И теперь, если он не скажет правду – точнее так: «правду», удобную для Содружества, – его отправят обратно на войну. Вот только контракт его перейдет в режим «до самой смерти». До полного истощения всех клеток, до ветхости – этого удела вампиров, которые не умирают и через тысячу лет, но превращаются в высушенных мумий. Он будет убивать врагов до тех пор, пока в силах будет стоять на ногах и держать автомат.

Откажется – что ж, и тут у Содружества найдется ответ. Три столетия пыток – как вам понравится такой расклад? Причем вампиры не постыдятся продлевать его жизнь при помощи свежей человеческой крови – лишь для того, чтобы Джакоби продолжал существовать, может быть даже в виде одной лишь головы или мозга, воспринимающего боль.

Это было вне всяких моральных принципов, но глядя на свое собранное по кускам тело, Джакоби понимал, что такой исход весьма вероятен. К тому же, он вспомнил, что десять лет назад в новостях всплывала скандальная история о сентиенте-дезертире. Участь его была именно такой: столетия пыток. Памятью Содружества были вампиры: а они ничего не прощали и ничего не забывали.

Проваливаясь в сон (седативное уже растекалось по его венам), Джакоби промычал что-то невнятное и замотал головой. Спутанные темные волосы упали на его лоб, и Стоунволл заботливо убрал их.

– Отдыхай, мой мальчик, – сказал майор.

***

Экклезис, орбита Земли-3

«Как же темно-то! – снова и снова думала Польна, припав к окну электрички. – Ну и занесло же меня!»

Пурпурно-черное небо, поблескивают снежные шапки на острых горах, зарницы вдалеке вспыхивают зеленым и алым светом – и ни одного, даже крохотного огонька.

«Точно в заднице у вампира», – подумала Польна.

«Аллегро» несла ее в Мглистый, один из сумеречных городов, построенных на орбитальной станции Экклезис – гигантской плывущей в космосе связке сарделек. Одиннадцать цилиндрических модулей, три климатические зоны с водоемами, горными ландшафтами и городами, гравитационный реактор в дополнение к ядерному – космическая станция была превосходным решением проблемы контакта двух рас.

Спроектированный людьми и вампирами Экклезис был настоящим инженерным чудом. Польна ожидала ощутить хоть какую-то разницу с земным притяжением, но его не было – гравитация на станции была идентична земной, ну, может быть, процентов на девяносто-девять – так или иначе диамагнетизм полностью решал проблему невесомости.

Еще свежи были воспоминания о полете на орбиту: вначале ты чувствуешь, как вжимает тебя в кресло гравитация, как не хочет отпускать тебя твой мир, но стоит преодолеть эту силу, как ты уже паришь в страховочных ремнях. Совершенно свободный, с дурацкой улыбкой на лице, наблюдая в иллюминатор, как мерцает на Земле сеть огней. Как они загораются попеременно, точно елочные гирлянды или нейронные синапсы: один за другим, вслед за уходящим солнцем.

Глядя на чернильные воды легендарного Действительно Черного Моря – искусственного резервуара с запрограммированными приливами и отливами – Польна была уверена, что не видала в жизни более сюрреалистичного места.

Она чувствовала себя застрявшей во сне, с похрустывающей, просоленной от близости моря одеждой; несущейся не в электричке, а в черном чреве диковинного морского ископаемого. Чем дольше Польна смотрела на это море, убаюканная почти бесшумным гулом, тем настойчивее было желание дернуть стоп-кран, выйти из поезда, зачерпнуть полную пригоршню этих темных вод и посмотреть: не окрасится ли ее рука в черный? В цвет маслин – совсем как кожа вампиров.

Да, глядя по сторонам, Польна снова и снова поражалась их интеллекту. Построить станцию на несинхронной, убегающей от солнца орбите Земли – тот еще трюк! Мышление вампиров, их логика завораживали… к счастью, в их реальности они не стремились к господству. Слишком печальным был опыт других близнецовых миров.

Польна давно хотела побывать в Мглистом: она вспомнила, как обрадовалась, точно ребенок, увидев билеты у себя на столе. Однако быстро сообразила, что начальница назначила ей отнюдь не развлекательную поездку. Это было наказание. И отбывать его ей придется в компании сентиента.

«Как же его? – Польна открыла свои заметки. – Джакоби».

