1. Всего в могиле найдено бус: бронзовых – 62, сурьмяных – 1, стеклянных – 262, в т. ч. 22 глазчатых.

Погребение №49/113 (квадраты у, ф – 10)

Могила была на глубине 0, 22 м, заключена в кромлех в виде незавершенного круга (диаметр по линии С – Ю = 5, 90м), составленного преимущественно из одного ряда плашмя положенных булыжников (рис. 300). Кромлех пересекал следующие участки: у – 8, 9, 11; ф – 9, 11; х – 9, 10 (черт.№2). Надмогильная кладка состояла из 6 – ти рядов камней (с глубины 0, 20 до 0, 85м). верхний ярус кладки на глубине 0, 20 м имел неправильную округло – прямоугольную форму (1, 90 х 1, 45м), ориентированную СВ – ЮЗ (черт. №13). Остатки костяка находились на глубине 0, 85 м в глинистом слое (рис. 301). Череп не сохранился. По положению отдельных плохо сохранившихся костей рук и ног можно предположить, что погребенный лежал скорченно на правом боку, головой на ЮЗ (рис. 88). Сопровождавший инвентарь находился в южной половине могилы, слева от костей. Там лежали: железный наконечник втульчатого копья длиной 30см (рис. 303). Ниже копья – острием к востоку железный меч – акинак скифского типа (рис. 302) (общая длина 57см); прямо под перекрестьем меча – бронзовая двуовальная бляха со свастикой; рядом с ними – железный нож в обломках и несколько правее – прекрасный круглый в сечении каменный оселок с отверстием для ношения (длина – 15см) (рис. 304); там же железное овальное обоймице (рис. 305). Справа от костей погребенного отмечена ножная кость овцы. Судя по характеру инвентаря, останки костяка принадлежали мужчине.

Погребение №50/114 (квадраты ф, х – 13, 14)

Эта могила также была заключена в кромлех (на глубине 0, 15м) в виде неправильного и незавершенного в северной части круга. Его ЮЗ часть состояла из одного ряда длинных плашмя положенных камней, а ЮВ часть – имела кладку в 3 ряда. Диаметр кромлеха – 5, 20 – 5, 60 м (черт. №14, рис. 306). Погребение открыто в центре кромлеха на глубине 0, 80м под 7—ью рядами камней. Верхний ярус кладки на глубине 0, 15 м имел неопределенную форму (2, 60 х 1, 60м). Ориентировка СВ – ЮЗ. Кости сохранились плохо. Череп совершенно раздавлении полуистлел. Погребенный лежал, вероятно, скорченно на боку, головой на ЮЗ (рис. 89). В области черепа найдены: железный клевец со втулкой (длина его 19, 5см, длина втулки – 9см; острая расплюснутая сторона клевца имеет отверстие) (рис.314, 312, 309), бронзовые гривна (диаметр – 11, 5 см) и фибула, 3 стеклянных бусы, в т. ч. 2 глазчатые^1/. Рядом находились железный наконечник копья в обломках (длина – 24см) и железный обоюдоострый топор – секира (длина – 13, 5 см) (рис. 314). Левее от них найдены железные ворворки округлых форм, миска с загнутым краем (диаметр – 10 см) и железные удила с коленчатыми псалиями (рис. 313). В области пояса лежали акинак с массивным валиком на верхней части рукояти (общая длина – 50см) (рис. 308), железная пряжка и сурьмяные бусы (52шт.) (рис. 310). В ногах находился большой раздавленный сосуд. Судя по характеру инвентаря, останки костяка в погребении №50 принадлежали мужчине^1/.

1. Чуть ниже черепа отмечены кости овцы (тазовая и лопатка).

