Бьорну повезло – упади он чуть выше по течению, и прилетевшая следом туша попросту размазала бы его о камни, а так всего-то окунуло с головой. Ледяная вода обожгла, плащ захлестнул ноги, доспех, хоть и лёгкий, потянул на дно, но сдаваться Бьорн не собирался. Плавать он умел, и неплохо – да здесь просто не может быть глубоко, сквозь синюю прозрачную толщу виден дневной свет, и нужно посильнее оттолкнуться от дна, добраться до поверхности, а там уж точно есть кому вытащить.
Того, что спасатели воспользуются магией, он никак не ожидал.
Вызванный ведьмой вихрь уронил его спиной в снег. Бьорн тут же перевернулся на четвереньки, закашлялся, сплёвывая воду, кое-как вытер лицо. Кожу жгло от мороза, мокрая одежда облепила тело колючей ледяной коркой. Нос заложило, все запахи пропали, и о том, насколько ядрёное содержимое у подсунутой Эриком фляги, он узнал, только когда первый глоток обжёг горло и огненным комком рухнул в желудок.
Дыхание перехватило, тело пробило жаром, из глаз брызнули слёзы. Бьорн замотал головой и отпихнул от себя руку капитана. Крепкие напитки с сильным запахом напрочь отбивали нюх на несколько часов, и потому оборотни если и употребляли алкоголь, то лёгкий: пиво, ягодные вина, душистую медовуху. Эта же настойка явно содержала жгучий перец, пряности, пламя преисподней и, возможно, немного кедровых орехов – впрочем, насчёт последних уверенности не было.
Холод так до конца не отступил, но заставить сведённые мышцы работать удалось. Бьорн поднялся на ноги, чувствуя, как его начинает трясти. Тело норовило свернуться в клубок, но мозг требовал срочно переодеться в сухое и разжечь костёр, обещая в противном случае затяжную лихорадку.
Он шмыгнул носом и прислушался к разговору. Хелен уверяла, что тролль не замышлял злого и вообще был обманутой девушкой, Эрик сомневался и требовал доказательств. Троллиха принялась что-то объяснять, языка Бьорн не знал, но обиженные интонации определил, как и сочувствие на лице ведьмы. Оставалось надеяться, что она не пожелает расширить список неучтённых пассажиров – тролль ведь тоже может пригодиться!
Бьорн мрачно чихнул и отвернулся, пытаясь вспомнить, в которой из телег лежали дорожные мешки рыцарей. Нужно срочно переодеться, иначе…
– Бьорн!
…Иначе придётся умереть со стыда, представ перед принцессой в виде мокрого мороженого курёнка.
Беттину, как оказалось, волновало совсем другое.
– Ты же простудишься! – ахнула она и, прежде чем Бьорн успел отстраниться, положила ладонь ему на лоб. – Живо в карету!
Он неуверенно оглянулся на Эрика и ведьму, но тем было не до него, а что-то объяснять самостоятельно оказалось ужасно сложно – не от холода, так от настойки. Принцесса решительно ухватила его за руку, потянула за собой, и как славно просто идти за ней и не думать ни о чём…
Далеко уйти не получилось – Беттина снова ахнула, отпустила его ладонь и остановилась возле пострадавшего коня.
– Бедненький, – в голосе девушки звучало искреннее сочувствие. – Больно тебе, да? Ну подожди, сейчас…
Стоявшие рядом рыцари попытались деликатно намекнуть, что раненое животное может быть опасно, но она не стала слушать, а Бьорну хватило сил поймать тянущуюся к принцессе руку и сжать, отчего владелец оной охнул и выругался. Беттина, не задумываясь, присела, обеими ладонями погладила морду коня, и тот жалобно, тихонько заржал.
– Больно, – повторила девушка. – Потерпи, маленький, сейчас пройдёт, сейчас станет легче…
Не убирая ладоней, она что-то зашептала, мягко и напевно. Слов Бьорн не узнал, но мотив колыбельной вспомнил. Строчки сплетались точно кружева в узор – и вот уже конь закрывает глаза с облегчённым вздохом…
Беттина не глядя протянула руку, и Бьорн подхватил её под локоть, помогая встать.
