приставал, слуг бил ногами, устраивал бурные попойки для своих близких друзей, тратил большие деньги на безделушки для себя и подарки куртизанкам, покупал лучшую парчу Шу для праздничных и даже повседневных одеяний. Повариха с кухни сообщила ему, что хозяин даже приглашал домой куртизанок, а последнее, как известно, требовало очень внушительных вложений.

Шэн Мин тоже заметил, что на убитом была одета праздничная одежда цвета Цин. Впрочем неудивительно, ведь месяц голодных призраков пусть и был мрачным по своей сути, но все-таки считался праздничным. Эта неизвестная общая деталь преступлений исчезала из внимания следопытов каждый раз, потому что к месту происшествия всегда прибывали разные коронеры. Однако, этот факт все-таки был замечен и народ начал шептаться. Именно это до прихода стражей Гуаню поведал один из разговорчивых слуг.

Впрочем, убийство и разбирательства такого рода не должны были касаться государственных чиновников, прибывших с определенной миссией. А вот хищение казны уже дело серьезное. Стоило дождаться имперского цензора.

И по случайному стечению обстоятельств, им стал именно Джун Чэн.

Молодому любопытному человеку стало интересно, и он, не дожидаясь приезда цензора, сам стал расследовать это убийство, предполагая, что возможно, как высказали ранее, у убитого был сообщник, главным подозреваемым которого так и оставался Наместник Чэнду. Вряд ли это дело будет улажено «без подачек в открытую пасть тигра». [3]

Ежегодный сбор не досчитался приличной суммы и пока нужное количество серебра еще не было собрано, поездка за податями затягивалась ожиданием прибытия столичного цензора.

Днем после выполнения всех поручений Гуань Шэн освобождался под предлогом, что купит Начальнику его любимых сладостей или диковин, гулял по городу в поисках возможных улик, задавал вопросы, разузнал о приятелях сборщика налога, ища их по всяким злачным местам и цветочным лодкам.

Завидев симпатичного молодого человека на пороге Павильона Наслаждений, его не отпускали до самого рассвета. И не спавши всю ночь напролет, он отправлялся назад, выполнять несложные поручения из разряда подай и принеси.

Так порочный круг повторялся на следующий день. Скоро молодой человек по глупости по видимому увлекся выпивкой и развратной жизнью, которые одновременно открылись ему в злачном городе Чэнду, славящегося подобного рода развлечениям. Еще несостоявшегося будущего помощника Верховного цензора не повезло быть замеченным людьми цензора в столь неподобающем для чиновника поведении. И это ровно год до повторной сдачи экзамена на чиновника на ранг выше. Если бы в столице люди знали, как он праздно проводит свои ночи вместо саморазвития и обучения. До поры до времени никто не подозревал о темной ночной жизни Шэн Мина, пока, однажды, он не был лично пойман Цин Жу, когда он тихо выбирался из поместья с заходом солнца. Привычный маршрут темноте был незрим охране поместья, а дерево, соприкасающиеся с закругленной крышей густой кроной скрывала перемещения одетого в темные цвета человека. На этот раз не удалось покинуть поместье Наместника незаметно.

Неожиданный вопрос Наставника застал его в дверях, когда он собирался перелезть через открытые ночному воздуху ставни.

– Опять пошел развлекаться, срывая нераспустившиеся цветы[4]?

Вопрос, заданный в спину, неожиданно показался молодому человеку обжигающе ледяным, как приставленное острое лезвие ножа к коже. Взгляд человека за спиной казалось прожигал насквозь и было стыдно поворачиваться лицом, но оказавшись раскрытым в ночных побегах не было смысла придумывать иные отговорки – он был застигнут с поличным. Но обернувшись, он убедился в том, что ему никто не угрожает оружием в спину. Когда нет времени придумать красивую ложь лучше сказать чистую правду.

– Чтобы узнать об убитом сборщике налогов хочу выяснить имена его друзей, которые могли быть его подельниками. Один из них может быть убийцей. Чтобы понять это – нужно узнать какой жизнью жил убитый, – честно признался секретарь своему Начальнику.

– Аа-а-а… так значит только для этого проводишь время на цветочных лодках вплоть до рассвета? И что потом? Повторишь судьбу убитого и начнешь воровать, когда закончится жалование за этот месяц?

– Я так не поступлю, – уверенно заявил молодой человек, щеки которого вспыхнули румянцем от смущения.

– Знай одно – я в тебе оказался крайне разочарован. Свою жизнь ты закончишь, боюсь, что также – убитым, – сказав это Начальник развернулся, высказав свое недовольство, предрекая горькую кончину своему любопытному секретарю, сующему свой нос в чужие дела.