Ещё зима

 
Ещё зима. Весна – немножко.
Повсюду снег пока белеет,
Но солнца тёплая ладошка
Подставленную щеку греет.
 
 
Деревьям зелень только снится,
Но сны их в воздухе плывут,
В ветвях невидимые птицы
Об изменениях поют.
 
 
Повсюду проступают знаки,
Как бы штрихи на цветопробе,
Уже иначе две собаки
Барахтаются
в сугробе.
 

Мартовские тюльпаны

 
Три жёлтых тюльпана на фоне окна —
Зелёные выплеснув руки,
А там, за окном, – тишина, белизна,
Там снег, похищающий звуки.
 
 
В головках тюльпанов тропический рай,
В нём птицы не умолкают,
Плывёт крокодил и кричит попугай,
И рыбок прожорливых стая.
 
 
А может, Голландия грезится им:
Весеннее солнце ликует,
И ангелы дарят цветам молодым
Греховные поцелуи.
 
 
Где голубь косится из-за стекла
На кошку оранжевым глазом,
Три жёлтых тюльпана на длани стола,
Зажатые маленькой вазой.
 

Апрельский дождь

 
Земля открыта. Лёд расколот.
Снег прошлогодний не вернёшь.
И снова падает на город
Апрельский дождь.
 
 
Повсюду грязь, мокра одежда,
Но чуда ждёшь:
Приносит новые надежды
Апрельский дождь.
 
 
Все эти вздохи и туманы —
Благая ложь.
Но снова веришь, как ни странно,
В апрельский дождь.
 
 
И снова юное томленье,
И в сердце дрожь.
Предвосхищение цветенья —
Апрельский дождь.
 

Ладошки звёзд

В зимнем кафе

 
Ты помнишь то кафе зимой?
Такой уютный запах…
Мы спрятались от стужи злой
В его мохнатых лапах.
 
 
Вошли в тепло, как корабли —
Два странника отважных,
Как бы достигнув той земли,
Где прошлое не важно.
 
 
Нам оставался только час, —
Не обсуждать любовь их.
И время замерло для нас
Паря над чашкой кофе.
 

Ева

 
Ты, как Ева, дрожала в объятьях моих,
В этот первый, единственный раз,
И была нам планета дана на двоих,
Целый мир, воплощённый для нас.
 
 
Время стало густым, как зима на ветвях,
Каждый миг впечатленьем наполнен,
Ещё лыжный румянец горел на щеках
И ласкали горячие волны.
 
 
Ещё свежестью зимней дышала ты вся,
Когда обнял тебя я нагую,
И шары отражали, на ёлке вися,
Как снежинки друг друга целуют.
 

Цветы на окне

 
Сияющая белизна двора
Хранит в себе следы ночной метели.
Зима в окне, как женщина с утра,
С которой я проснусь в одной постели.
 
 
В полуприкрытых веках уголёк,
Сон отпустить её ещё не хочет,
Герани фантастический цветок
На подоконнике раскрылся ночью.
 
 
Просвечивает солнечная ткань
И светом озаряет все предметы,
И снова заслоняется герань
Манящим и желанным силуэтом.
 
 
Коктейль усталости и чистоты —
Слепым предвосхищеньем,
новым всплеском,
И розовые на окне цветы,
На белизне очерченные резко.
 

Весенний снег

 
Падай, снег внезапный, в мартовские лужи,
Доверяясь ветру с запахом весны.
Как приятно думать, что кому-то нужен,
Что твоим дыханьем чьи-то сны полны.
 
 
В этом белом-белом красная машина
Медленно проедет призраком немым,
Безучастным знаком, вестником невинным.
Скоро будем рядом, а разлука – дым.
 
 
Всё, что ни случится, будет знаком только,
Время эфемерно, так же, как и мы.
Мы, как две снежинки, пляшущие польку,
Падаем на щёки умершей зимы.
 

Тёплая свежесть

 
Летнего утра тёплая свежесть
В окна влетает, зовёт.
Ждёт меня губ твоих мягкая нежность,
Взгляд твой сияющий ждёт.
 
