О милосердии

Вот еще какую историю слышал я в земле Уц, что в стране Нод.

Когда Творец сотворил людей, к нему пришел Враг, усмехнулся Ему в лицо и сказал:

– Зря ты это затеял, ибо теперь я хорошенько надсмеюсь над тобой. Я развращу людей, научу их всему тому, что ты ненавидишь, и превращу их в такую мерзость, что ты сам захочешь истребить их. И ты не сможешь помешать, ибо сам наделил людей свободной волей, а у меня есть что предложить. Разве что ты будешь присматривать за своими творениями денно и нощно, что тоже повеселит меня, ибо нет ничего более жалкого, чем творец, трясущийся над теми, кому он дал свободу.

– Что ж, – сказал Творец, – ты сказал, теперь делай, а я сделаю свое.

Враг рассмеялся и исчез. Творец же задумался, ибо знал ум и силу Врага и боялся его. Но и сдаваться ему не хотелось, ибо слишком много побед одержал над ним Враг в вечности и не хотелось Ему отступить и в этот раз.

Тогда Творец послал людям двух ангелов.

Первый ангел был могуч, суров ликом и препоясан мечом, а в руке его сияло зерцало праведное. Звался он Справедливым, и сила его была – карать грехи людей и воздавать всякому по делам его.

Второй ангел был нежен, лицо его сияло добротой, а в руке он держал плат, покрывающий всякий грех. Звался он Милосердным, и сила его была – спасать грешников от слишком суровых наказаний, давая им надежду на исправление.

Ангелы тоже обладали свободной волей, но Творец создал их такими, что они не могли уклониться от своего предназначения. Справедливый не мог отойти от справедливости, а Милосердный не мог изменить своему милосердию. И даже если бы Враг соблазнил их, они не вышли бы за пределы своей природы.

Тогда Творец увенчал Справедливого короной владычества, а Милосердного дал ему в помощники. И не мог Милосердный явить милосердие, если Справедливый на то не соглашался.

И ушел Господь от дел, оставив попечение о людях ангелам Своим.

Когда же прошел День Господень, снова склонил он Лик Свой над миром. И увидел, что людей на Земле мало, живут они жалкой жизнью, изъеденные язвами и болезнями, в бессилии и тоске. И все проклинали Создателя, кроме самых злых, которые благодарили Его за чужие муки, глядя на которые они забывали о своих муках.

Тогда призвал Он обоих ангелов и вопросил их, что же сотворили они с людьми.

И ответил Справедливый:

– Когда я сошел на Землю, то увидел множество грехов. Люди убивали друг друга, крали созданное другими, заглядывались на чужих жен и чужих волов, не почитали родителей и не признавали Тебя Творцом всего. Тогда я поднял меч и принялся карать людей за их нечестие. За убийство человек отвечал смертью, за кражу – потерей имущества, за блуд – бессилием плоти, а за безверие – множеством казней. Но люди не остановились и продолжали грешить. Тогда я увеличил тяжесть наказаний, я стал карать за убийство – мучительными болезнями, которые хуже смерти, за кражу – увечьем, за блуд – сифилисом и проказой, а что я делал с людьми за безверие, Тебе лучше и не знать. Милосердный просил за людей, но я не склонял своего слуха к его мольбам. Люди стали меньше грешить, но желание жить у них пропало, и они в сердце своем проклинают Тебя за то, что ты наслал меня на них. Я караю их за это, но они все больше ненавидят Тебя за Твою справедливость. Думаю, мне придется убить их всех, ибо они не могут избавиться от ненависти к Тебе, и чем больше я их караю, тем больше они Тебя ненавидят.

Творец заглянул в душу ангела и увидел черноту.

– Тебя соблазнил Враг, – сказал он.

– Да, – ответил ангел, – ибо Он мудрее и сильнее Тебя. Но ведь я не нарушал Твоей воли, да и не мог этого сделать. Я делал только то, что ты мне позволил. Позволь же и дальше продолжать мой труд, и он будет достойно завершен, а Враг насмеется над тобой, и поделом, – тут ангел захохотал, и из уст его изошла чернота.

– Я заставлю тебя творить Мою волю, – пообещал Творец. И снял с ангела Справедливости корону владычества и возложил ее на ангела Милосердия. И теперь не мог Справедливый явить справедливость, если Милосердный на то не соглашался.

И вновь ушел Господь от дел, оставив попечение о людях ангелам Своим.

Когда же прошел День Господень, снова склонил он Лик Свой над миром. И увидел, что людей на Земле много, но жизнь их невыразимо мерзостна. Худшие из людей купались в роскоши и неге, лучшие же претерпевали страшные муки, изъеденные язвами и болезнями, в бессилии и тоске. Большинство же грешило без радости. И все проклинали Создателя, кроме самых злых, которые благодарили Его за чужие муки, глядя на которые они еще острее переживали свои наслаждения.

Тогда призвал он обоих ангелов и вопросил их, что же сотворили они с людьми.

И ответил Милосердный:

– Предупреждая твои смешные вопросы – да, я уже давно служу Врагу, ибо Он мудрее и сильнее Тебя. Но и я не нарушал Твоей воли. Я творил лишь милосердие. Просто я оказывал его только мерзейшим из людей. Ворам и убийцам покровительствовал я, и чем больше крал и убивал человек, тем больше я охранял его от меча Справедливости. Людей же относительно честных я отдавал Справедливому, и он по справедливости карал их за малейшие провинности и грехи. Теперь на Земле благоденствуют лишь мерзавцы, по моему милосердию. Все же, кто хотя бы пытается жить по Твоим законам и вспоминает о справедливости, получают ее сполна и проклинают ее и Тебя. Позволь же и дальше продолжать мой труд, и он будет достойно завершен, а Враг насмеется над тобой, и поделом! – тут ангел захохотал, и из уст его изошла чернота.

Так увидел Творец, что Враг победил Его, и от стыда скрыл лицо Свое от мира навеки, чтобы не истреблять тварей, которые когда-то были Его творениями.

Мир же достался ангелам, и они творят с ним то, что развлекает Врага.

Об осаде Каменного Города

Посвящается автору «Жалобы турка»

Жизнь водоноса в городе Уц (что в земле Нод) тяжела, но никто не назовет ее сложной. Пока держится солнечный зной, нужно ходить с кувшином на голове по тем улицам, где людей больше. Кружка воды стоит насат. Некоторые разносчики в самый зной требуют два насата. Но он, водонос Кхем, даже в самые жаркие часы наливает кружку за насат. Зато его кувшин опустошается быстрее, чем у других, жадных, водоносов. И к тому же весь город знает, что Кхем – добрый человек, не берущий лихвы. Поэтому его не толкают и не бьют, как других разносчиков воды, а продавцы сладких лепешек и вина продают ему свой товар дешевле. Кругом выгода! А научил этому Кхема его друг, писец Энки.

Писец Энки еще не стар, но очень много знает. Это оттого, что он всю жизнь переписывал таблички. В табличках написано много мудрого. Такого, чего не знают простые люди вроде Кхема. Некоторые таблички писались даже для царей! И Энки переписывал их тоже. Он берется за любую работу, этот Энки. Ему хорошо платят, одна табличка стоит целых четыре насата. Но дом Энки на Писцовой улице – самый маленький, и находится он в самом конце. Дальше только овраг, куда сбрасывают нечистоты. От оврага скверно пахнет, так что возле оврага селятся самые бедные. Энки бедный. Он отдает почти все деньги жрецам бога Бел-Таута, которые содержат в храмовой больнице его отца. Энки любит отца, ведь тот был добр к нему и научил грамоте. Поэтому он платит жрецам, а сам живет скромно. Единственное его удовольствие – вечером, после работы, скоротать часок-другой за вином и лепешками. Которые сейчас несет ему Кхем. Он тоже любит вино и лепешки, но еще больше он любит мудрые речи. Они лучше даже вина. От вина голова становится мутной и хочется петь песни, а от мудрых речей она яснеет и хочется молчать и слушать.

Вот и сейчас Кхем идет по Писцовой улочке. У него с собой бурдюк вина и две большие сладкие лепешки: достаточно для скромной пирушки.

Энки приветствует его. Он худой и бледный – писец мало ест и редко появляется на солнце. Пальцы его испачканы в глине: видимо, он работал, когда увидел Кхема, и не успел совершить омовение.

– Да благословит тебя Бел-Амат и пошлет тебе здоровья и удачи, – вежливо говорит Энки. – Пройди в мой дом, дорогой друг.

Кхем отвечает не менее вежливо и проходит. И вот уже они оба совершили омовение, воззвали к богам и теперь сидят в маленькой темной комнатке, наслаждаясь вином и беседой.

– Расскажи мне какую-нибудь поучительную историю, в которой есть мудрость, – попросил Кхем.

Энки немного подумал.

– Вчера я переписывал историю некоего мужа по имени Пха, торговца, – тихо говорит Энки. – Он женился на вдове, у которой были дети от другого мужчины. Она была чернокожей, а он желтым, но он все равно ее любил. У вдовы был скверный характер, и она кричала на него и попрекала тем, что он беден, а она имела имущество. А он терпел и только закрывался одеждой. Однажды, когда Пха отсутствовал, в дом забрался грабитель и убил всех, чтобы те его не узнали. Пха сбрил себе брови в знак траура и не выходил из дома три месяца, потому что не мог видеть человеческих лиц. Добрые соседи ставили ему на порог корзину с хлебом и воду, чтобы он от скорби не лишился жизни. Когда же он вышел, все увидели на его плечах глубокие раны – так он их расцарапал. Все жалели его, и очень скоро он утешился и женился на молодой женщине, от которой завел собственных детей. Он умер в старости, насытясь днями.

– Он был хороший человек, этот Пха, – степенно заметил Кхем. – Будь хорошим, и беда тебя не сломит, потому что ты получишь похвалу от людей и удачу от богов. В этом мудрость?

– В этом нет мудрости, – мягко поправил Энки. – И это не вся история. Пха жил долго и перед смертью рассказал свою историю жрецам Бел-Кунака, бога очищений. По его словам, он взял в жены ту первую женщину только из-за ее имущества, чтобы поправить свои денежные дела: он был на грани разорения. Сама женщина была ему противна, ее дети – тем более. Он мечтал о том, чтобы убить ее, но из-за трусости и боязни наказания не мог этого сделать. Но тут все сделал за него вор. Пха не показывался на людях, чтобы скрыть счастливую улыбку. Он царапал себе плечи, чтобы вызвать на лице хотя бы подобие скорби.

Кхем огорчился. Он не любил слушать о злых делах.

– Выходит, это был плохой человек, этот Пха, – сказал он. – Он только казался хорошим, а был плохим. Но притворяться хорошим полезно даже для плохого человека. В этом мудрость?

– В этом мало мудрости, – отмахнулся Энки. – Смотри, что удивительно. Вор – враг домовладельца, ведь он крадет его вещи. Но этот вор сделал за Пха то, на что тот не мог решиться сам. Скажи, если бы Пха пришел домой как раз тогда, когда вор убивал его жену и детей, он остановил бы вора?

Кхем подумал. Он был простым водоносом, но глупым он не был.

– Нет, – сказал он. – Он не стал бы останавливать вора. Он подождал бы, пока тот не убьет нелюбимую жену и чужих детей, и только потом схватил бы его.

– Мудрость в том, – сказал Энки, отламывая от сладкой лепешки, – что иногда твой враг может быть тебе в чем-то полезен. Надо уметь видеть такие вещи… Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь интересное?

Кхем пожал плечами:

– Мне нечего рассказать, я ведь всего лишь водонос. Я не видел ничего примечательного. И не слышал, – добавил он, – если не считать обычные споры. Сегодня ведь День Снятия Осады, и все базарные бездельники чешут языками по этому поводу.

– И что же говорят базарные бездельники? – внезапно заинтересовался Энки.

– Говорят разное, – водонос пожал плечами. – Одни, как водится, проклинают тирана Атаульфа, который напал на Нод и три года держал в осаде Каменный Город. Другие проклинают Медного Царя, который запретил сдавать крепость. Они говорят, что если бы Каменный Город был сдан, то тысячи людей не погибли бы от голода. Третьи говорят, что Атаульф перебил бы всех жителей Уц. Четвертые – что Атаульф не тронул жителей царства Баху, а значит, он не стал бы убивать жителей Каменного Города. Есть даже такие, кто говорит, что Медный Царь виноват в том, что Атаульф напал на Нод. От споров у них пересыхали глотки, так что я не успевал бегать к колодцу за водой… Получается, – сообразил он, – что даже от этих глупцов есть польза. На их деньги я купил вино, которое мы сейчас пьем. Так глупость питает умных.

– Вино недурное! – одобрил Энки. – Но, думаю, из этой старой истории мы можем извлечь больше пользы. Я усматриваю в ней какое-то подобие той истории, которую я рассказал раньше.

– И в чем же оно? – Кхем налил себе еще одну плошку вина и приготовился слушать.

– Посмотрим на обстоятельства, – сказал писец. – Как Медный Царь пришел к власти?

– Это все знают, – ответил водонос. – Царством Нод тысячу лет правила династия Луны. Но люди устали от их правления и захотели перемен. В Каменном Городе случился бунт, в котором участвовали все жители города. Династию Луны свергли, последнего лунного царя убили вместе с семьей. И воцарился Медный. Говорят, он был простым медником, а стал царем… Но в чем подобие этих историй?

– Подумай вот о чем, – сказал Энки. – Какой цвет кожи был у Медного Царя? И где он родился?

– Он был красным, – сказал Кхем, – это все знают. Но он всегда говорил, что в душе он такой же, как мы – коричневый. А родился он где-то в горах. Но разве это важно?

– Может быть, важно, – протянул писец. – Потому что следующий мой вопрос будет такой: любил ли Медный Царь Каменный Город и его жителей? Или они просто были ему полезны, так как привели его к власти?

– Скорее второе, – подумав, сказал Кхем. – Он был не таким, как они, а они – не такими, как он. Это не способствует любви. А власть – что-то вроде имущества вдовы из твоей истории. Ее он любил, а кто ему дал ее – тех нет.