– Будет спать, пока няня им не займётся, – строго сказала принцесса ближайшему рыцарю. – Присмотри! А ты, – она коротко глянула на Бьорна и сжала его ладонь так, что жарко стало почти как от настойки, – идём!
Возражать никто не посмел. Бьорн нашёл во второй по счёту телеге свои вещи и позволил затащить себя в карету. На одном из сидений вповалку дрыхли пёсики, на другом лежала пара золотистых туфелек, и Беттина небрежно смахнула их на пол.
– Переодевайся, живее!
Бьорн оценил размеры кареты, представил себе процесс, прикинул, насколько некрасиво было бы выставить девушку на мороз, и счёл за лучшее показаться невежливым.
– Моя госпожа… Вы не могли бы… Выйти?
Несколько долгих секунд Беттина смотрела ему в глаза и улыбалась так, что ещё немного – и одежда высохнет прямо на теле. Но принцесса всё же кивнула и выпорхнула наружу, велев ему ни за что не выходить, пока не согреется. Бьорн тихо выдохнул и, чтобы не тратить время на раздевание, превратился – а потом долго ругал себя, выбираясь из-под кучи мокрых тряпок.
Интересно, можно ли сушить одежду магией, и если да, осмелится ли он попросить ведьму о такой услуге?
Приказ «не выходить» усилий не требовал. Какая-то часть мозга пыталась бормотать, что он, вообще-то, телохранитель, и не должен отдыхать, пока подопечная гуляет снаружи. Но в карете и впрямь было тепло, и коварная настойка быстро догнала медленные мысли. Ничего страшного не случится, если он немного посидит, и глаза можно закрыть, и ненадолго прислонить ставшую вдруг ужасно тяжёлой голову к обитой мягкой тканью стенке…
…Он вздрогнул от прикосновения и проснулся.
– Ч-ш-ш, – послышался совсем рядом знакомый голос. – Не бойся, это я.
Бьорн медленно повернул голову. Беттина сидела возле него, почти вплотную, улыбалась и держала в руках большую кружку.
– Мы с няней сварили согревающее зелье, – объявила она. – От простуды. Тебе обязательно нужно выпить, всё до капельки!
Принцесса принесла для него зелье от простуды. Сама принесла, и сама сварила, пока он спал.
Кажется, он всё ещё не проснулся.
Бьорн принял кружку, осторожно, двумя руками, словно величайшую драгоценность. От зелья шёл лёгкий парок, на языке оно слегка горчило и раскрывалось мёдом, имбирём и сладкой сливой. После первых же глотков стало жарко, в голове прояснилось, затёкшие от неудобной позы мышцы расслабились…
И снова напряглись, все разом, когда Беттина протянула руку и положила ладонь ему на лоб.
– Жара нет, – торжествующе объявила она. – Как ты себя чувствуешь, всё хорошо? Может, позвать няню? Она занята с тем несчастным конём, но если надо…
Бьорн спешно помотал головой и тут же обругал себя: оставаться наедине с принцессой было бы неразумно. Но Беттина улыбнулась так светло и радостно, что он вспомнил, как устала она от выстроенных братом рамок.
Просто разговор на безобидную тему – можно ведь хотя бы это?
– Госпожа Хелен учила вас магии?
Беттина отвела взгляд и пожала одним плечиком.
– Ну так… Слегка. Я знаю несколько полезных зелий, вот это от простуды, ещё есть от головной боли, от прыщей… Ой, я тебе этого не говорила, – она хихикнула в ладошку, потом протянула руку, демонстрируя царапину на пальце: – Вот, ещё могу мелкие порезы заговаривать. Какая-то булавка попалась под руку, наверное, даже не знаю, откуда взялась… – Она задумчиво покрутила запястьем и закончила: – И ещё нянина колыбельная, я ею успокоила коня.
– Это был… очень добрый поступок.
Даже в полумраке было видно, как она зарделась от похвалы, прикусила губу, глянула из-под ресниц, недоверчиво и робко. Вряд ли грозная няня и строгий брат часто находили для неё тёплые слова.