Прежде чем перейти характеристики обряда погребения и добытого материала, следует указать, что в процессе раскопок Лугового могильника в 1956г. на отдельных участках иногда встречались фрагменты керамики, аналогичной по тесту, цвету и характеру орнаментации той, которая обнаруживается в погребениях. Так, например, в раскопе 1 на участке ж – 09 у ЮЮЗ угла каменной кладки погребения №12 на глубине 0, 40 м отмечены фрагменты такой керамики с орнаментом в виде налепной полоски с защипами (см. общий план раскопа. В раскопе 2 фрагменты керамики V1 – 1V вв. до н.э. отмечены на участке п – 7, 8 (на глубине 0, 25 м) и у – 2 (на глубине 0, 20 м).В квадрате т – 13 на глубине 0, 40 обнаружено глиняное пряслице, подобное тем, какие встречаются в погребениях (см. общий план 2).

1. На этом, ввиду наступившей дождливой погоды, работы экспедиции на Луговом могильнике в 1956г. были прекращены.

Указанные фрагменты керамики и пряслице, по всей вероятности, происходят из погребений, растасканных плугом при вспашке. В 1952 и 1955 г.г. также обнаруживались здесь вне погребений отдельные предметы скифского времени.

Характеристика погребального обряда и инвентаря.

Таким образом, в 1956г. на Луговом могильнике исследовано еще 50 погребений и добыт большой новый материал, позволяющий более шире глубже охарактеризовать культуру местных племен Ассинского ущелья в скифское время, их взаимоотношения с внешним миром и т. д. Новый материал дает и дополнительную аргументацию для обоснования датировки исследуемого памятника. В настоящем отчете едва-ли есть надобность подробно останавливаться на анализе обряда захоронения и характеристике погребального инвентаря лугового могильника. Эти вопросы уже получили освещение в отчетах и статьях Е. И. Крупнова о раскопках Лугового могильника в 1952 и 1955гг.^1/ ниже мы коснемся того нового, что дали раскопки 1956 г. Обряд захоронения на Луговом могильнике отличается большим единообразием. Все погребения, как правило, совершены в грунте от 0, 20 до 1, 0 м и сверху завалены каменной кладкой.^2/ Костяки лежат в скорченном положении почти исключительно на правом боку и головой на ЮЗ – ЮЗЗ. Встречаются парные захоронения. В 1955г. исследованы две могилы с парными захоронениями, а в 1956г. – четыре (погребения №№12, 27, 41 и 48). Во всех случаях в этих могилах, за исключением могилы №12, погребенные лежали на правом боку. В могиле же №12 один костяк находился на правом боку, а второй – на левом, т. е. погребенные лежали лицом друг к другу.

1. Е. И. Крупнов. Научный отчет прикаспийской экспедиции 1952г.; Его же. Отчет о работах Прикаспийской экспедиции 1955.; Арх. ком. ИИМК №930 и Арх. Ком. ИИМК, ф.1, д. 1186. См. также указанные на стр.3 статьи Е. И. Крупнова.

2. В 1956г. лишь в одном случае (погребение №33/97) над погребением не оказалось каменной кладки.

Интересно отметить, что в могиле №12 не было никаких вещей, в то время как другие могилы с парным захоронением отличались богатством инвентаря. В 1956 г. на Луговом могильнике встречено несколько погребений без инвентаря. Ряд таких погребений было исследовано здесь и в 1952г. Если в 1956г. могилы без вещей находились не компактно, то в 1952г. погребения без вещей были расположены отдельной группой по склону отрога, занятого могильником. Обнаружение могил без инвентаря (но с теми же деталями обряда захоронения) свидетельствуют, как это было отмечено еще Е. И. Крупновым^1/, об имущественном и, возможно, социальном неравенством у местных племен V1 – 1V вв. до н. э. Совершенно новым в 1956г. явилось открытия кромлехов, до сих пор не зафиксированных на Луговом могильнике, несмотря на то, что здесь уже была вскрыта площадь свыше 2000м². В 4-х случаях (вокруг погребений №№8, 30, 48 и 50) кромлехи представляли круги (средний диаметр – около 5, 5 м), сложенные из плашмя положенных булыжников, а в остальных – (погребения №№10, 12, 23, 38 и 49) – полукруги (как правило, с восточной стороны могилы, сложенные таким же образом на булыжников в один ряд. Вход к могиле устраивался обычно с западной стороны. Наиболее тщательно сложены кромлехи вокруг погребений №8 и особенно №48.^1/

1. Е. И. Крупнов. Прикаспийской экспедиции, КСИИМК стр.99.

