Можно подумать, эта Вайонна сама какой-то образец для подражания! Несмотря на тень от навеса, сестра герцога была вся розовая и возбужденная! Она так переживала, что не только вскакивала с платочком, но еще и подпрыгивала, сидя на месте. А когда барон Друасс, который носил ее платок, подъехал к трибуне после победного поединка, Вайонна и вовсе, в ажиотаже перегнувшись через барьер, поцеловала его прямо внутрь шлема. Принцесса сморщила нос – внутри доспехов рыцари были не то чтобы свежие и благоухающие.
С другой стороны, Друасс все-таки стал победителем турнира, может, и заслужил. Ирония была в том, что собственных рыцарей в герцогстве Актуанском не было. В маленькой долине не помещались еще и владения каких-нибудь знатных всадников. Друасс был фритонским бароном, просто его земли граничили с герцогством, и он призван был за него выступать. Рыцарь Моартелл оказался лишь на четвертом месте из двенадцати, что было очень неплохо, но до поцелуя не дотягивало.
Зато аррантийцы победили в борьбе благодаря усилиям Гонзы – солдата, который часто сопровождал принцессу в поездках. Фигурой Гонза напоминал гигантское яйцо. Ну, медведь, знаете ли, тоже косолап и мешковат, но если кто пробовал убежать от него или спастись на дереве… Рассказов о таком из первых уст принцесса никогда не слышала.
Соперников пожиже Гонза, вдруг подсаживаясь, подхватывал на плечи, а потом бросал спиной на землю, выбивая дух. Тех, что покрупнее, он обхватывал за пояс, выдавливал дух постепенно и складывал оставшееся на краю арены. Самого Гонзу за пояс было обхватить проблематично из-за особенностей фигуры.
– Как называется этот стиль борьбы? – спросил Орджонно с акцентом.
– Он называется «Тройной рацион», – ответила принцесса, не отводя глаз от Гонзы.
– Надо же! Не знал. Аррантийский?
– Рацион-то? – принцесса была предельно серьезна. – Конечно.
Последний противник решил взять Гонзу с разбега, но запнулся и упал сам. Гонза перевернул его лопатками к земле, прижал сверху коленом и был объявлен чемпионом. Принцесса радостно крикнула «Хой!», но от поцелуев опять воздержалась.
Вечер прошел без особых происшествий. Вайонна хлопотала вокруг Иселлы. Иселла одаряла взглядами герцога и была равномерно мила с остальными. Герцог отвечал невесте взаимностью, но не забывал очаровывать и прочих дам, хотя к принцессе, похоже, охладел. Щебетала тут и там двухголовая борлонская княжна, мрачно громоздился на их фоне принц Фот. Хемнель, сидя рядом с принцессой, голубела загадочной улыбкой.
– Красивое кольцо, – сказала она, кивнув на левую руку принцессы.
– Это подарок, – принцесса уже привыкла рассказывать эту историю. – Отец вручил мне его на шестнадцатилетие, как подарок от мамы. Она давно умерла. Уже скоро два года ношу. А твое откуда?
– Тоже подарок, – Хемнель мерцала своим полуприкрытым северным светом. – Только другой.
Продолжать она не захотела. Принцесса принялась было обсуждать с белобрысым Бурбосом особенности азгорских жеребцов – в этом она кое-что смыслила! – но тут Катверия вспомнила одну историю, и всем остальным разговор пришлось прервать.
Принцесса слушала Катверию и думала, что вообще-то ей и ее мужу здесь делать нечего. Как, впрочем, и всем остальным гостям. Вступление какого-то мелкого герцога в титул вовсе не такое событие, чтобы на него съехались великие монархи или даже их наследники. Важности событию придавала помолвка Часлера с Иселлой. Все вокруг подозревали, что дело не в большой любви, а в том, что отец невесты, король Юго Светлый, решил таким образом прибрать себе Актуанскую долину. И молодые титулованные особы были направлены сюда своими глазами посмотреть, что к чему. Ее отец, король Арранты, сформулировал это как «укреплять соседские связи». Интересно, какие напутствия получили все остальные?
