Глава 4

Запрокинув голову, я пытался оценить высоту столичного Сигнального шпиля. И не мог. Его вершина терялась где-то за плотными облаками, не позволяя окинуть взглядом шпиль целиком. Зато можно было оценить подножие. Оно было как бы не в две сотни метров шириной и явно больше, чем у Сигнальной в Пеленоре. Впрочем, не удивительно: передо мной третий по высоте Шпиль. Выше его только близнецы, позволяющие общаться Гардару и Шиалду. Но одно дело – читать об этом, а видеть вживую – совсем другое. Только стоя в десяти шагах, мне удалось осознать, насколько это титаническое сооружение – воистину достойное древнего Артилиса.

В прошлые мои приезды в столицу погода стояла лучше, и я видел шпиль Сигнальной, но расстояние сглаживало эффект. Прочувствовать, что там, поверх облаков, есть ещё пара сотен метров камня, у меня выходило с трудом. И был ли вообще смысл приходить сюда сегодня? Как непогода влияет на сеансы связи?

Отвечая на мой незаданный вопрос, толщу облаков озарила вспышка. Гораздо слабее, чем виденная однажды ночью в горах Пеленора, но вполне определённо означающая: непогода влияет, но не настолько сильно, чтобы парализовать связь.

Хотя, как оказалось, многое ещё зависит и от направления, в котором необходимо передать сообщение. К тому же цены в столице, где и без меня нашлись десятки желающих связаться с самыми разными уголками страны, кусались. В просторном помещении, сейчас почти полностью заполненном ожидающими своей очереди людьми, середина была занята огромной картой страны. На моих глазах к ней подошёл служащий и передвинул часть закрывающих её черных фигурных листов бумаги. Похоже, что это направления, куда нельзя подать сигнал – его просто не увидят, а значит, нужно или ждать, или оплачивать сложный маршрут связи.

Вот на лежащих на отдельных столиках листах с тарифной сеткой я и споткнулся. Вчера, получая деньги у Вэлка за свою трёхмесячную работу, я ощущал себя пусть не богачом, но вполне обеспеченным магом. Распланировал траты, с утра купил новый камзол для завтрашнего дня. Уже там, в лавке платья, заплатив вдвое больше ожидаемого, нужно было задуматься. Сейчас же идея сэкономить время и деньги, заменив личную поездку в Таладор для получения академического отпуска заверенной заявкой по сигнальной связи, совсем не казалась такой уж замечательной.

Нет, денег мне на это хватит. Вот отдельная графа с льготами для орденоносных кавалеров. Но что делать после? С пустыми карманами-то? Обращаться за помощью даже не к другу Динису, а к получающему от его семьи деньги наёмному работнику и совершенно чужому мне человеку? Ну, уж нет.

Скользнув взглядом по гомонящей в зале ожидания толпе, я вздрогнул, словно через меня прошла волна эфира. Но, конечно, никто бы не позволил себе ударить ментальным заклинанием здесь, под присмотром десятка стражников. Дело было вовсе не в магии. У стены за столиком заполняла стопку бланков связи женщина. Знакомая мне темноволосая женщина. Та, которую я когда-то называл любимой. Аори. Выходит, за эти четыре года она добралась-таки до столицы…

Растянутое время в Сах позволяет обдумать многое. Спустя секунду я уже развернулся и стремительно двинулся к выходу, под начавший накрапывать мелкий дождь. Прошлое должно оставаться в прошлом. Я не желал, чтобы Аори даже заметила меня. И дело не в том, что на мне старый камзол, не в том, что я не надел ни одной награды. Да, когда-то в бесконечно тянувшиеся дни моего лечения какие только мысли и желания не приходили в голову, как только я не представлял нашу встречу, но всё это давно осталось позади. Так же, как сейчас шпиль Сигнальной и темноволосая женщина в ярко освещённом зале. Но даже если бы там не оказалось Аори, нечего зря тратить деньги. Кому, как не директору училища, выдавать окончательный вердикт, разрешая или запрещая отпуска своим ученикам? Так пусть же он первым, в нарушение всех правил, увидит и саму заявку.

В том потрясении, что я испытал в Сигнальном шпиле, нашёлся и положительный момент. В приёмную Повелителя я пришёл уже подготовленным к тому, что всё здесь пойдёт совсем не так, как я представлял в риольских горах.

Да я и сам слегка изменил свои планы. Камзол отпарен и приведён в порядок. Как я и хотел, полувоенного кроя. Вот только ни лент для повседневной формы, ни самих наград, ни даже нововведённых колодок для отставников я на него не прикрепил. Решил, что это ни к чему. Своё имя можно доказать и без того, чтобы сверкать наградами, – одним лишь наградным листом или номером ордена. И, как ни смешно, я оказался единственным в своём роде.

