– Как скажешь. Тогда сократим до минимума, – магистр хмыкнул. – С артефактами большие проблемы. Природные проходят без замечаний, поскольку не подвергаются изменениям, всё остальное может разрушиться. Мы только-только подгонку начали. Перво-наперво после перехода убери от себя свой артефакт со «Стазисом». Голем просто рассыплется, а вот эта штука может полыхнуть на поясе. Меч – вряд ли. Амулетная броня… не знаю. Тоже убери от себя. Это всего лишь опытный образец.

Услышанное мне совершенно не понравилось. Инструкции, которые выдал мне секретарь Солк, ни о чем подобном не сообщали. Поэтому молчать не стал:

– Я считал, что в списке речь шла об Истоке голема. И он у меня точно не модифицированный. Что значит «рассыплется» и зачем тогда мне его тащить туда?

Магистр вскинул брови и, развернувшись, заорал:

– Риол, у нас проблема! В ходячей каменюке Исток!

Ответом ему стал не менее могучий крик с противоположной стороны пещеры:

– Я в курсе!

– А я нет!

– А тебе и не нужно! Балансирую контур я!

Развернувшись ко мне, магистр возмущённо спросил у меня – видно, позабыв, кто перед ним:

– Что значит «не нужно»? Мы же не партию контрольных артефактов переносим, верно?

Отвечать я не стал, но в самой ситуации ничего хорошего для себя не увидел. Всё это неприятно напомнило мне майора Зиртоя, который когда-то пытался отобрать у меня Маро. Он тоже не видел в ней человека. Вроде бы и голос, что раздавался с той стороны, не похож, но… Впрочем, и после того дня мы иногда сталкивались с таким отношением, так что это вовсе не уникальный случай. Я со своей увлечённостью магией мог бы понять этих людей. Мог, но не хотел этого делать. Всегда нужно ограничивать себя в каких-то важных вещах. Как ограничивают законы Гардара эфирников.

Магистр же взъерошил волосы и вздохнул:

– Ладно. Суть проблемы ты понял? Приказ гласит: отправить туда и тебя, и голема. Но его мы не изучали, и я не могу тебе ответить на вопрос, что с ним там случится.

Я кивнул, не сильно переживая за это. Сах позволил обдумать этот момент. Вряд ли Повелителю Рагнидису интересно, что случится с Гвардейцем при переносе. Я скорее поверю, что он знает: всё будет в порядке. Не зря ведь составлен список. Магистр же продолжал наставления:

– Держись от него подальше. Амулетную броню держи на ладони…

– Что значит амулетная броня? Я носил нормальную зерцальную, – приподнял перед глазами обычный амулет, почти неотличимый от обычной поделки гарнизонной мастерской. Толстый диск размером с ладонь, блестящие в ярком свете крошечные руны с тыльной стороны. – Что это?

– Это то, чему мы тут отдали пять лет. Не нужны больше латы, поверх которых крепится заклинание. Это «Доспех», который сам создаёт их.

Я попытался оценить, насколько нужно усложнить плетение бакалавра, чтобы оно удерживало псевдосталь по заданному образцу. Не смог и просто спросил:

– А применять его могут только архимаги? Или для этого мне и нужен будет Исток в руке?

– Здесь, может, и нужен, а там с этим проблем не будет. Поймёшь, – магистр замялся. – Если работать будет. Прошлый рассыпался. М-да… В общем, следи за связующими плетениями. Как только поплывут – отбрасывай его прочь. И желательно не во встречающего. Не думаю, что это сойдёт за приветствие.

Хороший совет. Пожалуй, даже больше, чем сам перенос, меня волновала встреча на той стороне. Увидеть своими глазами легендарных Стражей? О чём после этого можно ещё мечтать? О личной встрече с Создательницей? Устыдившись своих мыслей, я выбросил их из головы, сосредоточившись на том, что происходило здесь и сейчас.

