Будильник будит меня в девять тридцать. Я ни разу не выспалась, но спускаю ноги с кровати. В памяти эпизодами воскресает вчерашний день. Времени у меня мало, пора собираться. Встаю с кровати и иду на кухню.
Матрас пустой, а простынь даже не примята…
Бегом в ванную комнату – никого, к входной двери – открыто. Ключи лежат на тумбочке. Вспоминаю, что вчера вечером я точно оставляла их в сумке…
Бегу в комнату. Ныряю под кровать. Моей сумки там нет. Ношусь по всей квартире, нигде не могу найти! Слёзы фонтаном прорывают глаза. Их уже не сдержать, не взять себя в руки, не думать рационально.
Не могу поверить, что это случилось со мной снова. Я падаю на вонючий матрас, хватаю наманикюренными когтями подушку и со всей силы колочу её об пол.
– ААААААААААААААААААААААААААААА!!! – длинный протяжный визг выходит из меня.
– ААААААААААААААяяяя-я-я! – захлёбывается рёвом второй.
Картинки воспоминаний встают перед глазами. Я пытаюсь отвязаться, но три наглых бандитского вида мужских рыла, так и лезут мне в голову. Я до сих пор помню все их лица. И помню, что чувствовала, когда мы с Дашей ждали маму, а пришли они. Пришли и сказали, что наш дом больше не наш. Помню наивное неверие младшей сестры, и что было потом…
– АААааааа! Хватит! Хватит! Хваааатииит!!! Ненавижу, я ненавижу тебя! Никогда не прощу.
Я кидаю подушку в стену. Осознаю, что это уже прошло. Воспоминания отступают. Я словно вижу себя со стороны: сижу посреди кухни и ору. Сейчас придут соседи, а потом хозяйка выгонит меня из квартиры. Да она меня и так выгонит, платить-то мне нечем.
Я вытираю слёзы и встаю. Хочу налить себе воды и замечаю: на невысоком холодильнике что-то лежит. Подхожу вплотную. Точно – мои документы. Паспорт, снилс, полис, и банковская карта. Между ними лежит одна купюра наличными. Номиналом две тысячи рублей. Из тех, что выдал мне Петрович. Я прямо слышу в голове мамин голос: «я тоже о тебе забочусь». Думаю, именно так она приговаривала, когда их клала. Хуже всего, что ещё в это верила.
Выдыхаю. На карте тысяч пятнадцать у меня было, наличка какая-никакая есть, документы восстанавливать не придётся. Так что в принципе можно жить. Не очень хорошо и не так как хотелось бы, но Петрович назад возьмёт и аванс выдаст, если попрошу. Надо только побыстрее с этой сделкой покончить. Кстати, время поджимает.
Быстро иду в душ, сушу волосы, вот бы успеть позавтракать. Время без пяти одиннадцать. Я ещё не одевалась и не красилась. А вообще в условиях контракта не было, что я должна быть одетой и накрашенной, так что завтрак важнее.
Отрываю холодильник.
Да, и правда, не густо. А после нашествия мамы так и вовсе попа колбасы осталась и пачка творога. Оперативно запихиваю в себя остатки колбасы, одновременно заедая хлебом. Следующим в живот уходит творог. Запиваю водой, чай могу не успеть. На часах ровно одиннадцать. Смотрю в окно.
Никаких Бугатть не видно. Ладно, поставлю чайник и одену джинсы.
Уже в джинсах и синей блузке завариваю кофе. Поглядываю в окно.
Спокойно выпиваю кофе. На часах 11:20. Может накраситься всё-таки?
Иду к зеркалу, и пикает телефон. Пришло смс с так и не записанного номера. Открываю:
«Выходи».
Снова смотрю в окно. На парковке у дома появилась знакомая синяя Бугатти. Отвечаю «спускаюсь» и спешно накидываю пальто с сапогами.
Выхожу из подъезда и иду к парковке. Когда подхожу к машине, мне навстречу открывается дверь. Сам он не вышел. Сажусь.
Он сразу начинает движение. Я стараюсь на него вообще не смотреть. Только мельком замечаю, что кольца на правой руке так и не появилось.
– Плохо спала? – спрашивает он.
Я чувствую на себе его взгляд.
– Просто не успела накраситься.
– Это я вижу. Тебе кстати так лучше. Нежнее выглядишь.
– Нас обязывают ярко краситься, со сцены должно быть видно лицо.
– Какая, нахуй, сцена? – усмехается он. – У вас приваты – основной доход. Просто у половины мадам вашей профессии такое лицо, что без штукатурки ни один хуй не встанет. Но тебя это не касается, это я сразу увидел.
Я молчу. Не сцена, так не сцена. Какой смысл спорить?
– Но глаза у тебя красные и припухшие. Много пила и плохо спала либо ревела. А? Что молчишь?
– А разговор разве входит в стоимость по нашему договору?
– Да входит.
– Да?! Может туда ещё что-нибудь входит, чего я не знаю? Ты сразу скажи, не томи.