Следует, по нашему мнению, обратить внимание на тот факт, что, например, в погребении №30, окруженном кромлехом, не было вещей, а в других погребениях, заключенных в кромлехи, инвентарь содержался, причем в таких погребениях, как №№48, 49, 50 и др., он отличался значительным разнообразием на богатство. Судя по результатам раскопок 1956г., можно считать установленным, что могилы с каменными оградами вокруг или только с восточной стороны (кромлехи) располагаются в юго-восточной части Лугового могильника. Чем объясняется этот важный и интересный факт, до полного завершения исследования памятника трудно ответить. Наличие же на Луговом могильнике погребений, заключенных в кромлех, не должно нас особенно удивлять. Дело в том, что кромлехи зафиксированы в Нестеровском могильнике – памятнике, чрезвычайно близком пол характеру культуры и времени Луговому могильнику^2/. Они отмечены также в памятниках первой половины 1тыс. до н. э. более восточных районов, в частности – в могильнике у аула Хорочой в Чечне ^3/. Окружение могил кромлехами – древний обычай на Северном Кавказе, уходящий своими корнями в глубь эпохи меди и бронзы. Он был распространен в эту эпоху и в других областях нашей страны. Его связывают обычно с солярными представлениями древнего населения.

– См. подробно описание указанных кромлехов на соответствующих страницах настоящего отчета.

– Е. И. Крупнов археологические памятники верховьев р. Терека и бассейна р. Сунжи. Труlы ГИМ, вып. ХVII

– А. П. Круглов. Северо – восточный Кавказ во 2- 1 тыс. до н. э., МИА, №68, 1957г.

Судя по раскопкам Лугового могильника в 1956 г., обычай окружения могил каменными кольцами или полукругами – кромлехами – доживает на северном Кавказа до середины 1 тыс. до н. э. Завершая характеристику погребального обряда, отметим еще и о том, что стенки могилы №6 были обложены обгорелым деревом. Единичный случай обкладки стенок могилы деревом был отмечен и в 1955 г. Таким образом, если до 1956г. Луговой могильник по некоторым особенностям обряда погребения (захоронение в грунте в скорченном положении на боку, юго-западная ориентировка) ставился в один ряд^1/ с такими известными памятниками Северного Кавказа скифского времени, как Моздокский^2/, Исти – Су^3/, Урус-Мартановские^4/ и нестеровский^5/ могильники, то благодаря открытию здесь в 1956г. кромлехов, представляется возможным сейчас в известной степени генетически связать его по наличию этой обрядной черты (кромлех) с памятниками Т. Н. Каякентско-хорочоевской культуры, распространенной в Чечне и Дагестане.^6/

– Е. И. Крупнов. Прикаспийская экспедиция, КСИИМК, 55, стр.98.

– Б. Б. Пиотровский и А. А. Иессен. Моздогский могильник, Л., 1940.

– Артамонова – Полтавцева О. А. Культура Северо – Восточного Кавказа в скифский период, СА, XVI, 1950г.

– ОАК, 1901г.

– Е. И. Крупнов археологические памятники Ассиновского ущелья. Труды ГИМ, ХII, 1941, стр. 175—198; Его же. археологические памятники верховьев р. Терека и бассейна р. Сунжи. Труды ГИМ, ХVII, 1948, стр.25—32.

– Е. И. Крупнов. Северо – ВосточныйКавказво 2—1тыс. до н. э., МИА, №68, 1957г.

