Цитаты из книги «Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991»

Все эти действия представляли собой не столько полную реабилитацию бывших военнопленных, сколько их «тихую амнистию»

Одним из внешнеполитических мотивов такого решения стало желание советских властей вернуть «перемещенных лиц» на родину, чтобы предотвратить их участие в ожидаемой войне США против СССР.

О реабилитации тоже предпочитали молчать: процесс шел практически скрытно. Отчасти именно из‐за этой секретности она оказывалась неполной.

Советское руководство никогда официально не объявляло об изменении своей политики в отношении бывших военнопленных, но примерно с 1947 года прекратило применять принятые ранее законы, касавшиеся прав этих людей, а также других репатриантов.

Особой уязвимостью отличались административные позиции среднего звена, а также места в академических и образовательных учреждениях.

Чем престижнее была работа и чем значительнее был должностной статус, тем выше оказывалась вероятность того, что человек попадет в жернова госбезопасности.

Самому Дьякову в 1953 году, еще до смерти Сталина, удалось поступить в Сарапульский пединститут. Получив диплом, он в 1955–1956 и 1956–1957 учебных годах преподавал русский язык и литературу в Казахстане — пока XX съезд не открыл ему дорогу в столицу

Финальным фактором, позволившим Дьякову остаться на свободе, стал горький опыт его репрессированного отца и пережитые из‐за этой несправедливости проблемы.

В октябре 1951 года МВД издало приказ об усилении репрессий против бывших военнопленных, после чего страну захлестнула новая волна арестов.

Согласно одной из оценок, в 1946–1947 годах аресту подверглись около 150 000 репатриантов