Какой добрый мальчик

– Марго? – позвал Никола.

– М?

– Чем вы занимаетесь? Я хочу сказать, для чего понадобился мой отец? Мне хочется узнать это поподробнее, сначала посмаковать мысленно, а потом и на практике. Вы кое на что намекали конечно, но я не уверен, что понял все правильно, – парень жадно уставился на меня, напрягся всем телом и замер в ожидании того, что я ему отвечу.

– Ох, уже довольно долго об этом думаю, – наконец-то сдалась я. – Ты уже знаешь, что я похищаю мужчин, которые мне очень не нравятся по личным причинам, и привожу их к себе домой. Там у меня есть подвал, он оборудован как средневековая пыточная камера… Знаешь, меня все-таки волнует то, что ты такой юный. Ты точно достиг несовершеннолетия?

– Даже не сомневайтесь. – улыбнулся он.

– Просто, стоит ли тебе такое видеть в твоем возрасте…

– Да ладно вам, бросьте, неужели вы забыли, откуда меня только что вытащили? – он немного покраснел, но голос не утратил своих льстивых ноток.

– И то верно, Никола, – со вздохом согласилась я, – В подвале я их пытаю, каждого по-своему, впрочем, кто что заслужил, тот тому и подвергается. Ну и каждого я насилую, жестоко. Кто-то даже умирает, это как пойдет.

– Им больно? А какие у вас есть инструменты? – кровожадно спросил он.

– Елки-палки, ты меня немного пугаешь, – нервно рассмеялась я.

У Николы с лица сползла маска, он как будто весь осунулся и стал похож на обычного мальчика.

– Простите меня, я не специально, но мне действительно интересно.

– Им очень больно, они кричат, не переставая, теряют сознание, а потом снова начинают кричать. Там много дерьма и крови, но к этому быстро привыкаешь. Из инструментов у меня полно всяких цепей-наручников, есть даже настоящие старинные колодки на руки и на ноги, железные шипы и щипцы разных видов, груша, которая очень эффективно работает – проверяла только вчера на одном пленнике. Есть веревки и разные станки, плети-ремни. В общем, много чего. Там очень быстро все меняется – и люди, и оборудование, не успеваю я к чему-то привыкнуть, как сама же и завожу что-то еще более новое и интересное.

Боковым зрением я увидела в глазах Николы восторг, сделала вид, что не заметила и продолжила говорить.

– Я могу поручить тебе ловить людей, хочешь? Буду ездить с тобой за компанию и присматривать – мало ли что. Вон, твой папаша меня сегодня в подвале запер, вдруг тебе помощь понадобится, а я всегда рядом буду. Ты парень красивый, так что боюсь, что понравишься и большинству наших подопечных.

– Да, я согласен. Но, – он замялся. – Еще я хочу пытать людей. Сам. Своими руками.

Я задумалась. Доверять ему такую работу – ответственный шаг, ведь, как я для себя решила, при любой возможности он способен меня продать с потрохами.

– Ладно, хорошо, но мы будем все делать вместе. Станешь моим личным палачом, – я содрогнулась, кошмарно звучит. – Буду тебе платить какую-то сумму, не очень много, чисто символически.

Никола просиял, надо думать, условия, контракта пришлись ему по душе.

– Только… Надеюсь, ты меня не кинешь, Никола. Потом плохо придется. Тебе.

– Это угроза?

– Нет, это факт. Я не собираюсь тебе угрожать, надо расставить все точки над и, рассмотреть все возможности, прежде чем впутываться в авантюру, верно?

– Верно, – ответил он, чуть помедлив.

– Вот и прекрасно. Приехали.

Мы остановились у самого моего дома. Я послала Николу закрывать ворота, а сама выгрузила из машины все свои вещи. Открыла багажник.

– Ну что? Не устал ехать?

Влад злобно зыркнул на меня одним глазом – на втором расплывался здоровенный синяк – это Никола его так приложил перед самым выходом из дома.

Парень подошел ко мне, на ходу потягиваясь и поправляя волосы.

– Что теперь делать?

– Давай-ка мы вытащим его из машины и сразу в подвал, а там посмотрим, что да как.