 
Громко стучит электричка, натужно
Встречным составам трубя.
Всё, что мне нужно, всё, что мне нужно —
Просто увидеть тебя.
 
 
Был бы я ангелом неосторожным,
По облакам бы пошёл.
Вытерпеть это почти невозможно,
Так на душе хорошо.
 

Ладошки звёзд

 
Как подушку подставлю тебе плечо —
Окунись ненадолго в моё тепло!
Отведённое время не истекло:
Слышишь – кровь пульсирует горячо.
 
 
Нитью к нити вплетайся в мою судьбу,
Заблудись в паутине моих дорог,
Понимаешь, сгинем когда-нибудь,
Переступим каждый за свой порог.
 
 
Но покуда нас укрывает тьма,
И с планетой играют ладошки звёзд,
Я войду в твой космос, сойдя с ума,
Начиная новой вселенной рост.
 

В прибое памяти

 
Любоваться на тонкую вазу спины
И томиться восторгом от худеньких плеч,
За тобою следить из моей глубины,
Каждый шаг твой на память беречь.
 
 
Так тянуться, не веря, и думать – мираж,
Невозможно коснуться, быть рядом нельзя,
Только вдруг ты волною внезапной обдашь,
Тёплым морем, где тени скользят.
 
 
В сети солнечных бликов, в живой глубине
Пёстрой рыбкой прибрежных камней
Ты обнимешь меня, ты доверишься мне,
Станешь тайной моей.
 
 
Будет биться о берег прибой кружевной,
С галькой пальцами пены играть,
И ласкать изумрудной прозрачной волной,
И своею любовью качать.
 

Огненный цветок

 
Как двух начал извечных притяженье
Смыкает их, не ведая о том,
Так мы с тобой срастаемся в растенье,
Вхожу в твоё тепло, как входят в дом.
 
 
И ты со мной! Лесная чаща, степь ли,
Квадратный угол городской тоски —
Качаешься ты, как цветок на стебле,
Качаешься, и руки – лепестки.
 
 
Слепые измерения сминая,
Вселенная Вселенную влечёт,
Царит богиня – всадница нагая,
И огненный цветок во тьме цветёт!
 

Ночная всадница

 
Весь мир зелёный в капельке сверкающей
Тебе несу я, милая. Лови!
Он пропадает в миге замирающем —
Губами ты его останови.
 
 
Взмах ласточки, стремительно летающей —
Легко прикосновение любви,
И нам с тобой такого никогда ещё…
О, шёлковые локоны твои!
 
 
Лети, ночная всадница горячая,
Слепым прикосновеньем ясно-зрячая,
Пуская вскачь покорного коня,
 
 
Сверкая обнажённости доспехами,
Над временем, над вечностью, над вехами,
Проглатывай, как капельку, меня!
 

Мотыльки

 
От кудряшек на шее до кончиков ног —
Всю тебя, как себя, ощущаю,
Упиваюсь тобой, как языческий бог
Упивается свежестью мая.
 
 
Ты мне скажешь – судьба проверяет меня
И за счастье я буду наказан.
А любовь наша – яма, капкан, западня,
Сладкий яд, что прикончит не сразу.
 
 
И обнимешь меня, и ласкаешь, смеясь,
Так ответь мне, любимая, разве,
Разве можно распутать, порвать эту связь —
Вдохновляющий солнечный праздник?
 
 
Мы – мгновенные блики на лике небес,
Мотыльками в звенящей лазури
Были рядом вот только – и каждый исчез,
Унесённый дыханием бури.
 
 
Но когда мы сольёмся, отступит испуг,
Ни ловушек, ни смерти, ни гнева:
Вырастает в сплетении тысячи рук
Над землёю могучее древо.
 

В сентябре

 
Милый друг, не грусти, что весна позади,
Не печалься, что лето промчалось,
Ещё бьётся весёлое сердце в груди,
Ещё целая осень осталась!
 
 
Ещё яблоки с яблонь на землю летят,
И арбузы – как узники в клетках,
Ещё держат деревья зелёный наряд,
Точно зонт над тобою на ветках.
 