Нас с Гвардейцем поставили между колоннами, точно под архитравом. Вокруг один за другим просыпались Истоки, накрывая пещеру волнами излучаемой сырой маны. Её жадно впитывали рунные плетения. Я не видел, чтобы хоть одна руна в них начала излучать свет, показывая, что приблизилась к пределу насыщения. Заклинание Врат было сделано с огромным запасом прочности. Один только размер колонн и расстояние между ними намекали, что кто-то оптимистично предполагал, будто через них будут проходить строем целые бригады или осадные химеры. Даже мой трёхметровый голем терялся у подножия Врат.

У края стены фигура человека подняла руку, привлекая моё внимание, раздался знакомый голос:

– Приготовился!

Я кивнул и скользнул в Сах, окунаясь в потоки магии. Те, что лежали на самом краю мира и были доступны даже адептам. Казалось – они гудели от маны, разлитой вокруг.

– Переход!

И всё исчезло. Гудение, сами потоки, колонны, пещера и весь мир.

Мгновение я находился в пустоте, где не нашлось ничего, кроме слепящего света, льющегося со всех сторон. Плечи расправились, словно до этого на них давила неощутимая тяжесть, в теле появилась лёгкость. Даже голова закружилась, а ослеплённые глаза не находили вокруг ни единого ориентира, чтобы помочь понять, где низ, а где верх. Кажется, даже магический транс перестал ускорять моё мышление, растягивая время.

А затем в ноги ударила земля, на плечи рухнул, пригибая, невидимый груз. Яркий свет едва ли не вдвое потерял в силе, а время привычно замедлилось, позволяя мне сосредоточиться на ощущениях. Ощущениях мага-артефактора, мага-големщика, неразрывно связанного со своими творениями. В лежащем на левой ладони шаре сбалансированные плетения между природными артефактами дрогнули, поплыли. Та неразрывная связь, что соединяла Орб и активный участок моей ауры, зазвенела, будто струна под шквальным ветром, натянулась и лопнула, заставив меня пошатнуться. Амулет брони, который я повесил на пояс, внезапно полыхнул яркой вспышкой.

Не раздумывая, я отбросил Орб в сторону, сорвал амулетную броню и отправил следом. Чуть повернулся, прикрываясь плечом и пытаясь защититься «Доспехом». Впустую. В ауре не нашлось ни единой заготовки заклинания, словно и они оказались снесены этим шальным ветром. Ветром, не ощущаемым телом, но давящим на ауру. Не важно.

Сах действовал. Исток и Средоточие на другой ладони ничуть не изменились, не отреагировали на мир по эту сторону Врат. Что бы ни случилось с Орбом, его потеря тяжела, но не самое худшее, что может сейчас произойти. Я ощущал, как всё громче звенит связь с Гвардейцем. Но если мгновение назад всё произошло стремительно, не дав мне и шанса повлиять на происходящее, то здесь и сейчас проблема с големом нарастала постепенно. Что бы ни происходило, но в нём самом я не ощущал проблем. Он по-прежнему высился нерушимой массой камня, металла и кости. Ни о каком разладе внутри него не было и речи. Сердце голема мерно пульсировало маной, наполняя его тело. Исток в груди Гвардейца представал для меня как сверкающая несокрушимая драгоценность, готовая передавать ману из потоков мира.

И только то, что соединило меня и голема в ритуале создания, странное сплетение эфира и единения со стихией Земли, пропитанное моей жизнью, грозило порваться. Не думаю, что это привело бы к разрушению голема, но остался бы он после этого моим созданием?

В тот миг, даже погрузившись в Сах, замедлив внешнее время, я не вспомнил ни схватку с зелонским архимагом Эфира, когда, казалось, эта связь была им разорвана; ни убийство гигантского Илиза, когда самой магии не существовало; не подумал о том, что, по сути, мой ритуал создания големов делает их частью меня. Не глупо ли бояться, что твой товарищ по оружию станет простым камнем, если ты сам приложил массу усилий, чтобы такого никогда не случилось?

