Глава 3

– Мой Владыка! Конфликт на севере Европы выходит из-под контроля, – начала советник безопасности первого уровня Тереза Шаут, поправив короткие светлые волосы.

– Я же говорил вам не называть меня так. Я просто служу человечеству, – не отвлекаясь от своей работы, произнес четырнадцатилетний юноша, которого уже многие громко именовали Сыном.

– Да, простите! – немного испуганно извинилась Тереза Шаут, переглядываясь со своими заместителями, стоявшими у дверей в столярный цех.

Она так боялась, что Он вновь исчезнет, уйдет, и на этот раз уже насовсем. С Ним так спокойно и хорошо, что даже постоянный стресс от происходящего на европейской арене отступал. Она поймала себя на мысли, что не хочет покидать эту пыльную мастерскую. Но ситуация на балтийском направлении требует постоянного контроля.

– Я… мы надеемся, что удастся избежать человеческих жертв на северном побережье, – собравшись с мыслями, продолжила советник Шаут.

Сын продолжал наждачным кругом полировать столешницу. Деревянная пыль оседала на его руках и на серой рабочей одежде.

– Может быть, Вы обратитесь к конфликтующей стороне и призовете их к миру? Или подскажете нам, как вести переговоры? – если бы Тереза видела себя со стороны, то удивилась бы, как ее прямая и строгая немецкая осанка превратилась в асимметричный полупоклон.

– Разве конфликтующая сторона одна?! – удивился Сын и выпрямился, опустив на шею защитные очки.

– Да, Северо-Восточная Федерация в очередной раз недовольна геополитическими решениями, – Тереза заметила, что перед этим мальчиком она оправдывается, как перед своим властным дедом.

– Пока вы так думаете, я не смогу вам помочь, – он поравнялся с Терезой.

Несмотря на худобу, в Нем чувствовалась сила, которую уже не согнуть этому миру. Такого в своей жизни советник безопасности Тереза Шаут раньше не встречала. Когда она впервые познакомилась с Ним несколько месяцев назад, то хотела испытать Его, но все ее существо кричало, что этого лучше не делать. Сначала она восприняла это как тревожный знак, но позже, пообщавшись с Ним, изменила свое мнение. Такой любви к человеку и человечеству она еще не встречала, да что там – просто забыла о ее существовании. Возможно, она настолько отвыкла от подобного, что подсознательно боялась впустить подобную любовь в свою жизнь. По крайней мере, владея техникой саморефлексии, именно так она объяснила себе эти странные ощущения.

– Вы хотите сказать, что мы тоже виноваты? – удивилась Тереза.

Он посмотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами и задумчиво отвел взгляд.

– Я попытаюсь донести Вашу идею об обоюдных переговорах до всех действующих сторон конфликта, – Тереза учтиво поклонилась ему.

– Я рад, что вы понимаете меня, – он улыбнулся, и ее сердце наполнила радость, которой она не испытывала даже при рождении своего первого сына. – Но вы здесь одна, тогда как все знают, что мне важно видеть просителей лично. Или остальные боятся моих решений?

«Сейчас или никогда!» – подумала Тереза Шаут и продолжила вслух:

– Они боятся того, что не смогут принять Ваше видение мира. А главное, что это станет очевидно для Вас.

– Это и так очевидно, раз их здесь нет, – Сын немного устало провел рукой по лицу, и смазанная пыль оставила разводы, напоминающие боевую раскраску. – Напомните всем, что я не решу их проблемы, пока они не хотят отдать их мне лично. Скажите, что, если их не устроит тот мир, который я построю, я верну его им прежним. Они же видят, что мне не нужна власть.

– А что Вам нужно? – тихо спросила Тереза.

– Чтобы во всех проснулась любовь, и тогда войны исчезнут сами собой, – он еще раз провел рукой по вспотевшему лицу, и «боевая окраска» исчезла.

Тереза направилась к выходу. Теперь ей предстоит тяжелая работа – убедить глав федераций и представителей народов вступить в переговоры. Особые проблемы намечались с Андреем Левиным и Радой Йовович – представителями Северо-Восточной Федерации и Балканского Анклава.

– Вас ждет тяжелая работа, чтобы убедить Андрея Левина и Раду Йовович, – остановил ее Сын, когда она уже находилась у выхода. – Они не доверяют вашему совету, и в этом есть и ваша вина. Я буду готов встретиться с ними, если, конечно, они захотят.

Тереза застыла на месте и медленно повернулась к нему. Он пронизывал ее взглядом насквозь, казалось, ничто не может от него утаиться.

– Пророк пойдет с вами, – произнес Сын и вернулся к своей работе.

После этих слов с подоконника энергично спрыгнула молодая высокая девушка – «Пророк Всевышнего», «Святая», «Светлейшая», как ее уже называли. Ее внешность невольно притягивала взгляд: идеальная дуга черных бровей над самыми выразительными янтарными глазами, которые когда-либо видела Тереза Шаут, тонкий нос безо всякого хирургического вмешательства располагался по правилам золотого сечения, словно выточенные на мраморном лице скулы, превращавшие ее в богиню, и лебединая шея, которую огибала длинная коса цвета воронового крыла.

«А ведь она еще не расцвела!» – каждый раз думала советник, наблюдая за Пророком.

