На втором этаже ее взгляду предстали пять дверей, если не считать дверь в бельевой шкаф. Четыре из них стояли распахнутыми настежь. Ванная и три спальни. Чудеса, но шторы во всех помещениях были задернуты, так что повсюду царила темнота, как в царстве Аида. Пятая дверь была плотно закрыта. Казалось, она излучала молчаливый приказ: «Не беспокоить».

«Посмотрим, что за клад там припрятан», – мысленно сказала себе Джо, направляясь к ней.

Она подняла руку и постучала. Тра-та-та! Громкий звук разнесся по всему коридору. В ответ ничего. Тишина.

Джо постучала снова и еще громче.

– Мак, вы здесь?

К черту мистера Маккаллума. Последние пять лет они с Рассом каждый вторник видели Мака по телевизору. А рассказы Расса о своем брате она слышала все восемь лет. Для нее он всегда был и будет Мак.

Внезапно Джо застыла на месте. А что, если ему плохо или он болен?

– Уходите! Вы не могли бы следовать инструкциям?

О-о! Это был настоящий рык!

– Боюсь, что нет. Я вхожу. – Джо толкнула дверь.

– Какого черта? – Единственная лампа, горевшая на письменном столе, мгновенно погасла. – Убирайтесь! Я же просил меня не беспокоить.

– Маленькое уточнение. В анонимной записке сообщалось, что некто не хочет, чтобы его беспокоили. – Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы глаза привыкли к темноте, и Джо постаралась сосредоточиться на этом, а не на его голосе. – Эту записку мог написать кто угодно. Откуда мне знать. Судя по тому, что мне известно, вы могли умереть во сне.

Мак взмахнул рукой:

– Я не умер. Видите? А теперь убирайтесь.

– Я бы сделала это с превеликим удовольствием, – ответила Джо, пройдя по комнате.

– Что, черт возьми, вы?..

Увидев, что Джо раздвигает шторы, он резко замолчал. У Джо захватило дух, когда перед ней предстал открытый балкон и великолепный вид за ним.

– Хочу хорошенько рассмотреть вас, – ответила она, прежде чем обернуться.

То, что она увидела, потрясло ее до глубины души. Джо не питала иллюзий, что ей удастся это скрыть. Выставив вперед руку, она оперлась на стеклянную дверь, чтобы не упасть.

– Рады?

Его губы изогнулись в ироничной усмешке, от которой ей захотелось сбежать. Джо сглотнула и покачала головой.

– Нет. – Как она могла радоваться? Если бы Мака увидел брат, это разбило бы его сердце.

– В шоке? – с издевательской улыбкой пошутил он.

Вся левая половина его лица и шея были ярко-красными, опухшими и почти лишенными кожи после ожога, полученного во время пожара. Слишком длинные светлые волосы спадали нечесаными сальными прядями. Вокруг глаз пролегли темные круги. От серого оттенка кожи сжималось сердце.

– До мозга и костей, – выпалила она.

Ей вдруг страшно захотелось убраться отсюда.

Сбежать.

Но куда ей ехать? Что она скажет Рассу?

Джо сглотнула и выпрямилась:

– Здесь ужасный воздух.

Теплый, душный, затхлый. Не обращая внимания на его хмурую мину, она распахнула дверь на балкон, давая морскому бризу окатить ее свежей волной и наполнить легкие.

– Я пообещала Рассу, что присмотрю за вами, поскольку никто, похоже, этим не занимается уже несколько месяцев.

– Он прислал вас шпионить за мной?

– Он прислал меня, чтобы оказать любезность.

– Я не нуждаюсь ни в каких любезностях!

Любезность не вам. Однако она не сказала этого вслух.

– Вы действительно хотите, чтобы я передала это Рассу? Что вы пребываете в глубокой депрессии, возможно, на грани самоубийства?

Мак крепко сжал губы:

– У меня нет депрессии, и я не собираюсь кончать жизнь самоубийством.

– Отлично. – Джо произнесла это слово, вложив в него все свое недоверие. – Последние четыре месяца вы безвылазно сидите в этом доме, отказываясь кого-либо видеть. Я подозреваю, что вы почти не спите и почти ничего не едите. – Она наморщила нос. – Когда вы последний раз принимали душ?

Он запрокинул голову.

