дневник М. И. Артамонова. 1937 год

«Археологические исследования ИИМК в 1937 году».

Рукопись хранится в ИИМК ф. 2, оп. 1, д. 252.

Стр. 20 …Большие археологические работы были проведены в восточной части Северного Кавказа, в Чечне и Дагестане Северо-Кавказской экспедицией под руководством М. И. Артамонова.

Район восточной части Северного Кавказа, чрезвычайно интересный в историческом отношении, до настоящего времени можно было считать почти не затронутым археологическими исследованиями. Разведочные работы экспедиции были сосредоточены в предгорных и горных районах Чечни и Дагестана. Было произведено обследование по маршруту: Грозный, Ведено, Харачой, Анди, Ботлих, Хунзах, Гуниб, Ходжал-Махи, а также обследованы окрестности города Буйнакска. Основная масса обнаруженных разведкой памятников относится к периоду домусульманского средневековья. Выяснен целый ряд поселений этого времени и синхроничные или грунтовые могильники. На некоторых могильниках были поставлены небольшие разведочные раскопки. Наиболее типичными являются погребения в ящиках, стенки которых сложены из мелких камней, а перекрытие образовано сланцевыми плитами. Погребальный инвентарь этих захоронений довольно беден и состоит из глиняных сосудов и различных, но немногочисленных украшений: бусы, перстни, браслеты. Могильники этого типа были обнаружены, например у сел. Орта-коло, Шадрода, Накитль.

К числу же наиболее интересных памятников обнаруженных экспедицией необходимо отнести древние могильники у сел. Харачой и Исти-Су в Чечено-Ингушетии и святилище у сел. Карата в Дагестане. Могильник у сел. Харачой может быть датирован концом эпохи бронзы, т. е. началом 1-го тысячелетия до н. э. Памятники этого времени на территории восточного Кавказа были известны очень плохо и их место в кругу других памятников Кавказа не могло быть определено в достаточной степенью точности. На территории Харачоевского могильника экспедицией вскрыто 22 погребения и в результате раскопок получен интересный, вещественный материал. Все погребальные сооружения представляют собой каменные ящики, сложенные из плит сланца, или песчаника в которых находились человеческие скелеты лежащие в скорченном виде. При них найдены: глиняные сосуды, медные браслеты, большие височные кольца, разнообразные бусы и подвески из меди, сурьмы и пасты.

Второй могильник, расположенный вблизи сел. Исти-Су дает материал характеризующий более позднюю эпоху. Раскопанные здесь погребения относятся к середине 1-го тысячелетия до н. э. и имеет много общих черт связывающих их с одной стороны, с скифскими могильниками степной полосы, а с другой, дают возможность сопоставления с памятниками горных районов Кавказа. Захоронения производились в грунтовых ямах и при покойниках лежащих частично в скорченном, а частично в вытянутом виде были обнаружены глиняные сосуды различных форм, железные наконечники копий и ножи, а также разнообразные украшения. Среди этих предметов особого внимания заслуживает большая медная бляха, с выгравированными на ней изображениями собак, найденная вместе с медными фибулами кобанского типа.

По всей вероятности близко по времени этому могильнику святилище в местности Кулатль у сел. Карата. Здесь на вершине горы топографами была найдена человеческая фигурка, сделанная из бронзы и бронзовое же изображение козла. В заложенном экспедицией раскопе обнаружены на вершине в виде железного трезубца и второе человеческое изображение. Обе фигурки представляют собой мужчину и трактованы совершенно отлично от других многочисленных изображений найденных на Кавказе. Следует упомянуть также, приобретенную экспедицией бронзовую женскую статуэтку, найденную вблизи Дагестанского селения Согратль. Условия находки этой статуэтки указывают на то, что и она была обнаружена на месте древнего святилища на вершине горы.

Небольшие раскопки были поставлены на территории курганного могильника у сел. Алхан-Кала, на берегу р. Сунжи. В 1936 г. здесь было обнаружено большое городище разведочные раскопки которого дали материал первых веков н. э. Тогда же был зафиксирован и упомянутый курганный могильник. С целью выяснить хронологическое соотношение обоих памятников, экспедицией было раскопано 5 курганов с очень интересными погребальными сооружениями. Под насыпями незначительной высоты были обнаружены глубокие, достигающие 5 м узкие могильные ямы, в одной из стенок которых, у самого дна прорубалось отверстие ведущее в камеру, вырытую в глине. Камеры эти отличались значительными размерами и тщательностью выделки; некоторые помещения имели хорошо сделанный готический свод. Все погребения оказались разграбленными в древности, и о их инвентаре можно судить лишь по незначительному количеству вещей, случайно оставленных грабителями. Можно отметить: золотые украшения в виде мелких бляшек нашивавшихся на одежду, золотые бусы и подвески со вставками из цветных камней, сердоликовые бусы прекрасной огранки, пастовый египетский скарабей, бронзовые фибулы, глиняные сосуды и др. поделки. Вещи эти можно датировать П-м, Ш-м веке н. э., что вполне соответствует и датировке городища. Дальнейшее исследование городища и могильника безусловно даст очень ценный и историческом отношении материал.