Переходя к анализу погребального инвентаря Лугового могильника, добытого в 1956г., следует сказать о следующем. Женские погребения на Луговом могильнике отличаются богатством украшений из бронзы и железа (шейные гривны, височные подвески, двуовальные бляхи, фибулы, браслеты, кольца, бусы и др.), серебра (височные подвески и др.), стекла (разообразные бусы, преимущественно темно-синего цвета), цветной пасты (глазчатые бусы). Почти во всех женских погребениях встречается керамика (миски, горшки, большие сосуды) и нередко – глиняные пряслица (не менее 2-х и не более 8шт. в погребении). Мужские же погребения содержат, как правило, железные предметы, преимущественно оружие. Это – втульчатые листовидные наконечники копий весьма совершенной формы (иногда со свернутым концом), серповидные ножи иногда с костяной рукояткой, наконечники стрел скифского типа, топоры-секиры. Из украшений встречаются железные шейные гривны, поясные пряжки бабочковидной формы, а также в отдельных случаях бронзовые двуовальные бляхи, как в женских погребениях. Непременной принадлежностью мужских погребений, как и женских, являются глиняные сосуды (от одного до трех), обычно находимые у головы или в ногах погребенных. Все перечисленные предметы (украшения и оружие) обнаружены и в погребениях, раскопанных в 1956г. Причем материал 1956г. по количеству и разнообразию превосходит тот инвентарь, который был добыт на Луговом могильнике в 1952 и 1955гг. более того, в 1956г. в некоторых погребениях встречены такие украшения и такие предметы вооружения, которые здесь до сих пор не встречались. На них мы и остановимся, но прежде отметим, что в 1956г. было обнаружено железных наконечников втульчатых копий – 18, железных ножей – 18, браслетов – 41, в т. ч. 10 – бронзовых и 23 (?) железных, бронзовых фибул – 7, шейных гривн – 14, в т. ч. – 10 бронзовые и 4 железные; свыше 2 бронзовых двуовальных блях, большое количество бронзовых и железных колец и бронзовых височных подвесок, свыше 3тыс. разнообразных бус (бронзовые, стеклянные, сурьмяные и пр.) и многое другое. В 1956г. впервые на Луговом могильнике были в 3-х случаях обнаружены (в погребениях №№37, 49 и 50) массивные железные мечи – Акинаки скифского типа (рис. 235, 302, 308). Они значительных размеров. Длина их колеблется в пределах 47, 0 57, 0 см. рукояти снабжены характерной сердцевидной крестовиной и валикообразным навершием. Самым примечательным является то, что лезвийная часть меча с обеих сторон имеет до 4 узких продольных канавок, обычно до сих пор не встреченных на железных мечах скифского типа. Они характерны для бронзовых мечей Кавказа рубежа 2—1 тыс. до н. э. Возможно, это обстоятельство является свидетельством использования местным населением при изготовлении железных предметов древних технических приемов литья бронзовых изделий. С другой стороны, оно указывает на характер взаимовлияний культур Кавказа и Сев. Причерноморья и Поволжья в скифский период. Известно, что клевцы характерны для памятников Прикамья и Сибири Ананьинского времени^1/. До сих пор в кавказских комплексах скифского времени они не были встречены за одним единственным исключением. Клевец с бронзовой втулкой и железным острием и обушной частью был случайно найден Н. М. Егоровым вместе с обломками керамики ти отдельными предметами скифского времени в районе Перкальского могильника близ г. Пятигорска, к северу от горы Машук^2/. Как видим, этот клевец в отличие от найденных в Луговом могильнике имеет не железную, а бронзовую втулку. Если бы клевцы были найдены хотя бы нескольких погребениях Лугового могильника, в т. ч. и в обычных рядовых погребениях, можно было бы считать, что они, наряду с бронзовыми двуовальными бляхами и железными бабочковидными пряжками и овальными обоймицами для ножен, представляют специфическую особенность данного памятника Сев. Кавказа. Поэтому до завершения исследования Лугового могильника и накопления дополнительных материалов мы вынуждены воздержаться от каких-либо определенных выводов относительно места производства и времени распространения указанных предметов на Кавказе. Пока несомненно, пожалуй, одно – наличие их в погребальных комплексах Лугового могильника бесспорно свидетельствует о древних связях местного населения с отдельными областями Прикамья и Сибири и расширяет наше представление о характере культуры племен Ассинского ущелья в скифский период.

