– А вот так: мы все друзья детства, которые держались рядом и выросли, не оставляя мечту однажды открыть собственное дело. Вместе. Каждый из нас хорошо рисовал, и душа лежала именно к искусству тату. Вот мы накопили денег, вложились и открыли этот салон. И уже пятый год нам не нужно ничего другого. Нас полностью все устраивает. Я счастлив приходить сюда каждый день, общаться с друзьями, творить и делать чью-то жизнь лучше. Судя по твоему рассказу, я так понял, ты в живописи неплохо разбираешься?
– Немного, но… я не могу бить татуировки, я не обучена и не так хорошо рисую. Мне больше нравится лепить.
– Главное, чтобы внутри было чувство прекрасного. Если ты эстет, этого уже не отнять. Не переживай на этот счет. Я хочу, чтобы ты была нашим администратором и добавила немного организованности нашей системе функционирования. Ну, как ты на это смотришь?
– Думаю, с этим я справлюсь, – сказала я после небольшого молчания.
– Главное – компания. Если в коллективе хорошие отношения, сможешь делать даже то, чего никогда не умел. Теплую атмосферу гарантируем.
– В этом я не сомневаюсь.
– Ладно, не переживай ты так. Случайности неслучайны. Это я про дождь.
– И про ломбард, – добавил Дуглас с довольной улыбкой.
– Спасибо, ребята, вы такие добрые.
– Добро пожаловать в Уотербери! – торжественно сказала Эвелина.
Я, признаться, почти прослезилась.
Когда обед закончился, пришло осознание, что я ни в коем случае не хочу покидать их компанию. И они позволили мне остаться, чтобы посмотреть, как проходит их обычный рабочий день. Я старалась не думать о том, что рано или поздно мне все же придется вернуться домой, где никто не будет ко мне так добр, как эти ребята.
Клиентов было довольно много, и, осторожно слушая их разговоры, я убедилась, что этот Гектор, очевидно, местный секс-символ или вроде того, если от него без ума как девушки, так и парни. Складывалось впечатление, что люди всех возрастов обожают этого гонщика. И почему-то чем больше я о нем слышала, тем меньше хотела его увидеть и вообще посещать эти гонки. Мое восприятие уже отторгало это имя, услышанное за день добрую сотню раз.
В тот период жизни меня не интересовали развлечения и уж тем более мужчины. Единственно важным казалось лишь материальное положение.
По дороге домой я думала о том, что люди здесь действительно без ума от гонок, и это вовсе не из-за тотализатора, как я полагала раньше. Всему виной была гремучая смесь из драйва, скорости и азарта, и смесь эта вместо крови текла по венам большинства жителей Уотербери.
Этот город как отдельный мир, и люди здесь другие, со своими законами и страстями. Но конкретно эту страсть я не понимала – едва речь заходила о гонках, собеседники становились похожи на наркоманов, которые могут часами говорить о предмете своей зависимости.
Ребята пообещали мне, что я тоже полюблю гонки, если хоть раз на них побываю.
– Невозможно не влюбиться в это зрелище, – заверил Расмус, и все присутствующие, включая клиентов, поклялись в истинности его слов, кивая головами.
– Правда, билет на гонки дороговат, но это еще никого не останавливало. К тому же, если твоя мать дружит с Хартингтонами, то за тебя вообще могут договориться, – пошутил Мэт.
– Боюсь, я поставила под угрозу их дружбу, – усмехнулась я.
В целом все складывалось хорошо. Я неожиданно нашла работу и новых друзей, от души пообщалась в приятной компании, а потому пребывала в приятном расположении духа. Воодушевленная, я вернулась домой к ночи и неожиданно для себя извинилась перед Патриком и Гвен, чем абсолютно их обескуражила.
Оставшись со мной наедине, Патрик сказал:
– Может, она тебе и поверила, но меня ты не проведешь. Я же вижу, что ты притворяешься, ведешь двойную игру против меня.
– Слишком много чести будет, – осадила я его и отправилась к себе.
Гранж Пул Драйв
– Через две недели гонки, – невзначай обронила Гвен за завтраком. – Вроде тренировки перед предстоящим чемпионатом. Пилоты пробуют свои силы, тестируют автомобили и трассу. Посмотреть на это съезжаются люди не только из нашего города, но и со всего Нью-Хейвен.