Взглянув на затемненную фотографию (на телефоне – ночной режим на ближайшие две недели), взятую с какого-то официального сайта Содружества, Польна в очередной раз поморщилась. Типичный гибрид. Симпатичный, если забыть на мгновение о том, чем он является. Пепельно-серая кожа, канареечного цвета глаза с темным ободком по контуру, короткие темные волосы, несколько старых шрамов, татуировка на шее, капитанская форма. Гордо вздернутый подбородок. Во взгляде – усталость и слишком уж показное равнодушие.

Будучи человеком, Польна без вопросов принимала существование вампиров: без них люди не сделали бы и половины открытий в сфере медицины и астронавтики, и до сих пор болтались бы в вечных восьмидесятых, как жители Земли-2. Но сентиенты, эти всеобщие герои, смертоносное оружие из пробирки… пф-ф! Польна ощущала, как кулаки ее сжимаются сами собой при одной лишь мысли о том, что ей придется общаться с этим тупым солдафоном.

– Статус: отозван со службы в результате минно-взрывной травмы, находится на восстановлении в госпитале Долгой Ночи, – вслух зачитала Польна. – «Отозван со службы», надо же, как это у них называется!

Сообразив, что говорит слишком громко, Польна обернулась: в слабом свечении флуоресцентной разметки, расположенной вдоль кресел, она различила вампира, укутанного в несколько слоев плотной ткани, и двух стариков; впрочем, никто из них не обратил на девушку внимания.

Закинув ноги на сиденье напротив, Польна продолжала знакомиться с главным героем своей будущей статьи. Дальше шли в основном цифры: сто двадцать девять лет, пятьдесят девять успешных операций, двадцать семь госпитализаций, капитанское звание получил шестьдесят три года назад…

«Сколько-сколько госпитализаций?» – удивилась Польна. Джакоби выглядел ее ровесником, впрочем, лишь внешне. Психологическая зрелость сентиентов вызывала много споров в научных кругах: кто-то говорил, что они «вечные подростки», даже войну воспринимают, как игру. Другие же утверждали, что сентиенты прекрасно умеют маскировать истинные намерения: мол, у них даже своя языковая система есть, чтобы общаться под прицелом видеокамер.

Польна почти свернула заметки, чтобы немного подремать, как вдруг заметила маленькую сноску в самом низу. «Страдает от провалов в памяти. Склонен к импульсивным поступкам и невыполнению приказов. Неоднократно допускал излишнюю инициативность, жертвуя собой для спасения других боевых единиц. Неуправляем».

– А ты, оказывается, плохой мальчик, – прошептала Польна, возвращаясь к фотографии Джакоби.

Гордый взгляд канареечных глаз. Так мог выглядеть и Келси…

Со вздохом убрав телефон в карман плаща, Польна откинула голову на спинку сиденья.

«Вот только не надо мыслей о брате, пожалуйста, – сказала она себе. – Ты работать сюда едешь, поняла?»

Польна знала, что Ио дала ей последний шанс. По глазам видела. Каким бы хорошим журналистом ни была Польна, ксенофобные высказывания работали в обратную для ее репутации сторону. И если на комментарии типа: «долой химер!» – написанные после двух шотов текилы, ещё можно было закрыть глаза, то открытые антивоенные высказывания Польны главная редакторка не могла оставить просто так.

«Я предлагаю тебе выбор, – говорила Ио в их последнюю встречу. – С завтрашнего дня ты – мой личный ассистент на три недели, включая поездку на предвыборную кампанию мистера Абердорфа. Либо…»

Польна беззвучно застонала: она уже была личным ассистентом Ио в первый год своей работы. Журналистикой тут и не пахло: она без конца приносила начальнице карамельный латте без сахара и отвечала на сообщения.

– Либо едешь в Мглистый. Одна. И берешь серию интервью у одного сентиента. Напишешь о текущих боевых действиях на Земле-4: драматично, патриотично, по инструкции, которую я пришлю тебе.

Польна снова вздохнула и повернулась к окну. Кусочек лимонного пирога тети Эстер был давно съеден, бутылка воды опустошена; распаковав свежую пачку сигарет, Польна щелкнула зажигалкой и прикурила. Обернулась на мгновение – никто не был против. Вампир так и сидел неподвижно, словно статуя, старички попеременно клевали носом.

– Даю тебе месяц на этот сюжет. Через месяц статья должна быть у меня на столе, – сказала Ио напоследок. – Иначе, Риджл, мне придется тебя уволить.

И почему Польна выбрала именно этот вариант?

Наконец побывать в Мглистом? Нет, все было сложнее. Сделать что-то самой, в одиночку – да, пожалуй, так будет ближе. Даже несмотря на то, что работать ей придется с этим Джакоби.

Вдруг вереница огней за окном привлекла внимание Польны. А вот и Мглистый – ну наконец-то! Сбросив затекшие ноги с соседнего сиденья, девушка с жадностью принялась вглядываться в светящиеся окна небольшого коттеджного поселка, возведенного среди гор.

Помимо футуристичных, встроенных прямо в скалы частных домов из стекла и бетона, в Мглистом была вполне себе обычная парочка бизнес-центров, отель – с закосом не то под ведьминский замок, не то под частную школу для демонов – и, наконец, госпиталь. Тот самый, Долгой Ночи, где изволил восстанавливаться сентиент.

Привычные Польне земные города обыкновенно светились ярко и неприкрыто, подсвечивая небо голубоватым светом экранов и мониторов. Мглистый же был иным: освещенный лишь половинчатой луной, он стал обителью не только для людей, но и для вампиров; и окна его домов дрожали светлячками красных ламп, пугливыми и вместе с тем бесконечно таинственными.

Дальше все было до странного привычно. Конечная остановка, проверка багажа, трансфер до отеля с вычурным названием «Бельфегор». Немногословный вампир-консьерж встречает на ресепшене. Польна отдает свой паспорт и косится на большие настенные часы в лобби. Семь ноль семь утра. Так вот почему она чувствует себя такой уставшей: всю ночь провела в дороге и ни разу не сомкнула глаз.

– Не желаете ли кофе? – участливо спрашивает девушка в красном пиджаке.

– Да, пожалуй, – как же чудно в таком месте слышать предложение о кофе. Просторный холл, размеренно качается маятник больших настенных часов, разметка на полу слабо светится, точно дорожка из глубоководных биолюминесцентных растений, на стенах древние гобелены соседствуют со снимками из космоса и обложками Times.

Повсюду мрамор, красное дерево, задрапированные бордовым стулья и рассеянный полумрак, точь-в-точь в оперном зале среди ночи, когда давно ушел последний посетитель, но дежурное освещение все еще горит для уборщиков.

– Скажите, – Польна обратилась к девушке в красном, пока та не убежала варить кофе, – а как тут вообще с ритмом? Когда ложатся, когда встают?

«Дурацкий вопрос, Риджл. Ты еще спроси, во сколько здесь поют петухи».

– В Мглистом две параллельные часовые зоны для комфорта обеих рас, – сообщила девушка. – Рекомендую вам придерживаться ваших привычных циркадных ритмов, впрочем…

Она покосилась на вампира и шепотом добавила:

– Кофе у нас подают круглые сутки. Вот только он не умеет его готовить, – девушка подмигнула Польне. – Поэтому обращайтесь ко мне.

– Я все слышу, Кендра, – спокойно произнес консьерж и добавил, заметив недоумение на лице Польны: – Разумеется, моя коллега шутит. Это не потому, что я вампир, а потому что я действительно не умею готовить кофе, который нравился бы людям.

«Они ведь не знают, почему я здесь, правда?» – Польна неуверенно рассмеялась.

– Дейви отнесет ваш чемодан наверх, – сообщила Кендра, и до Польны донесся такой знакомый и родной гул кофемашины. Спустя еще пару минут божественный напиток с густой пенкой был у нее в руках. – Располагайтесь, завтрак для людей начинается в восемь.

– Завтрак для людей, а для вампиров – ужин, – все в той же равнодушной манере отозвался консьерж. – Некоторые из нас любят плотно поесть перед сном, а тут столько свежих гостей, если вы понимаете, о чем я.

От человеческого портье он отличался разве что наличием плотной черной вуали, струящейся по его лицу и доходящей вампиру до середины груди. Представители этой древней расы предпочитали прятать открытые участки тела. Раньше Польна считала, что это из-за боязни света, но однажды коллеги рассказали ей, что вампиры таким образом тактично скрывают свои эмоции, связанные с людьми.

Вызванные Голодом эмоции, если точнее.

От последней реплики вампира Польна поперхнулась, едва отпив кофе: нет, она недооценила Ио. Наверняка именно она подговорила этих двоих разыграть перед ней столь прекрасную миниатюру взаимной ксенофобии, иначе и быть не может.

– Прошу, простите его, – сказала Кендра. – Дейв, этот старый пень, бухтит ночи напролет. Пора уже заколотить наглухо его гроб.

«Да что здесь происходит, в конце концов?!»

– Пожалуй, мне надо поспать несколько часов, – Польна бегло оглядела просторный и абсолютно пустой холл: она ведь не одна будет жить в этом странном отеле?

– Конечно, – ответила Кендра. – Как вам будет удобно.