Последним местом раскопок был могильник у сел. Дуба-юрт на реке Аргун, на котором разведочные изыскания производились еще в 1936 г. Здесь было раскопано 8 катакомб, с очень богатым погребальным инвентарем. Все катакомбы служили местом ряда последовательных захоронений и содержали от двух до шести человеческих скелетов. Основную массу инвентаря составляют многочисленные украшения в виде бус, подвесок, браслетов, перстней, зеркал и богатых поясных наборов. Кроме того были найдены железные топоры, ножи и глиняные сосуды. Могильник у с. Дуба-юрт имеет много общих черт с другими катакомбами могильниками Сев. Кавказа и относится к наиболее позднему периоду их существования к IX—X вв. н. э.

Культура Северо-Восточного Кавказа в скифский период

Раскопки в 1937 и 1938 году. «Сов. Археология» №14, т. XIV, 1950 год. Могильник у сел. Исти-Су был открыт случайно. В 1937 г. при рытье котлована к юго-востоку от г. Гудермес рабочие обнаружили древние погребения. Всего погребений было найдено четыре. По словам рабочего Т. С. Шарапова, скелеты в могилах лежали на спине, и возле них по бокам стояли глиняные сосуды, по два при каждом. Сосуды, кроме одной миски, были раздавлены землей и поэтому оставлены на месте. При одном скелете, кроме сосудов, были обнаружены и другие предметы: бронзовые бляхи, браслеты, фибулы, бронзовая цепь и др. Эти находки были доставлены Шараповым вместе с единственной миской в Грозненский музей, где их увидел начальник Северокавказской экспедиции ГАИМК М. И. Артамонов. Ознакомившись с доставленными материалами, М. И. Артомонов с сотрудниками выехал в сел. Исти-Су, расположенное у подножья Качкалыковского хребта, тянущегося с востоко-юго-востока на запад-северо-запад и являющегося первой грядой северокавказского предгорья. Качкалыковский хребет невысок и покрыт лесом и кустарником. В 4 км к западу от сел. Исти-Су, на северном склоне хребта, на его пологом спуске между двумя поперечными оврагами были вырыты два котлована (размером в среднем 15х7 м). На месте строительных работ и выкидах земли экспедицией было собрано большое количество костей и обломков керамики. К юго-западу от этого места был заложен раскоп. Работами руководил М. И. Артамонов, в раскопках принимали участие: А. В. Мачинский, А. А. Гаврилова, А. С. Боброва, М. Куркиев и М. Г. Агоронян. Экспедицией было вскрыто восемь погребений. В следующем году под руководством начальника отряда Северокавказской экспедиции А. В. Мачинского при участии А. П. Круглова, А. А. Гавриловой, М. З. Паничкиной, В. Н. Полторацкой и Е. Е. Левдикова раскопки производились к востоку от котлована. На значительно большей площади, чем раскопанная в 1937 г., было обнаружено одиннадцать погребений. Итак, за два года работ в могильнике Исти-Су исследовано девятнадцать погребений, из которых далеко не все дошли до нас непотревоженными. Кроме того, как указано, четыре погребения были обнаружены рабочими. Погребения не имеют никаких внешних признаков и обнаруживаются только при значительном углублении в землю, так как поверхность площадки сильно пострадала дважды – в наше время при строительных работах и еще в древности. В первых веках нашей эры на месте могильника находилось поселение, культурный слой которого и сейчас перекрывает могилы; поселение занимало площадь значительно большую, чем могильник. Во время работ экспедиции часть площади могильника занимали сараи, котлованы и груды земли, сильно затруднявшие археологические работы. Обследовать могильник полностью не удалось, и границы его определены не были. О его протяженности можно только высказать некоторые предположения: к западу от раскопа 1937 г. могильник, по-видимому, не продолжается, так как разведочные траншеи II, III, IV не обнаружили ни одного погребения; погребения I траншеи 1937 г., очевидно, являются с этой стороны пограничными; при возведении построек к востоку от котлована погребения также не были обнаружены, возможно, что и в эту сторону могильник дальше не распространялся, но все же для окончательного решения вопроса о его границах данных недостаточно. При рассмотрении плана могильника обращает на себя внимание расположение погребений группами: например, в I траншеи погребения 1, 2, 5, 6 и 8 составляют одну группу, погребения 3, 4 и 7 – вторую. В раскопе 1938 г. тоже две группы: одна из двух погребений (11 и 13) и вторая – из трех погребений (14, 18 и 19). Каждая из групп погребений расположена так, что легко вписывается в окружность с диаметром около 7—8 м, а между этими окружностями остается пустое пространство размером около 4 м: одиночные захоронения расположены на таком же расстоянии, 4—5 м друг от друга. Это наводит на мысль о существовавших первоначально курганных насыпях, разрушенных в дальнейшем при заселении местности. Отметим также отсутствие большой разницы в глубине могильных ям у погребений, объединенных в группы, что может свидетельствовать о незначительной высоте курганных насыпей, если они были. В Исти-Су средняя глубина могильных ям от современного уровня почвы равнялась 1,0 м (с небольшими отклонениями в обе стороны), при толщине культурного слоя поселения, находившегося позднее на площади могильника, в 0,5—0,7 м, так что глубина могильной ямы в грунте в среднем равнялась 0,5 м, а у самого глубокого погребения 10 составляла 0,7 м. Такие неглубокие погребения, естественно, требовали сооружения над ними насыпи.