– И зачем ты мне это рассказываешь? – без энтузиазма спросила я.
– Подумала, может быть, у тебя есть желание пропитаться истинным духом Уотербери.
– Такого желания у меня нет. И даже если бы было, у меня нет денег на билет, а брать их у тебя я не буду, – отрезала я, зная наперед, что она предложит.
– Есть еще один вариант попасть туда, – подал голос Патрик, читавший газету и прежде не обращавший внимания на нас.
– Хотите, чтобы я извинилась перед Хартингтонами? – усмехнулась я. – Вы себя-то слышите? Это просто смешно, надеяться, будто я пойду на такое унижение, чтобы меня бесплатно провели на гонки.
Гвен и Патрик коротко переглянулись. С того момента как я попросила у них прощения за свое поведение, они оба немного смягчились. Но я не думаю, что это надолго.
– Что ж. Попробовать стоило.
– Хотя, знаешь, это ведь не последнее соревнование. Ты упомянула грядущий чемпионат? Когда он будет?
– Через три с половиной месяца. Так ведь, Патрик?
– Именно так.
– Что ж, к этому времени у меня уже будут кое-какие деньги, но нужны они мне на другое.
– Ты нашла подработку? – удивилась Гвен.
– Ну да.
– Почему же не рассказываешь?
– А какое это имеет значение? Я скоро съеду отсюда, вот, что самое главное.
– Прошу тебя, Сара, не говори так. Никто тебя отсюда не гонит…
– Это ты так думаешь.
– Скажи хотя бы, где?
Я вздохнула, продолжительно глядя в зеленые глаза матери, настороженные и жалостливые одновременно. Когда-то, двадцать три года тому назад, эта женщина вытерпела сильную боль, чтобы я появилась на свет…
– В тату-салоне. На Скавилл-стрит, – сдалась я.
– В тату-салоне? В смысле? Ты делаешь татуировки людям? – во взгляде Гвен читались ужас и отвращение.
– Я слышал, контингент там собирается не слишком достойный, – вклинился Патрик. – Я знаю, что творится в подобных местах, особенно по вечерам. Молодой девушке не пристало там находиться. Мало ли, что может случиться. К тому же это далеко от дома.
– Господи, Сара! Это ведь опасно.
– Что за глупости. Вы не понимаете, о чем говорите.
– Если все так, как говорит Патрик, то я… я, как твоя мать, как бы ты ни противилась этому, запрещаю тебе там появляться. Твоя безопасность дороже денег, Сара. Послушай, давай мы поможем тебе? Патрик может устроить тебя в свое агентство, хотя бы на первое время…
– Хватит, – допив сок, я громко хлопнула дном стакана по поверхности стола. – Гвен, ты понимаешь, что предлагаешь мне? Быть в подчинении у твоего мужа? Серьезно? Спасибо, великолепная идея, учитывая, что наши взаимоотношения тебе прекрасно известны. К тому же я хочу добиться всего сама, а не быть кому-то должной. Мне не нужно, чтобы меня потом попрекали своей добротой, требуя благодарности. А теперь мне пора.
Я поднялась из-за стола и направилась в прихожую.
– Куда ты?
– На работу.
– Сара, не ходи туда!
– Успокойся. Патрик ничего не знает об этом месте. Там работают замечательные люди. В тысячи раз лучше, чем ваши любимые Хартингтоны – эти напыщенные невежды.
Добравшись до Скавилл-стрит, я наконец-то ощутила себя в своей тарелке. Ребята встретили меня, как свою, будто я уже много лет была с ними знакома. Расмус коротко объяснил мне, что входит в мои обязанности. Перечень этот был так прост, что я, по обыкновению, проявила инициативу и расширила его, дабы облегчить всем работу.
Я вела учет клиентуры в отдельном журнале, составляла примерный график работы каждого из мастеров, распоряжалась финансовыми вопросами вплоть до мелочей вроде расхода и покупки краски, новых игл для машинок, обеззараживающих средств, перчаток и так далее.
Ребятам больше не приходилось обговаривать с клиентами салона время и продолжительность посещения, подсчитывать затраты и остатки материалов и средств. Это облегчило им жизнь, прибавив драгоценного времени. Оказалось, им давно не хватало кого-то, кто взялся бы их организовать. Можно сказать, мое образование в этом вопросе мне пригодилось.