Мы схватили Влада за ноги, из-за чего он резко перевернулся в багажнике и долбанулся головой об его стенку. С силой навалились – такого кабана все-таки было очень тяжело тащить – и выволокли на свет. Он рухнул на землю всей громадой своей туши и не шевелился, тихо продолжая скулить.

– Взяли! – скомандовала я.

Никола схватил одну ногу, а я – другую. Потащили его по траве в сторону дома. Трава так сильно приминалась, что оставался широкий прямой след, как будто мы везли трактор, а не человека.

Через какое-то время подошли к двери в подвал. Остановились, чтобы отдышаться.

– Значит так, – сказала я. – Сейчас я открою дверь, там горка. Его мы без проблем скатим, а сами осторожно следом, смотри шею не сверни.

Никола кивнул.

Я с небольшим усилием распахнула дверцы, они противно лязгнули. Из погреба потянул влажный воздух, пропитанный страданиями. Мы толкнули Влада вниз, он кубарем покатился по горке и приземлился, с глухим стуком ударившись о землю всей массой.

Я стала залезать в погреб сама, как вдруг Никола схватил меня за локоть и повернул к себе. Я подняла брови.

– Сколько уже их было?

– Кого?

– Мужчин, которых вы привозите и кидаете в подвал.

– Этот четвертый.

– И сколько из них остались живыми?

– Двое вместе с твоим отцом. Пока двое.

– Хорошо, – он шумно выдохнул. – А сколько еще вы планируете поймать?

– Человек пятнадцать или двадцать, я точно не помню. У меня есть список, на котором я отмечаю красными крестами тех, кого уже настигла.

Он снова кивнул и первым пошел вниз. Шаг за шагом, боком спускался по земляной насыпи. Я шла следом. Вдруг снизу раздался вопль, я вздрогнула.

– Что там еще?

– Я наступил на него. Совершенно случайно! Кажется, прямо на лицо…

Я вдруг хохотнула – ситуация показалась очень комичной. Никола – садист по своей природе – отчаянно пытается быть хорошим мальчиком, но не сдержался и наступил ботинком прямо на рожу своему папаше.

Он, услышав, что я смеюсь, снизу засмеялся тоже. Тем самым своим жутким смехом, который однажды меня уже так напугал. Но теперь я поняла, что этой ночью будет жарко, даже не жарко, а горячо. И теперь не только из-за печки, которую я разогреваю, чтобы начать пытки.

Я спрыгнула на землю, вдруг захотелось немного полихачить. Отряхнула руки.

– Давай отнесем его вон на ту лавку! Сейчас темно, не видно ничего, но я скажу, как надо остановиться.

И снова мы поперли Влада. Поняв наконец-то, что происходит, он начал вырываться, но не тут-то было. Теперь ему уже не светит увидеть свободу.

Это особое таинство

Грохнули его на грубую деревянную поверхность. Мужчина матерился изо всех сил, и выглядело, вернее звучало – ведь была кромешная темнота – это действительно впечатляюще. Но как он не старался вырваться – впрочем, совершенно бесполезно – мы с легкостью прикрутили его к лавке. По сравнению с тем, сколько сил потратилось на то, чтобы донести его сюда – это действительно была мелочь, так, сущий пустяк.

Мы молчали минуты две, даже пленник заткнулся, слышно было только тяжелое дыхание.

– Ну что, пойдем наверх? – спросила я, первая придя в чувство.

Скорее почувствовав, чем услышав, поняла, что Никола согласен – он так вымотался, что едва мог говорить. Да и не удивительно, Влад весил раза в три больше сына. Никола дернулся было и пошел обратно к насыпи, по которой мы скатывались, к двери, откуда лился сумрачный свет – дело было уже к вечеру.

Я окликнула его и показала в другую сторону.

– Никола, там еще одна дверь, она приведет сразу в дом.