Из девятнадцати погребений, раскопанных в Исти-Су, девять были разрушены и разграблены почти полностью. Остальные дают характерный могильный инвентарь. Во всех без исключения (даже в некоторых ограбленных, как погребения 2, 6, 8, 9), обязательно имеется глиняная миска. В одном случае (погребение 12) в миске находились кости барана. Вторым непременным сосудом является какой-нибудь горшок, в шести погребениях найдены еще и кувшины. В погребениях взрослых – большие кувшины с шарообразным туловом и горлом с раструбчатым венчиком, а в детских – миниатюрные кувшинчики грубой работы. Более богатые погребения содержат в инвентаре дополнительные сосуды, большею частью горшки разной формы, а в одном случае имеется еще вторая миска (погребение 18). Остальной могильный инвентарь, за исключением совершенно особого погребения 20, можно разделить на две группы: 1) инвентарь мужских погребений, т. е. главным образом оружие: копья, костяные наконечники стрел и ножи (погребения 4, 7, 17, 18); 2) инвентарь женских погребений, к которым можно присоединить и детские, где преобладают украшения: бусы, браслеты, кольца, а в погребении 11 – еще гривна и фибула. При относительно малом количестве железных предметов, имеющихся в археологических коллекциях, очень трудно делать выводы относительно распространения тех или иных форм; кроме того, материал этого рода до сих пор остается слабо разработанным. Железный инвентарь могильника Исти-Су тоже не очень богат: четыре ножа – три небольших (погребения 7,15 и 17) с лезвием около 7—8 см, один массивный (из погребения 8) около 15 см длины и один обломок; четыре наконечника копий; две булавки и отдельные обломки предметов из железного стержня, установить форму и назначение которых невозможно. (подробное описание могильников с 47 по 98 стр.).