Помимо всего прочего, на работе я могла слушать свою любимую музыку, подключая телефон к стереосистеме, а это очень оживило атмосферу. Когда в первый раз в помещении заиграли The Doors, никто не возмутился, что за беспросветное старье я слушаю.
– О, это классная песня, – сказал Мэт, протирая ваткой спину клиента, где красовался свежий эскиз головы льва, оплетенной змеями.
– Но мне больше нравится «People are strange», – добавил Дуглас.
После этого я уже не опасалась включать все, что мне нравится. Никто не протестовал, в том числе клиенты. Очевидно, здешний контингент был слишком недооценен Патриком.
Мне хотелось сделать как можно больше хорошего для этих ребят, которые приютили меня, приняли по-доброму, подарив свою симпатию и рабочее место. Хотелось помогать им во всем, облагородить и обустроить эту обитель детской дружбы и любви к искусству, чтобы она и дальше процветала, осуществляя их мечты. Ведь эти люди достойны того, чтобы их планы воплощались в жизнь.
Motley Crue исполняли «Shout At The Devil», когда Эвелина спросила меня о том же, о чем и Гвен этим утром.
– Сара, а ты идешь на пробные гонки через две недели?
– Неа. А вы с ребятами идете?
– Собираем деньги на билеты. А ты почему не идешь?
– Не хочется. У меня в приоритете накопить денег, чтобы жить отдельно.
– Очень жаль. Я мечтала о том, как мы все тебе там покажем, устроим экскурсию…
– Это ведь не последние гонки. Еще успеете.
Ребята немного расстроились, не понимая, как адекватный человек в здравом уме может не испытывать желания посетить их обожаемые гонки. Но уже к вечеру они позабыли о своей печали, начав обсуждать грядущее. С каким же предвкушением они смаковали разговоры о гонщиках, особенно о Гекторе!
Меня действительно не беспокоило, что я не попаду на столь значимое для всего Уотербери событие. То, как окружающие относились к нему, начинало меня пугать. Создавалось даже впечатление, пусть и ложное, будто меня со всех сторон одурманивают, чтобы заманить в ловушку. Что ж, паранойя всегда была моей верной спутницей. И я не хочу сказать, что это плохо. Порой это сильно помогает.
По крайней мере у меня была весомая причина не пойти на эти соревнования. Но, кажется, сами звезды решили сложиться так, чтобы эта причина упразднилась. Совпадения – частая для Уотербери вещь, меня об этом предупреждали, но я никак не могла к ним привыкнуть.
Через несколько дней, возвращаясь домой пешком по Принтерс Корт, я встретила Билла Хартингтона. Парень оказался рад этому примерно в десяток раз больше меня. Все в его поведении выдавало заинтересованность моей персоной. Помимо внешнего проявления он еще и заявил, что восхищается моим характером и прямотой. Но больше всего его покорило то, как я, ничего не опасаясь, поставила на место его родителей.
– Я давно не видел ничего подобного, – признался Билл. – Обычно перед моим отцом все заискивают. Наконец-то нашелся кто-то, кто не стал им подыгрывать. Не думай, что мне нравится, как ведут себя мои родители, но все же они мои родители. Думаю, ты понимаешь.
Я не стала говорить, что вообще-то в Уотербери многим не нравятся Хартингтоны, а лишь кивнула. Ведь мне действительно была знакома эта ситуация, когда, как бы тебе ни хотелось, а от кровного родства не отвертишься.
Билл, очевидно, очень хотел произвести на меня впечатление, но не понимал, как это сделать, ведь я не реагировала ни на его признания, ни на новенький кабриолет цвета слоновой кости.
– Ты домой? Давай подвезу.
– Не стоит. Я лучше пройдусь. Люблю слушать музыку во время прогулок.
– Скоро гонки. Ты придешь? Я участвую.
– Нет, не думаю. Как тебе известно, я недавно переехала, и у меня сейчас немного другие заморочки. Нужно обустроиться, ну и все такое.
– Я тебя понял. Это не проблема. Я могу договориться, чтобы тебя пустили бесплатно. В этом нет ничего такого… я просто хочу, чтобы ты побывала там.