Мы поднялись по ступенькам, приятное чувство идти по твердой поверхности после того, как ноги долгое время вязнут в земле. Я отперла дверь большим латунным ключом. Никола засмотрелся на него – очень уж ключ казался волшебным здесь. Да и, честно говоря, волшебным сейчас было абсолютно все – подвал, пытки, средневековое оружие, огромный ключ, а теперь еще и Никола. Да, кажется, мне-таки повезло встретить его.

– Есть у вас что-нибудь поесть? – он привалился к стене, пока я запирала засов.

– Да, сейчас мы устроим королевский пир.

Я лукавила – есть особо было нечего. Нет, разумеется, деньги у меня были в избытке, но вот готовить и покупать продукты я успевала очень редко, иногда сил хватало только на то, чтобы дойти до кровати.

Никола с отвращением вымыл руки – на них осталась кровь Влада. Я ухмыльнулась, скрывая губы полотенцем.

Я открыла холодильник – на меня смотрела зияющая пустота и несколько коробочек. Придется колдовать, раз пообещала. Со звоном я поставила на стол пару резных железных подсвечников. В них стояли желтоватые огарки свечей, воск почти вовсе расплавился на некоторых.

Чиркнула спичкой, и в каждой из них заиграло пламя. Следом за свечами на столе оказалось большое блюдо с цветной каймой. В центр я уложила кусочки жареного хлеба, а вокруг – изящные ломтики сыра и колбасы, несколько вареных яиц. Пригасила свет.

Никола вошел в кухню и замер на пороге. Да, здесь почти ничего не было, но выглядело это действительно потрясно. И, к тому же, я переоделась в свое любимое красное платье, идеально сидящее на фигуре, что тоже, несомненно стало значимой частью таинственной атмосферы. Я пыталась подобрать подходящее слово для того, что видела в этот момент, но мне никак не удавалось придумать его.

– Происходит настоящее таинство, верно? – спросил Никола и томно прислонился головой к дверному проему.

Вот оно. Точно. Таинство. Та-ин-ство. Я покатала слово на языке. А звучит, действительно звучит, да как!

Никола сел за стол и жадно накинулся на еду, я немного рассеянно смотрела в точку, чуть выше его головы. В голову пришла одна мысль, очень старая, и очень сумасшедшая. Дело в том, что в детстве я сходила с ума по мафии, всегда мне нравились мафиозные разборки, тайные общества и все такое. И вот однажды я посмотрела 'Бойцовский клуб' в кино, и понеслось…

Короче говоря, очень манила меня идея о том, что у членов одной группировки имеется какой-то общий знак. И это не просто часть одежды, или перстень, или что-то еще, а след на теле. Шрам. Какой-нибудь необычный, может быть даже жуткий. В одном и том же месте.

Тайлер обливал руки своих последователей кислотой. Меня передернуло. Ну нет, это слишком жестоко. Но что, если… Взгляд упал на дрожащий огонек свечи. Никола склонился над столом, и свет на миг блеснул в его глазах адским пламенем. Что ж, а это мысль.

– Никола, – начала я неуверенно, впрочем, с каждой буквой голос мой становился все тверже. – Смотрел 'Бойцовский клуб'?

Он утвердительно промычал и воззрился на меня.

– А что?

– Помнишь, у его членов, на руке, вот тут, – я надавила пальцем на место между большим и указательным пальцем, – Был…

– Шрам! Верно, – он дернулся. – Не хотите ли вы сказать, что?..

Я оперлась на стол обеими руками и сдула с лица прядь волос.

– Именно это я и собираюсь сказать.

– Но…

– Да.

– Вы обольете меня кислотой?

– Нет, ну что ты, я же не садист.

– Вы пытаете мужиков в специальном подвале, так что вы – садист.

– Да, ты прав, – я вздохнула.

– Может обойдемся без этого?

Я покачала головой.

– Слушай, Никола, я не хочу причинить тебе вред, я спасла тебе если не жизнь, то задницу точно, и если ты хочешь быть со мной в одной команде, то это мое условие.

Он был бледен как полотно, но через несколько мгновений утвердительно мотнул головой.

– Прекрасно, начнем.

В этот момент не хватало только раската грома и безумного смеха на фоне, как в лучших историях про ведьм. Я взяла в руки нож, обычный кухонный тесак, среднего размера.