Могильник Исти-Су, в котором найдена фигурная пряжка, датируется VI—V вв. до н. э. Нет сомнения в том, что комплекс с бляхой принадлежит к наиболее ранним, а наша пряжка может относиться ко времени еще более раннему, чем могильник в целом, т. е. к началу VI в. Погребение, в котором обнаружена бляха, не рядовое. Обилие бронзовых украшений, исключительно длинная цепь и, наконец, пояс с тяжелыми бляхами свидетельствуют, однако, не столько о богатстве погребенного, сколько об его выдающемся социальном положении, по всей вероятности, в области религиозного культа, так как совершенно очевидно, что убор в котором покойник был положен в могилу, не бытового, а культового назначения. Приведенными сопоставлениями могильник Исти-Су прочно увязывается с перечисленными памятниками раннескифского времени на Северном Кавказе. Все они датируются VI—V вв. до н. э. Нет никакой надобности подвергать эту датировку сомнению или пересмотру, так как в нашем распоряжении нет никаких новых оснований для хронологических определений. Исходя из этого, и могильник Исти-Су надлежит относить к тому же времени, допуская, что хотя отдельные предметы, как, например, поясная фигурная пряжка, могут относиться к самому началу VI в., большая часть инвентаря явно не раньше V в. Особый интерес могильника Исти-Су заключается в том, что он характеризует «скифский» период в малоисследованной восточной части Северного Кавказа. Перечисленные могильники расположены на широкой полосе северо-кавказского предгорья, граничащей с одной стороны со степными просторами, расстилающимися к северу от Терека, а с другой, на юге, постепенно переходящей в высокогорную область серебряных отрогов Главного Кавказского хребта. Находятся могильники, главным образом, на пологих склонах лесистых хребтов или в расширенных местах ущелий горных рек на береговых террасах. Имея общие черты, присущие «скифской» культуре, каждый из памятников представляет и свои местные особенности, иногда незначительные, иногда же настолько резко выраженные, что приходится говорить не о локальном варианте, а об особой культуре. Могильник Исти-Су как раз и дает нам настолько своеобразный комплекс, что, несмотря на множество черт, указывающих на тесные связи населения Исти-Су с соседями, создается представление именно об особой культуре. Все формы Исти-Су, как керамических, так и бронзовых предметов, отличаются выработанностью, четкостью. Геометрическая простота линий и поверхностей, однако не переходящая в сухость, расчлененность форм, с формой предметов (фигурная поясная пряжка из погребения 20) – вот отличительные характерные черты материалов из Исти-Су, отнюдь не свойственные другим группам памятников этого же рода. Прибавив сюда все сказанное о поясном наборе из погребения 20, особенно то, что касается стиля представленной на пряжке композиции, мы должны констатировать принадлежность могильника Исти-су к своеобразной культуре, выросшей на местной основе, корнями уходящей в эпоху бронзы. Культура могильника Исти-су простирается на юг до Хорочоя, а Хорочой со своим могильником эпохи бронзы входит в группу родственных между собой памятников, расположенных и в крайнем юго-восточном углу Грозненской области (западная часть группы), и в еще большем количестве в Дагестане (восточная часть группы). Не будет ничего удивительного, если и культура Исти-су в дальнейшем окажется характерной для всей северо-восточной части Кавказа, подобно тому как кобанская обнимает его центральную горную часть, а так называемая «скифская» локализуется в предгорной и степной полосе среднего и западного Кавказа. Культура Исти-су, как свидетельствуют и вышеприведенные сопоставления некоторых керамических форм, может представлять собою непосредственное продолжение хорочое-каякентской культуры эпохи бронзы, причем возникновение здесь новых форм приходится относить не только за счет перехода, населения на новый этап социально-экономического развития, но и за счет появления некоторых новых культурных элементов. Это те элементы, которые сближают Исти-Су с Кобанью и скифскими племенами степей, раскинувшихся к северу от Кавказа. //Начальник Сев-Кав. Экспедиции ГАИМК Артамонов. М.И //

О работах Северокавказской археологической экспедиции Института истории материальной культуры АН СССР и Грозненского Музея Краеведения 1956 года^I/.

Полный научный отчет. Москва, 1957г.

Северо-Восточный Кавказ /территория Дагестанской и Чечено-Ингушской АССР/ представляет собой одну из слабо обследованных в археологическом отношении областей Кавказа. Особенно слабо изучены нагорные районы Дагестана и Чечено-Ингушетии. Это обстоятельство серьезно препятствует созданию сводной истории и культуры народов этой чрезвычайно пестрой в этническом отношении области Кавказа и таким образом тормозит дальнейшее развитие советского кавказоведения. Кроме того, слабая изученность этой области, лежащей на скрещении древнейших важных торговых путей и связывавшей племена и народы Европы и Азии, затрудняет решение целого ряда общих кардинальных вопросов. Таких, например, как проблема взаимоотношения, характера и путей направления древнейших связей между цивилизациями Древнего востока и племенами Закавказья, с одной стороны, и культурами Северного Кавказа и всей юго-восточной Европы, с другой.

I/ Раздел отчета об исследовании энеолитического поселения и могильника V I- V вв. до н. э. в б. сел. Луговое составлен Р. М. Мунчаевым. Вторая часть отчета, посвященная раскопкам курганов у ст. Мекенской и могильника в г. Кисловодске, написана Е. И. Круповым, а третья – о работах разведочного отряда экспедиции – В. И. Марковиным при участии В, А. Кузнецова.

Даже наличный материал свидетельствует о том, что Северо-восточный Кавказ довольно богат памятниками материальной культуры. Исследования отдельных памятников, проведенные в довоенные и особенно в послевоенные годы ИИМК-ом АН СССР и местными научно-исследовательскими учреждениями, позволили, правда, лишь в общих чертах наметить отдельные этапы исторического развития на данной территории. В настоящее время задача заключается в дальнейшем развертывании здесь планомерных и систематических археологических работ с тем, чтобы на их основе наметить основные этапы историко-культурного развития края с древнейших времен и тем самым приблизить возможность воссоздания сводной истории и культуры многочисленных народностей Северо-восточного Кавказа. Осуществляя свои полезные работы 1956 года, экспедиция, естественно, исходила из общей и основной исторической проблематики, намеченной ею на ряд лет и включающей вопросы, начиная с вопросов о времени заселения края и кончая проблемами этногенеза современных различных народов Северного Кавказа^1/. Конкретные же задачи Северокавказской экспедиции 1956 года, организованной ИИМК» ом АН СССР совместно с Грозненским Музеем краеведения^2/