Но в тот миг эти умные мысли не пришли мне в голову. Я просто вцепился в связь со своим творением, расширил ауру, дотянулся ею до Гвардейца, заключил в неё, захватывая вместе с этим и струну связи целиком. Буквально обнял её, гася вибрации и заставляя стихнуть звук, который грозил смениться визгом оборванной струны.

Сколько заняла эта странная борьба? Две секунды? Пять? Вряд ли больше. Не знаю, что это было, но пульсация моей ауры сумела удержать от разрушения связь с големом. С облегчением выдохнув, вынырнул из Сах и огляделся в поисках тех, кто должен меня встречать.

Да уж. Не так я представлял себе встречу со Стражем. Именно в его сторону я и отшвырнул разладившиеся артефакты, точно магистр в пещере сказал мне своё пожелание под руку. И сейчас Страж крутил в руках Орб, рассматривая.

А я жадно вглядывался в самого Стража.

Высокий светлокожий мужчина с короткими черными волосами. Страж выглядел даже моложе, чем я. Строгие, чётко вылепленные черты лица, застывшие в маске безразличия. Мягкие сапоги, штаны; необычная короткая котта: широкие разрезы по бокам, длинный узкий клин материи спереди, спадающий ниже колен; перчатки, плащ до щиколоток. Всё это яркого синего цвета, украшенное лишь белыми абстрактными узорами: линиями и кругами. Только плащ скрепляет на груди огромная круглая фибула ярко-красного цвета.

Он один из тех, кто сотни лет назад сражался с армиями захватчиков нашего мира, тот, кто победил и умирал, когда Отступники ударили в спину Создательнице и нарушили изначальные потоки магии. Тот, кто принял вечное служение на страже нашего мира из рук Создательницы и с того момента день за днём сражается с тёмными. Сражается здесь, в Астрале, куда теперь попал и я.

Страж поднял на меня взгляд – вместо глаз белые провалы, не видно ни радужки, ни зрачков. Неприятное ощущение: кажется, словно смотрят сквозь тебя. Небрежным жестом метнул мне Орб. Застывшие черты лица дрогнули. Один из уголков рта изогнулся вверх, подбородок чуть приподнялся. Что это? Презрение?

Тон Стража подтвердил мою догадку:

– Вы там продолжаете сходить с ума? Словно дети, нашедшие ключ от шкафа, торопитесь попробовать на вкус всё, что в нём от вас прятали? Кого я встречу здесь в следующий раз? И впрямь ребёнка?

Несложно догадаться, о чём он говорит.

– Уважаемый Страж недоволен моим уровнем силы?

– Его отсутствием. Прошлые хотя бы коснулись её. Хорошо… – грудь Стража поднялась в глубоком вздохе. – Сейчас я отправлю тебя обратно, сообщишь там…

Я вскинулся:

– Стойте. Не для того я пришёл сюда, чтобы тут же вернуться обратно.

– Твоих сил недостаточно. Что ты будешь делать здесь? Прислуживать?

– Слуга? – я сдержал рвущиеся следом слова, смял их в себе, сказал иное: – Я пришёл сюда сражаться.

– Сражаться? Ты?

– Конечно, не мне мериться силой с подобными вам существами.

– Хотя бы это понимаешь. Слабак. Сколько сотен лет вы пытаетесь стать сильнее, но до сих пор не способны справиться с немощной мелочью из порталов?

Я задохнулся от гнева. Когда я стоял против Тёмных мастеров всего лишь младшим мастером, я был слабаком? Когда простые солдаты, даже не адепты, бились против химер, они тоже были слабаками? Когда… И я не удержал свой гнев:

– Мелочью? – сейчас мне не было дела до того, кто передо мной. Страж? Плевать. – Я стоял в двадцати шагах от тёмного бога и обрушивал на него свои заклинания. Руки именно таких слабаков, как я, принесли победу над ним.

– Ты говоришь это тому, кто когда-то был творцом садов, а затем своими руками убивал таких богов. В одиночку.

– Творец садов? – гнев лишил меня остатков почтительности и преклонения перед Стражем. – А я тогда – резчик по камню? Честнее будет сказать, что я говорю это архимагу Артилиса. Верно? – сжав кулак, добавил: – У многих из моих товарищей не было даже дара магии, но это не помешало им поднять оружие на существо, которое убивало их одним взглядом.