– А. В. Эбруева. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. МИА, 30, 1952, стр.104, табл. XXII; С. В. Киселев. Древняя история Южной Сибири. М., 1951., стр.241, табл. XXIY/

– Н. М. Егоров. Могильник скифского времени близ г. Минеральные воды. КСИИМК, 58, стр.58, рис.20.

Вполне допустимо предположить, что боевые железные топорики- секиры и топоры-клевцы являются предметами местного производства. Из принадлежностей конского убора в 1956г. обнаружены железные удила с прямым (погр. №48) и коленчатыми псалиями (погр.50). до этого удила в погребениях Лугового могильника не встречались. В 1952г. были найдены лишь псалии S-видной формы. Так же S-видные псалии обнаружены в 1956г. в погребении №11. Говоря о новых типах украшений, обнаруженных в Луговом могильнике в 1956г., следует, пожалуй, прежде всего сказать о бронзовых пластинчатых двуовальных бляхах, хотя они встречались при раскопках и в 1952 и в 1955гг. (всегда находились в области черепа или костей грудной клетки; это позволяет считать их налобными или нагрудными бляхами). Бронзовые двуовальные бляхи, обнаруживаемые как в женских, так и в мужских погребениях, составляют собой специфическую особенность только Лугового могильника лишь отчасти Нестеровского, что позволяет видеть в них, как отмечает Е, И. Крупнов, отличительную черту материальной культуры особой племенной группы, некогда населявшей Ассинское ущелье^1/. Дело в том, что до сих пор нигде подобные бляхи неизвестны, хотя близкие по форме, но меньшего размера и из золота и серебра, а главное – относящиеся к более древнему времени и тыс. до н. э., встречены в Аладже (Турция) ^1/.

– Е. И. Крупнов. Отчет Прикаспийской экспедиции 1955г. Арх. Ком. ИИМК, ф. 1, д. 1186, стр. 49.

На всех обнаруженных до 1956г. бронзовых двуовальных бляхах нанесен пунктирный орнамент в виде свастики (на каждом овале). Другого характера орнаментация на этих бляхах не была отмечена. В 1956г. наряду с бляхами, орнаментированными пунктиром в виде свастики, обнаружены аналогичные бляхи в одном случае совсем без орнамента (погр. №29), в другом (погр. №24) – с пунктирным орнаментом, аналогичным встречаемому на кобанских поясах и топорах (рис.190). Последнее указывает на связи древней культуры Ассинского ущелья с западными областями. Таким образом, если до настоящего времени связь Лугового могильника с памятниками Сев. Кавказа позднего этапа развития кобанской культуры устанавливалась по основным категориям предметов погребельного инвентаря, то теперь эта связь подкрепляется и по наличию «кабанской» орнаментации на украшении, характером лишь для древних племен Ассинского ущелья. Следует также отметить, что в 1956г. несколько раз при бронзовых бляхах (чаще в средней части) обнаруживались бронзовые спиральки, а в одном случае – бронзовая цепочка. По-видимому, они служили для прикрепления (привязывания) блях к одежде. Довольно разнообразны браслеты, обнаруженные в 1956г. Встречаются как бронзовые, так и железные, причем последних больше. Концы браслетов не замкнуты. Впервые встречены в 1956г. (погр. №48) очень массивные бронзовые ребристые браслеты диаметром 6, 5 см, всего 2экз. (рис.293), а также бронзовые пластинчатые браслеты с симметрично сделанными по краям зарубками и с концами виде змеиных головок. Они орнаментированы штрихами (см. например браслеты из погребения №27, рис. 204). Непременной принадлежностью большинства женских погребений являются обычно бронзовые и реже серебряные височные подвески. Среди них имеются очковидные подвески кобанского типа со спирально закрученными концами (рис. 253). В данном случае нам хотелось обратить внимание на бронзовые биконические серьги. Две такие серьги были найдены еще в 1955г. учитывая их близость к золотым серьгам из курганов у Блюменфельда (южное Приуралье), хранящимся в ГИМ»е, Е. И. Крупнов назвал их серьгами «савроматского» типа, подчеркнув возможность их происхождения на Урале и Сибири ^1/