Вот только маршрутка остановится недалеко от школы. Значит, идти темными улицами, с повышенными шансами встретить Кондраша. Тот вроде бы обещал поговорить в понедельник. Но Лёшка знал: такие типы, как Кондраш, хозяева своего слова – сам дал, сам взял. Тем более теперь Лёшка опять ценная добыча. В кармане деньги, заодно можно посмотреть, что в рюкзаке.

Лёшка представил, как Кондраш заставляет его снять рюкзак, открыть. Роется в упаковке, достает коробку. «Га-га-га! Пацаны, приколитесь, во что новенький играет! А клизма тут есть?»

Лёшка так живо вообразил эту картину, что застыл и в него врезался прохожий.

Нет уж, надо ехать поездом, не может же Кондраш полдня шляться по вагонам. Приехать, сбежать с платформы, еще три минуты шагом-бегом по темной улице. Открыть калитку – и он в безопасном домике. Как в игре, только домик настоящий.

До метро даже черепашьим шагом идти десять минут. В гостях у папы Лёшка почти не ел. А тут из открытой двери кондитерской-пекарни призывно потянуло вкуснятиной, только что вынутой из печи. А еще в витрине стоял мешок с зерном и висел огромный бутафорский калач. Или даже настоящий. И было очень ярко.

Лёшка взглянул на мобильник – наручные часы в прошлом году намочил в речке. Решил посидеть внутри этого света и теплых ароматов минут двадцать. А после приступить к самой унылой части путешествия.

Взял горячую завитушку – продавщица предупредила: «Не обожгись!» – чашку чая, сел возле окна. По тротуару беспрерывно проходили люди, па́рами, одиночками, компаниями. За минуту – больше, чем за день по всей платформе на станции Мартышкино. Требовательно гудели машины на перекрестке, звенел трамвай, приказывая уступить дорогу. Булочка, должно быть, остыла, и можно откусить.

Лёшка откусил, опять взглянул в окно. И увидел двух мужчин, смотревших на витрину. Дяди были разными: один пожилой, в очках и в свитере, а другой – помоложе и в костюме. Не то чтобы Лёшка был большой знаток костюмов, но догадался: такой дядя обычно заходит в дорогое кафе или ресторан, а не в пекарню, пусть даже с самыми вкусными плюшками на свете. Странно.

Через секунду стало ясно – смотрят на него.

Один из мужчин даже показал на Лёшку, но не пальцем, а странным предметом вроде зажигалки.

«Что такого я сделал? – с удивлением, переходящим в панику, подумал Лёшка. – Ой, я ведь проехался «зайцем». Может, сейчас целая кампания по борьбе с безбилетниками? Я попал на камеру, мое фото разослали всем патрулям в форме и в штатском. Похоже, вычислили. На штраф-то хватит?» Между тем мужчины вошли в пекарню. Тот, что помоложе, в дорогом костюме, сказал Лёшке:

– Здравствуй. Меня зовут Игорь. А тебя?

– Алексей, – сказал Лёшка. И, спохватившись, добавил: – Мне запре… я не разговариваю с незнакомыми людьми на улице.

Подумал: «Вот бы сказать сегодня такое Кондрашу! Не, не прокатит: Кондраш, к сожалению, знакомый с первого сентября».

– Мы не на улице, а в кафе. Но я все равно не буду говорить с тобой без маминого разрешения, – улыбнулся Игорь. – Пожалуйста, скажи номер маминого телефона. Но перед этим ответь на один вопрос.

– Какой? – спросил Лёша.

Он заметил, что пожилой спутник Игоря подошел к прилавку. Наверное, был голоден. Или не мог устоять перед запахом свежих булочек.

– Ты бы хотел поучаствовать в интересном научном эксперименте? В таком не участвовал ни один мальчик в России. И даже во всем мире.

– А он опасный? – поинтересовался Лёшка.

– Наоборот. Ты будешь чувствовать себя еще безопасней, чем до эксперимента.

– Меня отправят в секретную лабораторию? – спросил Лёшка, не заметивший, что уже вступил в разговор с незнакомым взрослым. – Сейчас же учебный год.

А сам подумал: «Вот здо́рово! Две недели, может, даже месяц без школы, без Кондраша, без Мартышкина. Может, денег дадут за эксперимент… Впрочем, без мамы, без Катюши… Оно мне надо?»