Здесь, в здании Канцелярии Гардара и без меня нашлось, кому сверкать лентами, наградами и символами стихий. Напротив, на фоне снующих по коридорам служащих и чиновников, которые гордились каждой своей отметкой, я выделялся. Конечно, по большей части вокруг мелькали знаки училищ, академий и университетов, какие-то памятные знаки и медали гражданской службы. Я угадывал хорошо, если один из десяти, да и то только потому, что в детстве мне отец указывал их на горожанах во время праздников. Так что мои армейские награды, конечно, выделялись бы цветами лент, но в глаза на фоне здешнего изобилия это точно не бросалось бы.

Здесь хватало и армейцев, мечущихся из кабинета в кабинет, немало нашлось и других просителей в форме, большая часть которых, правда, отсеивалась ещё в первой приёмной. Меня в ней окинули взглядом, безразличным и усталым, несмотря на всего один час, прошедший с начала работы Канцелярии, и уточнили:

– Кто вы и по какому вопросу желаете записаться в очередь на рассмотрение дел личной Канцелярией Повелителя Рагнидиса?

– Аор де Ранид. Личный вопрос к Повелителю.

Взгляд мужчины за столом чуть просветлел:

– Ваши документы, пожалуйста.

Вместе с приставкой «де» мне был выдан небольшой свиток, который я десятки раз видел на иллюстрациях в мемуарах и не меньшее число раз воображал в пору детства и юности. А к свитку и его печатям прилагался перстень, который я первый раз надел на палец в присутствии легата Хтарона. Сейчас же, стоило мне приложить его к печати, как она на миг осветилась внутренним светом, который словно всплыл из её глубины. Это вполне удовлетворило чиновника, и он кивнул:

– Проходите в правую дверь.

Коротко кивнув, я принял от него свиток и шагнул направо. Но это оказалась лишь первая преграда. К тому же и часы, которые Рагнидис выделял на личные вопросы, оказались ограничены. Ну, глупо было бы думать, что Повелитель и впрямь целый день, с утра до самой ночи, только и делает, что выслушивает посетителей. Хорошо, что он вообще вернулся к традиции личных вопросов. Судя по разговорам, что велись вокруг меня десятками так же ожидающих очереди людей, долгие месяцы, пока шла война с Зелоном и разбирались с её последствиями, Повелитель оказался недоступен для всех. Все такие вопросы разбирались только его канцелярией. Не хочешь? Жди. Некоторые и ждали до сих пор, надеясь, что сам Рагнидис разберётся в их прошениях лучше, чем чиновники его службы.

Но таких набралось в последней приёмной не так уж и много. Большая часть отсеивалась на предыдущих этапах, на очередных чиновниках, что работали как сито, разделяя вопросы и предлагая решить проблемы, не доводя до личных встреч. Мало кто настаивал именно на личной встрече, довольствуясь тем, что его, наконец, услышали и приняли во внимание. А из тех, кто настаивал, ещё меньше могли доказать её необходимость. Достаточно сказать, что одного именования «де» для этого оказалось недостаточно, и мне пришлось использовать право орденоносца Звезды Артилиса на личный вопрос.

Вообще, изначально при создании награды предполагалось, что это право лично поговорить с Императором. Однако все не только знали, но и привыкли уже за многие десятки лет, что тот всячески избегает дворца и бумажной работы, инкогнито путешествуя по стране и на месте разбираясь с теми проблемами, которые видит своими глазами. Лишь во время войны с Зелоном стало известно, что и это ему надоело, и он давно окунулся в сражения с тёмными.

Поэтому все обращения тех, кто имел право на встречу с Императором, решались именно в недрах Канцелярии. И Рагнидис – это самое большее, на что мог рассчитывать очутившийся в переплетениях здешних коридоров. Больше меня беспокоило, что я потратил два часа на то, чтобы только добраться до этой приёмной. И один час из выделяемых Повелителем на личные просьбы уже истёк. Нас же здесь всё ещё оставалось два десятка человек. Если я верно понимал реплики тех, кто находился здесь с самого утра, то принять всех Рагнидис не успеет.

Ну что ж… Я лишь пожал плечами, принимая это как неизбежный и ожидаемый провал в первой попытке, и, обратившись в Сах, вывесил перед собой для разбора плетение из тех, что готовил к своей новой службе. Первые десять минут всё шло своим чередом, но стоило мне наполнить маной первую руну для проверки баланса, как сидящий за конторкой рявкнул так, что я едва не дрогнул даже в трансе:

– Отставить! Запрещено! Использование плетений в здании запрещено!

Полыхнувшая аура чиновника, безразлично озиравшего нас до этого момента, доказывала, что он явно находится здесь не для того, чтобы пресекать громкие разговоры и призывать соблюдать очередь. Искатель? Не вижу короткого посоха его ранга, но глупо ведь скрывать свою ауру и оставить его на столе? Судя по Звезде разрушения, я верно угадал уровень его силы.