Я угрюмо молчала. Билл упрямо шел рядом со мной. Почему они все так настаивают на своем? Казалось, если и сейчас я откажусь, то через десять метров найду на земле потерянный кем-нибудь пропуск на гонки, и отвертеться не выйдет.
– Понимаешь, Билл…
– Понимаю. Учитывая то, как ты повела себя у нас дома, я могу сделать вывод, что ты слишком гордая, чтобы принять мой бескорыстный жест. Наверняка он кажется тебе неоправданно щедрым, будто я на что-то намекаю… В общем, я в любом случае договорюсь. А ты можешь как воспользоваться этой возможностью, так и проигнорировать ее. Действуй на свое усмотрение. В любом случае иметь право выбора лучше, чем не иметь его. Жизнь изменчива. Ты можешь еще много раз передумать.
Я остановилась и посмотрела на Билла.
– Что ж. Должна признать, для сына богатых родителей это весьма мудрое решение.
Парень улыбнулся своими женскими губами и отсалютовал мне.
– Ладно, мне пора. Подумай хорошенько, ладно?
Я продолжила свой путь, возвратив гарнитуру на свое законное место. Там как раз звучал изумительный вокал солиста Alice in Chains, и одна из моих любимых песен – «Check My Brain», густая и сочная, как ночной туман.
Возможно, Билл не так испорчен, как мне сначала показалось. Если уж он способен беспристрастно анализировать ситуацию, понять чужой характер и признать, что его родственники – далеко не ангелы, хоть ему это и неприятно, рано ставить крест на этом человеке. В большинстве случаев первое впечатление обманчиво. Но люди продолжают слепо доверять первичному опыту, будто это последняя истина в их жизни.
В продолжение недели начало твориться нечто, к чему я вовсе не была готова. Чем меньше времени отделяло Уотербери от дня соревнований, тем больше я слышала о них и, конечно, о Гекторе. Куда бы я ни пришла, в парк или в магазин, на работу или в кино, повсюду обсуждали гонки, до которых оставались считанные дни.
Это походило на коллективное помешательство. Столбы, стены зданий, автобусные остановки и витрины покрылись ярко-красными афишами, не замечать которые было невозможно.
«Гранж Пул Драйв, 13 апреля», – гласили огромные белые буквы на плакатах, но я не стала читать напечатанное более мелким шрифтом, хоть мне и стало интересно, что такое этот «Гранж Пул Драйв».
На каждом углу раздавали флаеры с информацией о грядущем событии. Город был взбудоражен, и мне начинало казаться, что я тоже неотвратимо заражаюсь томительно-сладким волнением, хоть и не имею к этому никакого отношения.
Я старалась смириться с происходящим, утешая себя тем, что скоро все это кончится, но была одна вещь, которая не давала мне покоя. Я так часто против своей воли что-то слышала о Гекторе (в салоне от клиентов, на улице от прохожих, в общественном транспорте), что у меня сложилось личное впечатление о нем, вроде барельефного слепка.
Я не знала, как он выглядит, зато знала, что любая девушка в округе Нью-Хейвен мечтает его заполучить. Говорили, что он харизматичный, сексуальный, обладает животным магнетизмом и наверняка одержит победу и на этот раз. Я оставалась равнодушна к ярким эпитетам, зато анализировала море информации, глядя на ситуацию со стороны, более-менее беспристрастно, как мне казалось.
Не стоило труда понять, что Гектор для Уотербери – икона, идол, красивая картинка, в общем, локальный объект обожания, а люди, как известно, не могут обойтись без того, чтобы не возвести что-нибудь в культ. Гектора любят за внешность и успех, додумывая ему дополнительные качества, идеализируя его персону. И это так похоже на людей.
Судя по всему, вряд ли кто-либо знает его как человека из плоти и крови, равного остальным. А может, единицы и знают, только молчат. Ведь никому не нужен идол с человеческими слабостями и изъянами. Возможно, на деле Гектор тот еще подонок, а на публике отыгрывает свою роль. Ведет себя так, как хочет того толпа. Ни от кого я не слышала информации о его личных качествах, чисто человеческих. Все зачарованы его внешностью, брутальностью и профессионализмом.