– Кто же не давал вам стать сильнее? Минули сотни лет… – мне показалось, что глаза Стража загорелись белым светом, ярко выделяясь на лице. – Даже руины нашего Артилиса уже исчезли. Вы не стали сохранять имя империи, городов…

Не выдержав, я возразил:

– Артилисом мы называем теперь весь наш мир. В память о потерянном.

Страж словно не услышал меня:

– Уже нет в живых наших правнуков, а вы всё ещё слабы.

– Наша ли в этом вина?

– Конечно, легко винить в своей лености других, маг Гардара. Но что ты сделал для того, чтобы стать сильнее?

– Пришёл сюда.

– Подметать нескончаемый песок? Что мне поручить тебе, слабое существо, которое я, архимаг Артилиса, не взял бы даже в ученики?

Теперь вздыхать, чтобы победить самого себя, пришлось мне.

– Хорошо. Не такого я хотел. Но если Стражу кажется, будто это поможет сдержать тёмных, то кто я такой, чтобы возражать? Метла мне, метла голему. Двойной вклад от мага Гардара для архимага Артилиса.

Несколько мгновений мы мерились взглядами, как бы глупо это ни было с моей стороны. Наконец, черты Стража снова застыли в безразличии, а подбородок чуть опустился в едва заметном кивке:

– Идём.

Я глядел в спину Стража и думал о том, как безумно всё повернулось.

– Подождите! – устыдившись крика, уже тише продолжил: – Не так я представлял себе эту встречу.

Страж даже не подумал остановиться:

– Она и не должна была состояться. То, что ты здесь, – бессмыслица.

– Пусть. Я хочу сказать о другом: никогда не думал даже, что подобная встреча состоится, – поняв, что ещё несколько секунд, и Страж просто выйдет из зала, я закричал: – Стойте!

Страж сделал ещё три шага, заставив моё сердце зайтись в бешеном стуке, а затем замер. И повернулся ко мне, снова обжигая белым провалом глаз. Я проглотил сухой комок.

– Первое, что я хотел сказать, отправляясь сюда, это слова благодарности, – сказав это, повторил то же, что и перед Рагнидисом: опустился на колено, разве что кулак не приложил к груди, ведь этот жест пришёл позднее, когда Артилис уже пал. – Страж, я благодарю вас за битву, что длится сотни лет. Благодарю за сотни лет защиты моей страны. Любой из магов Гардара мечтает встретиться со Стражем. Я счастлив, что эта несбыточная мечта сумела осуществиться.

Подняв голову от каменного пола, встретился глазами со Стражем.

– Маг. Гардар. Лесть, – страж цедил эти слова неторопливо, заставляя их повисать в воздухе, а затем усмехнулся. – Это ничего не меняет.

– Не важно.

Я поднялся, упрямо повторил:

– Не важно.

Главное – это то, что во мне: исполненная мечта, исполненный долг, облегчение в груди и радость в сердце. А Страж… Что же, именно таким – гордым, упрямым и могучим, способным, отбросив в сторону мирные заклинания, крушить богов тёмных в одиночку и сметать со своего пути целые армии, – я себе его и представлял. Остальное не важно.

Следуя за Стражем, я вышел из того зала, где оказался первоначально и где ничего особо не успел заметить, сначала занятый собой, артефактами и Гвардейцем, а затем своим встречающим. Даже обратившись к памяти в трансе Сах, не сумел вспомнить большего, чем ровный каменный пол, высокий свод, расчерченный нервюрами. Не могу даже сказать, почему там было светло. Во всяком случае, таких светящихся сгустков, висящих под цилиндрическим сводом коридора каждые двадцать шагов, там точно не было.