 
Это счастье, как рыбка, в сеть солнечных дней
Угодило: «Ну что тебе, старче!»
И чем трепетный воздух с утра холодней,
Тем любовь моя чище и ярче.
 

Муму

 
Я героически приму
все изменения в сюжете,
и мы с тобой пойдём в «Му-му»
и чёрта по дороге встретим.
 
 
И будет нам не страшен чёрт,
и счёт, что нам предъявит время…
Оно иначе здесь течёт,
И здесь приветливы со всеми.
 
 
Мы будем глупо хохотать
и чувствовать себя моложе.
Кассирша, добрая, как мать,
Конфетку на поднос положит.
 
 
И, отделённые стеклом
от бега улицы тревожной,
мы наклонимся над столом,
мы будем очень осторожны.
 

Клаузевиц

 
Днём я – блистательный Клаузевиц,
Днём я – Ротшильд, я стойкий.
Ну, а ночью смываю с тебя твоих птиц,
И откуда их, маленьких, столько?!
 
 
Светлый лес мой осенний, опавший мой друг, —
Ты хранитель мой, ты и свидетель…
Ты моё воскресенье, мой сладкий испуг…
И в моей голове твои дети.
 
 
Среди белых квадратов лежу я без сна
И транжирю горячую воду.
Ольга, Олечка, Оля, – моя тишина…
Семена этих птиц – на свободу.
 

Заложник

 
Всё неправильно и некстати:
У тебя – семья, у меня – семья,
Ты мне скажешь, что я предатель…
Но ведь только заложник я.
 
 
Я заложник, вернее, узник,
Осуждённый на много лет,
Ты – единственный мой союзник —
В темноте – голубой просвет.
 
 
Обрешеченное оконце…
Но, коль день не залит свинцом,
Тихо в камеру входит солнце,
Согревая моё лицо.
 
 
Ты палишь меня и тревожишь
Недоступным золотом дня.
И уйти от меня не сможешь
Ты ведь, в сущности – часть меня.
 

Тучка золотая

 
Улетела тучка золотая,
Снова я один, как тот утёс;
Плачет осень, в клёнах угасая,
Как всегда, внезапно – время слёз.
 
 
Как всегда, внезапно холод дует,
Но всё мнится: ты ещё любим.
Горький вкус последних поцелуев,
Точно осень, он неотвратим.
 
 
Вместо звуков в радиоэфире —
Треск помех, так обрывают нить…
Свет погашен, и в пустой квартире
Ни желанья нет, ни силы дальше жить.
 

Недолгая любовь

 
Перебирает ветер волосы,
Как будто бы рукой твоей,
И среди тени света полосы,
Как память наших общих дней.
 
 
Ныряю в эту память окунем —
Неси, волшебная река!
И не сентябрь греет щёку мне,
А тёплая твоя щека.
 
 
Спасибо солнцу, – каждый луч его
Тебя мне возвращает вновь,
Ведь все, что было в жизни лучшего —
Твоя недолгая любовь.
 

Бусинки слов

Слова давно забытых строк

 
Слова давно забытых строк,
Печаль давно забытых истин,
Любви бессмысленный урок,
Засохшие в бокале кисти.
 
 
Руки небрежный поворот,
Разбитое случайно блюдце, —
Всё вновь и вновь меня зовёт
К безумью творчества вернуться.
 
 
К тем невозможным островам
Бесплодной и прекрасной Грёзы;
И плачу я, и по щекам
Солёные стекают слёзы.
 
 
И Вечность из горсти водой
Поит бредущего в пустыне —
Комочек разума живой,
Что в равнодушной бездне сгинет.
 

Неизвестный автор

 
Автор был смешным и славным,
Словно Чарли Чаплин,
И ни в чём он не был главным,
Никогда, ни капли!
 
 
Автор не искал успеха,
Изнутри светился.
После смерти, вот потеха,
Тотчас же забылся.
 
 
А стихи его – стишочки
Бродят в мире нашем,
И повсюду строчки, строчки
Тросточками машут.