От скуки я представляла себе восторженную толпу, десятки рук, протянутых к одному человеку, множество фанатов и поклонниц, обступивших гонщика и выкрикивающих его имя, и во мне крепла уверенность в том, что он пользуется славой в личных целях. Ведь в Уотербери столько хорошеньких девушек!
Иными словами, чем больше я слышала о Гекторе, тем меньше меня прельщала перспектива когда-либо увидеть этого человека. Хотя это не совсем верно. Одновременно мне хотелось и не хотелось узнать, как он выглядит. Я могла бы зайти в Интернет и найти о нем все, вплоть до биографии, но это было слишком просто. Мне казалось, это испортит что-то… Вот только – что?
И тогда я начала расспрашивать всех, как выглядит их обожаемый Гектор. На мои вопросы люди улыбались, заговорщицки переглядывались между собой и отвечали почти одно и то же: «Приходи на гонки – сама все увидишь».
За этой фразой будто крылась какая-то мистика. Либо завуалированный призыв вовлечь еще одного приезжего в финансовые игрища жителей Уотербери, мистифицируя процесс гонок, будто в них есть что-то необычное. В общем, я во всем видела подвох и не хотела, чтобы кто-то думал, будто Гектор мне интересен.
В своем воображении я составила его примерный визуальный облик на основе того, что он нравится всем девчонкам. А кто обычно нравится девушкам? Высокие, мускулистые, смазливенькие. Наверняка он блондин с выразительными глазами (или бровями, что тоже ценится), аккуратным носиком и полными женскими губами. Этакий оболтус-симпатяга без личного мнения, целей в жизни, моральных принципов. Просто сорвиголова, взмах руки которого сводит с ума девчонок. Ставлю все свои деньги на тотализатор, что так оно и есть!
На этом я стала постепенно забывать о Гекторе и гонках, хотя трудно не обращать внимания на то, о чем вокруг тебя говорят все. Но со временем я просто обрела иммунитет и стала невосприимчивой ко всей информации, которая не представляла для меня интереса.
Перестав искать ответы на вопросы и исследовать коллективный дух Уотербери, я зажила обыденной жизнью и думала совсем о других вещах. На полочке в моей комнате появился новый небольшой бюст – голова одного из героев «Star Wars», над которой я трудилась не один вечер, слушая в основном Billy Idol, на которого успела очень сильно подсесть.
Лепка требовала кропотливости и отнимала много сил, но, осматривая каждую новую свою работу, я замечала, что сноровка растет, и это не могло не радовать. Ребята попросили принести несколько фигурок в салон, чтобы добавить помещению антуража, и я с радостью согласилась. Мне было приятно, что я могу с кем-то поделиться своим хобби. С кем-то, кто это действительно оценит, потому что Гвен и Патрик не относились к этому всерьез.
К сожалению, пришлось признаться себе, что должность администратора в салоне друзей все же не принесет мне дохода, который я бы хотела получать. Но просто уйти оттуда я не могла и не хотела. По профессии работать не было смысла, да и вакансий тоже. Возникла необходимость найти еще одну подработку, и я ее нашла.
Собеседование прошло на удивление успешно. Особых способностей от меня не требовалось, кроме умения водить велосипед и пунктуальности. Ну и еще, разумеется, коммуникабельность, без нее сейчас никуда, время такое. Я сумела себя зарекомендовать и меня сразу же приняли, сообщив, что завтра я могу приходить к восьми утра. Таким образом я и стала курьером в самой популярной в городе службе доставке еды и товаров – «Уотербери-Хилл».
Довольная собой после удачного собеседования, я вышла на Бакс-Хилл-Роуд и уже собиралась пойти на остановку, как вдруг услышала знакомый звук, только гораздо громче, чем раньше. Я остановилась и завертела головой, прислушиваясь, с какой стороны он доносится. Мне стало не по себе от моей догадки. Я достала телефон и проверила дату. Тринадцатое апреля. Черт!
В этой части города рев двигателей был слышен куда более мощно и отчетливо. Разве может быть совпадением то, что именно здесь мне назначили встречу с потенциальным работодателем? Я улыбнулась сама себе и посмотрела на наручные часы, хотя в этом не было необходимости. Сегодня выходной, и у меня был буквально вагон свободного времени.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке