В дверном проёме появляется высокая женская фигура. Она делает полшага вперёд и останавливается. Свет от окна падает прямо на неё, и я просто ахреневаю…
Как же она красива!
На ней облагающая округлые бёдра юбка и подчёркивающий тонкую талию короткий топ. Классические лодочки гармонично дополняют идеально ровные загорелые ноги, длиной, как говорят «от ушей». Но это не главное. А главное, что из прохода с всё возрастающей яростью меня сверлят большие бирюзовые глаза, красивей которых я не видела в жизни. И пухлые, сексуально очерченные губы совсем юной брюнетки искривляются в гримасе. Боже, ей восемнадцать-то есть?
– Аа-а-а! – визжит она. – Пошла вон с моей постели!
Она подбегает к кровати и хватает простынь за край. Сергей быстро поднимает меня с кровати, захватив и прикрыв меня пододеяльником. Его жена стягивает освободившуюся простынь с кровати и чуть не падает. Залезает на кровать и хватает другой конец пододеяльника.
– Рита! – командным тоном говорит Сергей, крепка придерживая пододеяльник на моём теле. – Что ты творишь?
– Отдай! – она тянет свой край как одуревшая. – Это моё!
– Угомонись, сумасшедшая. Тут нет ничего твоего.
– Нет, это моё, моё! – она бьётся в истерике. – Моя простынь, моё одеяло! Этот комплект нам на свадьбу мама подарила! У тебя совсем совести нет, Арестов! Пусть эта шлюха отдаст моё одеяло!
Сергей загораживает меня, стоящую в одном нижнем белье своей обнажённой спиной и протягивает Рите пододеяльник.
Она хватает и комкает его, с силой сжимая маленькой ладонью. Садиться на пятки, с которых сползают лодочки. Голова опущена, комок пододеяльника прижимает к животу, слёзы водопадом капают на руки. Я вижу, что один ноготь в её безупречном маникюре уже сломан.
– Рита, – спокойно начинает Сергей, – эту девушку зовут Алиса. И она не шлюха.
– Мне плевать кто она. Пусть она уйдёт, – не поднимая головы, говорит Рита.
– Нет, Рит. Она не уйдёт. Мне жаль, что тебе пришлось это видеть, ты собиралась приехать позже, насколько мне известно…
– Я тебе писала! Читать нужно мои сообщения хоть иногда!
– Это уже не важно. Я не хотел делать тебе так больно, но с моей будущей женой тебе всё равно предстояло сегодня познакомиться.
Она поднимает зарёванные широко открытые глаза.
– С кем-кем?! С твоей будущей женой? Ха! – она словно оживает. А с нынешней женой ты не забыл разобраться для начала?
– Наш с тобой развод – дело техническое. Ты сколько угодно можешь затягивать процесс, закидывать суд липовыми справками, но рано или поздно нас разведут. И поскольку мой юрист уже занялся делом и твоей аферой, то гораздо раньше, чем ты думаешь, и с гораздо худшим для тебя исходом. И если ты думала, что пока затягиваешь процесс, будешь жить в моём доме, строя из себя идеальную жену, ты ошиблась. Это место уже занято.
Мне становится прохладно, и я прижимаюсь к спине Сергея. Он накрывает мою руку своей ладонью и обхватывает пальцы.
– А с чего, ты снова решил жениться, Арестов? Ты же говорил, что семейная жизнь тебе не нужна, что ты понял – это вообще не твоё, а тут вдруг сразу в новый брак! С чего такая перемена?
– А это, Рита, уже не твоё дело.
– Да нет, как раз моё. Ведь это я буду решать, как скоро твоя очередная шлюшка сможет надеть белое платье.
– Тааак, я вижу тебе надо отдельно объяснять.
Сергей развернулся ко мне и обхватил за бёдра.
– Побудь пока здесь, малышка, хорошо?
Я киваю.
– И накинь на себя что-нибудь, прохладно.
Он с особой нежностью касается ладонью моего живота. Затем поворачивается к жене и кивает ей на дверь.
Марго выходит из комнаты, Сергей идёт следом. Он прикрывает дверь не до конца, и я прилипаю ухом к проёму. Мне всё прекрасно слышно.
– Что это было Арестов?! – возбужденного говорит Рита.
– Я хочу, чтобы ты кое-что уяснила. С той, которую ты назвала шлюхой, мы распишемся, не через месяц, так через два. Ты тут ничего не решаешь, а только трепишь нервы себе и другим. И жить я буду с ней, а не с тобой. Даже если ты оккупируешь мой дом до официального развода.
– Арестов! ЧТО. ЭТО. БЫЛО?
– Ты о чём?
– Не делай из меня идиотку! Твоя эм… пассия ждёт ребёнка?
Повисает пауза. Я чуть выглядываю в щель.
– Ри… я не хотел тебе говорить. Я знаю, ты до сих пор не оправилась после случившегося, и не хотел причинять ещё большую боль.
Она сползает на пол, прикрывая руками лицо.
– Какой срок?
– Марго, – Сергей наклоняется к ней, – Ри…
– Не прикасайся ко мне! – она отбивает тянущуюся к ней руку. – Какой у неё срок?!
– Шесть недель. Мы сегодня были на узи – слышали сердечко.
– Какая же ты сволочь, Арестов.
– Какая?
– Пло-до-витая, – медленно проговаривает она по слогам. – Будет тебе развод.
– Рит… – он снова касается рукой её плеча, – прости, я правда не хотел…
– Не трогай меня! Больше никогда!
Она вскакивает и идёт по направлению к выходу. Он идёт за ней.
– Завтра утром подъеду к загсу, пришли мне адрес, – она надевает пальто.
– Пришлю. Ты бы не садилась сейчас за руль. Давай я вызову такси, а машину тебе завтра привезу.
– Не строй из себя заботу, – она захлопывает дверь.
Я отхожу от двери и подхожу к окну. Слышу, как заводится машина, и открываются ворота. Приближающиеся шаги Сергея заставляют меня обернуться. Он заходит с еле скрываемой улыбкой на лице и, не обращая на меня, так и стоящую в нижнем белье, никакого внимания, начинает искать что-то в тумбочке.
– А ведь она даже и не знает, какая же ты сволочь, Арестов, – не выдерживаю я.
– А ты думаешь, что ты знаешь?
Я молчу.
– Думаешь, выпили по бокальчику вина, рассказали друг другу пару печальных историй, и ты уже знаешь меня?
– Нет. Но я слышала достаточно, чтобы понимать, кем ты точно не являешься.
– Достаточно, чтобы оставаться в рамках своей роли. За кроткое исполнение которой, я тебе кстати плачу. А не за моральную оценку моего поведения.
Ничего не ответив, я натягиваю брюки. Сергей достаёт из тумбочки папку с бумагами.
– Кстати, ты не забыла, что месяц не должна возвращаться к стриптизу? – говорит он.
– А ты думаешь, твоя бывшая пойдёт по стриптиз-клубам отдыхать? – с брюками уже справилась, начинаю застёгивать блузку. – Ну да, ну да, куда ж ещё податься, брошенной красотке! И не в какую-нибудь «Эгоистку», а обязательно в «Падшие ангелы».
Он кладёт папку на кровать и подходит ко мне вплотную. Опирает руку в стену, преграждая проход. Я не успеваю застегнуть верхнюю половину блузки, но руки перестают меня слушаться. Машинально прижимаюсь к стене. Он всё равно слишком близко. Его шея прямо напротив, и соблазняющие нотки мужской туалетной воды проникают в нос.
Отворачиваю голову. Его рука всё так же непоколебима на стене. Кожаный ремешок неплотно обвивает мощное запястье, а под ним выступают напряжённые вены. Переплетаясь с мышцами, они идут дальше к локтевому сгибу, где уже теряются, уступая место начинающемуся бицепсу. И всё, красивым рельефом без резких выпадов, перетекает в… ссука, он пристально смотрит мне в лицо. Мог бы уже надеть рубашку, блин.
Я сглатываю и замираю. Только выступающая из лифчика грудь прерывисто поднимается и опускается. Он скользит взглядом ниже моей шеи.
Меня начинает прям колотить. От страха, возбуждения, злости или всё вместе, не знаю. Бесит, что я не могу с этим справиться. Дико бесит, что такая реакция на какого-то козла!
– То, что я вижу, мне нравится. Но мне не нравится то, что я слышу, – говорит он. – Скажи, разве я мало тебе заплатил?
Я прикрываю глаза. Опять он про свои мои несчастные деньги.
– Или таким как ты всегда мало?
– Это, каким это, таким как я?!
– Продажным.
Ненавижу! Ненавижу этого урода. Только морального урода, к сожалению. Просто вопиющая несправедливость, что такая внешность достаётся подобным подонкам!
– Ты… – я сжимаю кулаки, – продажный… куда больше… меня.
– Да разве ж я это отрицал.
Он опускает руку и жестом показывает на освободившийся проход.
Я иду мимо него, на ходу застёгивая блузку. Выхожу в дверь. Спускаюсь по лестнице. Слышу, как он вальяжно выходит из комнаты.
– Я вызову тебе машину, – говорит он.
– Спасибо, я сама, – бросаю, не оборачиваясь.
Быстро накидываю пальто на плечи. Обуваюсь, выхожу на свежий воздух и прямиком к воротам. Те открываются, стоит мне подойти. Уже за воротами вызываю такси. Жду.
В заборе открывается дверь. Он выходит в накинутом на голую грудь пальто. Несёт чемоданчик с купленными мне вещами.
– Себе оставь, – бурчу я.
– На меня не налезет. Вызвала?
– Да.
Поставил чемодан, вытянул ручку. Стоит, никуда не уходит.
– Не замёрзнешь? – спрашиваю я.
– Нет, я привыкший.
– Одежду не надевать в присутствии малознакомых людей?
– А… прости, – он улыбается и запахивает пальто. – И не думал тебя смущать. Это, видимо, уже профессиональное. Боксёры, веришь или нет, полжизни проводят в одних шортах в присутствии совершенно незнакомых людей. Хотя кому я рассказываю…
– Я и двух месяцев не проработала в стриптизе, не вошло в привычку, если ты об этом.
– Вернёшься туда?
– Не твоё дело.
– Пока ещё моё. И возможно, мне ещё понадобятся твои услуги.
– Чего?! Мы договаривались на разовую сцену и месяц моего бездействия, что ещё за «возможно»?
– Алис. Расслабься. Никто тебя не заставляет. Основную работу ты сделала, умничка. Меня всё устроило. Можешь отдыхать. Если мне ещё что-то понадобится, я позвоню с конкретным офером, так что номерок пока не удаляй. Ну и условия договора, будь добра, не нарушать.
– А с чего ты взял, что мне это будет интересно?
– Может, потому что я завышено плачу за простейшую для тебя работу. А может… я тебе просто нравлюсь? Шучу. Да не с чего, сама решишь, не захочешь, и без тебя справлюсь. Вон, такси, наконец, едет. Я уже засомневался, что ты вызывала.
– В Королёв? – спрашиваю я таксиста.
Он кивает. Я сажусь на заднее сиденье и захлопываю дверь. Сергей кладёт в багажник чемодан.
– Счастливого пути, – говорит мне и расставляет большой палец с мизинцем. – На связи.
– Счастливо оставаться. Поехали уже, – поворачиваюсь к водителю.
Мы трогаемся. Я оборачиваюсь – Сергей уже скрылся за забором. Надеюсь, я его больше никогда не увижу. Остается только решить, на что я буду жить. Достаю телефон и набираю Даше.
– Привет, – радушно отвечает сестра.
– Скажи, за что ты меня так подставила?
– В… смысле?
– Благодаря кому тебе не пришлось бросать учёбу?
– Тебе.
– Так, повторяю вопрос, за что ты меня так подставила?
– Ты про маму?
– Да, я про маму.
– Ну не могла же я её к себе в общагу привести. Ей даже ночевать негде было.
– Мне тоже ночевать негде было, когда нас выгнали.
– Ну, Алис. Ну не можешь же ты быть такой. Она же всё-таки мама. Она очень раскаивается, сказала, что её обманули, что у тебя прощения попросит и всё исправит. Говорила, что вылечилась и больше не пьёт.
– А мне ты почему не сказала?
– Ну, не знаю. Она просила… потому что ты бы тогда не стала с ней встречаться. Она же всё-таки мама, Алис. Ну что мне было делать?
– Спасибо тебе.
– А что случилось?
– Да ничего, так. Раз она тебе такая «мама», пусть она дальше за твою учёбу и платит.
– Алис, да что случилось?!
– Ничего, пока.
– Нет, скажи…
Бросаю трубку. Даша перезванивает. Сбрасываю. Я её, конечно, понимаю отчасти, но говорить больше не хочу. Мне надо решить, на что я буду жить.
Попытаться найти мать? А что мне это даст? Усмешки в полицейском отделении, вопросы про работу и прописку. Если её и найдут, и деньги при ней вдруг окажутся, то какова вероятность что они их мне отдадут? Ещё и происхождение денег объяснять. Тут скорее мать скажет, что деньги её, она же квартиру недавно продала. И ей поверят. Можно забыть про эти деньги.
Возвращаться в «Падшие ангелы»? Там Сергею не составит труда меня найти, а чёрт его знает, на что он способен, если я нарушу уговор. Да и насмешки Арины каждый день потом слушать. Другой клуб? Где стриптиз не танец, а прелюдия к порнографии, и меня будут лапать все кому не лень? Нет уж, эту главу своей жизни лучше закрыть не открывая.
О проекте
О подписке