Цитаты из книги «Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991»

У историков есть веские основания доверять тому, что на первый взгляд может показаться советской пропагандой: ветераны-фронтовики на самом деле доминировали в партии; кто-то из них действительно выдвинулся на руководящие посты в партийных, правительственных и экономических структурах, где их окопные манеры нередко раздражали современников; а многие вправду распрощались со своими деревнями, становясь рабочими или даже писателями, что в советское время считалось очень престижным занятием.

Читатель предыдущих глав, возможно, встанет на сторону антисоветчицы Касенкиной. Ведь трудно отрицать, что для многих фронтовиков возвращение домой обернулось горьким посрамлением лучших надежд на победу; причем особенно ощутимыми эти огорчения оказались для тех, кто наиболее пострадал от войны, будь то инвалиды или военнопленные

Хуже всего пришлось вернувшимся домой солдатам. Повидав жизнь в таких странах, как Польша, Чехословакия, Румыния, Венгрия и Болгария, они были разочарованы и возмущены происходящим на родине.

А юридическое признание бывших военнопленных «участниками войны» и их полная реабилитация состоялись только в 1995 году

В конечном счете в статье формулировался запрос на более всеобъемлющую историю войны, выходящую за рамки черно-белого нарратива, который был представлен «Красной звездой», включающую не только парады и подвиги, но также трагедии и потери

Предположение о том, что попавшие в плен на самом деле тоже сражались за родину, показалось ему возмутительным.

«Да, были те, кто сдался, и были те, кто был взят в плен тяжело раненными, без сознания, — писали они. — … Как мы можем ставить их рядом друг с другом?».

Интерес к этой теме с новой силой вспыхнул в период гласности и «перестройки». В 1987–1988 годах в разного рода публикациях, от художественной прозы до газетных статей, шло оживленное обсуждение плена и репатриации, а также их грандиозных масштабов;

Культ войны, становившийся в брежневскую эпоху все более претенциозным и напыщенным, не предполагал реалистичного изображения плена; при этом, однако, полное замалчивание темы тоже считалось неуместным.

Что касается истории ветеранов в целом, то для нее решающими поворотными пунктами стали 1947–1948 и 1955–1956, а не 1945 и 1953 годы. При