– Разумные взрослые люди так себя не ведут. Что бы вы сказали, глядя на все это со стороны? Что об этом подумает Расс, как вы считаете?

На мгновение ей показалось, что Мак побледнел, если не принимать в расчет, что он и без того был бледнее некуда. Джо понимала, что пораженную кожу необходимо оберегать от солнечных ожогов, но избегать любого света представлялось ей абсурдом.

Мак ничего не ответил. Он только пялился на нее, как будто никогда не видел ничего подобного. Впрочем, возможно, это говорило лишь о том, насколько сильно его беспокоило ее присутствие. Большинство людей при первой встрече с Джо вели себя достаточно комично, поскольку не могли охватить одним взглядом ее крупную фигуру. Хотя она не находила в этом ничего комичного. Да, она была высокой. При этом не худенькой. И что? Это вовсе не превращало ее в циркового уродца.

– Черт вас возьми, Мак! – крикнула она, даже не понимая, откуда взялся этот вопль, который она не хотела сдерживать. – Как можно быть таким эгоистом? Рассел еще не оправился после сердечного приступа. Ему будут делать шунтирование. Ему нужен мир, покой и… – У нее упало сердце. – И вот теперь я должна сообщить ему… – Она запнулась, не желая озвучивать на словах плачевное состояние Мака. Для этого у нее не хватало духу.

Мак по-прежнему молчал, хотя злость и ярость с его лица исчезли. Покачав головой, Джо повернулась к двери:

– По крайней мере, не пришлось тратить время, распаковывая чемоданы.

Только когда эта женщина… Как там ее звали? Джо Андерсон? Только когда она исчезла за дверью его спальни, Мак осознал, что она собиралась сделать.

Она хотела уехать.

Она хотела уехать и рассказать Рассу, что Мак спятил и его пора отправлять в психушку. Черт, пресса будет в диком восторге! Но в одном она права – Рассу совершенно ни к чему волноваться еще и за него. И он не станет для него дополнительным источником стресса.

– Подождите! – крикнул Мак.

Он бросился за ней вниз по лестнице, спотыкаясь и ударяясь о стену. Собственное тело казалось тяжелым и незнакомым, как будто больше ему не принадлежало. К тому времени, когда Мак спустился вниз, он едва дышал.

А ведь раньше он пробегал по пять километров, даже не вспотев.

Когда он бегал в последний раз?

«Когда вы последний раз принимали душ?»

Он провел рукой по лицу. Боже, помоги.

Встряхнувшись, он снова двинулся вперед и добрался до входной двери как раз в то время, когда Джо стаскивала свои чемоданы по ступеням веранды. Солнце. Морской воздух. Это было как удар, как ласка, как издевательство, и Мак невольно остановился. Ему не хотелось замечать, как это хорошо. Но это было гораздо лучше, чем просто хорошо.

И это непременно отвлекло бы его от работы. От работы, которую ему ни за что не закончить, если Джо Андерсон уедет.

Мак заставил себя шагнуть вперед и выйти из двери.

– Мисс Андерсон, прошу вас, подождите.

Она не остановилась. Эта женщина была сложена, как амазонка, – высокая, статная. Он с болью следил за плавной грацией ее элегантных движений. Той же болью отдавался в нем солнечный свет и морской бриз. Ему больно было видеть ее силу, высоко вскинутый подбородок и блеск темных волос.

Джо Андерсон поражала. Так же, как солнечный свет и морской бриз. В ней было что-то неудержимое. И из-за этого ему не хотелось с ней связываться. Но он должен был ее остановить. А это означало связаться с ней.

С колотящимся сердцем он заставил себя пересечь веранду, и оказался на открытом солнце. Лицо мгновенно начало гореть. На деле это не означало ожог, просто, выйдя на улицу, Мак почувствовал себя незащищенным и уязвимым. Он с трудом спустился по ступеням:

– Джо, прошу вас, не уезжайте.

Услышав, что он зовет ее по имени, она остановилась.

Придумай что-нибудь, чтобы ей пришлось поставить свои чемоданы на землю.

Сердце Мака стучало, как барабан, во рту пересохло. Ему пришлось употребить все свои силы, чтобы не отступить назад, когда солнце стало жечь ему лицо. Он сделал дрожащий вдох, наполняя легкие свежим морским воздухом, и это помогло ему найти ответ.

– Извините меня.

Джо опустила чемоданы на землю и обернулась, и он мысленно возблагодарил Господа.

– Вы серьезно? Подозреваю, вам жаль, что кто-то призывает вас бросить игру, которую вы тут разыгрываете.

Игру? Игру! Мак закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Нельзя, чтобы она двинулась дальше.

– Пожалуйста, не надо рассказывать Рассу ничего такого, что заставит его волноваться. Он… ему нужно… Ему не нужен лишний стресс.

Она уставилась на него. Ее дымчато-зеленые глаза напоминали цвет шалфея. Мак смутно вспомнил, что именно этот ингредиент ускользал от него все утро.

Джо вздернула подбородок и прищурилась:

– Я больше не считаю чье-то здоровье или благополучие чем-то само собой разумеющимся, Мак. И…

– Если не ошибаюсь, речь идет о моей жизни, – перебил он. – Вам не кажется, что у меня есть право голоса в этом деле?

– Если бы вы вели себя как взрослый человек, я бы обращалась с вами, как обращаются со взрослым.

– Вы не можете судить обо мне на основании пятиминутного знакомства. У меня был очень тяжелый день. – Он расставил ноги шире. – Что мне сделать, чтобы убедить вас, что я не в депрессии и не на грани самоубийства?

Нельзя допустить, чтобы она сказала что-то подобное Рассу. Он не станет ответственным за то, что пострадает кто-то еще.

Она сложила руки на груди и выставила вперед бедро – весьма соблазнительное крутое бедро, – и где-то внутри у Мака начал стучать пульс.

– Что вам сделать, чтобы убедить меня? О, Мак, кое-что вам действительно придется сделать.

Ее голос обволакивал, словно теплый мед.

Без всякой причины сердце Мака вдруг замерло и пропустило один удар. Ее энергия и уверенность вызывали зависть. Джо подошла к нему и заглянула в глаза. Как он подозревал, чтобы понять его мотивы. Она была всего на несколько дюймов ниже его ростом и пахла, как свежеиспеченный хлеб. У Мака выступила слюна.

Потом он вспомнил глаза Джо, когда она приходила в себя, увидев его в первый раз, и повернул голову, чтобы скрыть от ее взгляда левую половину лица. Ее ужас не обернулся жалостью. Скорее это было презрение. То, что Джо назвала его эгоистом, пронзило Мака до глубины души, пробив жесткую броню злости и чувства вины.

– Останьтесь на неделю, – услышал он собственный просящий голос.

Губы Мака изогнулись. В свое время ему было достаточно поманить пальцем любую женщину. Одна медленная улыбка или легкая усмешка делали свое дело. Мак подозревал, что с этой женщиной такой номер бы не прошел. Во всяком случае, сейчас. Впрочем, и раньше, когда он выглядел более симпатично, тоже.

Похоже, все свое очарование он утратил вместе с внешней привлекательностью. Теперь Мак был похож на монстра.

Но это не значит, что надо вести себя как монстр.

Ее низкий смех брызнул на Мака, как сироп на его знаменитый греческий пирог.

– Надеюсь, вы не шутите…

Что? Ладно. По крайней мере, у Расса будет еще одна неделя покоя и…

Что за черт? Эта женщина совсем не знает его. Понятия не имеет, на что он способен. Мак выпрямился. Вытянулся во весь рост. И почувствовал себя лучше.

– Назовите вашу цену.

Он не знал, чего было больше в ее взгляде – веселья или презрения. Джо тоже выпрямилась, но все равно уступала ему пару дюймов. Она могла сделать с ним все что угодно. Он…

Мак поморщился. Да ладно. Пусть делает, что хочет, главное, чтобы не волновала Расса. А кто кого переиграет в этой пьесе, уже не важно.

Он выпятил подбородок. Нет, он все же главней.

– Назвать мою цену?

Мак сглотнул. С таким голосом надо работать на радио. Настоящий золотой самородок, способный укротить любого дикого зверя.

– Что ж. Для начала я хочу, чтобы вы каждый день делали какие-нибудь физические упражнения.

Прежде чем он понял смысл ее слов, потребовалось несколько мгновений.

Пойти на риск быть увиденным? Нет! Он…

– В дневное время, – безжалостно продолжила она. – Вам нужен витамин D, и надо избавиться от этой жуткой бледности.

– Вам ведь известно, что я болел, верно? – требовательно произнес он. – Что я лежал в больнице?

– Вы лежали в больнице не так уж долго. Вы хоть представляете себе, насколько вы постарели? У вас всегда было сильное стройное тело и красивые широкие плечи.

Да, пожалуй, все же шире, чем у нее. Хотя он этого не заметил.

– И двигались вы легко и непринужденно. А теперь… Теперь вы выглядите на все пятьдесят.

Мак бросил на нее сердитый взгляд. Ему было всего сорок.

– И не самые лучшие пятьдесят. У вас такой вид, как будто я могу переломить вас пополам.

Он сощурил глаза:

– Я бы не советовал вам пробовать.

Джо моргнула, и по ее лицу пробежала какая-то тень, словно она вдруг поняла, что перед ней мужчина – живой мужчина, а не проблема, которую она должна решить.

Не то чтобы он ей понравился или ею овладела какая-нибудь подобная глупость. Разве он мог теперь кому-то понравиться? Но…

Впервые после пожара Мак почувствовал себя живым мужчиной из плоти и крови.

– Если вы хотите, чтобы я изменила свое мнение о вас, Мак, то должны каждый день гулять по пляжу. Все это ваша собственность, и вам нет нужды опасаться встретить чужих, если уж вы так ревностно относитесь к своему уединению.

– Пляж – это общественная земля. – Некоторые из его соседей прогуливались там ежедневно.

– Я не говорю, что вы должны ходить вдоль пляжа, но хотя бы спуститесь вниз.

– Территория, примыкающая к моей земле с севера, – Мак указал налево, – принадлежит национальному парку. – Там ему мог встретиться случайный посетитель.

– Тогда ходите в ту сторону. – Джо махнула рукой направо, а потом снова сложила руки на груди. – Я просто отвечаю на ваш вопрос. Если вы считаете, что ежедневные физические нагрузки это для вас слишком сложно, то я, скорее всего, останусь при своем мнении.

Он стиснул зубы, вдохнул и сосчитал до пяти. Потом спросил:

– Что еще?

– Мне бы хотелось, чтобы вы работали и спали в разных помещениях. Определенный распорядок дня поможет мне убедиться в том, что вы владеете ситуацией. Так что найдите себе место для работы вне спальни.

Мак сердито зыркнул на нее:

– Хорошо, найду. Еще…

– Еще я хочу, чтобы вы перестали пить. Или, по крайней мере, не пили бурбон в спальне в одиночку.

Она заметила бутылку. Проклятье!

– И наконец, я хочу, чтобы вечером вы ели в столовой со мной.

Так она сможет постоянно присматривать за ним и оценивать его психическое состояние. Мак почувствовал, как раздулись его ноздри, когда он резко втянул воздух. Его так и подмывало послать ее ко всем чертям, если бы не…

Он мог бы наплевать на себя, но не мог наплевать на Расса. Брат был старше Мака на одиннадцать с половиной лет, но они всегда были очень близки. Расс заботился о нем, и самое меньшее, что он мог сделать сейчас, учитывая свои ограниченные возможности, это не добавлять ему причин для беспокойства. Слабое здоровье Расса не позволяло подвергать его такому риску.

У Джо зазвонил мобильник. Она достала его из заднего кармана джинсов, и взгляд Мака невольно упал на ее бедро. Внезапно его пронзил горячий и сильный всплеск желания. Он заморгал. Повернулся в другую сторону, чтобы скрыть очевидное подтверждение этого факта, слегка поправил джинсы и сделал вид, будто заинтересованно рассматривает линию горизонта.

Какого черта?.. Ему всегда нравились стройные миниатюрные женщины. Ухоженные и уверенные в себе. Уверенности в себе Джо Андерсон, пожалуй, было не занимать, но все остальное…

Мак провел рукой по волосам, отбрасывая их назад. Невозможно отрицать, что тело среагировало на нее, как пчела на мед. Он сглотнул. Наверно, этого следовало ожидать. Уже несколько месяцев он сидел здесь взаперти и ни с кем не общался. Это просто нормальная мужская реакция на женское тело.

– Я не знаю, Расс, – услышал Мак ее фразу.

Это привело его в чувство.

– Да-а… – Она бросила взгляд в его сторону. – Я его видела.

Мак вздрогнул от ее тона.