И вот, значит, как она сбежала в тот раз из дворца!
– И вы можете усыпить кого угодно? – уточнил Бьорн.
Беттина вдруг помрачнела.
– Нет. Себя не могу. А иногда очень хочется, лежу ночью и… Нет, неважно. – Она натянуто улыбнулась и, прежде чем он успел переспросить, перевела тему: – Знаешь, если бы не ты, на месте коня мог оказаться Эрик. Нырг рассказала, она ужасно испугалась, когда он на неё бросился! Ты герой.
Настала очередь Бьорна смущаться.
– Подрался с девчонкой и едва не утонул, – напомнил он, утыкаясь в кружку.
Беттина тихонько засмеялась и помотала головой.
– Отвлёк рассерженного снежного тролля от командира, – возразила она. – Нырг испугалась, потому что могла его убить, а убийство невиновного человека, даже по ошибке, у них считается… Мне няня сказала, но я плохо поняла. – Она виновато вздохнула. – Если бы Нырг убила Эрика, её забрали бы горные великаны и сделали шаманкой. Она не смогла бы выйти замуж за любимого и детей родить не смогла, потому что на её руках была бы кровь. Ты всё-таки герой, потому что спас и Эрика, и Нырг.
Бьорн пожал плечами и допил оставшееся в кружке зелье. Ну, спас. Ну, герой. Не признаваться же, что он бросался на монстра только для того, чтоб защитить Беттину.
– Жаль, что я не могу стать шаманкой, – вдруг произнесла она. – Научилась бы призывать метель, говорить с пчёлами, превращаться в грозовую птицу. Замуж за любимого мне всё равно никогда не выйти. И убийство невиновного не поможет, и спасти меня некому.
В её голосе звучала тоска, глухая, тёмная. Бьорн хотел возразить, сказать хоть что-то, да просто молча обнять несмотря на все запреты, но тело налилось тяжестью, и глаза держать открытыми удавалось с трудом. Карета качнулась, мир поплыл – чётким осталось только лицо Беттины.
– Спи, – шепнула она. – Няня разрешила, если недолго. Проснёшься здоровым – и лучше тебе не помнить ни моих слов, ни вот этого.
Она вдруг оказалась близко-близко, и губы у неё были мягкими и пахли сливой и имбирём.
Но это ему, наверное, просто приснилось.
***
Возок мягко покачивался, неторопливо отмеряя мили пути. Столбы-указатели облепило снегом, в лесу и не отличишь от стволов деревьев, но считать их было рановато – много их встретится по дороге, много времени займёт путешествие к границе королевства. Особенно если будут встречаться такие препоны!
Хелен поморщилась и поудобнее устроилась на подушках – ей необходимо было побыть в одиночестве после такой встряски. Давно она не призывала стихийную магию, да и немолода уже, колдовство даётся всё сложнее, а без подготовки… Да ещё лечение боевого коня Эрика отняло немало сил. Теперь у неё мелко дрожали руки, и нельзя было, чтобы кто-то об этом знал.
О том, что она использовала силу, Хелен не сожалела, спасённые жизни были достаточной наградой. Да и Эрик теперь ей в глаза заглядывает, не знает, как признательность выразить. Этому его жизнь не научила, явно не хватало в ней причин именно благодарить – а не зубы скалить, покуда на ветру не обсохнут. Зато, может, не будет сильно возражать, когда узнает, кто едет у неё в сундуке.
Хелен хмыкнула и вытянула уставшие ноги. Мысли вернулись к Беттине.
В отряде шептались, что принцесса их поразила – от избалованной капризной девицы не ждали ни сострадания, ни доброты, ни способности к лечению. Для того чтоб стать настоящей ведьмой, ей не хватало усидчивости, внимательности и желания учиться, но за то, что освоить удалось, девочка держалась крепко. Хелен была горда за воспитанницу: Беттина не боялась, не спорила, чётко следовала подсказкам и одинаково хорошо относилась ко всем в отряде.
За одним исключением.