– Может и входит.
– Что?
– Может минет, может анал, я ещё не решил. Тебе что больше нравится?
Он смеётся. Я смотрю в окно. Мы едем медленно, не так как вчера, но я слишком хорошо помню, как мы можем поехать, если я дёрну ручку.
– Может кофе? – продолжает он. – Ты завтракала?
– Да.
– Жаль. Я не завтракал. И мне никогда не готовила завтрак стриптизёрша. Ты умеешь готовить?
– Что же тебе жена завтрак не приготовила?
– Не знаю. Хочешь, сама сегодня у неё спросишь?
– Не хочу.
«И вообще мне это не интересно», – хочется ответить мне, но язык не слушается. Потому, что мне это пиздец как интересно.
Он припарковывается у кафе и выходит. Я сижу и никуда не собираюсь. Я же не голодна. Он обходит машину и открывает мою дверь. Высокая фигура смотрит на меня сверху вниз, а за ней пробиваются солнечные лучи. Он сегодня в синем брючном костюме и тот ему очень идёт. Блииин, какой же он всё-таки красивый… гад.
Протягивает мне руку. Я покорно вкладывают в неё свою, и случайно задеваю взглядом ему чуть ниже ремня. Там где слегка топорщится. Быстро перевожу взгляд, но пошлые мысли успевают поселиться в голове. Это эрекция или размер?
Он заказывает американский завтрак обоим, хоть я и отказываюсь. Ещё заказывает мне алкогольный мохито.
– Я не заставляю тебя есть и тем более пить, – говорит он. – Но тебе стоит расслабиться. Ты вся как на иголках. Я должно быть тебя сильно напугал вчера. Я этого не хотел. И тебе нечего боятся, я тебя не трону.
«А если я такая нервная, потому что очень хочу, чтобы ты меня тронул!» – кричит что-то во мне, и чуть не срывается с языка. Нет, я не говорю этого. Я только перебираю пальцами пальцы, и пускаю взгляд как бильярдный шарик куда угодно, только не в лунку его глаз.
– Пока сама не попросишь.
Что? Я ослышалась?! Во рту резко пересыхает. Я не знаю что ответить. Я вообще не уверена, что он действительно сказал именно это. Я делаю вид, что просто не расслышала его последнюю фразу, что недалеко от истины. Мне приносят мохито. Я прилипаю к нему как к спасению.
– Правильный выбор, – говорит Сергей.
Я так нервничаю, что не замечаю, как допиваю бокал до бульканья.
– Второй заказать? – спрашивает он.
Я отрицательно мотаю головой, а ром тем временем поднимается к ней. Я слегка пьянею.
Нам приносят завтрак, и Сергей просит официанта принести ещё мохито.
Он отправляет в рот аппетитные бекон с яйцом. Я смотрю в свою тарелку – есть совсем не хочется. Смотрю на него. И говорю:
– Ты обещал… мне рассказать. Вчера. Зачем тебе это всё.
– А тебе прямо очень это интересно?
– Было бы не интересно, не спрашивала бы. Дважды.
– Ну, хорошо, – он проглатывает буквально не жуя сосиску и вытирает салфеткой рот. – Раз обещал, – загадочно улыбается и выпивает полчашки кофе залпом.
– Всё на самом деле просто. Я хочу развестись. А моя жена, ясное дело, не хочет. Цель наших с тобой свиданий – сделать так, чтобы она захотела. Сама.
Развод, развод, развод! Какое же классное слово. Я чувствую как в моём животе против моей воли снова коконизируются гусеницы. Пригубляю второй мохито.
– А через суд не проще было? Спокойно разводят без согласия вроде.
– Дольше. А мне нужно, как водится уже вчера.
– К чему такая спешка?
– Деньги. Если не успею развестись в течение месяца, потеряю очень много денег. К счастью, она об этом не знает. К несчастью, она, во что бы то ни стало, решила спасти наш брак.
Бабочки уже вовсю летают так, что попа прыгает от радости. Он хочет развод через загс. А значит, он почти что свободен, и у них нет детей. Отставляю мохито, и принимаюсь за сосиски. На меня нападает зверский аппетит.
Сочные жирные свиные колбаски приятно лопаются во рту. Идеальное средство для производства жировых отложений на бёдрах. Но мне уже плевать. Божечки, как вкусно-то всё. И, в общем, такое заведение приятное.
– С тобой всё в порядке? – спрашивает Сергей.
– Да, а что?
– Да так. Ничего.
Мне, наверное, нужно было что-то ответить или спросить, а не приниматься поглощать сосиски. Там вроде было что-то про деньги. Но я не помню точно что. Уже не важно, будем считать, что проехали.
После позднего плотного завтрака выходим из кафе, а Бугатти уже собрала поклонников на парковке. Что неудивительно, у неё такая необыкновенная, космическая красота. Сергею очень идёт.