Развёл руками, показывая пустые ладони и впитывая ману в резерв. Слова искателя звучали сухо:

– Вас же ознакомили с правилами. Нарушение наказывается лишением места в очереди.

Неприятно, но сегодня я и так уже вряд ли попаду к директору. И всё же я примиряюще уточнил:

– Виноват, лэр. Но всё строго согласно правилам, лэр. Никаких цельных структур, хотел только сбалансировать кусок блока по руне.

Помедлив, сияющая в моих глазах силой Звезда, предназначенная для взлома защит мага, потухла, а аура искателя свернулась, снова исчезая.

– Хорошо. Будем считать это недоразумением. Но прошу избегать подобных экспериментов в этом здании, а тем более в этой приёмной.

Кивнул, соглашаясь. По пути сюда я прошёл несколько проверок, но всё же требование разумно. К чему позволять использовать магию в ожидании приёма? К чему боевые заклинания просителю? Ведь ни одна проверка не может определить сумасшедшего.

Не имея возможности занять время привычным делом, я принялся оглядывать своих соседей, стараясь, чтобы моё любопытство не стало назойливым и неприятным. На меня и так косились после произошедшего. В этом Сах тоже отлично помогал: короткий взгляд позволял на самом деле осмотреть человека с ног до головы.

Люди собрались совершенно разные, в основном старше меня. Я, пожалуй, оказался здесь вторым по возрасту. Сильно выделялся парень лет тринадцати, который вот-вот должен был войти к Рагнидису. Одетый в тщательно отглаженные, но явно старые вещи, которые ему уже маловаты: штанины высоко поддёрнулись, да и пиджак узковат в плечах. Сам парень был бледен, сидел, сцепив пальцы в замок и не шелохнувшись всё это время, лишь едва повернулся на окрик мага.

Большая же часть просителей оказалась в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет. В основном, мужчины. Женщин лишь две: одна чуть младше наших с Маро родителей, а вторая – пожилая, что вошла в приёмную буквально через две минуты после меня. Вот её я не видел в тех очередях, которые прошёл, а значит, она пришла сюда совсем другим путём.

Время шло, дверь в кабинет Повелителя раскрывалась, из неё выходил пожилой мужчина – по-видимому, секретарь – и приглашал очередного посетителя. Люди по одному входили в кабинет к Повелителю, но не возвращались – вероятно, выходя через другие двери. В здешних сплетениях анфилад, коридоров и залов возможно и не такое. К моему удивлению, очередь двигалась быстрее, чем я ожидал. Были те, чей визит занимал две минуты, и те, кто оставался в кабинете все пятнадцать, но большая часть успевала решить свои вопросы в течение десяти минут. Сидящий слева от меня поднялся, следуя приглашающему жесту секретаря, и скрылся за плотно закрывшимися дверями. Напоследок секретарь мазнул мимолётным взглядом по мне.

Но… Если судить по часам над дверями, то мне останется в лучшем случае пять минут на мой визит. На визит, который я не раз прокручивал в голове и в Сах, и без него. Пять минут на то, чтобы напомнить о себе Повелителю, на рассказ о положении жены, прошении академического отпуска, на пояснение, не выдавая друга, того, что я знаю о Вратах в Астрал, на просьбу отправить меня туда, чтобы я мог обратить на себя внимание Создательницы и получить шанс на личное чудо. На убеждение.

Не слишком ли многое я должен вложить в эти краткие минуты? Уж лучше прийти сюда через два дня, учесть ошибки, применить полученный опыт и занять место в числе первых, чтобы иметь достаточно времени на уговоры Повелителя и доказательства своего намерения.

Я глянул на пожилую женщину справа от себя: бледное лицо; глаза, которые она не спускала с часов; стянутые в строгую причёску волосы, в корнях которых видна густая седина; обескровленные губы; нервно мнущие небольшую сумочку пальцы. Кто сказал, что моя беда самая большая среди тех, кто пытается попасть в кабинет к Рагнидису? Я, де Ранид, кавалер едва ли не всех наград страны, и завтра сумею попасть сюда. А получится ли это у неё?

Двери снова раскрылись, выпуская секретаря Повелителя:

– Прошу вас.

Я встал, но вместо того, чтобы шагнуть в кабинет, коснулся кончиками пальцев плеча женщины, привлекая внимание:

– Идите.

Она вскинула на меня растерянный взгляд:

– Что?

Повторил, для верности указав рукой:

– Идите. Пусть сейчас будет ваша очередь.

Коротко кивнув секретарю и отдельно дежурному магу, я успел лишь развернуться и сделать один шаг, как меня остановила негромкая фраза:

– Лэр, прошу вас задержаться.