Путь вывел нас в огромный зал, своими размерами, пожалуй, могущий поспорить с холлом Академии Гара. Прямоугольный неф, с потолком, теряющимся в десятках метров над головой, и в два ряда возвышающимися вдоль боковых стен столь же гигантскими колоннами. Звук шагов Гвардейца разносился по всему пространству, отражаясь от стен и возвращаясь к нам гулким эхом, словно вместо одного голема здесь маршировал полный ротный состав в пятьдесят штук. Но глазеть по сторонам мне оказалось некогда, приходилось поспевать за Стражем – он вёл к огромной двери, через которую легко пролезла бы любая осадная химера зелонцев.

Створки, повинуясь жесту Стража, распахнулись, и через пять шагов я оказался под открытым небом. Небом, что завораживало и притягивало к себе взгляд: высокое, бесконечно далёкое, оно поражало глубоким тёмно-синим цветом со сверкающими, горящими на нём звёздами. При этом с него одновременно светило и солнце, пусть и меньшего размера, более тусклое, чем привычное мне. Тут и там на горизонте клубились голубые, фиолетовые сгустки, больше похожие на вихри, чем на облака. Но главным было то, что я видел над собой Селену и сам Артилис, легко угадывая на покрытом облаками огромном шаре знакомые со школы очертания материка и хребтов, море и остров Шиалд ближе к нижнему краю шара.

Потрясённый, я замер, позабыв, что мне нужно спешить за Стражем, – поглощённый представшим передо мной зрелищем, провалившийся в висящий над головой шар планеты, словно летя над его горами и океанами.

Я бы не удивился, если бы Страж вырвал меня из созерцания грубым окриком, но этого не случилось. Я сам, трижды оглядев шар Артилиса и пробежавшись по привычным созвездиям над головой, пришёл в себя и опустил взгляд. И снова встретился глазами со Стражем. Его лицо по-прежнему казалось спокойной маской, только в этот раз белые провалы глазниц точно светились. Страж молча развернулся, и я последовал за ним.

Не оборачиваясь, словно обращаясь не ко мне, Страж заговорил:

– Астрал – это первооснова сущего, его исток, его начало. Чем глубже ты познал Искусство магии, чем могущественнее стал, тем сильнее ты можешь воздействовать на первооснову. Велиримид, даже в сравнении с другими Демиургами, несравненно искуснее в работе с Астралом. Какое бы могущество ни получил тот, кто был раньше человеком, ему никогда не уйти от человечьих же желаний, эмоций и стремлений. Одно из них – зависть.

Я кивнул, полностью согласный с тем, что услышал. И я сам, и те маги, что встречались в моей жизни, – все мы ничуть не менялись, поднимаясь на новую ступень Искусства. Примеров тому полно. Аувид, гордящийся тем, что стал самым молодым архимагом Гардара. Вариодай и Трауст, предавшие всех нас, но всего лишь повторившие то, что совершили Отступники и их «верные». Демиурги, которых Создательница именует Тёмными, пошедшие по простому пути, когда проще отобрать чужое творение, чужой мир, чем из раза в раз создавать свой, тратя на это сотни лет жизни и труда.

– Мы знаем, что Велиримид – великий творец. Мы сами и мир, который вы теперь называете Артилисом, были тому свидетельством. Но то, что ты видишь вокруг…

Невольно я огляделся, скользнув в Сах так глубоко, как только мог, чтобы ускорить свой разум до предела. Под ногами стелился мелкий, отливающий красным песок. Ветер тут же стирал следы Стража, позволяя мне отпечатать свои. Позади нас возвышался величественный храм, до сих пор закрывающий половину небосвода: два освещённых солнцем шпиля, рвущихся к звёздам, широкий неф между ними, из арочного входа в который мы и вышли. Тут и там из песка поднимались здания поменьше, сравнимые с Университетом Гара или Храмом Пеленора. Слева, вдалеке, виднелось странное сооружение: полукруг из ордерных аркад в три ряда друг над другом, перемежающихся гигантскими арками, сквозь которые ветер нёс облака красной пыли.

Решив разглядеть получше, я потратил несколько мгновений в попытке сплести «Око», но обнаружил, что знакомые, простые рунные цепочки расползаются, словно разъедаемые чем-то невидимым.