Бьорн был проблемой и мог стать ещё большей, если за девчонкой не уследить. От взгляда Хелен не укрылось, как Беттина засветилась, разрумянилась после того, как навестила своего оборотня. Чутьё ведьмы улавливало исходящие от неё отголоски силы, которую нужно держать в латных рукавицах.
Иначе она разрушит всё.
Будь девчонка поумнее да посдержаннее, можно было открыть ей секрет, но Хелен слишком хорошо знала озорной нрав воспитанницы. Придётся больше времени уделять её учёбе, хочет она того или нет.
Хелен нахмурилась, мысленно корректируя уже набросанный в голове план для занятий принцессы, набила трубку, приоткрыла дверь и запыхтела, прислушиваясь. Из кареты доносились смешки, значит, напуганные дурёхи-прислужницы оклемались, а то после игры в снежки сами были белее снега.
Бьорна растолкали перед отправлением и выпроводили из кареты. Оборотни отличались отменным здоровьем, а этот ещё молодой, крепкий, зельем напоен – не сляжет в горячке. Парень явно и сам удивлялся тому, как быстро и крепко уснул, и выглядел растерянным. Хотя, возможно, дело было в преувеличенном внимании товарищей, в особенности Эрика, с деланой заботой интересовавшегося, удобно ли спалось на перине, не мешала ли горошина, а может, стручок? Пошловатые шуточки нет-нет да и долетали до ушей девчонок, наверное, и сейчас они над ними хихикали, прикрывая ладошками алеющие щёки.
Теперь вся процессия ехала на ферму Нырг. Девчонка-тролль упросила дать ей шанс загладить вину и пригласила к родителям, которые выше по дороге держали постоялый дворик и маленькую ферму. Отказываться не стали – Эрик надеялся побольше узнать о «добрых людях», вдохновивших организацию «сюрприза».
– Эй, красавица, я замёрз, как каменный гроб к ночи Светозарной Луны!
Голос Теобальда слышен был едва-едва, но Хелен на слух никогда не жаловалась. Ишь ты, как в склепе жить круглый год без печи, так нормально, а как в ящике под одеялами – так он замёрз!
– Т-с-с, тебе днём спать положено! До самой холодной ночи года ещё две седмицы, – цыкнула ведьма.
– Каменное сердце у тебя, – совсем тихо вздохнул вампир и умолк.
Хелен сплюнула и закрыла дверь, а следом и глаза.
***
Целью пути оказался устроившийся на опушке леса большой белый каменный дом с несколькими входами, деревянной крышей и маленькими оконцами. Прозрачный дым тянулся из трубы, танцуя медленный фестаньон с ветром, изящные завитки плыли к небу, оставляя за собой сладкий аромат домашнего уюта.
От постоялого двора здесь было лишь название, да и то шуточное. Нырг, смутившись, пояснила, что изредка у них останавливаются другие тролли, в основном родичи. Стоял дом недалеко от дороги, ничем не огороженный, неподалёку темнела постройка скромнее в размерах, явно предназначенная не для людей или троллей – скорее всего, хозяйственная. Из дворового имущества видна была одна только коновязь и колодец под треугольной крышей. Поодаль на заснеженном лугу резвилось маленькое стадо горных козочек: они бегали по снегу, перепрыгивали друг через друга, а иногда и шутливо сцеплялись рогами – длинными, изогнутыми.
– Глэк! Прэг! – заорала Нырг, призывая отца и мать.
Кони ответили испуганным ржанием, рыцари – приглушённой бранью, козочки перестали скакать и повернули головы к дороге. От голоса юной троллихи с деревьев послетали птицы и быстро ретировались в разные направления. Одна из дверей приоткрылась и вышли два взрослых, много крупнее Нырг, тролля. Последовал обмен любезностями, торопливый рассказ Нырг, сдобренный активной жестикуляцией. Заметив выражение ужаса на мордах троллей-родителей, Хелен сочла нужным вмешаться и спокойно объяснила ситуацию: к счастью, глава тролльей семьи жил здесь давно и знал человеческое наречие.
– Нам нужно где-то оставить коня, – закончила Хелен и, услышав за спиной сдавленный вздох, повысила голос: – Я его подлатала маленько, но для долгой дороги он не годится, да ещё со всадником.
Сзади снова вздохнули и отчётливо скрипнули зубами. Хелен уже знала, что своего коня Эрик растил с крошечного жеребёночка, траву ему косил лично, ночами не спал, когда малышу случалось заболеть – и какой он вырос умный, сколько команд знал, сколько раз спасал хозяина в бою! Оставлять товарища с незнакомыми людьми, а тем более троллями, капитану отчаянно не хотелось, дай ему волю, нанял бы повозку специально для коня, а то и на руках потащил бы…
Но воли Эрику никто не давал, и даже ненадолго задерживаться под чужой крышей отряду не стоило. Отдых был запланирован в другом месте, обозначенном на карте и имевшем четыре лучины комфорта из пяти возможных.
Нырг обещала лично присматривать за животным и хитро сообщила, что у троллей есть свои рецепты лечения травм, а когда капитан вернётся за конём, тот будет ух каким здоровым, лучше прежнего. Только т-с-с! Набегут ещё желающие, а тролли скромные и общаться стесняются. На этом моменте Нырг улыбнулась, обнажая желтоватые острые зубищи.
Перед тем как распрощаться с гостями, тролли сбились в кучку и немного пошушукались.
– Тебе надо скакун, – пророкотал глава семьи, тыча пальцем в Эрика. – Мы помогать!
Тролль оглушительно свистнул, и козочки, наблюдавшие за суматохой издалека, наперегонки рванули к хозяину. Хелен удивлённо покачала головой – зрение её подвело, паслось стадо куда дальше. Вблизи питомцы троллей оказались рослыми мохнатыми тварями, в холке ничуть не ниже лошадей, а густой мех и длинные рога придавали им внушительности. Почти все они были белыми, но хозяин поймал за шкирку и подтянул поближе единственного рыжего – судя по наглой морде, вьющейся бороде и длине рогов, самца.
– Это Хух! – объявил он. – Нырг быть маленький, кататься! Уметь возить!
Козёл скосил хитрый глаз и попытался цапнуть хозяина за край набедренной повязки, но получил щелбан в лоб.
– На! – тролль подпихнул «скакуна» к растерявшемуся Эрику. – Везти тебя на границу! Приехать весной – забрать свой, вернуть наш!
Хелен заставила себе не смеяться и на всякий случай кинула грозный взгляд на рыцарей – те понятливо изобразили каменные лица.
– Хороший вариант, – негромко проговорила она, чтобы слышал только Эрик. – Я слыхала, что снежные козы сильны, проворны и пройти могут там, куда на лошади не сунешься.
Капитан сердито зашипел.
– У нас есть запасные кони! – сквозь зубы пробормотал он. – Как я буду выглядеть верхом на козле?!
– Соответствующе, – хмыкнула Хелен. – Или ты хочешь его, – она кивнула на тролля, уже закрепляющего на спине «скакуна» принесённое дочерью седло, – обидеть отказом?
Обидеть тролля Эрик не успел – его подхватили и усадили на спину козла. Хух обернулся на седока и издал ленивое «бе-э». Со стороны кареты донеслись смешки – выходить наружу в незнакомом месте девушкам запретили, и Бьорн рядом следил, чтобы дверь была закрыта. Но подглядывать в окошко и хихикать своё удовольствие это не мешало.
– Да я не умею управлять этой тварью!
– Научить! – пообещал тролль. – Запоминать!
С первого раза освоить все команды, которые понимал Хух, Эрику ожидаемо не удалось, только «вперёд» и «стоп». Хелен пообещала в свободное время дать капитану парочку уроков тролльего языка, а пока она как можно любезнее распрощалась с хозяевами, заверив, что люди ни в коем случае не держат зла на Нырг за нападение. Увы, лиц и имён тех, на кого зло держать следовало, наивная девочка не запомнила – только то, что они были в тёмных плащах и пахли холодом и пылью.
«Почти как ваш возок», – добавила она, и Хелен порадовалась, что Эрик пока ещё не знает тролльего языка.
Нужно будет вечером побеседовать с Теобальдом.
О проекте
О подписке