Теперь уже я с недоумением развернулся к вставшему магу, чьи застывшие черты говорили о том, что он скользнул в Сах. Женщина растерянно замерла на полпути, а взгляд секретаря обежал всех, кто ещё оставался в приёмной и остановился на дежурном:

– В чём дело, Эльгон?

Ответ на этот вопрос мне был тоже интересен. Маг – судя по имени, родившийся недалеко от владений Присягнувших – напряжённо произнёс:

– Он и до этого вёл себя подозрительно, использовал магию, а теперь внезапно передумал обращаться с просьбой к Повелителю.

Не удержавшись, хотя и понимая, что поступаю глупо, я усмехнулся:

– Бдительность? Сержант Ребен одобрил бы, да и мне в отряде вы бы очень пригодились, лэр. Нам крайне не хватало искателей.

Секретарь жестом оборвал меня:

– Довольно, – он повёл рукой, указывая искателю Эльгону вернуться за стол, и уже другим тоном обратился к женщине, так и продолжающей стоять, сжимая побелевшими пальцами сумочку. – Прошу вас, проходите.

Я проводил взглядом спину ушедшей женщины, скользнул по сидящим, на миг задержавшись на Эльгоне, который вернулся на место, и отвернулся. Больше мне делать здесь было нечего. Шагнул к выходу, но дверь неожиданно распахнулась, впуская очень пожилого человека, затянутого в строгий форменный камзол Канцелярии, с папкой в руке. Я отодвинулся, давая ему пройти без помех, но он замер, оглядывая меня, и с сомнением уточнил:

– Вы кажетесь мне смутно знакомым. Как ваше имя?

Немедля я откликнулся, лишь чуть споткнувшись в своём именовании:

– Аор Ранид. Аор де Ранид.

Старик с удовлетворением протянул:

– Таладорец?

– Так точно.

– Вы ждите меня здесь, – его взгляд обежал остальных в приёмной, – для всех остальных приём окончен, прошу вас приходить в пятницу.

Двери в кабинет закрылись второй раз, на этот раз за спиной этого старика. Негромко гомонящие посетители потянулись на выход, не упуская возможности пробуравить взглядом мне спину, а мы с Эльгоном по-прежнему не спускали глаз друг с друга. Наконец, он усмехнулся и первым прервал это странное состязание, начав отмечать что-то в своих бумагах.

– Который раз сталкиваюсь с вами, птенцами, и который раз убеждаюсь, что вы удивительно наглые.

Я хмыкнул про себя. Наглые? Вот уж нет. Впрочем, говорить это вслух, раздувая глупо начавшееся противостояние, разумеется, не стал. Разве его вина, что в фемах не оказалось добровольцев аналогичного ранга? Их не так уж и много в стране, и большая часть занята на ответственных постах. Ведь, и правда, в такой приёмной не посадишь бакалавра восемнадцати лет от роду. Ни важности, ни опыта, ни силы, чтобы остановить невидимку или сумасшедшего. Достаточно того, что армейские части, пришедшие нам на смену, были полны искателей. Мои слова были не вполне справедливы, но и извиняться за них я не буду: в них всё же есть своя правда.

Дальше мы сидели молча почти пятнадцать минут. Вопрос женщины тоже оказался не из простых, раз потребовал столько времени. Наконец, дверь открылась, выпуская старика, сразу шагнувшего ко мне:

– Моё имя Соир. Я первый секретарь Повелителя. Кратко, в чём заключается ваша просьба? Вполне возможно, что я смогу помочь вам и сам.

На мгновение я замялся, пытаясь сделать свои слова как можно более обтекаемыми. Нагрубить уже второму человеку в этой приёмной – это уже чересчур:

– Мм-м. Нет, боюсь, что моя просьба слишком личная и мне по-прежнему нужно высказать её лично Повелителю, – заметив, как нахмурился Соир, добавил: – Вы можете выполнить лишь её половину: помочь с получением академического отпуска.

– Обычно к нему прибегают, когда возникают проблемы в учёбе или в семье.

– Верно, так оно и обстоит. Я прошу его по семейным обстоятельствам.

Старик склонил голову:

– Прошу прощения, Аор, обычно я довольно хорошо осведомлён о жизни учеников, но вас становится больше, а я не молодею. Чем же вам необходимо помочь?

Неожиданно заговорил дежурный маг:

– Или ты меня считаешь посторонним и думаешь, что у тебя есть какие-то тайны, которые я не смогу при желании разузнать?

Вскинув брови, я несколько секунд с удивлением оглядывал собрата по Искусству, которого и не подумал осадить первый секретарь Рагнидиса. Вздохнул. Да как хочешь. И с каким-то нездоровым удовольствием заявил:

– Я хочу отправиться вслед за Императором.