Сама Тереза была немногим красивее мужчины, что позволило ей всю свою энергию направить на создание неплохо функционирующей в этом шатающемся мире системы международной безопасности. Она насмотрелась на юных красоток в своей не очень долгой, по меркам профессии, карьере советника. Когда это были различные вариации пресс-секретарей министров того или иного ранга, наблюдать за ними было ужасно скучно. Но когда Тереза лично занималась вербовкой агентов, и к женской красоте прибавлялся смертельно опасный арсенал умений, щедро приправленный сплавом целеустремленности и ума, ей всякий раз было интересно, к чему приведет такое сочетание. Она не завидовала, но лишь наблюдала, как ее подопечные реализуют свой потенциал на благо человечества. Многим она помогала довести свои возможности и умения до совершенства. Даже жаль, что нередко они погибали при выполнении самых сложных поручений. Но с Пророком дело обстояло иначе. Ей никто не помогал, а ее потенциал поражал воображение Терезы. Такое она обычно не пропускала.

Когда Пророк поравнялась с Сыном, стало очевидно, что она немного выше него. Он что-то тихо ей говорил, а она чрезвычайно преданно, с какой–то самозабвенной радостью отвечала. Другие наверняка подумали, что он дает ей какие–то указания – как же может быть иначе! Но Тереза Шаут не была бы советником безопасности первого уровня, если бы не заметила, что Сын советуется с этой хрупкой девушкой. Когда-нибудь она обо всем узнает. После недолгого разговора с Сыном Пророк легко и непринужденно направилась к советнику. Эту девушку при посещении мастерской Тереза предпочитала не замечать, но теперь, когда янтарные глаза смотрели на нее, это было невозможно. Она улыбнулась, приглашая Терезу выйти. За дверью та отряхнула пыль, которая послушно, в отличие от пыли на одежде Терезы, покинула голубой брючный костюм, который прибавлял Пророку пару лет для солидности.

Про нее ходили немыслимые слухи. Люди рассказывали о сотворенных ею чудотворениях, в которые верилось с трудом. Она даже остановила кровопролитие в родном Йоханнесбурге, который захлестнула неконтролируемая война преступных группировок (это все, что удалось департаменту Терезы выяснить о Пророке). После того, как в городе установился мир, советник искренне выражала признательность своему коллеге в ЮАР за возвращение стабильности – до тех пор, пока секретный агент №108 не вернулся с места конфликта с очень странным рапортом.

Он работал под прикрытием в группировке с пошлым названием «Падшие Ангелы», члены которой своими зверствами полностью оправдывали это имя. Он рассказывал, что во время жесткой схватки за главенство в центральном районе города, на которую умудрились пригнать даже танки, Пророк внезапно появилась на раскуроченном остове одного из них. Ее голос разнесся по площади и прилежащим улицам, проникая через стены домов и подвалов в само сознание, в само сердце, призывая всех сложить оружие, отбросить вражду, обратиться к свету Сына и последовать за Ним. Агент передавал, как они с другими членами группировки переглядывались и медлили с решением. «Чего хочет эта девчонка?» – удивлялись они. Но голос Пророка все нетерпеливее впивался в глубины души, призывая к миру. Агент №108 склонился перед ним, и его сердце наполнили мир и покой, а вот его подельники, которые не торопились открыться призыву, сошли с ума. Простые люди с радостью встречали освободительницу, возвещающую мир, сразу же забыв о сошедших с ума и превратившихся в овощи представителях отребья гордого города Йоханнесбурга.

Тереза считала, что эта история, без всякого сомнения, имела счастливый конец: бандиты наказаны, мирные жители спасены и благодарны. Только сила в этой девчонке была действительно страшная, и если Сын все же жалел их, ожидая, что остальные мировые политики однажды дорастут до Него, то в Пророке она не была уверена. Терезе все время казалось, что эта хрупкая девушка сомнет их и не заметит, по-прежнему оставаясь внешне исключительно искренней и доброжелательной. Даже слишком искренней в своем служении Сыну. В любом случае, требуются дополнительные сведения о чудесах Пророка, которая, казалось, как и Сын, совершенно не торопится информировать мировую общественность о подлинных возможностях своей силы. С этим Тереза была не согласна. Столько проблем можно было бы решить, если форсировать рост международного авторитета этой пары! Недавно она хотела предложить Ему такой план, но потом поймала себя на опасении, что, подобно Пророку, позволяет нетерпению взять верх над собственной врожденной рассудительностью. Эта мысль ее остановила.

Сейчас эта девушка с яркими янтарными глазами шла рядом. Если бы Тереза не знала всего этого, как бы она к ней относилась? Скорее всего, спокойнее. Наверное, даже восхищалась бы ей так же, как и Владыкой мира. Не все на Земле можно объяснить. Но, так или иначе, общество Пророка в этой миссии мира вселяло в нее уверенность, что своей цели они достигнут.

***

Через несколько дней, возвращаясь на машине после переговоров, Тереза с трудом подавляла негодование. Никаких других чувств переговоры между сторонами балтийского конфликта по поводу разработки мирного договора вызвать просто не могли. Хорошо, что после речи Пророка западные представители официально согласились признать свою вину в эскалации территориального конфликта, хотя лица у них при этом были не очень довольные.

«Идиоты!» – подумала тогда Тереза.