Глава 6. Перед пополнением жителей

Все жители селения, кроме лекаря, крепко спали, и потому никто не почувствовал неладного. Гарп устал от своих похождений, Линва – от нервов, а прочие жители – от строительства стены около озера.

Первым почуял неладное лекарь. Когда его эмоции немного схлынули, он нашёл в себе силы на то, чтобы встать с колен – а это было в его ситуации большое достижение – и отправиться куда глаза глядят. Идти к себе в хижину он не хотел. Ему хотелось двигаться. Дома он бы остался со своими проблемами один на один, а так мог оттянуть неприятный момент.

Однако выбор вариантов маршрута был невелик. По одну сторону от озера раскинулся лес; по другую – селение. Кор отчаялся не настолько, чтобы идти в лес. Выбраться оттуда он бы вряд ли смог. Оставалось идти в селение. Дальше Кор ушёл в себя, предоставив своим ногам идти рефлекторно. В результате ноги повели его по обычному маршруту. Он прошёл по жилой части селения, добрался до лесной перемычки. Проигнорировав платформу, пошёл вдоль рельсов. Воздух был тяжёлый и влажный, но ароматный благодаря дикорастущим травам.

Когда лесополоса закончилась, взору открылась главная и единственная площадь селения с потрескавшейся брусчаткой, развороченной сорняками, повозками и ногами, топтавшими её не один век. По центру возвышался и силуэт – рог селения. Этот медный стражник должен был оповещать о беде. Все надеялись, что он никогда не затрубит. И правда: сколько бы происшествий ни случалось, а их было крайне мало, никто не трубил в рог. Так уж складывались обстоятельства.

Лекарь полюбовался старинным рогом, выполненным забытым мастером, и снова побрёл по неведомому ему маршруту. Вернее, маршрут был понятный – он вёл лекаря к нему домой, но Кор очень надеялся, что его путь сложится как-то иначе. Впрочем, он уже смирился с положением дел. Дома он решил осмотреть руку и лечь спать.

«Если этот яд имеет сверхъестественную природу, то он должен меня отпустить, ведь я не сделал ничего плохого. Напротив, я вернул этот зловещий предмет природе. А если яд обычный, я смогу себя вылечить», – такими мыслями Кор смог себя успокоить.

И только теперь, немного придя в себя, он почувствовал сильный запах гари. Лекарь принялся озираться. Долго искать источник не пришлось: рядом горело здание. Домик уже был охвачен огнём так сильно, что от яркости на него было больно смотреть. Значит, горит и всё, что там находится. Но ведь дома селян стоят далеко отсюда, а здесь находятся лишь два строения – его собственная хижина и бывший дом Эстула, где теперь живут другие селяне.

Дело в том, что оставшиеся в селении люди решили держаться вместе, чтобы противостоять нападению, если оно произойдёт. Они же организовали совет управления селением. Таким образом, получалась уникальная структура: в совет, занимающийся вопросами селения, входили все жители этого селения! По крайней мере, так оно задумывалось изначально. На деле всё пошло иначе. В селении было семь человек. Лекарь отказался входить в совет, так как принципиально отстранялся от вопросов управления, полностью отдавая себя медицине. Его выбор положительно оценили, но всё равно предложили жить с ними под одной крышей. Кор отказался: ему нужен был простор для хранения лекарств и их содержания, а также для создания новых снадобий. Кроме того, Кор сослался на то, что его изба и так стояла очень близко с домом совета, как теперь стали называть бывший дом Эстула. Члены совета не стали настаивать и разрешили Кору делать то, что он хочет.

Кроме того, Гарпа в совет принимать не хотели по понятным причинам. Совсем другое – Линва. Пережитки консерватизма проявились в этом селении во всей красе. Хотя в Столице женщины уже начали завоёвывать авторитет, здесь, в глуши, селяне не могли принять факт, что девушка может состоять в совете. Это было невозможно для их жёсткой натуры. Фолок с этим не спорил, потому что разделял их взгляды. Однако члены совета не хотели, чтобы Линва жила с ними под одной крышей: это бы их сильно стесняло, да и вообще – здание совета предназначено только для его членов.

Фолок был против этого, но переспорить остальных не мог и поставил ультиматум, что если Линве придётся жить отдельно – он уйдёт вместе с ней, чтобы защищать её. Фолока пытались отговорить, но не смогли. Так и он стал жить отдельно. Таким образом, под главной крышей стали жить только четверо – половина всего населения.

* * *

Лекарь испугался, что горит либо его изба, либо дом совета. Тогда селение лишится либо всех лекарств, либо половины жителей. Кор побежал со всех ног, и в недрах души он чувствовал даже радость от этого пожара, ведь такое положение дел позволяло ему переключить внимание от страха за свою жизнь, которой он мог лишиться по глупости. Это было жутко эгоистичное чувство. Он осознавал это, но не мог и, пожалуй, даже не хотел его пересиливать.

Когда его старые ноги привели его ближе к огню, он понял, что и его дом, и здание совета стоят невредимые. Просто Кор совсем забыл, что с недавнего времени в этом месте селения стоит ещё одна хижина – лазарет для Гарпа. Горел именно он. Но лекарь знал, что вечером больного там уже не было. Значит, волноваться за него не стоило, а сама хибара ценности не представляла. Важнее было другое – огонь мог перекинуться на соседние здания или спровоцировать пожар в лесной перемычке, а оттуда перекинуться на другие избы, спалив всё селение.

Кор первым делом подумал: «Нужно срочно трубить в рог. Для этого он и предназначен!»

Он обернулся и понял, что для того, чтобы добежать до рога, нужно снова пересечь изрядную часть площади, а силы у старика почти иссякли. Он и так пробежал больше, чем привык, – обычно он вообще не бегал.

«Да и бежать глупо, – решил он. – Лучше постучать в окно дома совета».

И правда, дом совета, в отличие от рога, находился в шаговой доступности. Кор подошёл к нему и принялся стучать в створку окна. От стука створка приоткрылась, и тогда лекарь со всей силы закричал:

– Пожар!!! Скорее просыпайтесь. – От такого крика он запыхался, и у него заныло горло. – Все, – кричал он, – срочно! Горит! – От паники и недостатка воздуха в лёгких, да и от едкой гари Кор уже кричал какие-то отдельные слова, а не фразы. – Вокруг, близко! Смотрите! Говорю же! Это здесь. Огонь. Сейчас перекинется! Пламя, слышите, пламя. Гарь! Задохнётесь же!

После этого выкрика Кор закашлялся и уже не мог орать. Это и не требовалось: он перебудил всех спящих. Те быстро поняли, что происходит, и побежали к колодцу на площади, захватив вёдра. Кор и не заметил, как они выбежали из дома, и продолжал вглядываться во мрак комнаты через щель в окне, думая, что все уже задохнулись от гари.

Только когда к нему подбежал селянин с полным ведром и криком: «Чего стоишь? Помогай!» – Кор понял, что его услышали и что ещё не поздно всё исправить. Он побежал тушить огонь уже с лёгким сердцем.

Впятером было трудно затушить пламя, которое уже успело сильно разгореться. Тем более Кор был так себе помощник: он слишком ослаб и не мог быстро бегать за водой и обратно. Однако потом ему хватило ума забежать в дом, взять оттуда все пустые вёдра, что там были, прибежать с ними к колодцу, наполнить их водой и выдавать их по два четверым подбегающим. Это ускорило процесс: пока члены совета тушили пожар, лекарь наполнял опустевшие вёдра. Такая взаимопомощь здорово сократила время, но огонь всё равно продолжал гореть, словно ехидно игнорируя множество вёдер воды, выплеснутых на него.

По счастью, горевшее строение было совсем непрочным и быстро рухнуло под собственным весом. Пожар удалось остановить, но отдельные его очаги ещё долго поливали водой, прежде чем они окончательно погасли, и лишь угли остались тлеть красными огоньками.

Теперь перед всеми возник важный вопрос: откуда взялся этот огонь? Ответа не знал никто.

* * *

Утром Гарп проснулся, будучи совершенно довольным своими вчерашними действиями. Книга уютно лежала под старыми тряпками, которые он использовал вместо одеяла, а лёгкий запах гари удостоверял, что разведённый им огонь благополучно разгорелся.

Сперва нужно было подумать о еде, да и выйти на контакт с кем-то из селян тоже было бы не лишним. «Хотя зачем оно мне надо? – решил Гарп. – Чем меньше видимся, тем лучше. Всё равно они вряд ли сгорели. Расчёт-то был совсем на другое!»

Гарп встал с жёсткого матраса, и только теперь порадовался, что его не забрали. Наверно, такого добра на всех хватало. В отличие от еды.

Потянувшись и прохрустевшись затёкшей спиной, Гарп скорчил кислое лицо, потому что почувствовал, что у него нет настроя идти за едой. По телу разливалась вязкая слабость, голова была ватная, и мысли в ней текли как-то медленно и тягуче. Хотелось зевнуть и снова лечь спать. А поесть? Возможно, Гарп поел бы, если бы за едой достаточно было спуститься в погреб. Но надо вновь идти к озёрам, что-то там ловить, потом жарить. По пути объясняться с селянами, о чём-то говорить, возможно, оправдываться. А там ещё о пожаре с ним заговорят… Ох! Те рыбёшки, которых он поймает, того не стоили.

Впрочем, Гарп чувствовал жажду, и вот ради этого действительно хотелось встать. Воду набирали в колодце или в озере. Идти через лесную зону – значит встретить селян; идти к колодцу – долго, да и там их тоже можно встретить. Если нарваться на Линву – скандал. Он привык к скандалам, но сегодня слабость не располагала к таким поворотам. Хотелось просто лечь и продолжать спать. Гарп подумал, что лучше: спать или попить? Это было равноценно. Он окинул взглядом стол в наивной надежде найти там стаканчик воды, но тот оказался пуст.

– Пошло оно всё! – сказал Гарп и завалился на матрас.

Как ни странно, сон не шёл. Слабость, так тянувшая в постель, сама же и мешала заснуть. Любое положение тела казалось неудобным, а ватная голова неприятно ныла. Гарп не сдавался и честно пытался заснуть, но спустя полчаса понял, что это бесполезно. При этом встать с матраса оказалось так же тяжело, как и заснуть. Что ж, придётся идти за пропитанием. Делать это ой как не хотелось! Гарп скинул с себя одеяло и заставил себя разодрать глаза.

«Почему мне так плохо? – подумал он. – Неужели из-за тех сороконожек? Но они меня даже не кусали. Наверно, я просто простудился, не иначе. Значит, чтобы поправиться, стоит поменьше двигаться и беречь силы. И оно само всё решится. А если не решится, то дело дрянь. Может, лекарь меня не выгонит? Нет, пошёл он куда подальше!»

Едва приподняв голову и осмотревшись ещё раз, Гарп заметил торчащий из-под одеяла краешек какого-то предмета. Нахмурив брови, Гарп отодвинул одеяло и увидел книгу, украденную вчера. Гарп успел забыть о ней за ночь. Он был несказанно рад находке, ведь так ему не скучно будет лежать. К тому же если лежать без дела, то голод и жажда чувствуются куда острее.

Гарп сел, прислонившись спиной к стене избы, и посмотрел на переплёт потрёпанной книги. Это был карманный томик багрового цвета с позолоченной окружностью в центре переплёта. Больше ничего – никакой надписи, но эрудиции Гарпа хватило, чтобы узнать «Книгу Явлений».

– Серьёзно? Это же книга с описанием ритуалов? – удивился он. – Её читают, когда надо что-то организовать, разве нет? Как она может вдохновить на что-то. Я, когда читал инструкцию к сборке шкафа, никак не изменился, а это почти то же самое. Эх, город, город… Там у меня был шкаф! Хорошее время. Ладно, забыли.

Гарпу стало интересно, что можно найти в этой книге.

Из-за маленького формата том оказался довольно толстым. Гарп открыл титульный лист:

Тут же, на широких полях, виднелась приписка, сделанная разборчивым почерком яркими чернилами, пропитавшими бумагу: «Я слышал, что многие относятся к этой книге только как к инструкции. Но я-то знаю, что это не так».

Такие слова зацепили Гарпа, и он с великим любопытством принялся читать дальше, хрустя переплётом. Первым шёл раздел о свойствах Закона. Формат книги и правда оказался странным: мелкий шрифт занимал лишь центр страницы, оставляя большие поля, которые были все исписаны тем же почерком, плотно покрывая листы желтоватой типографской бумаги. Гарп удивился, что в этой книге описываются какие-то свойства. Он раньше держал в руках только её второй раздел – с ритуалами – и думал, что этот раздел и есть вся книга.

Книга была написана довольно сухим языком, и читать её оказалось не интересно и даже занудно, но прекрасные рукописные комментарии делали чтение таким, что оторваться было нельзя. Гарп бегло читал о свойствах Закона, а потом с наслаждением читал живой язык заметок на полях. Так он смог узнать о Законе много нового. Оказывается, Он был не хаотичной силой, которую надо время от времени ублажать, а строгой и ясной системой, которая помогала жить. Зачем нужны все ритуалы, было не ясно. Дело явно было не в них.

Гарп верил в Закон, потому что столкнулся с ним лично перед дуэлью с Илином. Тогда Закон согласился организовать дуэль, пометив соперников яркой вспышкой горячего света. Но и до этого он не ставил Закон под сомнение. Просто не думал о Нём слишком глубоко, оставляя Ему место лишь на задворках своего сознания. В общем, теперь Гарп начал понимать действия Фолока. Конечно, сам Гарп не стал бы совершать аналогичные поступки после чтения этой книги, но по крайней мере, теперь действия брата Линвы вызывали у него уважение. Правда, он мысленно упрекнул Фолока в том, что тот явно перестарался со своим служением Закону, да к тому же настолько сильно поддался эмоциям от простого чтения книги: построил ему барак и стал выхаживать, пока не пропал. Он не придал значения тому, что перед этим Фолок ещё и беседовал с Маркусом. Однако, помимо осуждения, Гарп питал к Фолоку благодарность. Как-никак именно благодаря его действиям Гарп теперь был жив, а не умер от ран. К тому же только благодаря ему он смог получить еду, питьё, а также лекарство из рук Линвы. Теперь Гарп возлагал на это лекарство большие надежды. Напиток должен был отогнать слабость и пропитать его, разогнав яд сороконожек, если тот всё же попал в кровь. Саму же Линву Гарп как считал глупой истеричкой, так и продолжал считать. Поразительно, но «Книга Явлений» была будто бы согласна с ним в этом вопросе, ведь на одной странице было написано:

«Свойство Закона № 27: Раскрытие. Закон любит раскрывать свои свойства перед людьми. Люди должны оказывать Закону содействие. Если человек просит о получении знаний о Законе, то ему должны помочь в той мере, в какой это возможно».

Прочитав эти слова, Гарп цокнул языком и укоризненно сощурился: ведь он просил Линву дать ему эту книгу, а она не давала, тем самым нарушая это правило. Он проговорил себе под нос:

– Свойство Закона № 27: Линва – глупая истеричка. Вот такая формулировка мне больше нравится.

Нельзя сказать, чтобы чтение этой книги сделало из Гарпа преданного последователя изложенных там идей и почитателя Закона. Чтение книги вряд ли может серьёзно изменить человека. И Гарп воспринимал чтение главным образом просто как способ отвлечься от своих проблем и как подборку интересных фактов. Он понимал, что, прочитав эту книгу, уже через пару дней забудет всё, что там написано. Останется только слабое послевкусие, которое будет выражаться, например, в сочувствии Фолоку и в ещё большем неуважении по отношению к Линве – вот, пожалуй, и всё. Сам же Гарп не собирался выполнять те высокие предписания, о которых говорилось в «Книге Явлений». Читая книги долгими вечерами, мы радуемся, что коротаем время и что книга интересная, но не бежим сразу же ставить спектакль по ней. Поэтому, когда Гарп прочитал на одной из страниц: «Тратьте все силы на служение Закону, не оставляя для себя ни минуты, и пусть это вас не тяготит. Если это тяготит – значит, вы служите неправильно», то он хмыкнул и сказал:

– Ага, конечно! – И в этих словах чувствовалась непомерно высокая доля сарказма. Правда, он не преминул прочитать комментарии.

«Фраза написана непонятно, – гласили они. – Думаю, тут имеется в виду, что Закон хочет, чтобы все были счастливы, а значит, служить Ему означает то, что надо доставлять счастье себе и другим. Если вы или другие люди страдаете от вашей деятельности, значит, вы служите неправильно».

– А мужик дело пишет! – оценил Гарп, почему-то уверенный, что комментарии писал именно мужчина. – Вот мне сейчас хорошо лежится. Значит, Закон рад! – Он усмехнулся и продолжил читать.

Когда же он, сам не заметив, прочитал весь первый раздел и понял, что начинается второй, то решил отложить книгу в сторону и всё-таки подумать о прекрасном, а именно о порции свежепожаренной рыбы с чашкой родниковой воды. К тому же есть и пить хотелось уже гораздо сильнее прежнего, а глаза от долгой нагрузки щипало так, что хотелось окунуть их в холодную воду.

«Опять мысли только о воде! Да что же такое!» – со злостью подумал Гарп, отшвырнул книгу в сторону и, превозмогая слабость, пошёл к озёрам, прихватив с собой ржавое мятое ведро.

– Пожалуйста, пусть там никого не будет, – молил он, хотя понимал, что день в самом разгаре и селяне наверняка уже начали ловить рыбу.

Что ж, главное, чтобы ему тоже досталось несколько штук на этом празднике жизни. Всё-таки, хотя его тут и презирают, а себя Гарп уважал и не терпел, чтобы другие ставили его ниже себя. И если улов хороший, Гарп ничего не будет ловить, а просто добьётся, чтобы ему дали несколько рыб. Будут спорить – за словом в карман лезть не придётся. Да и кто же захочет оказаться побитым из-за рыбы? Дадут, куда денутся!

На подходе к озеру он услышал целую какофонию разных звуков. Тут был и шорох листвы, и стук топора, и рычание пилы, и звонкий голосок молотка, и неразборчивые ругательства по поводу того, что кто-то что-то неправильно делает. Гарп нахмурился и прислушался, пока его не увидели за деревьями.

– Не можешь пилить – руби! – кричал один.

– Не ори! – отзывался другой. – Мы все равные члены совета.

– Сейчас ты вылетишь из совета прочь! – отвечал первый.

– Не спорь с человеком, у которого в руках пила, – парировал первый. – А то потом спорить будет нечем.

– Хватит спорить, – вмешался третий. – Получается, я один тут работаю за вас всех.

– Не нравится – зови Гарпа, – отвечали ему, и эта перебранка продолжалась довольно долго.

Гарп не захотел ввязываться в эту перепалку, где он точно оказался бы крайним, и решил, что еда подождёт, а воды можно набрать и из колодца на площади. Вся уверенность в победе оставила его. Работники были при инструментах, а пила, топор и молоток – неплохое преимущество в борьбе. К тому же они явно ничего не ловили. Рыба спокойно плавала в чистой воде, не подозревая о шуме наверху. Если же рыбка и подплывала близко к кромке водной глади, она чуяла неладное и спешила уйти обратно в толщу воды, где никто не вытянет её из привычного места обитания.

С мыслями о возможном поражении в драке Гарп поплёлся к колодцу на площади, возле медного рога. Тело требовало покоя. В горле стояла жгучая сухость. Глаза слезились. Ноги перемещались с трудом. Гарп чувствовал, будто в нём иссякает что-то, что всю жизнь заставляло его шевелиться, и что скоро он просто упадёт бездыханный, как выпотрошенное чучело. Вот так просто: не сможет сделать очередной шаг – и упадёт. Нога не сможет твёрдо ступить на поверхность, начнёт заплетаться и, как безвольный кусок подгнившего каната, рухнет на траву. А вслед за ногой повалится и всё тело. Сил встать уже не будет, а потом кончатся и силы дышать.

Эту страшную картину Гарп представил себе целиком, и ему стало очень жалко себя, хотя раньше он не испытывал к себе жалости, а наоборот, воодушевлялся при мысли о себе. Что-то в этой жизни менялось, и менялось безвозвратно.