– Нет, – улыбнулся Игорь, – ты будешь жить как обычно. Ходить в школу, играть в футбол, гулять с друзьями. Это не больничная палата, когда ты лежишь на койке и к тебе протянуты провода. Наоборот, у тебя должны быть приключения. Ты будешь гулять по городу, ходить на аттракционы, спрыгнешь с парашютом. И при этом будешь в бо́льшей безопасности, чем обычно.

Спутник Игоря тем временем присел за соседний столик с подносом и пакетом булочек.

– Не ел ничего с утра, – сказал он таким извиняющимся тоном, что Лёшка окончательно понял: это не маньяки, решившие похитить его и разобрать на о́рганы.

– А почему я буду в безопасности? – спросил Лёшка.

– Подробности – только если твои родители согласятся, – ответил Игорь, протягивая Лёшке визитку с государственным флагом и гербом. – Позвони маме и дай мне телефон.

«Серьезное приключение», – подумал Лёшка, посмотрев на визитку с надписью: «Федеральное агентство по новейшим технологиям».

Он позвонил.

– Мам, привет. Со мной все в порядке. С тобой хочет поговорить Игорь Михайлович.

– Здравствуйте, Елена Юрьевна, – сказал представитель агентства…

* * *

«Наверное, это сон, – подумал Лёшка. – Впрочем, какой сон, я же еще не заснул».

Действительно, он лежал в кровати и еще не спал. На левой руке, отвыкшей от часов, был не жесткий, но все же ощутимый браслет. В ушах – динамики. На стуле, рядом с кроватью, очки и самая главная часть прибора – модуль.

Игорь Михайлович заставил Лёшку заучить и повторить условия контракта. Очки можно снимать на ночь. Наушники тоже, но динамики должны остаться в ухе. Модуль всегда рядом, отходить от него дальше, чем на шаг, нельзя. Браслет на руке – всегда. Кроме того, каждый день должно происходить приключение.

* * *

Игорь Михайлович оказался мастером уговоров. По телефону не повышал голоса, лишь иногда чуть нажимал. Постоянно повторял: «Вы правы, я согласен, я тоже бы удивился на вашем месте». После чего превращал каждое мамино «нет» в сомнение, а каждое сомнение – в согласие.

Наконец сказал:

– Вот и отлично. Скоро мы приедем с Алексеем. Вам привезти булочек из пекарни?

После чего подошел к прилавку, и продавщица сгребла в пакет половину подноса свежих плюшек и наполнила коробку пирожными с витрины. Лёшке показалось, что Игорь Михайлович даже не называл пирожные – указывал не глядя.

Протянул Лёшке один пакет, остальные понес сам.

Как только вышли из пекарни, Лёшка увидел автомобиль – черный, высокий, блестящий. «Как же он поедет в пробках?» – удивился Лёшка.

Машина была с шофером. Игорь Михайлович назвал адрес, сел рядом. Лёшка и его спутник, Иван Николаевич, разместились на заднем сиденье, таком широком, что еще бы сели двое. Иван Николаевич стал негромко рассказывать Лёшке что-то вроде сказки о принце из далекой страны, для которого создали прибор-консультант, который должен подсказывать, советовать, иногда помогать…

Лёшка слушал, верил и не верил. Не верил, потому что очень уж все было сказочно. Верил, потому что если бывают такие чудны́е поездки, значит, возможны любые чудеса.

Машина не дрожала, не прыгала, даже переезжая трамвайные рельсы, будто плыла над дорогой. И обгоняла всех, а ее никто не обгонял. Лёшка не сразу понял, в чем дело, и лишь позже догадался – на крыше сверкала мигалка.

«Да уж, как принц путешествую, – подумал Лёшка. – Ни набитого метро, ни тусклой электрички. И никаких Кондрашей!»

Не заметил, как примчались. Мама стояла на крыльце. Хотела что-то сказать, но тут выскочила Катюша:

– Лёша приехал! А папа тоже?

– Нет… – вздохнул Лёшка, на миг забыв недавнюю сказку. – Зато я подарок привез.

– А я – пирожных, – сказал Игорь Михайлович, выходя из машины.

* * *

Дом в Мартышке был почти как квартира: две комнаты, кухня. Игорь Михайлович отказался от немедленного чая и опять проявил переговорное мастерство – убедил маму вручить папин подарок прямо сейчас. А потом уговорил Лёшку пойти с Катюшей в ее комнату и помочь распаковать набор, удостовериться, что все в порядке и безопасно.

– Вообще, по возрастной маркировке – шесть-плюс. Сколько нашей Кате? – спросил Игорь Михайлович. – Шесть? Это завтра шесть, а сегодня ей можно играть только под присмотром старшего брата. Завтра поиграешь одна. Лады?

Лёшка усмехнулся и, лишь войдя в комнату, понял: гости хотели поговорить с мамой наедине.

Между детской и кухней, где шли переговоры, был небольшой коридор, увы, с ужасно скрипучими половицами. Лёшка честно, как обещал, раскрыл коробку, назначил себя директором больницы и осмотрел каждую принадлежность юного врача, перед тем как передать сестренке.

Потом велел Катюшке надеть белое платьице, повязать на рот марлевую повязку и устроить внеплановый экстренный медосмотр кукол, в связи с осенней эпидемией гриппа. Катюша потребовала, чтобы директор присутствовал при осмотре. Лёшка нашел в этом плюс: сначала сходил на кухню за банкой с водой – умываться куклам, другой раз за полотенцем – куклам вытираться.

Когда заглянул за банкой, услышал удивленные мамины слова:

– Но я надеюсь, в очках ему спать не придется?

– Не придется, – успокоил Игорь Михайлович, – но вставать с кровати Алексей должен уже в очках.

Когда заглянул за полотенцем, услышал:

– Это за весь эксперимент?

– Нет, Елена Юрьевна, – ответил гость, и Лёшке показалось, что тот улыбнулся, – это за один день. Не удивляйтесь, наши заказчики очень обеспеченные люди…

Разговор прервался, Лёшку попросили поскорее отнести полотенце, пока куклы не простудились. «Говорили о деньгах, – понял он, – хорошо, если побольше дадут, – маме сейчас нужно».

Вернулся к Катюше, пролил на пол немножко воды из банки и отправился на кухню за тряпкой. Но дверь была плотно прикрыта. Встал рядом. Казалось, будто половицы скрипят сами по себе.

– А чтобы вы окончательно убедились, что это не розыгрыш, я могу прямо сейчас установить видеосвязь с Министерством иностранных дел, и вы поговорите с замом начальника Департамента по Ближнему Востоку. Это вас убедит?

Дверь внезапно отворилась, и Игорь Михайлович подмигнул Лёшке:

– Приключения начнутся чуть позже. Иди к сестренке и вакцинируй кукол.

Лёшка вздохнул, пошел в детскую. Так и не узнал, поговорила мама с высоким чином из МИДа или нет.

Медосмотр продолжался еще минут двадцать. Потом в детскую постучали. На пороге стояла мама, смущенно улыбавшаяся. И Игорь Михайлович, улыбавшийся во весь рот.

– Больные ложатся в кровать, здоровые идут домой, а персонал больницы приглашается к праздничному столу, – сказал он.

* * *

Чаепитие с пирожными и плюшками длилось долго и напоминало семейный ужин. Правда, Катюша спросила: будет ли папа? Игорь Михайлович сказал, что папа в командировке. Мама серьезно и сердито поглядела на гостя, а тот кивнул маме с грустным, извиняющимся видом и улыбнулся Катюше.

Потом сестренка отправилась спать. Мама ее проводила, вернулась через пять минут. За это время со стола были убраны пирожные и сметены крошки от плюшек. А еще Игорь Михайлович протянул Лёшке толстый конверт.

– Мама обязательно будет выдавать тебе карманные, но это – резерв, на всякий случай. Ты ведь у нас принц, хотя и на неделю.

– Так вы договорились? – спросил Лёшка.

Игорь Михайлович опять улыбнулся.

Когда вошла мама, на столе лежало несколько предметов, а также обычный планшет.

– Вот это, – мама кивнула на браслет и усмехнулась, – напоминает мне чудодейственные «браслеты здоровья».

– И хорошо. Пусть тот, кто посмотрит на Лёшу, думает, что на нем именно «браслет здоровья», – сказал Игорь Михайлович. – На самом деле это шедевры электронной миниатюризации.

– Начинка-то наша? – спросила мама.

Иван Николаевич начал было отвечать – «частично наша…», но Игорь Михайлович его перебил:

– Начинка не только наша. Но наши сделали главную работу. В Японии и Израиле изготовили блоху, а у нас ее подковали.

Лёшка читал про Левшу, подковавшего блоху, поэтому спросил:

– А прыгать она будет?

– Будет, – сказал представитель заказчика. – Не существует невыполнимых задач – существуют неправильно поставленные условия. Закатай рукав на левой руке.

Лёшка так и сделал. Игорь Михайлович защелкнул браслет. Лёшка почти ничего не почувствовал. Не почувствовал и тогда, когда мама помогла надеть наушники. Динамики внутри ушей ощущались, как будто туда залетел комарик и оставил свое крылышко. Очки были как обычные пляжные очки, только чуть тяжелее.

– Теперь мы активизируем главный модуль, – продолжил Игорь Михайлович уже не шутливым, а очень серьезным тоном.

Настроение передалось Лёшке. Он подумал: «Не ударит ли сейчас током?» Даже сжался и зажмурился.

Нет, не ударило. Вообще ничего не произошло.

– Он работает? – шепотом спросил Лёшка, открыв глаза. – Ничего не слышу.

– Потому что ты ничего не делаешь, – ответил Игорь Михайлович. – Коснись электронагревателя.

Лёшка осторожно протянул руку…

– Приятель, тебе нужен относительно безвредный, но о-о-очень болезненный ожог, площадью в шесть квадратных сантиметров? Температура поверхности, которую ты хочешь полапать, – семьдесят градусов Цельсия.

Голос был бодрый, насмешливый и дружеский. Не грубый, не занудный. И очень отчетливый – будто артист говорит прямо в ухо. Не шепчет, именно говорит.

– Ожог не нужен, – почему-то шепотом ответил Лёшка. – Правда, семьдесят?

– Не веришь – коснись ногтем мизинца. – Голос стал чуть обиженным. Как и положено, когда не поверили другу. – Коснулся? Молодец! Я не врал?

– Не врал, – подтвердил Лёшка.

– Ты слышал? – быстро спросил Игорь Михайлович.

– Да. Но почему он…

– Почему не говорит, как робот в кино? Или как диспетчер на вокзале? Потому что это друг. Конечно, он мог бы и крикнуть, если бы ты потянулся быстро. Как тебе такой помощник?

– Здоро́во, – растерянно ответил Лёшка.

– Вот и отлично. Мы объяснили маме основной принцип работы комплекса, а тебе, пока мы ехали, рассказал Иван Николаевич.

– А для чего мне планшет? – спросил Лёшка. – У меня свой есть.

– Планшет для мамы, – ответил Игорь Михайлович. – Она может в любой момент узнать, где ты находишься. Этот гаджет понравился Елене Юрьевне больше остальных. Кстати, мы тоже будем знать.

Лёшке это не понравилось. Значит, его будут видеть?

Он спросил:

– А подслушивать будете?

Игорь Михайлович покачал головой, ответил с коротким промедлением:

– Мы не будем слышать то, что ты говоришь.

– А мама? – уточнил Лёшка.

– Мама будет только знать, где ты находишься. – На этот раз представитель заказчика говорил быстрее.

– И кстати, – сказал Иван Николаевич, – если бы ты был космонавтом, тебя контролировали бы точно так же. Работаешь, ешь, спишь, а тебя видят в Центре управления полетом. Но твой полет продолжится только десять дней.

Лёшка оглядывался по сторонам, стараясь поверить в происходящее. Наконец спросил:

– А что требуется от меня?

– Разве мы не сказали? – улыбнулся Игорь Михайлович. – Всё, как обычно. Ходишь в школу, гуляешь с друзьями после школы…

– У меня нет друзей, – заметил Лёшка. Хотел добавить «здесь», но не успел.

– Предупреждать надо, – сказал Игорь Михайлович, чуть нахмурившись. – Тогда найди друзей, гуляй с ними по парку, ходи на аттракционы, попадай в приключения!

– В какие? – тоже нахмурилась мама.

– В обычные приключения для своего возраста. А МИК сделает их безопасными. Может, даже подскажет. Елена Юрьевна, не волнуйтесь. Прокатиться на крыше поезда или переплыть залив в бурю на байдарке МИК не посоветует никогда. Наоборот, отговорит от этой идеи. Главное, чтобы Лёша не сидел дома. Иван Николаевич, допивайте чай. Мне утром надо быть в Москве.

– А контракт? – спросил Лёшка.

– Мама уже подписала, – сказал Игорь Михайлович.