Завидев, что идёт хозяин, парни расступаются. Он открывает мне дверь. Не растечься бы от счастья, а то я и так совсем неадекватно повела себя в кафе.
– Редкая машина, – показывая большой палец, говорит один из поклонников. – Сколько едет?
– Не гоняю, – отвечает Сергей.
Посадив меня, обходит машину.
– Грех, – не унимается поклонник. – А сколько сил?
– Не знаю, загугли.
Сергей садится в машину и захлопывает дверь.
– Не гоняешь, значит? – говорю я.
– Я вёз тебя со скоростью 420 километров в час?
– Слава богу, нет.
– Значит, не гоняю.
Мы едем. Довольно спокойно. Я не знаю куда и не знаю зачем. Но с наслаждением разглядываю дорогу, и не запрещаю себе поглядывать на него. Какие же сильные мощные руки. На костяшках стёртости. Какой-то спорт или подрался недавно?
– Сейчас заедем в один магазин, – прерывает мои мысли Сергей. – Обновим твой гардероб.
Я не спорю. Идея мне нравится. Мы заезжаем в Vegas Крокус Сити.
Чувствую себя Джулией Робертс в фильме «Красотка». Мы заходим в самые дорогие бутики. Мереям всё, что понравится мне и покупаем то, что нравится ему. Сначала я обзавожусь новым пальто и сапожками. Потом три платья, две юбки, джинсы, кеды и две пары туфель. Дамская сумочка. Я понятия не имею, зачем так много, но меня дико прёт от процесса. Ещё мы покупаем чемоданчик, куда складываем эти вещи. Под конец, он ещё настаивает на горчичных брюках с синей блузкой и требует, чтобы это я надела прямо сейчас.
– Я всё-таки никак не могу понять, зачем это всё, – я заигрываю улыбкой. – Если бы моя роль предполагала наличие одежды, вряд ли бы ты искал исполнительницу в стриптиз-клубе?
– Но рядом-то она валяться будет. У моей жены острый взор, и на модные лейблы он заточен. Если ты покажешься ей слишком простоватой, она не увидит в тебе конкурентку.
– А разве самого факта, что ты ей со мной изменяешь, будет недостаточно?
– Она и так знает, что я ей изменяю. Как видишь, этого недостаточно.
Меня как холодной водой обливает.
– Тогда… я не понимаю, какого эффекта ты хочешь от… демонстрации?
– Убедительного. Она надеется, что трудный период пройдёт и всё вернётся в её медовый месяц. Я же хочу убить в ней всякую надежду. Поэтому мне нужно, чтобы ты подыгрывала мне во всём. Для такого не подойдёт настоящая любовница. Мне удобнее заплатить тебе и быть уверенным, что ты будешь на моей стороне, и не создашь потом дополнительных проблем.
– Теперь стало более понятно, – выговариваю я, – А как её зовут? Жену, в смысле.
– Маргарита.
А я-то наивно думала, что Катя. Значит, Катя у нас настоящая любовница, и вчера вечером, он спешил к ней.
Какая же я всё-таки дура! Губу на что-то раскатала, «красоткой» себя возомнила. Тоже мне, Джулия Робертс недоделанная. Точь-в-точь, только мужик другой достанется, а деньги мать пропьёт. И почему не снимают реалистичных фильмов?
– Может, чего-нибудь эротичненького выберем? – говорит Сергей, когда мы проходим Victoria's Secret.
– Я не буду надевать нижнее бельё без предварительной стирки, – отрезаю я.
– И не нужно. У тебя с этим всё в порядке. Боюсь его порвать даже в порыве страсти. Ещё должен останусь.
Он заигрывает. Эта скотина со мной заигрывает!
– Не останешься. Ты уже расплатился, – не поддерживаю я этой игры.
Меня порядком измотали эти качели. Женат, разводится, есть любовница. И вроде он-то не виноват, и ничего такого не делает. Это я не могу спокойно реагировать на простые шутки.
– Кстати, как потратишь, уже решила?
– Да, – отвечаю я.
– Расскажешь?
– Нет.
– Ты сама таинственность.
– Учусь у своего эксклюзивного работодателя.
– Неплохо, – он поджимает губу. – Мне нравится, как звучит.
Мы грузим в багажник мой новый чемоданчик забитый вещами, и едем наконец к нему домой. Со МКАДа съезжаем на Рублёво-Успенское шоссе. Почему-то я не удивлена.
– И всё-таки мне непонятно почему ты вытащил из стриптиз-клуба именно меня, и предложил такие деньги? – решаю спросить, вспоминая нашу первую встречу.
– А разве не очевидно?
– Совсем нет.
Вчера я ещё думала, что всё-таки понравилась ему. Пора завязывать с наивностью.
– Тебе там было не место, а мне нужна была честная красивая девушка. Шлюх не люблю, брезглив слишком, а нам ещё постельные сцены отыгрывать.
– А с чего ты взял, что я честная?
– По глазам прочитал, блядь. Алиса, слишком много вопросов! Кто кому платит?!
О проекте
О подписке