Подводя личные итоги дня перед сном, принцесса пришла к выводу, что сегодня ей не удалось серьезно повредить своей репутации, и велела себе считать это хорошим результатом.
– Мы еще не достигли цели, – сказала она лебедю на ковре, словно он тоже мечтал о высшем свете, – но мы движемся в нужном направлении.
Она пожелала лебедю доброй ночи и повернулась на бок, если за ковром кто-то прячется, он может сколько угодно таращиться в ее засыпающий затылок.
Внезапный удар принцесса получила на следующий день по пути в небольшой городок ниже по течению реки с изобретательным и неожиданным названием – Актуан. Целью было посещение рыночной площади, где гости могли подивиться обилию разнообразных товаров и приобрести приглянувшееся. Как-никак они находились на самом оживленном торговом перекрестке, и Актуан мог похвастаться настоящими диковинками.
С утра все было хорошо. Дамы отправлялись на прогулку в колясках, мужчины верхом, за одним, разумеется, исключением: принцесса упросила Вайонну оседлать для нее лошадь. Специально чтобы избежать публичных пререканий, она даже побеспокоилась сделать это заранее, сразу после завтрака.
– Если так принято в Арранте… – протянула Вайонна, но отдала нужные указания.
Немногим позже, уже направляясь на прогулку, принцесса вышла из своей комнаты и по привычке чуть не повернула к обходной лестнице. Она уже опомнилась и хотела развернуться, но остановилась.
– Тратта-та-татта-та, – доносилась из-за поворота коридора суровая отповедь.
Принцесса медленно сместилась влево. Из-за угла стены показалась Катверия, стоящая к ней почти спиной. Напряженными прямыми пальцами одной руки она тыкала во что-то перед ней чуть повыше собственного носа.
– Что? – ответил ей голос Хемнель, и принцесса поняла, что Катверия тыкала ей в грудь. – Я не понимаю…
Катверия воздела указательный палец и выразительно потрясла им у себя над головой, что соответствовало высоте лица Хемнель. Судя по тону, Катверия близилась к концу. Принцесса бесшумно отступила, повернулась на носочках и пошла к парадному крыльцу. Сохранять благоразумие и не совать нос в чужие дела, только так! Если носу будет совсем невтерпеж, можно расспросить потом Хемнель…
Актуан был беленьким с красненьким, веселеньким и солнечным. Может, его помыли к приезду гостей? Вместе с длинной процессией принцесса втянулась на такие узкие мощеные улочки, что рядом могли ехать лишь два всадника. Рядом с принцессой по случаю оказался принц Фот на серой лошади. Они обменялись парой случайных фраз. Фот помолчал и вдруг, окинув принцессу неласковым взглядом, сказал:
– Странная ты все-таки.
– Почему это? – удивилась принцесса.
– Ты не обижайся, – сказал Фот, – я это по-дружески, но ты же всегда поперек.
Кавалькада преодолела лабиринт улиц и въезжала на залитую солнцем рыночную площадь. Перед фасадом светлого трехэтажного здания с прихотливой лепниной на окнах возводили помост и трибуны для предстоящей церемонии вступления герцога в титул.
– Это все из-за того случая во Фритонии? – принцесса подразумевала свое злополучное бегство.
– И это тоже, – сказал Фот. – Да хотя бы и здесь: ездить верхом, ходить по пожарной лестнице, тыкать всех носом в какие-то квадраты. А потом удивляешься, что с тобой не очень-то общаться хотят.
– Не хотят? – глупо переспросила принцесса, солнечный свет вокруг слегка потускнел.
– Ну… – Фот замялся, а потом выдал нехотя: – деревенщиной считают.
У принцессы было такое ощущение, что она проглотила кость от абрикоса целиком.
– Кто считает? – воображение подсунуло физиономию Вайонны.
– Да, вон, хоть та же Хемнель говорила…
Принцесса так растерялась, что не могла придумать, что сказать. Абрикосовая кость не провалилась в живот, а больно давила в груди.
– Это дом городского совета? – спросил принц Фот герцога, отъезжая от принцессы и показывая на трехэтажное здание.
– Нет-нет! Городской совет там, – герцог указал на здание попроще на другой стороне площади. – Это дом нашего герольда, церемониймейстера, того самого, который послезавтра и возложит на меня титул. Все по традиции!
Принцесса невидящим взглядом уставилась на дом герольда. Деревенщина?! Резные скульптуры на левой части фасада сочувственно развели руками. Да с какой стати? Сама-то эта Хемнель кто?! Скульптуры на правой части фасада не ответили, поскольку их там еще не успели установить. Принцесса отвернулась и тронула лошадь вслед за остальными, щеки у нее горели, нижняя губа предательски пыталась искривиться.
На время церемонии городской рынок сократили вдвое, оставив на дальней стороне площади только самые нарядные и богатые лавки, но и они не смогли порадовать принцессу. Она даже не слезла с лошади, чтобы рассмотреть цветные шелка или чеканные кувшины. Все это представлялось ей нечетким, будто в некотором синеватом тумане. В этом же тумане она вернулась и в замок, не заметив ни акробатов, развлекавших на канате публику, ни вкуса закусок на специально накрытых столах.
В комнате принцесса подошла к лебедю и пнула его ногой в белую грудь, хотела убедиться, что за ним никого нет. Никого не было – а жаль! Принцесса с удовольствием пнула бы еще кого-нибудь, она уже перешла от состояния синеватого оцепенения ощипанной курицы к багровому настрою бойцового петуха.
– Деревенщина! – еще некоторое время в голове крутилось только одно это слово, поэтому она повторила его семьдесят восьмой раз. – Деревенщина!
Глаза норовили намокнуть, о чем их никто не просил. Хотя это было не совсем так. Пока принцесса пребывала в оглушении, руководить организмом взялся внутренний голос.
– Мы бедные и несчастные! – возглашал он, и невесть откуда взявшийся хор подпевал тут же подхватывал: – Мы не заслужили! Ах, как несправедливо!
И голос удовлетворенно подливал влаги в глаза. Принцесса длинно выдохнула через надутые щеки и этим разогнала завывающее внутреннее собрание, а последствия уже сотворенных им бедствий промокнула снаружи запястьем.
Была одна тонкость, о которой она никак не могла подумать, пока шумели рыдальщики – что означает «заслужила»? Есть ли прямая и прочная связь между тем, что делала принцесса, и тем, что думает о ней Хемнель? Вот, например, сама принцесса думала, что Хемнель вполне компанейская и дружелюбная, а теперь думает, что она сноб и сплетница – и то и другое на основе действий самой Хемнель. Какое из описаний правильное?
А манерная курица Вайонна? Или изящная до змеиности Иселла? Они действительно «заслужили» такое о себе мнение или это сама принцесса слишком быстра и язвительна в суждениях? Простейшие рассуждения приводили к выводу, что исчерпывающе описать человека одним коротким словом на второй день знакомства невозможно.
Конечно принцесса хотела бы, чтобы люди ей восторгались, кто не хочет? На худой конец – уважали. Однако, так ли уж важно мнение именно этих людей? Хочет ли принцесса подольше погулять именно в этом саду? Начни она составлять список авторитетов, вряд ли кто-нибудь с этой клумбы оказался бы упомянут раньше пятой страницы.
Выходило, что надо перестать думать: «какая она, по их мнению?» и «такая ли она на самом деле?», и начать думать: «что в этой ситуации делать?» Все-таки ее не убили, а всего лишь обозвали, и придется как-то жить дальше, а повторяя про себя одно и то же слово, хорошего плана действий не составишь.
План номер один – пойти в свой лагерь, велеть сворачивать шатры и уехать! Отменяется. Принцесса подозревала, что звание «двукратной убегалки» прилепится уже навсегда. План номер два – пойти и стукнуть Хемнель подсвечником! Отменяется. Не способствует укреплению связей. План номер три – упасть на кровать и пару дней одиноко порыдать в подушку! Принцесса поразмыслила. Выглядело, ох как заманчиво! Смущало одно – когда отплачешься, положение вещей будет ровно такое же, а глаза опухнут. Отменяется.
Принцесса села на один из нарядных сундуков, расположенных по обе стороны входной двери. Они отличались тем, что стояли не прямо на полу, а имели короткие толстые выгнутые завитком кованые ножки – четыре по углам и еще пару в середине, поскольку были длинными. План номер – какой-там? – пойти купаться в бассейне у горного источника, как и предлагали хозяева. Какой-то у них тут есть особый родник, из которого горячая вода течет…
Принцесса представила себе общество, с которым она столкнется, как только выйдет за дверь: взгляды, улыбочки, фразочки, противная Хемнель – лезть с ними со всеми в одну воду? Принцесса покрутила в голове картинку, перевернула и посмотрела на нее с другой стороны. Вообще-то, сама она собирается купаться с утонченными дамами высшего света. А вот им придется лезть в одну воду с деревенщиной. Кто должен переживать?
Дамы на картинке стали поджимать локти, подтягивать ноги и отодвигаться. Принцесса понаблюдала, как она сама вольготно развалилась на освободившемся месте и демонстративно скребет шею. Ладно уж! Даже и без почесывания неплохо!
– Начинайте волноваться! – сказала принцесса вслух. – Деревенщина идет купаться!
Если двигаться от гравированных доспехов по боковому коридору, то слева были покои герцога, справа – Иселлы, а в конце шел подъем ступенек на десять, площадка и еще десяток ступеней направо. Здесь начиналась красота – длинный прямой переход над горным ручьем. Справа лежала долина с рекой, в которую впадал ручей. Слева убегало вверх по расселине его ложе, сплошь из камней, принесенных самим ручьем. Посети принцесса Фореброль месяца три назад, на его месте она бы увидела бурную горную реку, но сейчас, поздней весной, вода текла лишь в самой середине русла.
Переход шел по верху гигантской арки, прыгнувшей от замка к большой скале, где на уступе прилепился павильон-купальня. Виды и высота сбивали дыхание, но было совсем не страшно – с обеих сторон перехода шел широкий каменный парапет с такими квадратными зубцами, словно он воображал себя крепостной стеной. Пройдя по переходу, принцесса вошла в купальню с большим многоугольным бассейном в центре.
Где-то рядом из скалы били горячие источники, а чуть дальше был холодный водопад. Еще какие-то пра-пра-герцоги додумались такое редкое сочетание использовать и выстроили каналы, которые направляли оба потока в бассейн, а оттуда сбрасывали воду со скалы вниз. Заслонками в каналах служанки могли менять уровень и температуру воды – от имитации купания в проруби до приготовления из купающихся супа.
В бассейне уже сидели Вайонна, Иселла и полный набор борлонских косичек. Вокруг хлопотали служанки в коричнево-зеленых платьях.
– …что нужно будет приобрести отдельный дом, – говорила Вайонна. – Так сказать, обустроить столичную резиденцию герцогов Актуанских! На случай длительных визитов.
Все понимающе засмеялись. Служанки распустили на принцессе шнуровку и помогли снять платье.
– Представляю, сколько уйдет на достойную обстановку! Да и удастся ли найти хороший дом?
Служанки сняли с принцессы нижние юбки и рубашку, она осторожно спустилась по шершавым подводным ступеням, сделала шаг и села на выступ, идущий вдоль борта бассейна. Вода, чуть теплее самой принцессы, прощекотала по коже до плеч. Принцесса, откинулась назад и вытянула ноги к центру. Что и сказать, это было восхитительно!
– Есть сейчас подходящие дома в столице? – продолжала мечтать герцогская сестрица.
– Признаюсь вам по секрету! – Иселла отпила из серебряного кубка, дав Вайонне навострить уши. – Ни разу не покупала дом в столице!
На краешек бассейна у головы принцессы служанки поставили тарелку с виноградом и кубок аппалийского. Принцесса сделала глоток и оглянулась. Купальня вместо стен имела только квадратные колонны, а бассейн находился на возвышении, что позволяло, лежа в нем, устремлять взгляд прямо в долину, до самых гор на противоположной стороне. Стало понятно, откуда мужественные герцоги наблюдали за славными битвами!
– А что, девочки! – вдруг сказала Иселла и взяла двумя пальцами виноградинку из своей тарелки. – Поймаете ртом?
Она запустила виноградинку через весь бассейн в левую княжну. Та, раскрыв розовую пасть, попыталась ее поймать, но промахнулась.
– А ты? – сказала Иселла и запустила виноградинку в правую.
Принцесса сама любила эту игру. Веселая! Только вместо обнаженных блондинок в бассейне и винограда у нее обычно были свора гончих у заднего крыльца и свиные потроха.
В купальню вошла Хемнель. Служанки начали ее раздевать.
– А еще?! – забавлялась Иселла. – Постарайтесь!
Несколько виноградинок уже качались на воде. Хемнель стала спускаться в бассейн. Когда ей оставалось спуститься всего на одну ступеньку, Вайонна вдруг сказала:
– Простите, леди Хемнель, бассейн маленький, боюсь не стеснимся ли мы здесь с вашим ростом?
Хемнель остановилась, прижимая одну руку к животу. На пальце светился красно-изумрудный перстень. Все смотрели на него, просто потому что больше на Хемнель ничего не было.
– Может быть, вы могли бы чуть позже? – приторно извиняясь, спросила Вайонна.
Хемнель молча повернулась и вышла. Служанки хотели подать ей платье, но она лишь выхватила у одной из них большую простыню и завернулась в нее.
– Благодарю вас! – Вайонна была сладка.
Почти с уровня пола принцесса наблюдала, как ступни Хемнель одна за другой легко скользнули в башмачки с пряжками, и мельхийка двинулась прочь. Принцесса переживала странное и сложное чувство. Случись такое еще вчера, она, наверное, ушла бы вместе с Хемнель, напоследок ненароком притопив Вайонну в бассейне. А сейчас она была почти рада остаться. Только радость была кислая и какая-то сожалеющая.
Иселла проводила Хемнель взглядом.
– Леди Вайонна, а теперь вы! – сказала она, поднимая виноградинку.
– Ну что вы…
– Один разок, но вы постарайтесь! – Иселла была весела и непреклонна.
Она дала Вайонне приготовиться, кинула виноградинку, но слишком слабо. Вайонна ринулась вперед и прямо с раззявленным ртом погрузилась всем лицом в воду. Борлонки хихикнули. Вайонна вынырнула, отплевываясь и вытирая воду с глаз. Служанка рванулась к ней с полотенцем.
– Ах как удачно получилось! – сказала Иселла, дала Вайонне проморгаться и закончила. – Что вы попросили леди Хемнель подождать. Правда?
Последнее Иселла сказала, переведя взгляд на принцессу. При этом Иселла улыбалась и три раза моргнула. Принцесса знала эту мимическую комбинацию – «безобидный лютик» – и сама исполняла ее лучше. Иселла забыла, что, делая наивные глаза, нельзя одновременно разглядывать собеседника – получается домашний гусь со взглядом охотничьего сокола.
– Теперь нам не узнать, поймала бы она виноградинку. – сказала принцесса.
– Хотите попробовать? – Иселла занесла руку.
Принцесса взяла виноградину, бултыхающуюся на воде, и зажала губами. Она была со вкусом воды – солоноватая.
– Шашибо! – сказала принцесса. – Уже!
Служанки помогали раздеваться подошедшей Катверии. Ее ноги были удивительно похожи на гнутые ножки сундуков в комнате, форма та же, размер побольше. Принцесса запрокинула голову и закрыла глаза. Вода постоянно протекала мимо нее, оглаживая теплыми солеными ладонями, превращая принцессу в простыню, которую полощут в летней реке.
Уровень воды в бассейне вдруг поднялся, для леди Катверии место нашлось. Принцесса лежала и думала: «Когда я стану королевой, то распоряжусь на вершине, скажем, Оружейной башни построить большой бассейн…»
– Каждые три дня надо осветлять, – щебетала княжна, передавая слово от одной головы к другой. – Отваром луковой шелухи и медом. Или можно ромашкой…
«…разжечь под ним печи, высыпать три мешка соли, – продолжали плескаться фантазии принцессы, – возвести каменные водоводы оттуда в ее банную комнату и тогда…»
– А иначе вот тут у самой головы видно темное. А у Хемнель не видно, потому что у нее волосы от природы светлые!
О проекте
О подписке